Солнце Мирлеи

Глава 29

С возвращением в Мирлею

Домой отпустили довольно быстро — Коралина даже удивилась. Встречать с выписки приехала бабушка с целым чемоданом каких-то подарков. Она увидела Софиту еще из окна палаты, слушая наставления своего лечащего врача — статный мужчина перечислил ей несколько пунктов необходимых действий для сегодняшнего вечера. Кора нетерпеливо кивала головой, ловя в серьезных глазах напротив проблески веселья; видимо, она выглядела больно возбужденной. Коралина этого даже не скрывала. Ей очень сильно хотелось вернуться домой и хотя бы на секунду поверить в то, что весь этот кошмар наконец-то закончился.

Пару минут назад Наска написал, что Антон дал показания против Агнесс Кормак, и теперь ведущая ученая Милеты объявлена преступницей. Морева в срочном порядке отправила на Дукрут делегацию, чьей миссией будет взять нанну Кормак и доставить на общепланетарный суд. Какой-то частью своей души Коралина радовалась тому, что избежала всех этих разборок, но умом понимала — так просто она не отделается. Уже на завтра Наска назначил ей встречу с моревой, чтобы Кора смогла рассказать обо всем, что увидела и услышала на Дукруте. И этот разговор будет не самым приятным.

— И не забудьте принять экстракт нирлевки, — голос врача выудил ее из размышлений, и Коралина навострила уши, когда прозвучало незнакомое название. — Я отправил на ваш смартком рекомендации, а так же уже заказал на ваш адрес все необходимые для восстановления лекарственные препараты.

— Э… спасибо? — Кора опешила от подобного сервиса, но потом вспомнила, что наконец-то вернулась в Мирлею. В свою личную сказку. — Благодарю вас, доктор Мон-Ги, — она быстро взглянула на голограммный бейдж.

— Берегите себя, нанна Дэм-Нова, — мужчина мягко кивнул и зашагал прочь, тут же уткнувшись в экран своего смарткома.

Кора глубоко вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Помимо встречи с моревой на завтра же запланирован прием у ретении — медлить больше нельзя. Мировые проблемы, мировыми проблемами, но свадьба все же по расписанию. Девушка хмыкнула своим мыслям и задорно оглянулась на Рэйна и Талия, которые в две руки помогали уложить вещи, которые сами же и навезли сюда. Сердце защемило от неясной тоски — им дали так мало времени, чтобы насладиться встречей.

Коралина торопливо прошагала к ним, движимая какими-то слишком пылкими и яркими эмоциями. Почему-то только в это мгновение скользнула мысль о том, что она могла их больше никогда не увидеть. Что все это могло оказаться сном, что не осталось бы ничего, кроме сырых ангаров Дукрута и безумства Агнесс Кормак… Кора задохнулась от страха, наконец, обратив на себя внимание обоих мужчин.

— Что такое, Ильсинка? — Талий улыбнулся ей, но считав выражение ее лица — нахмурился, разом бросив сборы немногочисленных вещей. — Тебе нехорошо? Позвать врача?

— Все в порядке, — она отмахнулась, осторожно сев на край кровати. Рэйн напряженно повел плечами, глядя ей в глаза. Кору прошибло новой волной — больше никогда не увидеть пятен на этих щеках. Она до боли закусила губу, пытаясь прийти в себя.

— Ты побледнела, — заметил Рэйн, осторожно коснувшись ее лба. — Голова не кружится?

Коралина улыбнулась и прикрыла глаза, неожиданно даже для самой себя прижав его ладонь к своей щеке. Втянула носом теплый запах его кожи. Истосковалась, как же сильно она по ним истосковалась. Не душой только — телом, самой своей сутью.

— Поехали скорее домой, — прошептала она, сморгнув непрошенные слезы. Рэйн погладил ее щеку подушечками пальцев, а Талий обошел ее сзади и прижался губами к макушке. Коралина почувствовала, как он дрожал.

— Поехали, — глухо отозвался он, проведя носом по ее волосам.

И нет в мире ничего сильнее их общего желания быть сейчас вместе. Коралина расслабилась в родных объятиях, откинувшись на грудь Талия, и они замерли так на долгие секунды, пока в палату не ворвалась Софита с цветами и коробками сладостей — бабушка выглядела счастливее всех в данную минуту. За ее спиной маячили Тэф и Маат, одинаково улыбчивые и взволнованные.

