Солнце Мирлеи

Глава 16

Все дороги ведут на Дукрут

Они не дотянули даже до середины фильма — заснули, привалившись друг к другу, и их щеки соприкасались. Не самая удобная поза, поэтому сначала Рэйн поднял на диван Кору, укрыв ярко-оранжевым пледом, а потом с другой стороны уложил Талия, осторожно убрав с его лица спутавшиеся пряди. Тот простонал что-то неразборчивое сквозь сон, демонстративно перевернулся на другой бок и шумно засопел, вызвав у Рэйна улыбку. Коралина с носом залезла под плед, не проснулась. И вновь наступила ласковая тишина.

Рэйн приглушил в комнате свет, выключил телевизор и как можно аккуратнее принялся убирать посуду со стола, стараясь не учинить лишнего шума. Унес тарелки и стаканы на кухню, для верности прикрыв дверь, чтобы шум воды никого не разбудил. Впрочем, тут же было принято стратегическое решение загрузить все в посудомоечный аппарат, который обнаружился у Талия, и бесшумный режим все сделает сам за себя. Рэйну осталось только сунуть остатки ужина в холодильник и убрать со стола пятно от морса, который Коралина случайно пролила, когда особо эмоционально комментировала фильм. Мужчина улыбнулся мыслям, вооружившись одноразовой салфеткой, и прокрался в комнату едва ли не на цыпочках.

В полумраке он разглядел только медноволосую макушку Коралины и, сделав все запланированные дела, тихо опустился на подушки, которые лежали на полу у панорамного окна. Отсюда открывался вид на парковый комплекс сектора Ши и далекие огни небоскребов. Рэйн прислонился к стеклу, обняв руками колени и положив на них голову. Замер, вглядываясь в торопливые отсветы ночного города. Сердце его отбивало глухой ритм, а губы до сих пор горели от недавних касаний. Рэйн спрятал улыбку в коленях, чувствуя, что щеки налились жаром. Он слушал позади себя мерное дыхание и весь изнутри наполнялся чем-то светлым, таким, что и словами не опишешь, только — еще более покрасневшими щеками и дрожью где-то на уровне живота.

Рэйн поднял глаза на свои руки, и кольцо, подаренное Коралиной, поймало отблеск какого-то света с улицы, отразив его, словно сияние звезд. Странные на Дукруте традиции, смешные — кольцо ведь снять можно в любой момент, потерять, забыть. Но Рэйн не снимет, не оставит, будет всегда носить, даже когда брачной меткой обзаведется. Эта мысль выбила из него судорожный вздох, и мужчина испугался, что если продолжит в том же духе — перебудит весь дом.

Он с опаской оглянулся через плечо, но никто так и не пошевелился, а из темноты раздавались сопение и тихие вздохи. Все слишком хорошо, чтобы к этому не привыкнуть. Рэйн дернул уголком губ, возвращая свой взгляд огням за окном. Ночевать в доме Талия ему нравилось больше, чем в служебном общежитии, хотя бы потому что здесь пахло почти так же, как в детстве. Рэйн давно забыл, как выглядел его дом в Корсакане до того, когда его забрали органы опеки. Последним, что он помнил, была кровь, которой были обляпаны полы и стены. Под красными пятнами, Рэйн почти был уверен, были такие же желтые подушки и зеленый ворсистый ковер. А может, было что-то другое, только теперь прошлое совершенно не важно. Он давно перерос тот период, когда цеплялся за все любое, что напоминало ему о доме. Пришла пора найти новый, и в этом не будет ничего страшного.

Коралина этому научила — видеть дом друг в друге, а не в старых вещах. И Рэйн видел свой дом в ней и Талии.

Позади раздался невнятный шорох и возня, словно кто-то вдруг решил подраться с одеялом. Рэйн вслушивался в звуки борьбы несколько секунд, пока проигравший не упал на пол, сдавленно шепча негодования. Мужчина предпринял попытку пойти и проверить, но Талий уже выполз на свет, щурясь на него сонными глазами. Вскинув брови, он подошел к окну, потирая ушибленный бок.

