Совушка

Часть 2 Глава 4

- Как сегодня слетали? – поинтересовалась Сидни.

- Нормально, - оборотень присел рядом, устало вытягивая длинные ноги.

Девушка сочувственно глянула на старого ворона, догадываясь, чего ему стоят дневные дозоры над Алукайским озером. Но жалеть Вэдимаса вслух не рискнула. Он был очень гордым. И Сидни заговорила о другом.

- Вы видели старую сосну на откосе?

- Видел, и что?

- Вряд ли она переживёт следующую весну. Склон рушится.

- Если будет снежная зима, то возможно, – подумав, согласился старик.

- А я читала ваш альбом! – похвасталась девушка. – Только недолго. Если много читать, в голове всё путается… Вот, свои мысли написала, - она протянула листок бумаги. – Не смейтесь, пожалуйста.

Коракс быстро пробежался глазами по строчкам.

- Немного наивно, но от души… - он спрятал сложенный лист в нагрудный карман и поднялся: – Пойдём, я проведу тебя к насесту.

Девушка вздохнула, понимая, что своим отзывом не впечатлила мужчину. Ну не чувствовала она в стихах той глубины, о которой говорил Вэдимас! Воспринимала всё слишком буквально! Да, ей нравилось читать про весну и цветы или заснеженные деревья зимой, но все эти метафоры и иносказания… Скучно!

Неожиданно оборотница услышала над головой ехидный смешок:

- Сидни, ты кого-то обокрала?

- В смысле? – она растерялась от неожиданности.

- Ну, не знаю, - коракс пожал плечами. – Идёшь сутулая, вжав шею в плечи. Точь в точь как воры!.. Ты ещё поозирайся: нет ли за тобой слежки!

- Да ну вас! – фыркнула девушка, но старательно вытянулась в струнку.

Вэдимас никак не прокомментировал это, словно не заметил. И авилаки шли по дорожке дальше, наслаждаясь вечером.

- Завтра обещали сильный ветер. Ночью не исключена гроза, - предупредил ворон. - Будь осторожна.

Девушка благодарно кивнула. А старик продолжал:

- Лето в этом году холодное. Долину Ираккаев дожди заливают.

- Это из-за циклона, - возразила сова. – А так нормальное лето.

- Холодное! – упорствовал ворон, привыкший, чтобы последнее слово оставалось за ним.

Сидни невольно начала смеяться, настолько по-детски капризным выглядел в этот момент старый оборотень.

Иногда она задумывалась, как их отношения выглядят со стороны. Ведь теперь авилаки часто гуляли на улице и их видели вместе. Сова не ждала ничего хорошего от недружелюбных кораксов. Но на удивление никто не трогал ни её, ни старика.

Днём ворон пропадал по служебным делам, а по вечерам, пока у Сидни было свободное время, они разговаривали обо всём на свете. Вэдимас Рукша оказался эрудитом и прекрасным рассказчиком к тому же. Девушке нравилось слушать его бесконечные истории. А мужчина мог часами вспоминать о значимых событиях в вороньей стае и о кораксах, прославивших Мренго-са. При этом он никогда не говорил о себе. Сидни как-то раз осторожно поинтересовалась, и ворон сразу же ушёл. Больше девушка так не рисковала, ведь Вэдимас стал её единственным другом. Пусть он имел непростой нрав и любил поворчать, но сова чувствовала его расположение и заботу. Однажды она услышала, как над стариком подшучивают другие кораксы из гарнизона.

- Нашёл себе зверушку, Вэдимас?

Ворон даже с шага не сбился.

- Ты ошибаешься, Матас. Это истинная оборотница. А зверушка сбежала от меня сорок девять лет назад.

Сидни видела, как с лица шутника за секунду сбежали все краски. Авилаки рядом опустили глаза, трусливо убираясь с дороги. И сова только могла догадываться, что же случилось с Вэдимасом в прошлом. Ведь непросто так он живёт в гарнизоне, наведываясь в город только по делам. А как же дом? Семья?.. Это ей, пришлой, некуда податься. Но он же ворон! Местный! С известной фамилией! Где все друзья? Родственники?.. Одним словом, Вэдимас Рукша был фигурой интригующей.

.

А тем временем лето перевалило свой экватор, и пришёл Ламмас – праздник первого урожая. Сидни, несмотря на тихий характер, никогда не была затворницей и любила веселье. Но в этом году, помня про отношение кораксов, собиралась провести Ламмас дома. Оборотница уже купила фрукты, вино и новую книгу, чтобы скрасить своё одиночество. Однако, когда Вэдимас позвал её в город, охотно согласилась, рассчитывая на его компанию и поддержку.