— Сколько можно вас ждать! — тирра всплеснула руками, игнорируя тот факт, что Кора в ответ на ее восклицания только лениво приоткрыла один глаз. — Топ-топ! Не переношу запах больницы, — женщина поморщилась, а потом всучила все подарки Рэйну, едва ли не растолкав мужчин, чтобы подобраться к внучке. — Как же ты нас напугала, милая, — бабушка неожиданно перешла на шепот, порывисто прижав Кору к себе. Та успела только выдохнуть. — Мне было так страшно… потерять тебя.

— Все хорошо, — осторожно проговорила Коралина, обняв ее за спину. — Теперь все хорошо.

— Моя смелая девочка, — Софита нежно погладила ее по волосам, а потом немного отстранилась. — Алита рассказала, обо всем, что там случилось. Я так горжусь тобой. Мы все очень гордимся тобой, Коралина, — она оглянулась на мужей через плечо и снова обняла девушку, на этот раз отстранившись намного быстрее — и правда пора была возвращаться домой.

Сразу вернуться в модуль не получилось — Софита затащила всех троих на семейный ужин в честь того, что все закончилось хорошо. Избегать факта существования Агнесс Кормак и никуда не девшейся угрозы было сложно, но Коралина всеми силами держала себя в руках, иногда отвлекаясь на мрачные мысли, посвященные Антону. В голове до сих пор набатом стучали его слова о возвращении домой, обо всем том бреде, который он считал истиной. Коре было больно смириться с мыслью, что Дукрут обречен на самоуничтожение, если продолжит лелеять в умах своих жителей такие убеждениями. И искоренить всю эту заразу непосильно тяжело.

Кусок в горло не лез. Рэйн и Талий это прекрасно видели, по очереди сжимая ее ладони под столом. Эта незначительная поддержка казалась Коралине самой важной и нужной в момент, когда мир вокруг нее продолжал трещать по швам. И бабушка тоже видела ее настроение, поэтому довольно быстро праздник подошел к концу. Софита отпустила гостей с миром, и через половину топа они были дома.

Кора готова была поклясться, что в родном модуле и закатная Аниларок в окна светит ярче. Хотя, наверное, так могло показаться из-за диковинных наклеек на стеклах, которые пропускали и множили солнечные лучи. Коралина заметила еще пару незначительных изменений: здесь появилось больше вещей, ковров, подушек, комнатных растений в длинных невысоких кадках, которые стояли вдоль стен. Легкие полупрозрачные шторы, расписные вазы с разных уголков Милеты и запах аромомасел дали Коралине понять, что ее возвращения здесь ждали и очень трепетно. Талий, кажется, заметил ее изучающий взгляд, поэтому поспешил взять ее за руку и торопливо пояснил:

— Мы с Рэйном перевезли некоторые вещи сюда. Просто подумали, что ты будешь не против, — под конец фразы он стушевался, а Кора мягко улыбнулась, ответно сжав его пальцы.

— Я просто отвыкла жить с кем-то, — пояснила она, вдохнув полной грудью. — И я так рада, что вы здесь.

На мгновение стало тихо. Кора вдруг вспомнила темные бараки Дукрута и внутренне сжалась. Неясная тревога, преследовавшая ее с самого пробуждения, вдруг подняла голову, стремясь обрушиться волной. Реальность и вымысел — Коралина не была уверена, что здраво отображает происходящее. Агнесс Кормак что-то сломала в ней, что-то подселила, что-то бесповоротно изменила в самой сути. Тысячи звезд, и среди них — прошлая и мертвая жизнь. Кора прекрасно помнила собственные полные ужаса глаза, и от этого становилось не по себе. Она подняла застывший взгляд на Рэйна и Талия, слушая собственное горькое напоминание.

Не. Ее. Жизнь.

— Нет! — она резко осела на пол, сжав ладонями голову. Боль набатом била по наковальне, лишая способности мыслить. Липкий тягучий страх заполнил каждую клеточку тела, и Коралина снова оказалась в темноте, такой густой, что сквозь нее не было слышно голосов, отчаянно зовущих ее назад.

