Солнце Мирлеи

Глава 28

Под градом чужих ошибок

Несколько дней назад…

Дом еще спал. Он сопел деревьями в саду, шуршал перьями прилетных птиц, решивших заглянуть в гости в семейную усадьбу Сэт-Ави. Никто и ничто не нарушает абсолютный покой. И только хозяйка, Альза, не находит себе места с того самого дня, когда получила страшную новость о том, что ее единственный сын пропал без следа. Сейчас все хорошо — ей сообщили, что Талий в безопасности и возвращается домой. Никудышная из нее мать, но она ждала, сжав рукава домашних одежд, ждала, сидя на веранде и вглядываясь в прореху между листьями, откуда видно было подъездную дорогу. Несколько дней в томительном ожидании, в слезах и криках. Как посмели! Как посмели тронуть сына?! Альза знала, что стояли за этим дукруты, и уже написала старшим дочерям, что Совет должен закрыть границы Милеты. Хватит, планета должна встать против чужаков, защититься от них. Ирнекан и Дукрут больше не посмеют ступить на эти земли, не осквернят, не потревожат. Нюкты, Байоши, Тимеры и других нейтральных планет хватит, чтобы Милета и дальше процветала за счет туристов. Никаких больше дикарей.

Альза вздрогнула, когда над ее головой пролетела пестрая, шумная птица — гостья и Гиншеты, такая же яркая, как и национальные праздники этой небольшой прибрежной страны. Женщина улыбнулась краем губ. Не только Мирлея, все страны Милеты будут защищены. Мужчины пропадают повсюду — об этом сообщили в новостях сразу после исчезновения Талия. Планета страдает уже давно, а они — слепцы. Советницы, дипломаты, женщины в целом, если позволили этому случится. Морева и сама Альза в этом виновата лично. Не доглядела за сыном, за мужем… Воспоминания о Нике кольнули сердце, но она только мотнула головой, поджав губы. Прошлое — в прошлом, сейчас бы выпроводить осквернителей, защитить то, что есть.

Альза знает, кто отправился спасать Талия. Эта девушка горела огнем, в ней бурлили нравы родной планеты, но дукрутка она лишь наполовину. Другая половина навечно принадлежит Милете, потому что только дочерь Хариты осмелится бросить вызов мужчинам и… победить. Если кому-то и суждено остановить все это, то только Коралине Дэм-Нове, женщине из глины и стали, что на порядок выше всех чопорных советниц и консервативных старух.

Коралина вернула ей сына, и Альза готова будет пойти за ней куда угодно.

Шуршание колес по щебню вырвало Альзу из мыслей, заставив подпрыгнуть на месте. Вернулись. Они дома.

Хозяйка сада сорвалась и бросилась в сторону ворот; светлые, почти белые волосы хлестали по лицу, а в глазах застыли слезы. Она увидела его еще издалека, осунувшегося, уставшего, но абсолютно счастливого.

— Мама, — Талий раскрыл объятия, и женщина упала на грудь взрослого сына, почувствовав себя неожиданно маленькой рядом с ним. Неужели несколько дней на Дукруте так его изменили? — Я не успел сказать, связь была плохая, но… мама, — Альза с трудом подняла на него блестящие от слез глаза, внутренне умоляя его помолчать хотя бы пару минут.

— Расскажешь потом, — сухо оборвала она, возвращая себе маску неприступной главы семьи. — Я чуть было не лишилась единственного сына, так будь добр… — Альза запнулась, потеряв суть своих слов в тот самый момент, когда хлопнула вторая дверца автокара.

Нет, она не поверила, потому что давно переросла тот период, когда свойственно верить в чудеса, в прекрасные возвращения, встречи после долгой разлуки. Альза теснее прижалась к сыну и закрыла глаза, тщетно пытаясь изгнать из своей головы этот настырный образ. Ник пропал три мока тому назад. Он не вернется. Он не может…

— Лизи, — тихий голос заставил ее вздрогнуть. Родной, она узнала его, как если бы узнала свет путеводной звезды среди бескрайнего космоса. Альза с трудом открыла глаза, не отпуская Талия. В сыновьей груди билось сильное сердце, и она чувствовала его уверенность.

— Что ты здесь делаешь? — хрипло спросила женщина. Разом нахлынула вся обида, все непонимание, которые сковали ее в день исчезновения мужа, которые разбили ее, сделали уязвимой, слабой. Альза Сэт-Ави никогда не говорила об этом, но потеря любимого человека сожгла ее сердце дотла. — Что ты здесь делаешь, спустя столько времени? — горько прошептала она, умоляюще взглянув на сына. Может, объяснит, поймет?…

— Прости меня, Лизи! — в сердцах выкрикнул Ник, сделав шаг в их сторону. Альза отпрянула, удерживаемая лишь Талием. Будь ее воля, она бы давно скрылась в доме. Заперлась, никого бы к себе не подпустила.