На Ламмас Мренго-са была непривычно многолюдна. Ещё днём верхушка вороньей стаи провела все положенные ритуалы: вожак преломил хлеб из первой муки, вместе с бетами снял пробы с урожая, а потом торжественно открыл первую в этом году ярмарку. Местные пастухи привязали к хвостам коров красные нитки, и теперь, когда солнце коснулось горизонта, готовились к шуточным состязаниям с дубинками. А горожане высыпали на улицы, собираясь повеселиться от души.

Сидни с Вэдимасом неспешно прохаживались по главной площади, наблюдая за разворачивающимися гуляниями. Они подходили к торговым палаткам, чтобы попробовать свежеиспечённые булки и запить их ягодным квасом. Продавцы приветливо здоровались и охотно угощали оборотней. Сова чуть-чуть расслабилась и уже с большим интересом стала поглядывать на собирающуюся молодёжь.

- На празднике не стой с краю, подтягивайся к другим. Вливайся в компании. Выбирай те, где больше двух-трёх человек, - подсказывал ей старый коракс. - Чем больше людей, тем незаметнее твоё появление. И не жди, что к тебе сразу бросятся с распростёртыми объятиями.

Девушка опомнилась и вздохнула.

- Может, я лучше с вами останусь?

Ворон покачал головой.

- Сидни, тебе нужно общаться с авилаками твоего возраста. Иначе состаришься раньше времени и превратишься в ворчливую старуху.

- То есть вы переживете, чтобы я не стала похожей на вас? – хитро спросила она.

Вэдимас крякнул от неожиданности.

- Вот же баловница! Воспитал на свою голову!.. - но спустя пару минут добавил. – И не стой молча. Сама задавай вопросы, причём такие, чтобы тебе давали развёрнутые ответы, а не «да» и «нет». Пара таких вопросов – и всё, собеседник твой.

Девушка снова глянула на веселящуюся молодёжь. Ей тоже хотелось отвлечься от забот и потанцевать вокруг праздничного костра. Оборотница только сейчас заметила, что неосознанно притопывает в такт музыке. Выпив ещё вина и осмелев, она всё же последовала совету друга. Тем более Вэдимаса позвали знакомые, и Сидни потеряла его из вида. Зато заметила большую компанию девушек, убегающих с площади, и пошла следом, догадываясь, куда они спешат.

Сова не ошиблась. Оборотницы остановились посреди большого луга. Кто-то запел старинную песню, и девушки стали собирать цветы для венка. Эта была ещё одна традиция Ламмаса: сплести гирлянду, чтобы потом закопать её на холме как символ уходящего лета и скорой осени. Сидни не лезла в центр, шла с краю, и вдруг кто-то прямо из-под рук вырвал луговую гвоздику. Она нахмурилась, но не придала значения. Однако, когда ситуация повторилась, вопросительно посмотрела на незнакомку рядом. И в тот же момент Сидни толкнули в спину. Она устояла, лишь непонимающе глянула на другую девушку. Та даже не извинилась, наоборот, с вызовом уставилась на сову. А потом подошли и другие, окружили её плотным кольцом.

- Тебе нечего здесь делать! Убирайся! – выплюнула одна из оборотниц.

Сидни повернулась к ней. И вновь, как тогда в столовой, сработала странная реакция. Чем больше сову давили, тем упрямее она сопротивлялась.

- Это ещё почему?

- Врунья!

- И кого же я обманула?

- Сама глазки кораксам строила, а их наказали! – крикнул кто-то из круга.

Сова узнала девушку. Это она зимой покупала платье в магазине.

- Ты видела, как я глазки строила?.. Интересно когда? Может быть, на Имболк, когда в столицу сбегала от несчастного Линаса Рихетча?

Та вспыхнула. А сова громко сказала:

- Я была в соседней примерочной и слышала твой разговор с сестрой. Слышала, как ты радовалась, что Линас прицепился ко мне… Как ты тогда сказала? Лишь бы я его подольше помариновала, чтобы ты успела завести нового кавалера, который защит тебя?.. Так вот мне интересно, если Линас такой честный и благородный, что же ты сбежала от него?

Оборотница промолчала. Тогда Сидни посмотрела на остальных.