Горящий самолёт. Тысячи пустых кресел. Родительский дом. Бескрайнее небо. Дождливый Питер. Свежезаваренные свечи. Постиранное кимоно. Детские голоса. Пыльный татами. Хаджиме[1]! Матэ[2]… Космодром Мирлеи. Скульптура в виде черного жирафа. Толпы пассажиров. Глаза цвета грозового неба. Белые пятна на темной коже. Новый дом. Большой мир. Деревья. Пестрые птицы. Тихое кафе. Заинтересованный взгляд официанта. Грубость и ответ. Дукруты… Идеальная планета и страшная тайна. И посреди всего этого — любовь, такая чистая и мягкая, словно полевые цветы в утренней росе.

Коралина открыла глаза и снова увидела звезды, но в непроглядной тьме, куда не проникали даже скупые лучи, она увидела протянутые к ней руки. И не было больше мертвецов, не было Агнесс Кормак с ее навязчивыми приказами, не было страха. Кора вынырнула из собственного сознания, жадно хватанув ртом воздух.

Она все так же была на полу. Рэйн и Талий неподвижно сидели перед ней на коленях, по очереди уговаривая посмотреть на них. Не терялись, не пытались прикоснуться, просто терпеливо звали ее по имени, словно каким-то чудесным образом получили инструкции в случае внезапной панической атаки. Коралина даже готова была поверить, что так оно и было. Тьма постепенно отступала, давая дорогу другому: запаху дома, мягкому ворсу ковра под руками, глазам, смотрящим на нее с нежностью и тревогой. Она больше не на Дукруте. Больше не рядом с Агнесс Кормак. Здесь нет «Ловца разума», нет сознаний-звезд, нет вечной боли. Здесь дом, здесь безопасность. Рэйн и Талий.

Кора резко выдохнула, вдруг подавшись к ним навстречу, словно до конца не веря в реальность происходящего. Дотронулась самыми кончиками пальцев до плеча Рэйна, коснулась лица Талия, робко, словно в первый раз. Вся ее смелость, ее горячая резкость и бравада, ее дерзость, все это утопло на фоне беспомощности, такой прозрачной и хрупкой, что можно было услышать, как трескается сосуд с гордым именем «Ко-ра-ли-на».

— Все хорошо, — она нашла в себе силы на попытку успокоить их и себя. Но, паника, правда, уже отступила. — Все хорошо, — Кора дернула уголком губ, дрожащими руками скользя по их плечам и груди.

— Ты испугалась, — Рэйн нахмурился, наблюдая за ее лихорадочными движениями. — Чего? Что случилось на Дукруте, Коралина?

— Не дави, — тут же осадил его Талий, с беспокойством оглядывая девушку. — Ты хочешь поужинать? Я приготовлю. Или заварить чатоту?

— Извини, — Рэйн поджал губы, угадав свой промах. Коралина продолжала молчать.

Они не знают. Не знают того, что она не из этого мира. Продолжают думать, что Коралина Дэм-Нова внучка тирры Софиты, а не чужачка, укравшая жизнь. Но Агнесс Кормак напомнила о том, что все, что она сейчас проживает — лишь сладкая ложь. И Коралина лжет им, тем, кого любит больше всего на свете. Она с ужасом почувствовала, как в уголках глаз скопились слезы, а тело потребовало немедленной близости. Убедиться. Напомнить. Наглотаться чувствами с лихвой. Ее жизнь. Ее любовь. Ее история.

— Агнесс Кормак испытывала на мне устройство, позволяющее управлять сознанием. Она сказала, что таким образом хочет вернуть разум своего умершего брата. Я единственная, кто сумела контактировать с ее изобретением. Она выдернула мое сознание. И, кажется, продолжает на него влиять, — Кора сказала это на одном дыхании, чувствуя, как возвращается привычная уверенность. Нет никаких чужих жизней. Есть здесь и сейчас. — Я не знаю, как это объяснить сейчас. Я должна найти Агнесс и все выяснить до конца. Но не сейчас. Я просто потеряна. И мне страшно, — последнюю фразу она произнесла шепотом, неожиданно засмущавшись проявленной слабости.

— Так это правда? — Рэйн помрачнел. — За всем этим стоит она, да? Я слышал, как тирра говорила с ноном Жэн-Ши перед нашим отъездом.