— Почему? — одними губами спросила она, не отводя взгляда от лица Талия. Сын покачал головой, сказав лишь одно слово, которое заставило Альзу сжаться изнутри и застонать от боли.

Дукрут.

Она все поняла и осознала в одно мгновение, и каменное ее сердце треснуло, обнажая мягкую, горячую плоть. Женщина обернулась, задержав взгляд на любимом лице. Он не постарел, не изменился, остался прежним, прекрасным. Альза выпуталась из объятий сына, тщетно пытаясь держать лицо. Родные глаза окончательно ее разнежили, нет пути обратно. Ее семья, ее любовь, ее… Ник.

— Посмотри на меня, — взмолился мужчина, потянувшись к ней рукой. Альза перехватила его ладонь, прижавшись к холодным костяшкам разгоряченными губами. — Я не оставлял тебя… никогда бы не смог… я люблю, так сильно люблю.

— Тише, — она нахмурилась, едва ли сдерживая в себе слезы. — Я знаю. Я верю тебе.

Она слышала, как Талий зашел в дом, не желая мешать, а автокар, привезший их, давно укатил прочь. Они были только вдвоем, беззащитные, совершенно сломленные этой разлукой, этой нежданной бедой, пробравшейся в их дом. Альза когда-нибудь найдет в себе и расскажет, что во всем винила себя, свою мягкотелость, свою молодость и неготовность содержать большую семью. И Ник ее утешит, скажет, что она самая сильная и самая прекрасная. Она поверит. Но позже.

Сейчас же существовал только прохладный рассвет, шуршание сада и пение ранних пташек. И они, молодые и счастливые, какими были двадцать шесть лет назад.

Настоящее время,

центральная больница сектора Мю.

Ведомая почти что животным ужасом, Коралина уперлась спиной в стену у изголовья больничной койки. Хорошо, что она была оббита мягким материалом. Впрочем, впечатления от нежеланной встречи этот факт никак не сглаживал — Кора продолжала смотреть на гостья одуревшим от страха взглядом. Только не он, небо и боги, только не он… Наверное, смешно бояться собственного прошлого, которое оставило в жизни только неудачный опыт отношений и парочку травм, но боль заклокотала в сердце, отключая разум. Коралина Дэм-Нова столкнулась лицом к лицу с еще одним своим ожившим кошмаром.

— Антон, — беззвучно пролепетала она, натянув на себя одеяло. Рэйн и Талий неосознанно выдвинулись вперед, словно вздумали ее защищать.

— Рад, что ты помнишь мое имя, — иронично отозвался мужчина, обведя палату ленивым взглядом. — А то твоя мать сказала, словно бы в конец сошла с ума на этой планетке. Где твои вещи? Я отвезу их в космодром. Наш рейс через три часа.

— Какой рейс? — Кора почувствовала, как ее сердце рухнуло в пятки.

— На Дукрут, — Антон нахмурился, словно только сейчас заметив оскалившегося Рэйна. Тот едва ли не рычал, обнажив хищные клыки. — Наигралась в путешественницу, Кора. Пора бы вернуться домой.

— Мой дом здесь, — Коралина расправила плечи, понемногу возвращаясь в реальность. — Что за чушь ты несешь?

— Это ты в конец чокнулась, — равнодушно напомнил Антон. — Твой дом на Дукруте. И если нужно, я об этом напомню. Блудная женщина. Собирайся, или я тебя силой отсюда выволочу.

— Коралина никуда не поедет, — холодяще спокойно произнес Талий, выставив перед ней руку. Рэйн молча поднялся на ноги, ограждая их обоих.

— Насколько я помню, милетские мужчины тут права голоса не имеют? — злобно уточнил Антон, вскинув бровь. — Нравится, когда под тебя ложатся, Кора? Что ж, очень мило, но ты заслуживаешь куда больше. Поехали из этого зоопарка, — в его голосе проскользнула давно позабытая нежность. — Я все исправлю, хорошо? Я был мудаком, Коралина, но ты показала, что такое терять. Я хочу семью. — Неожиданно заявил он, выглядя бесконечно раскаявшимся. — Жить с тобой. Мы можем уехать из Ритсы куда-нибудь к морю, как ты всегда хотела. Туда, где нет войны…

— Замолчи, — резко оборвала его Коралина, замотав головой. Как же сильно она хотела услышать эти слова, так долго мечтала, и так рада этому… была бы несколько лет тому назад. — Ты говоришь глупости. Я никуда не поеду. Мой дом здесь. Через месяц у меня свадьба, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ни ты, ни родители, ни кто-либо еще. Хватит пытаться навязать мне свои планы. Это моя жизнь.