- Я никому не строила глазок и не давала ни малейшего повода для грязных домогательств. Я много раз просила Рихетча и Бурича оставить меня в покое. Я предупредила их о рапорте. Но эти кораксы настолько обнаглели и уверились в своей безнаказанности, что плевали на всё, лишь бы добиться своего!.. По-вашему в этом заключается сила? По-моему, нет! Да, мне больно видеть презрение в ваших глазах, потому что я просто не понимаю, за что меня презирать! За то, что я не дала надругаться над собой? За то, что защищала свою честь и жизнь? Ну, если у вас за это презирают, то что поделать? - она пожала плечами и развернулась, собираясь уходить. – Буду утешать себя мыслью, что, в отличие от вас, я сплю с теми, кого сама выбираю, - она зло глянула на девушек. – Пропустите!

И те расступились. Сидни уходила с луга без венка и без цветов. Сначала за спиной было тихо, потом кто-то фыркнул, а кто-то выкрикнул обидную фразу. Раздались смешки, но натужные, ненастоящие. Сова больше не слушала. Её трясло от бушующих внутри эмоций.

Пройдя несколько шагов, в тени дерева девушка увидела Вэдимаса. Он протянул ей высокий бокал с вином.

- Будоражит, да?

- Что?

- Высказать в глаза всё, что накипело.

Оборотница устало опустила голову.

- А толку? Или кораксы вдруг прозреют?

- Не мечтай! – хохотнул мужчина. - Но притихнут, факт!.. А будоражит тебя от того, что ты высказала своё мнение, а не молчала, как бесправная омега… Вот так, Сидни, и нужно поступать впредь. Не обтекать, делая вид, что тебя это не волнует, а словесно бить противника, - Вэдимас допил вино. - Терпение – хорошее качество. Но куда действеннее хотя бы раз клюнуть врага в темечко, чем страдать месяцами.

.

Тогда Сидни ничего не ответила, но оказавшись дома, поняла, что ворон прав. По телу до сих пор гуляла приятная дрожь. Брать верх в споре неожиданно понравилось. И оставлять последнее слово за собой - тоже! В этом была особая смелость! Высказать в глаза то, что думаешь! Когда понимаешь, что правда на твоей стороне! Когда недруги огрызаются, а рожи-то перекошенные!

Но за ночь адреналин схлынул, и на следующий день девушка вновь была спокойная и немногословная.

…

С утра лил дождь. Небо затянули тяжёлые тучи, сквозь которые не мог пробиться ни один солнечный луч. Сидни тяжело вздохнула, понимая, что сегодня полетать не получится. Рядом скрипнул старый стул.

- Я чайник поставил, - Вэдимас тоже посмотрел в окно. – Скоро будем пить чай.

Какое-то время в комнате было тихо, только барабанил по стеклу дождь да шумела закипающая вода. Услышав настойчивый свист из кухни, оборотни вынырнули из тоскливого созерцания. Сидни пересела за стол и наблюдала, как мужчина спокойными, размеренными движениями заливал пирамидки горячей водой.

- Сегодня я не прочитала ни строчки, - вдруг призналась девушка. – Пыталась, но поняла, что получается какая-то фигня.

- Наверное, ты хотела сказать «ерунда» или «чепуха»? – поправил её коракс, расставляя чашки на столе.

Сидни хитро прищурилась. Вэдимас всё-таки учил её. Вот так незаметно подсказывал, исправлял, давал советы, а ещё приучал к классической литературе и музыке, учил правильной речи. Ворон не забивал её голову словесными постулатами, он показывал всё на собственном примере. И девушка охотно впитывала информацию, неосознанно копируя своего наставника.

Пока пили чай, дождь успокоился. На улице стало свежо и невероятно легко дышалось. Авилаки вышли на веранду, и Сидни заметила книгу на скамье.

- «Сказания Варфоломея-птицелова»? - она удобно укуталась в тонкий плед и попросила: - Вэдимас, почитайте, пожалуйста!

- Хм-м…

Старый ворон привычно заворчал, но отказываться не спешил. А Сидни едва сдержала улыбку. Она уже давно поняла, что если у Вэдимаса и было слабое место, то это поэзия. Он нежно и трепетно любил стихи и с удовольствием читал их. Но не каждому. И девушке невероятно льстило, что коракс читал ей. Сова обхватила колени руками и с жадным ожиданием уставилась на мужчину.

- Мне нравится слушать, как вы читаете. В вашем исполнении стихи звучат по-особенному.