— Ты чего здесь? Не спишь, — хозяин дома широко зевнул, плюхаясь рядом, и Рэйн неосознанно отодвинулся, словно пытаясь соблюдать дистанцию. Слишком нелепо в реалиях последних событий, он и сам об этом догадался, а Талий непонимающе нахмурился. — Я постелю тебе в другой комнате.

— Не ушибся? — Рэйн уклонился от надобности отвечать, потому что отчаянно не хотел заканчивать этот день. Такой бесконечно прекрасный. — Ты упал.

Талий вспыхнул до самых ушей, и это было видно даже в полумраке комнаты, и быстро коснулся пострадавшего бедра. От Рэйна торопливый жест не укрылся, и он нахмурился, придвинувшись ближе и накрыв его ладонь своей. Служащие в ГОЗ в обязательном порядке проходили курс медподготовки, поэтому ему прекрасно было известно, что ушибленное место лучше всего нужно растереть, чтобы избежать образования гематомы. Со знанием дела Рэйн надавил на кожу бедра сквозь ткань одежд, принявшись аккуратно массировать. От занятия его отвлек только сиплый выдох, который вдруг издал Талий.

— Больно? — мужчина выгнул бровь, ослабив нажим. А потом вскинулся всем телом, осознав, насколько откровенная получилась сцена. Стушевался. — Прости, я не должен был…

— Слушай, ты пару часов назад согласился быть моим мужем, серьезно думаешь, что, — Талий говорил все это возмущенным шепотом, пододвигаясь с каждым словом все ближе, — я буду против?

— Но, — Рэйн сглотнул, и их лица разделяло всего лишь несколько миллиметров.

— Не понравился поцелуй? — Талий растолковал его замешательство по-своему, и его и без того грустный взгляд стал абсолютно несчастным. Рэйн напрягся, не представляя, что нужно говорить в подобной ситуации, поэтому молча пялился на него, почти слыша, как в груди что-то рвется от переизбытка чувств.

Не понравился? Как вообще может не понравиться касаться его губ губами, ощущать пышущий жар его тела, захлебываться в его же дыхании, словно в пучинах океана. Кажется, Рэйн готов на все, что угодно, лишь бы поцеловать Талия еще раз. Его и Кору. Вместе, чтобы они всегда были вместе. Мужчина набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул, мягко обхватив руками плечи Талия и подтянув его к себе. Поцелуй в губы казался чем-то интимным, то, что можно делать только втроем, но сейчас Рэйн мог кое-что другое. Он осторожно убрал светлые волосы в сторону, оголив красивую длинную шею под судорожный вдох Талия.

— Я бы каждый день хотел касаться тебя, — прошептал Рэйн, нагнувшись к обнаженной коже. — Быть рядом, жить вместе. С вами обоими. Всю жизнь. Как семья. И я счастлив, что… ты станешь моим мужем, — закончил едва слышно, проведя носом по левой ключице и скользнув выше. Талий обнял его за спину, вжимаясь в грудь. Выдохнул на ухо. И тогда Рэйн почти невесомо примкнул губами к его шее, вдыхая ласковый аромат его тела.

Талий сипло простонал, окончательно размякнув, и Рэйн, воодушевившись реакцией, поцеловал снова, чуть дольше, но так же осторожно, чтобы не оставить на коже никаких следов. Когда-нибудь. Не сейчас. Ласкал губами, лихорадочно целуя линию челюсти и острый кадык. Вместо тысячи слов. Завел руку назад, запустив пятерню в светлые волосы, в последний раз прижался к нежному местечку под кадыком и отстранился, пытаясь выровнять дыхание. Талий не мог на нем даже взгляд сфокусировать, едва ли не шатаясь.

— Напомни в следующий раз не сомневаться в твоих чувствах, — сдавленно прошептал он, шумно вдыхая. Дышат тут как стая сомбр… Коралина точно проснется.