— В тебе говорит обида. Я понимаю, — вкрадчиво, словно ребенку, проговорил Антон, медленно кивнув. — Но может нам стоит все обсудить? Еще есть время до вылета. Подумай, — он предотвратил ее попытки возразить, — ты здесь чужая, Кора. Незнакомые нравы и люди. А там у тебя семья и друзья. За кого ты собралась замуж? За кого-то из них? — Антон пренебрежительно ткнул пальцем в Рэйна и Талия. — За обоих? Ну это просто смешно, Кора. Ты и сама это понимаешь. Неужели пойдешь на поводу у дикарских нравов Милеты? Ты как будто перебралась жить в какое-то лесное племя, ей-богу. Все, гони их взашей, и мы нормально поговорим.

Антон милостиво отошел с порога, махнув рукой, чтобы Рэйн и Талий вышли из палаты. Кора скрипела зубами от злости, едва сдерживая себя, чтобы не вспылить. Мама дошла до края, если послала сюда Антона с миссией вернуть дочь домой. Такого Коралина потерпеть уже не могла. Она поймала на себе растерянный взгляд Талия и не сразу поняла, что в туманных глазах стояли слезы. Она опешила от понимания, что он слишком близко воспринял слова Антона, поверил, будто Кора могла согласиться. Небо и боги. Гнев внутри нее вскипел.

— Пошел прочь, — сквозь зубы прошипела она, глядя в одну точку. Вздрогнули все, включая Антона. — Я не хочу тебя видеть, слышать и уж тем более говорить с тобой. Возвращайся на помойку, которую ты зовешь домом, и не смей больше поднимать своей головы. Дикарь здесь только ты, ясно? Пошел прочь, пока я не вызвала охрану.

— С ума сошла? — Антон искренне удивился, стремительно приблизившись к ней. — Что тебе здесь пообещали? Деньги, недвижимость? Этих проститутов? — в приливе эмоций, мужчина грубо схватил Талия за запястье, рывком стряхивая его с кровати, чтобы открыть себе доступ к Коралине. Тот неловко вскрикнул, глухо приземлившись на пол. Рэйн дернулся к нему. Кора от пылающей злобы потеряла дар речи. — Да я тебе куплю четверых таких, хочешь? — безумно воскликнул Антон, схватив уже ее.

— Я тебе место на кладбище куплю, — прорычала она, а мужчина в ужасе отпрянул. — Хоть пальцем еще раз тронь, — Коралина резко вывернула его руку, ловко переведя в болевой. Здесь она была профи, так даже сенсей отмечал. Антон сипло застонал, барахтаясь ногами. — Пшел. Вон.

— Сумасшедшая! — отчаянно крикнул он, свободной рукой толкнув ее так, что девушка впечаталась в стену позади себя. В физической силе она все же уступала.

В следующий момент Антона отдернуло от нее с такой мощью, что Коралина невольно забеспокоилась за сохранность его внутренних органов. Рэйн держал его за грудки, припечатав к косяку двери. Кора вскочила с кровати, но подойти опасалась — даже со спины она видела, как напряглись плечи мужчины. Он был в ярости, и это было бы ясно даже слепцу. Талий тоже где-то притих.

— Прежде чем вас обвинят в нарушении главного закона Милеты о неприченении физического вреда, я напомню, что права голоса здесь нет только у чужаков, — слова Рэйна были резкими, мрачными, очень злыми. — Проси прощения у наследницы моревского венца, дукрут, пока тебя не сожгли в храме Хариты за преступления против правящей семьи. Проси прощения у Коралины, — Рэйн встряхнул его с такой силой, что Антон захрипел, морщась от боли.

— Извини, — пробулькал мужчина. Кажется, прикусил язык, и теперь кровь наполнила рот. — Извини, ради всего святого!

— Да в тебе ни капли святого, — Кора покачала головой, мягко коснувшись плеча Рэйна. Тот даже не обернулся, продолжая скалиться. Корсаканцы были хищниками, которых лучше не злить. — Отпусти его, — осторожно попросила она, смела обняв его за спину. Рэйн расслабился, выпустив мужчину из рук. Тот безвольно осел на пол, пытаясь отдышаться.

— Что… здесь происходит? — вернувшийся Наска застыл на пороге, совершенно ошарашенно разглядывая всех присутствующих. А потом нашел глазами Антона и скривился. — Я не давал тебе разрешения сюда входить и велел дождаться результатов проверки. Я вызову ГОЗ, — помощник моревы вздохнул, с беспокойством осмотрев Коралину с ног до головы и, видимо убедившись в ее сохранности, под локоть вывел Антона прочь, попутно набирая тирру Софиту на своем смарткоме. — Никакого уважения, — уже в коридоре пробурчал нон Жэн-Ши, снова оставив их наедине.