— Да, — Кора передернула плечами. — Агнесс Кормак лелеет мысль подчинить Милету влиянию Дукрута. Ее брата убили в тот же день, когда она получила гражданство. Она обещала ему, что вывезет с ненавистной родной планеты и устроит жизнь здесь. Но не успела.

— Почему ты? — Талий накрыл ее спину рукой, умоляя посмотреть на себя.

— Я ее самый удачный эксперимент, — Коралина вымученно улыбнулась. — Она с самого начала хотела найти меня. И ты стал рычагом давления. Прости меня, — Кора в порыве прижалась губами к его щеке, осторожно зарывшись пальцами в волосы на затылке. — Ты не должен был оказаться там. Никогда.

— Никто не должен быть там, — сурово сказал Рэйн, мягко обняв их обоих. — Милета займется спасением всех исчезнувших мужчин. И больше это не повторится. Никогда.

— Нужно закрыть планету. Навсегда, — прошептала Коралина, уткнувшись носом в его плечо.

В воздухе повисло немое напоминание о том, что Кора являлась потенциальной и пока единственной претенденткой на венец Мирлеи, но напоминать вслух об этом никто не стал. Коралину повеселила мысль, что Антон, наверняка, оторопел, когда услышал об этом. Как же Рэйн там сказал? «Проси прощение у наследницы моревского венца… пока не сожгли за преступление против правящей семьи…»

Кора неожиданно развеселилась, подняв глаза на своего бравого защитника. С такой силой за спиной никакой мировой конфликт не страшен. Коралина полезет в самое пекло, но будет знать, что ее всегда прикроют. И это осознание было дороже всего на свете.

— Я так соскучилась, — промурлыкала она, сама же подивившись резкой смене своего настроения. — Мне так не хватало вас, — Кора извернулась, скользнув ладонью по бедру Рэйна, подалась чуть ближе. Он продолжал хмуриться, явно не разделяя ее энтузиазма. Прятал тревогу за маской серьезности. Коралина тоже боялась, еще не остыл холод подземелий на ее коже. Она знала, что Талий до сих пор помнит, в каких местах на его теле были синяки. И Коралина тоже это помнит, поэтому так отчаянно желает оставить на его коже другие следы — мягкие, нежные, полные любви, а не страданий. Сейчас, когда вчерашний день еще не стал прошлым, Кора может только заглушить боль на время, а не излечить ее. Это делало ее беспомощной, но… по-другому пока никак. И Коралина поняла это только сейчас, находясь в теплых объятиях двух самых близких людей, — выше своих сил не выйдет, даже если ты герой. Даже если ты единственный разум во Вселенной, побывавший за ее пределами.

Сейчас Коралина просто девушка. Отчаянно любящая и горячо любимая. Девушка, которая баялась, но больше этого не скрывала, потому что гроза не минует силою страха. Она подожжет леса и обрушится ливнем на города. И нужно найти в себе силы разобраться с последствиями, а не пытаться их предотвратить. Агнесс Кормак сделает свой следующий шаг, и Коралина будет к этому готова. Только не сейчас.

— Я так люблю вас, — прошептала она, сжав обе их ладони. — И так боялась потерять. Мне снилось, что… — Кора запнулась, покачав головой.

— Все позади, — так же тихо ответил Рэйн, осторожно коснувшись ее подбородка.

— И мы вместе, — добавил Талий, обняв ее со спины. Коралина тихо улыбнулась. Храбрые, стойкие. Мужчины Милеты никогда не были слабыми и нежными, так любят думать только обиженные дукруты. Народ этой планеты — ее, Коралины, планеты, — удивительно прекрасен и силен своей любовью.

— Поцелуй меня, — выдохнула она, ни к кому не обращаясь. Ее просьба подожгла воздух, и с удивлением Кора поняла, что желала этого с самого пробуждения. Не тех торопливых и хрупких поцелуев, а жарких, уверенных, таких, чтобы крылья за спиной расправились. Ей очень нужна была эта сила, их общая.

До кровати Коралина дотянула их чуть ли не силком. Оба были убеждены, что сейчас ей нужен покой, плотный ужин и большая кружка чатоты.