— А ты сомневался? — Рэйн усмехнулся, раскрывая объятия, чтобы Талий устроился между его коленей.

— Нет, но напомни в будущем на всякий случай, — пробурчал он, снова прильнув к нему и сложив голову на плечо. — Я Ильсинке тоже скажу… мало ли.

— Она не должна сомневаться, — серьезно произнес Рэйн, неожиданно помрачнев. — Ни в ком из нас.

— Тоже заметил? — Талий подобрался, подняв на него взгляд. — Волнуется она, — заметил шепотом, поджав губы. — Сказать боится. Или не хочет.

— Заметил, — мужчина кивнул, прикрыв глаза. — Слишком многое на нее навалилось. Это сложно — приобщиться к новой жизни.

— По себе знаешь? — Талий накрыл его щеку ладонью, и Рэйн наклонил голову, ластясь к его руке. — Мы рядом будем, — твердо сказал он. — Поддержим. Всегда. Мне тоже было сложно от семьи уходить, — поморщился, пытаясь выгнать из головы воспоминания. — Но теперь-то Кора не одна.

— Теперь никто из нас не один, — Рэйн улыбнулся, целуя гладящие его пальцы. — Теперь все хорошо будет.

— Как скажешь, — Талий повторил его улыбку, убирая ладонь, а потом хитро прищурился. — Как думаешь, Кора слишком удивится, если мы все проснемся на одном диване?

Рэйн пару секунд растерянно моргал, а потом едва не расхохотался. Коралина, может, и не удивится, но они с Талием вряд ли теперь заснут, слушая взбаламошенные сердца друг друга. Впрочем, лучше, чем теперь ложиться в разных комнатах. Сил прятаться друг от друга больше не было. И не нужно этого больше.

Она стояла посреди холла, откуда вела дверь в приемную залу, где произошел разговор с моревой. Кора подняла глаза к потолку и вместо сводчатых окон увидела зияющую космическую пустоту. Она уже была здесь, разве нет? Девушка приглушенно выдохнула, повертев головой. Снова — одна. Попыталась сделать шаг в сторону, но не вышло, будто приклеенная стояла, в силах лишь оглядываться. От чувства беззащитности стало не по себе, но Коралина крепко сжала кулаки, медленно выдыхая. Дурацкий сон и только. На грани какой-то совершенно безумной реальности.

Сначала ее обдуло ветром, а потом оглушило совершенно невменяемым грохотом, словно весь мир в одночасье рухнул. Кора прижала к ушам ладони, в ужасе думая о том, что перепонки лопнули ко всем чертям. Впрочем, через мгновение вновь стало могильно тихо, а над голой все так же был бесконечный космос и его тысячи звезд. Выбраться бы из этого кошмара побыстрее, вернуться домой, в тепло. Коралина потянулась за светлыми образами, которые услужливо рисовал разум, чьи-то лица, родные, но чудовищно далекие, словно из дугой жизни.

Не ее жизни. Кора хватанула ртом воздух, все так же не в силах пошевелиться. Запертая, пойманная, такая беспомощная. Страх накрыл ее с головой, и девушка осела на пол, прижав руки к голове, будто до сих пор пыталась защититься от шума.

— Смотри-ка, как волнуется, — раздался приглушенный голос откуда-то сбоку. Кора даже не вздрогнула. Все равно не докричится. — Какой сильный разум, столько вспышек…

— Мы ведь нашли ее, да? Это она?

— Да. Цветочек, — почти с ласкою протянул первый голос, и Коралина напряглась. — Так расцвел на чужой-то земле, погляди!

— Нужно вернуть ее? — второй голос напрягся, то приближаясь, то отдаляясь. — Пока не поздно.