Коралина покачала головой, устало уткнувшись носом Рэйну между лопаток. Тот шумно выдохнул.

— Мне так жаль, что вы это видели, — глухо проговорила девушка, найдя взглядом Талия. Тот продолжал испуганно сидеть на полу. — Антон — последний пункт моей биографии, о котором хотелось бы вспоминать. И его оскорбления… я очень сильно прошу прощения у вас…

— Тебе не нужно извиняться, — Рэйн мягко высвободился из ее объятий, чтобы повернуться лицом. Кора благодарно улыбнулась, а потом осторожно двинулась к Талию.

— Ты не ударился? Дай посмотрю, — она мягко, но требовательно взяла его за запястье, помассировав тонкую кожу. Мужчина зарделся от смущения.

— Все хорошо.

— Я никогда не вернусь на Дукрут, — на удивление даже самой себе заявила Кора, цепко ухватив Талия за подбородок и заглянув тому в глаза. — Никогда вас не брошу. Не променяю.

— Я… — он растерялся, торопливо втянув носом воздух.

— Я не хочу, чтобы ты во мне сомневался, — прошептала Кора, наклонившись к его лицу так, чтобы их лбы соприкоснулись. Рэйн бесшумно опустился рядом.

— Я не сомневаюсь, — так же тихо отозвался Талий, расслабившись.

— Я люблю вас, — сокровенно сообщила Коралина, скользнув большим пальцем по его теплым губам. Мужчина встрепенулся, потянувшись за ее прикосновениями. Ее нежный, доверчивый, родной. Кора подняла взгляд на Рэйна и положила свободную ладонь на его грудь, считывая удары сердца. Ее сильный, надежный, верный. — Поехали домой?..

И только сказав это вслух, Коралина поняла, что при слове «дом» сразу вспомнила свой модуль, а не питерскую квартиру. И уж точно не родительскую трешку в Екатеринбурге. Дом остается домом, меняются только бесконечные декорации, и сегодня Кора поняла, что наконец-то сменила последний театральный фон. Самое время остановиться и вдохнуть полной грудью свою новую настоящую жизнь.

Наска отправил Коралину домой под чутким надзором Рэйна и Талия несколько топов назад, а сейчас сидел в маленькой светлой комнатке напротив Антона Сребрана и внимательно читал его досье, предоставленное тиррой Дэм-Новой только что. Несанкционированное проникновение на территорию больницы само по себе наказуемо, особенно для чужака, а уж применение силы по отношению к гражданке Мирлеи… Наска мрачно ухмыльнулся, оторвав глаза от экрана смарткома. Мужчина ответил ему недружелюбным взглядом.

— У вас нет права меня здесь удерживать, — прошипел Антон, вцепившись пальцами в столешницу, которая их разделяла. Жэн-Ши удивленно выгнул бровь.

— Как раз-таки у меня есть все права, чтобы удерживать тебя здесь, — спокойно отозвался Наска, сделав ударение на слове «тебя». — Пару дней назад моревой был принят закон относительно граждан Дукрута и Ирнекана. Не слышал? — Наска делано-сочувственно покачал головой. — Закон, который гласит, что жители этой планеты не просто будут депортированы за нарушение закона, но еще и наказаны по усмотрению служащего лица. В твоем случае — по моему усмотрению.

— Это дискриминация! — гневно выкрикнул Антон, поддавшись вперед. Наска устало вздохнул.

— А похищать граждан Милеты — не дискриминация?

— Я не похищал никого!

— Но ты кричал на всю больницу о том, что купишь четырех рабов. Я не прав?

Наска невозмутимо включил видеозапись с камер наблюдения в палате Коралины, которые подключились сразу, как туда вошел Антон по особому распоряжению главврача — нанна Сей-Ко очень озадачилась, когда дукрут появился на пороге здания с особым разрешением, которое требовало проверки. На экране смартфона тут же возникло перекошенное от злости лицо Сребрана.

— С ума сошла? Что тебе здесь пообещали? Деньги, недвижимость? Этих проститутов? Да я тебе куплю четверых таких, хочешь?

Собственные слова резанули слух задержанного. Он ссутулился, понимая, что только что обрек себя на отвратительную судьбу, которая сейчас находилась в руках ненавистных милетян. Антон поднял затравленный взгляд, прекрасно осознавая, что слово Экаты Дэм-Новы ему больше не поможет. Дукрут на пороге войны с сильнейшей цивилизацией галактики Пантона.

— Я все расскажу, — тихо проговорил мужчина. — О том, кто за всем этим стоит.

Под градом чужих ошибок шипела и плавилась кожа. Наска вскинул брови, но молча кивнул, включая запись. Он внимательно слушал историю о том, как Агнесс Кормак сошла с ума и своим безумством заразила целую планету.