Она заметила, как дрогнули уголки тонких губ в едва сдерживаемой улыбке. Вэдимас ещё немного помолчал, лениво перелистывая страницы и тихонько откашливаясь. А потом сделал глубокий вдох и начал читать…

Сидни любила наблюдать за лицом ворона в этот момент. Вэдимас отрешался от действительности и как будто молодел. В тёмных глазах вспыхивали живые, тёплые лучики. Обычно скрипучий голос менялся, наполнялся тягучими медовыми интонациями. И девушка ярко представляла старинные битвы и героев из легенд. Перед глазами, словно наяву, стояла юная княгиня, переодевшаяся в одежду мужа и принявшая на себя командование дружиной. И тот самый ветер, что сейчас холодил кожу Сидни, казалось, играл с плюмажем на шлеме воительницы. Оборотница практически не дышала, слушая описание жестокой битвы, и непроизвольно схватилась за бок, словно это её пронзило вражеское копьё. Сова хорошо знала конец поэмы, но всё равно каждый раз в душе появлялась шальная надежда, что вот сегодня случится чудо - и героиня выживет. Что враг промахнётся! Но увы…

-…И нет певца в Диасе и в Баганге,

Который не прославил бы Бианку...

Коракс осторожно закрыл книгу, хотя не заглянул в неё ни разу. А Сидни смахнула слезу, повисшую на длинных ресницах.

- Потрясающе!.. Я читала эту историю раньше в виде романа и фильм смотрела, но баллада!.. - она закатила глаза. – У меня не хватает слов, чтобы описать, что я чувствую!

- В поэзии заключена удивительная сила. Особая концентрация смысла! – спокойно пояснил Вэдимас. - Минимум слов – а так много сказано! У каждого слова, у каждой запятой здесь своя роль!.. Вот послушай!

Он прикрывал глаза и читал очередное стихотворение. Порой коротенькое, всего четыре строчки! Но оно било точно в цель, навсегда проникая в душу и сознание девушки. Сидни слушала дрожащий голос коракса и начинала дрожать сама.

Эти встречи и долгие беседы в какой-то момент стали очень важны для молодой совы. Слушая Вэдимаса или читая рекомендованную им книгу, она словно видела собственные мысли и чувства, облачённые в слова. Всё чаще, прочитав очередную историю, девушка по-новому смотрела на окружающую действительность, замечая то, что раньше казалось неважным. Книги, которые советовал авилак, перестали быть странными и скучными. Они заставляли думать и переосмысливать собственные принципы и убеждения. Иногда Вэдимас брал девушку с собой в город и рассказывал про интересные здания, названия улиц и площадей. Обычно их прогулки заканчивались в маленьком кафе под тополями и очередной долгой беседой. По оговоркам Сидни понимала, что коракс знаком со многими известными оборотнями и наверняка вхож в богатейшие дома Мренго-са. Но сейчас он ограничивался лишь описанием архитектурных стилей, не упоминая хозяев. Сова не лезла в душу, догадываясь, что в прошлом у Вэдимаса была какая-то трагедия.

Однажды ночью, когда Сидни летала над Алукайским озером, в голове сами собой ожили строки одного из тех стихотворений, что читал ей ворон. Это было удивительное единение её собственных ощущений и переживаний поэта, жившего много лет назад.

- …Я не хотела! Оно само получилось! – захлёбывалась словами девушка. - «Я подслушать хочу, что шепчут звёзды. Может, заклинание счастья? Кто бы перевёл тот язык...» - она заглянула в смеющиеся глаза старого оборотня. - Я летела над долиной, смотрела на туман, который укрывал прибрежные ивы, и чуть не плакала от досады. Мне так хотелось описать то, что я вижу! Рассказать, как это прекрасно! И я понимала, что не смогу! Что мне не хватит слов! Я не подберу правильные! И опять воспользуюсь чужими! Это так обидно!.. – немного помолчав, сова неожиданно улыбнулась. – Но потом я поняла, что мне не на что обижаться.

- Что заставило тебя передумать?

Сидни неуютно заёрзала, но всё-таки сказала:

- Даже самый талантливый художник или поэт не передаст то, что я вижу собственными глазами. Что МЫ можем видеть, паря над землёй!.. Глядя вниз, доверяя своим крыльям, я чувствую себя не только сильной и свободной. Я чувствую себя счастливой, цельной… - она запнулась и расстроенно вздохнула: - Ну вот! Я опять не могу подобрать слов!.. Не каждому дано описать своё счастье, но ведь главное - чувствовать его. Правда?

- Хорошо, что ты понимаешь это, - тихо, почти шёпотом, сказал ворон.