— Хорошо. Я ничего не буду делать. Вы все сделаете сами, — Коралина демонстративно улеглась посередине и раскинула руки в стороны. Если бы она не видела густой румянец на щеках Талия и напряженный взгляд Рэйна, давно бы оставила это дело. Но им троим нужна была эта близость, и прямо сейчас.

— Что сделать? — Талий громко сглотнул, не решаясь даже выдохнуть. Кора мягко улыбнулась, приподнявшись на локтях. Заглянула в зеленые глаза со всей ласкою, которую копила в себе все время их разлуки. Не нужно ей было ни удовольствие, ни обжигающая страсть. Только бы видеть обнаженные чувства в глазах любимых, только бы слышать, как бьются в унисон сердца.

— Поцеловать меня, — прошептала Коралина, протянув к ним руку. — Вы нужны мне. Очень.

Больше слов не было. Первым сдался Рэйн под ее мягким натиском. С тихим вздохом опустился на кровать, подавшись к ней, навис, не угрожающе — оберегающе, и с секунду смотрел ей в глаза. Пытался ли разглядеть малейший намек на усталость или, напротив, впитывал ее желание, Кора не знала. Нетерпеливо зацепилась пальцами за его шею и притянула к себе, врезавшись в его губы страждущим поцелуем. Кровать под ними прогнулась от нового веса — Талий осторожно подобрался к ним, замерев над ее головой. Не вмешивался, затаив дыхание, наблюдал.

Коралина наминала теплые губы, выпивая с них воздух и тихие стоны. Рэйн отвечал осторожно, совсем не пылко, сглаживая ее напористость. Воспоминания тут же подкинули ложные слова Агнесс Кормак, которыми она убеждала Кору в страшной участи для Рэйна. Девушка резко выдохнула, но не отстранилась — впилась в податливые губы с новой силой. Страшно, как было страшно потерять его, их, поверить тем снам и изожрать себя чувством вины. Коралина никогда бы не простила себе этого.

Она коснулась его губ в последний раз, заглянув в глаза. Сейчас — здесь, не в мрачных видениях. Рэйн отразил ее взгляд, проведя носом вдоль ее щеки, и мельком посмотрел на Талия, обменявшись с ним каким-то только им двоим известным сигналом. Коралина не успела задуматься об этом, как ее снова поцеловали — сверху-вниз, по-своему неуклюже, но горячо, сильно. Кора отвлеклась на эти новые ощущения, пытаясь пристроить свои руки в волосах нависшего над ней Талия. Он целовался несколько иначе.

Коралина не задумывалась об этом раньше, но несколько дней в разлуке заставили пересмотреть приоритеты. Она словно бы заново узнавала их двоих, отмечая даже самую маленькую и незначительную деталь. Старалась закоптить все до мельчайших подробностей, хваталась, словно утопающий, кусала губы, целующие ее с нежностью и напором. Страх подстегивал грубость, и Кора ничего не могла с этим поделать. Только молча просить прощения и продолжать быть нетерпеливой и жадной.

Она отвлеклась от Талия только тогда, когда теплые руки принялись избавлять ее от одежды. Одобрительно хмыкнула, поймав взгляд Рэйна. Кора готова была сегодня передать им в руки всю имеющуюся власть и наблюдать за тем, как их доверие к ней и друг другу обретет еще одну пару крыльев. Не бессмысленное соитие — новый шаг навстречу друг другу.

Рэйн принялся оцеловывать обнаженные бедра, и Коралина чувствовала его дрожь от нетерпения и смущения. Улыбнулась хитрой улыбкой, грациозно разведя ноги шире. Упивалась их реакцией, такой яркой, по-своему наивной. Талий издал тихий звук на грани со стоном и вновь опустился к ее губам, словно стремясь спрятать свои алеющие щеки.

Кора неожиданно вспомнила их первый танец на площади и невольно замерла. Могла бы она подумать о том, куда все приведет, тогда, в один из своих первых дней в Мирлее? Коралина бы рассмеялась в лицо тому, кто посмел бы об этом заявить. И сейчас, находясь в объятиях любимых мужчин, Кора улыбалась воспоминаниям. Она тогда была пуглива, не готова к отношениям, слабая, потерянная, мечтающая вернуться назад.

Сейчас она готова была преломиться пополам, но защитить свою семью.