— О, ты прав. Она внимательна и осторожна, а все равно так глупо раскрыла себя, — некто хохотнул, словно находил эту ситуацию абсолютно забавной. — На приеме у советницы так бескультурно угрожать более высокому по статусу, — раздался возмущенный цокот, а Кора неловко повела плечами. — Это могла сделать только чужачка, совершенно неподготовленная к тому, чтобы прилететь на Милету… Нужно предупредить Жнеца, — голос стал жестче и серьезнее. — Пусть готовит «Полуночницу» к новой поставке.

— Как скажешь. А…?

— О Цветочке не волнуйся, я разберусь, — Коралина могла поклясться, что на невидимом лице появилась хищная ухмылка. — С ней и теми, кого она себе подобрала.

На этом сон начал рушиться. Кора поняла — просыпается. Космос над головой разверзнулся искрами звезд, и девушка едва успела отскочить от особенно крупного обломка. Она снова может двигаться, какое невероятно облегчение. Вдох, другой…

В комнату пролился утренний свет, потянувшись лучами к Кориному лицу. Она фыркнула, резко открыв глаза, и почувствовала, как громко билось собственное сердце, будто вздумало выбить грудную клетку, раздробив при этом ребра. Коралина медленно выдохнула, собирая мысли по разным углам. С первого сна со странными голосами прошло уже почти два месяца, она и забыла, каково это — просыпаться в холодном поту. Ей понадобилась пара секунд, чтобы восстановить обрывки жуткого диалога. Теперь не осталось сомнений — ее ищут, как бы параноично это ни звучало. И, кажется, уже нашли. От липкого страха сковало все тело, и Коралина просто лежала, будто снова впала в оцепенение, как в кошмаре. В себя ее вернуло только ощущение тяжести на животе. Кора осторожно повернула голову, увидев Талия, который закинул на нее ногу.

Подобная картина словно ударила по голове, и девушка едва ли не дернулась, лихорадочно вспоминая подробности минувшего вечера. Они были на крыше ресторана, потом поехали домой… где Коралина сделала им предложение, и потом весь вечер они целовались. Ничего больше. Кора медленно выдохнула, найдя глазами кольцо на руке Талия. Не снял. Рэйн спал в другом углу дивана и тоже пал жертвою длинных стройных ног, будучи живой подушкой. Ему досталось больше — Талий еще умудрился сложить руку ему на лицо, этакая морская звезда. Коралина неосознанно заулыбалась, и тревога исчезла будто по мановению волшебной палочки. Она перевернулась на бок, стараясь как можно аккуратнее снять ногу Талия со своего живота, и умиленно хмыкнула, рассматривая его расслабленное лицо, на которое вдруг скользнул солнечный луч. Талий поморщился, недовольно застонал и натянул плед на самые глаза.

— Доброе утро, — Кора мягко рассмеялась, целуя его лицо сквозь ткань покрывала. В ответ раздался еще один стон, и Талий выглянул из-под пледа, сонно щурясь. — Ты такой красивый, — сокровенно прошептала она, а мужчина замер, торопливо ее изучая. А потом молча потянулся за объятиями, уткнувшись в ее плечо. Коралина улыбнулась, огладив губами его лоб и макушку.

— Ну вот, теперь я хочу каждое утро так просыпаться, — пробурчал он, нежась в ее руках, словно дорвавшийся до ласки кот. — И засыпать.

— Да? — Кора сделала вид, что задумалась. — Тогда придется это исполнить. Сегодня нужно будет посмотреть жилой модуль.

Талий шумно выдохнул, подняв на нее взгляд. Он поймал ее мысль о том, чтобы съехаться. Всем троим. Жить вместе в Корином модуле, так же проводить вместе вечера, встречать дни. Просто жить. И эта мысль ему ужасно понравилась, как и та, что, наконец, можно будет уехать из материнской квартиры и не считать себя обузой для семьи, от которой ушел уже очень давно. Коралина подарит ему свободу, научит заново дышать, даже не подозревая об этом. Талий улыбнулся и поместил в эту улыбку всю свою благодарность, всю безграничную нежность и… любовь, которые копил в себе очень долго. Все для них двоих.