Отвлекшись на мысли, Кора совершенно не была готова к тому, что произойдет дальше. Она резко прогнулась в спине, почувствовав горячий язык Рэйна между своих ног. Широко раскрыла глаза, силой оторвав Талия от своих губ. Оба мужчины мигом отстранились, одинаково тяжело выдыхая.

— Я сделал… что-то не так? — Рэйн втянул носом воздух, неосознанно облизнув влажные губы. Коралина ощутила собственное сердце, пытавшееся выбить грудную клетку. Это «не так» было до одури приятным.

— Я не это имела ввиду, — прошептала девушка, стыдливо поджав колени. Антон всегда считал то, что собирался сделать Рэйн, чем-то омерзительным и унизительным для мужчин, Коралина слишком хорошо запомнила это. Поэтому никогда даже не думала о таком.

— Тебе неприятно? — Рэйн одной только фразой встряхнул ее, возвращая в реальность. Коралина поймала его вопрошающий взгляд. Вспыхнула с головы до пят.

— Не в этом дело, — Кора медленно выдохнула, беря себя в руки. Талий прижался своим лбом к ее в немой поддержке. — Главное, что неприятно тебе, — твердо сказала она, силясь подняться. Талий неожиданно прижал ее плечи к кровати.

— Кто навязал тебе такую глупость? — хмуро спросил он, видимо, помня о своих не самых удачных опытах в прошлом.

— На Дукруте подобные ласки считаются чем-то неприятным? — Рэйн тоже удивился, чуть ослабив пальцы на ее бедрах.

— Я сейчас умру со стыда, — поделилась Кора, прикрыв лицо рукой. — Мои партнеры считали это неприятным и омерзительным, ясно? И я не хочу, что бы и…

— Тогда я продолжу, — Рэйн невозмутимо развел ее колени в стороны, оцеловав пылающую кожу. — Я хочу сделать тебе приятно, — он сделал ударение на втором слове, переглянувшись с Талием. — Мы оба, — он опалил своим дыханием обнаженную плоть, и Коралина снова вскинулась, жадно хватанув ртом воздух. — Но если ты не хочешь, я…

В ответ на его не окончившуюся фразу Коралина протестующе мотнула головой, схватившись за то первое, что попало под руку. Талий болезненно выдохнул, когда ее пальцы с силой оттянули волосы, и опустился к ее лицу, принявшись расцеловывать губы, нос, щеки. Рэйн наблюдал за ними пару секунд, а потом приник губами к трепетной коже, выбив из Коралины судорожный стон.

Доверие не бывает только в одну строну, и Рэйн это прекрасно понимал. Кора делала все и даже больше, чтобы он и Талий чувствовали себя в безопасности, она отдавала себя всю без остатка, не уставая, говорила о них, как о самом драгоценном в ее жизни. Она вставала перед ними стеной, она горела огнем, но забывала, что тоже человек. Рэйн видел, что стало с ней, когда Наска вынес ее на руках из тех ангаров, видел и рвался на мелкие кусочки. Коралина, невообразимо сильная и отважная, висела на руках безвольной куклой. И тогда Рэйн увидел ее целиком, такой, какой она была на самом деле.

Он мотнул головой, отгоняя воспоминания, и сосредоточился на настоящем. Продольно лизнул горячую плоть, ориентируясь только на реакцию Коры. Ни грамма опыта, сплошная интуиция, Рэйн и слышал-то об этом только мельком. На лицо уверенной, внутри весь дрожал от незнания, от опаски сделать что-нибудь не так. Он никогда не видел женское тело настолько близко, теряясь в ощущениях и догадках, чувствовал себя еретиком, вздумавшим ворваться в божий храм. И Коралина это, кажется, чувствовала.

Не отрываясь от губ Талия, она мягко скользнула рукой вдоль своего живота, аккуратно опустив пальцы на какую-то точку, словно показывала. Рэйн с готовностью сменил ее пальцы своим языком, и Коралина вскрикнула от пронзившего ее насквозь удовольствия. Ободренный реакцией, Рэйн принялся выцеловывать найденную точку, сгорая изнутри. Один вид Коры, такой распаленной и нежной, лишал его рассудка.