Позади заворочался Рэйн, и оба подняли головы, не сговариваясь переползя поближе к нему. Кора протянула руку через Талия, сложив ладонь на груди Рэйна, прикрыла глаза, пытаясь запомнить запах и вкус этого утра. Такого прекрасного в особом понимании. Талий выдохнул в ее шею, замерев так на долгие секунды, а Рэйн открыл глаза и теперь смотрел на них обоих со свойственной только ему тихой нежностью. И ничто не могло испортить этот момент. Кроме внезапной мысли и вспомнившейся фразы.

«Разберусь с ней и теми, кого она себе подобрала».

Кора широко раскрыла глаза, удержавшись от того, чтобы не вскочить с дивана прямо сейчас. Парни синхронно почувствовали ее напряжение, озадаченно переглянувшись. Коралина закусила губу, выравнивая дыхание.

— Встаем? — бодро спросила она, демонстративно потягиваясь. — Дел сегодня много, — голос в конце фразы дрогнул, и Талий вскинул брови, сжав ее в объятиях крепче.

— Ильсинка? — в глазах недоверчивый океан. Кора испуганно дернулась, и Талий мигом разнял руки. — Скажи нам… что случилось? — прошептал он почти что с мольбою, и девушка почувствовала, как ее сердце сжимается от боли.

— Я вспомнила, что забыла написать бабушке, — надломлено соврала она, сглотнув. — Наверное, сейчас страшно волнуется.

Жить в бесконечно лжи, скрывать от них чуть больше, чем положено — Коралина поняла это только сейчас. Она никогда не сможет быть с ними искренной до конца, и это причиняло невыносимые мучения. Разве можно будет построить по-настоящему крепкие отношения с такими-то условиями? Кора не знала. Но жалеть о принятом решении не собиралась. Она обязательно найдет выход. Всегда находила.

Завтрак прошел тихо. Талий хлопотал над плитой, а Рэйн сражался с кофейным автоматом, пока Коралина старательно делала вид, что оправдывается перед бабушкой. Притворяться почти не пришлось, потому что в непрочитанном висело несколько сообщений от Софиты, три от Маата и одно — от Тэфа. Все, как один, интересовались, как прошел «особенный вечер», к которому Кора так долго готовилась. Пришлось уклончиво ответить, что все расскажет, когда вернется. Сегодня нужно было решить вопрос с модулем, но перед этим — Коралина повела плечами — необходимо провернуть одно грязное дельце, и от этого никуда не денешься. Кажется, придется воспользоваться благосклонностью Наски. Кора почему-то знала, что ему можно доверять, даже несмотря на приближенность к мореве. Он не сдаст, даже если поймет ее намерения.

Коралина уставилась на кружку с горячим кофе, которую пододвинул Рэйн, и подняла голову, встречаясь с его настороженным, взволнованным взглядом. Она же сама подпустила их обоих к себе слишком близко, чтобы сейчас притворяться. Да и не хотела она этого, пусть весь мир будет свидетелем, Кора готова на что угодно, но только не лгать самым родным!

— У меня проблемы, — сдавленно прошептала она, обхватив кружку обеими руками. Талий что-то уронил на пол, резко обернувшись к ней. — Не такие, чтобы вы о них волновались, — Коралина прикрыла глаза. — Я с ними разберусь. Это из-за моей жизни на Дукруте. Отголоски прошлого, понимаете? Я не знаю, что конкретно происходит, но мне нужно время. Если вы не хотите с этим мириться, мы можем подождать… я не хочу чтобы вы тревожились по пустякам.

— Такие ли это пустяки? — одними губами спросил Рэйн, нагнувшись к ней так, что едва ли не касался носом ее носа. Кора выдохнула сквозь зубы.

— Самые обыкновенные. Я справлюсь, правда, — Коралина даже поморщилась от того, насколько неправдоподобно это прозвучало. Талий оставил в покое продукты и подошел к ней, встав за спиной. Молчал. — И я обо всем расскажу, когда выясню. Не о чем тут говорить, — Кора сделала глоток горячего напитка, а Талий все так же молча положил ей руку на плечо, слегка сжав. — Мы можем сегодня выбрать жилой модуль? — Кора спросила это, прикрыв глаза и сглотнув.