В какой-то момент Талий осмелился до прикосновений, почти невесомо накрыв девичью грудь ладонью. Бережно, до невозможности нежно. Коралина жарко выдохнула, позволив стянуть с себя рубашку вместе с бельем. Обнаженная, честная, перед собой и перед ними. Защищенная, обласканная, отчаянно любимая. Коралина и не думала, что однажды ощутит себя такой — не уязвимой, но сильной.

Ее всегда стыдили за желания, за цели, за неровность внешности, но здесь, в залитой утренним светом комнате, Коралина чувствовала себя практически идеальной. В сути так оно и было. Для них уж точно.

Рэйн на мгновение отстранился, подняв на нее затуманенные старостью глаза. Кора готова была отдаться неге удовольствия только от одного вида его распухших, влажных губ. Вильнула бедрами, призывая продолжить, и Рэйн не посмел перечить, с готовностью прижавшись ртом к пылающей плоти. Талий отзеркалил его движения, накрыв губами возбужденный сосок. Не секс — диковинный танец, где Коралина была центральной фигурой, важной, драгоценной.

— Такая красивая, — прошептал Талий, блуждая руками по ее телу. — Единственная, — он склонился над ее лицом, обезоруживающе улыбнувшись. — Я так сильно тебя люблю, — он сказал это как-то надломлено, почти с придыханием, словно молиться вздумал. Коралина улыбнулась в ответ, притянув его к себе.

— Я тоже вас люблю. Так сильно, что…

Договорить она не успела. Рэйн каким-то образом изменил траекторию движения, надавил языком особенно сильно, пронзительно, и Коралина вскинулась всем телом, приподнявшись на пятках. Стон на грани с криком застыл на ее губах, и она рухнула в самый эпицентр своего удовольствия. Прикрыла глаза, мелко подрагивая. На пару секунд, но она словно выпала из реальности. Обмякла, нежась в теплых простынях довольной кошкой.

— А не скажешь, что опыта не было, — это первое, что она смогла из себя выдавить, при этом развязно улыбаясь.

— Кора… — Рэйн обреченно вздохнул, залившись краской, и спрятал лицо в ладонях.

— Это было прекрасно, — она неожиданно резко схватила его за плечо, уронив на себя. Рэйн едва успел опереться на руки. Талий хмыкнул, тоже пристроившись рядом.

На смену полыхающей страсти пришла тишина. Коралина натянула на себя одеяло, с ужасом ощутив, что вот-вот потеряет сознание. И только мгновение спустя догадалась, что ее одолевает простой сон. Целебный, крепкий. Она лишь мельком подумала о том, что нужно бы принять душ, как заснула. И на этот раз не было никаких кошмаров.

Ближе к вечеру позвонил Наска. Коралина как раз занималась поздним ужином вместе с Талием, когда ее смартком издал заливистую трель, осведомляя о входящем вызове. Испачканными в муке руками трогать сенсорную поверхность устройства Кора не решилась, поэтому негромко сказала «принять», до сих пор не привыкнув, что можно управляться со смарткомом таким образом. Устройство тут же вывело голографическое изображение Наски.

— Кора, — помощник моревы выглядел взволнованным. Судя по картинке, он куда-то бежал. — Ты срочно нужна мне в здании Правительства. Прямо сейчас, ты слышишь меня?

— Что случилось? — девушка поджала губы, оставив стороне тару с тестом. Талий сжал ее плечи, ненавязчиво пытаясь отодвинуть ее к себе за спину, словно голограмма вздумает ее обижать.

— Агнесс Кормак направила на центральное телевидение Милеты обращение, которое мы успели перехватить. Она говорит там о тебе. И главы всех сорока восьми стран желают тебя видеть. Прямо сейчас Коралина Дэм-Нова.

В голосе друга звенело напряжение. Он был до предела взведен, и Кора видела это даже через голосвязь. Сердце ее забилось в бешеном ритме, во рту пересохло. Она могла бы догадаться, что Агнесс Кормак там наговорила.

Теперь все узнают, что Коралина Дэм-Нова не больше, чем самозванка.

— Я приеду. Сейчас, — Кора прикрыла глаза, пытаясь успокоить дрожащие руки. Неужели прекрасной сказке пришел конец?..

[1] Команда в дзюдо, которая всегда произносится в начале схватки, в переводе с японского означает «начинайте».

[2] Означает временную остановку во время поединка.