— Можем, — Рэйн накрыл ее щеку ладонью и приник губами ко лбу. Талий обнял со спины, зарывшись носом в волосы на макушке.

— Мы с тобой будем, Ильсинка.

Коралина до боли стиснула зубы. Никому не позволит им навредить. Все сделает. Даже солжет. Даже им.

Бабушка выслушала ее доклад с напускной серьезностью, а потом расплылась в такой улыбке, что Кора засомневалась — а нет ли там завязочек. Софита заверила, что свое благословение она дает наперед и даже сама запишет их к ритении — уполномоченному лицу, которое фиксирует потенциальный брак и проводит психологическую консультацию на тему семьи и полиамории. Коралина выяснила, что за сектором Мю закреплены сразу четыре ритении, и с одной из них бабушка знакома лично. Ох уж эти рекомендации по знакомству. Кора только хмыкнула, но тут же помрачнела.

— Морева сказала, что мама получала за меня какие-то выплаты. Якобы авансом за то, что я стану гражданкой Милеты. Но если бы я решила вернуться, то выплаты не только продолжились, но и увеличились, — она сказала все это на одном дыхании, пока Софита смотрела на нее широко раскрыв глаза.

— Что? — бабушка едва разлепила губы, и ее руки безвольно опустились вдоль тела. — Эката получала деньги?..

— За то, что родила девочку, — Коралина кивнула, сцепив пальцы в замок. — Я боюсь, что именно поэтому мама хочет, чтобы я вернулась. И папа.

— Ты хочешь вернуться? — Софита немного оправилась от потрясения, серьезно на нее посмотреть. Кора растерялась от вопроса в лоб.

— Нет, — предельная честность, хотя бы здесь. — Я уже решила жить здесь. Даже свадьбу запланировала, как видишь.

— Тогда почему тебя это волнует? — женщина придвинулась к ней, аккуратно коснувшись подбородка. — Почему ты так переживаешь?

— Я не… переживаю, — вопреки словам Кора вздохнула. — Я уже сбегала от родителей, — девушка собралась с мыслями. — В другой город. Жила отдельно. Но сколько бы я не пыталась себя оторвать от них — не получается. Они слишком меня к себе привязали. И я…

— Так не отрывай, — Софита пожала плечами. — Жить взрослую жизнь — не значит забыть свой старый дом. Да, ты должна найти свой, но родители — такая же часть тебя, как разум или сердце. Не нужно от них убегать или прятаться. И как бы по-свински они себя ни вели, — женщина глубоко вздохнула, видимо до сих пор возмущенная услышанной новостью, — они остаются родной кровью. Просто найди в своем сердце место для их поступка, — она всепрощающе улыбнулась, — и живи дальше. Я поссорилась с Экатой двадцать шесть дукрутских лет назад и теперь вряд ли сумею вернуть то, что было. Не очерняй свою душу, девочка, не держи обиду. Но и не забывай, — Софита хмыкнула, всплеснув руками. — Знаешь, припрятана у меня одна стоящая вещь для такого случая. Подожди.

И с этими словами бабушка скрылась в коридоре, оставив Коралину одну. Девушка прерывисто вздохнула, очень надеясь, что Софита притащит вино или что-то еще алкогольное. Простым соком, каким здесь опаивают гостей, не отделаешься. Она криво усмехнулась, и тут ее взгляд упал на кухонный стол, за которым произошел душещипательный диалог. И Кора обмерла, только сейчас заметив, что смартком бабушки лежал включенным. На экране светились какие-то документы. Коралина собиралась это сделать, но чуть позже. Сейчас же шанс упустить нельзя.

Она дрожащими пальцами пролистала вверх и вниз, бегло читая написанные слова. Заметки. Заметки о работе, какие-то отчеты. Ничего странного и необычного. Стоп. Кора вздрогнула, когда в самом низу электронного листа мелким шрифтом было написано «Полуночница», а рядом адрес — проспект Никары-Коны, 567. Коралина поджала губы и прикрыла глаза. Она вышла на дорогу, сворачивать некуда.

— Напомни, почему я здесь? — Наска с подозрением оглядывал задворки, куда их привел навигатор. Коралина же сосредоточенно сверяла адрес.

— Потому что ты мой друг? — она хмыкнула, не отрываясь от экрана смартфона. — А еще любишь приключение и ненавидишь задавать вопросы.

— Что? — мужчина озадачился и фыркнул. — Знаешь что, Коралина Дэм-Нова…

— Тише, — девушка бесцеремонно шикнула на него, сделав вид, что прислушивается. — Ты это слышишь?

Наска округлил глаза, напрягшись, а девушка изогнула губы в издевательской ухмылке.

— Видишь, как прекрасно молчание без твоего ворчания.

— Ты просто невыносима. Между прочим, ты выдернула меня с работы. Так, чтобы ты знала. И в следующий раз скажи мне, чтобы я не соглашался на твои авантюры никогда в жизни.

— А я на твои соглашаюсь, — Кора обидчиво поджала губы, и Наска виновато потупил взгляд. — А я хотела тебя на свадьбу пригласить, но раз не хочешь…

Повисла тишина, и на сей раз самая настоящая. Коралина не мигая смотрела на Наску, который застыл с совершенно забавным выражением лица, словно она только что сказала, что небо зеленое, и по нему летают свиньи. Впрочем, в свете последних событий свадьба казалась такой же паранормальщиной, только вот Кора решила, что отныне будет называть вещи своими именами. И чтобы все сложилось хорошо, сейчас нужно постараться.

— Чего ты замолчал? — девушка весело ухмыльнулась, первой выскакивая из машины. — Нам нужно еще многое сделать. Пойдем, мой Санчо Панса.

— Подожди, ты берешь в мужья тех, с кем была на приеме? Я прав? — Наска выбрался следом, запнувшись о порожек и нелепо взмахнув рукой.

— Ага, — Кора почесала шею, широко улыбнувшись. — Такие вот дела. Вчера предложение сделала. Завтра еду знакомиться с родителями.

— Я так рад, — мужчина выдохнул это и вдруг порывисто обнял ее, взяв за плечи. — Я так рад за тебя.

— Спасибо, — она на мгновение прижалась к его плечу и отстранилась, выставив вверх палец. — Но сначала дела.

— Дела-дела, — Наска покачал головой. — И чего тебя потянуло в ночной клуб для межпланетных туристов, я не пойму.

— Ночной… клуб? — Коралина даже опешила, уставившись на него в полнейшем замешательстве.

— Ну да, — Наска поморщился, словно сама мысль об этом приносила ему дискомфорт. — В Эо-Сити лишь несколько таких, и «Полуночница» является самым прибыльным и… опасным во всей столице. Здесь всякое случалось. ГОЗ несколько раз его закрывали, но… я, собственно, не знаю, почему этот эпицентр всякой дряни до сих пор не снесли, — в голосе мужчины сквозила злоба.

— Что? — Коралина даже икнула от неожиданности. — Ты все это время знал, что это за место, но не сказал?

— А что я мог сказать? — Наска растерялся. — Я думал, ты знаешь, куда едешь.

Кора не ответила, потому что все ее внимание сосредоточилось на крадущейся фигурке, которая по стене пробиралась к заднему входу. Средь бела дня и такие страсти. Коралина выгнула бровь, внимательно следя за нежданным посетителем «Полуночницы». А потом некто воровато оглянулся, и свет обнажил знакомое лицо. Алита. Любительница… цветочков. Надо же, все оказалось намного проще, чем могло быть. Кора шумно выдохнула, колени подкосились, и она готова была расплакаться от напряжения.

Началось.