Смерть Созданиям Сумрака: Расцвет

Глава 9

Контроль. Чем дальше жил, тем ярче понимал, что для жизни эта штука очень важная. Люди разные бывают, конечно. Некоторым вот по указке жить тяжело и тошно. Они любят все по-своему делать. Такие идут учиться, например, в художку или актерские мастерские, чтоб потом на подмостках в драмтеатре всю жизнь киснуть, это если повезет. Если нет — до седых мудей будешь седьмую елку слева играть в ТЮЗе и получать свои трудовые семьдесят пять с половиной рублей. Некоторые после такой школы жизни и вовсе идут сторожами или охранниками. Горизонт планирования у этих ребят завален, но они не жалуются — крутиться-выкруживать каждый день только в радость.

Я этого никогда не понимал. Не осуждал, конечно, но определенность и стабильность казалась куда более привлекательной. Потому после ПТУ и пошел на завод трудиться. Там все просто и однозначно — есть норматив, который надо закрыть. Как говорил один известный поэт, чьи работы до сих пор ходили у нас на анонимных досках в интернете “выполнил план — посылай всех в пизду, не выполнил — сам иди на хуй!”. Я выполнял… чаще всего. Да, может, и пришлось пожертвовать какой-то эфемерной свободой ради порядка, но где вы ее видали-то, эту свободу, в какой стране? Сказочки одни для дураков. Держать работу и быт под контролем было куда приятнее.

Сейчас, сползая по склизким стенкам каменной шахты в никуда, я вообще не ощущал контроля над ситуацией. Чувство премерзкое, как будто ехал в поезде по железнодорожным путям, а дорогу впереди бомбами разнесло. И на стоп-кран не нажать никак — не предусмотрели его инженеры. Хорошо хоть я на этом поезде в огне еду не один.

Софа даже по каменной кишке умудрялась двигаться грациозно. С достоинством, что ли. Я же больше напоминал пузатого пенсионера в ялтинском аквапарке, еду себе враскорячку и думаю, что там будет ждать внизу? Разум, до сих пор пребывавший в шоке от того, что стало с нашим домом, рисовал картины одна хуже другой. Вдруг в конце этого спуска яма с кольями? Отличный способ наказать нежеланных гостей или просто любопытных зевак. Или свора тварей вроде тех, что нас сейчас преследовали. Если их целая тьма навалится, Софа одна со своими силами не сдюжит, а я кулаками да ногами разве что парочку уложу. Не самая приятная участь, но все равно лучше того, что сраный упырь сотворил с дедом Гришей. От внезапного укола ярости я поднял руки и больно ударился костяшками о верхнюю стенку шахты. Доберусь еще до этого урода, видит… кхм, товарищ Маркс, доберусь.

Но пока мы не добрались даже до дна. Бледный огонек подрагивал впереди. Разогнать густую, мазутную черноту он очень старался, но получалось плохо — она наваливалась, душила и его, и нас с моей спутницей заодно. Помнится, в старых мультфильмах заграничных любили показывать страшные готические замки. В таких замках непременно имелась большая лестница с секретом. Злодей на хитро расположенную кнопочку тык, ступеньки сдвигаются, и вот уже главный герой едет на заднице в специальный люк, где его поджидает бабайка.

Мы с Софой щас тоже наа рандеву к бабайке ехали, чуяло мое сердце.

— Что там… за нами? — отрывисто произнесла моя спутница.

А мне-то почем знать? Темнота сплошняком. Хорошо хоть вой и уханье тех тварей как-то тише сделали. Видать, металл в решетке люка на совесть отлили и приварили так же. Не поддавался.

И ты не поддавайся.

— Встань, — бросила Софа, — не ленись. Тут дальше не так покато, пойдем, не то всю жопу в кровь обдерешь.

А ведь она права — камни стали менее скользкими. Хотя по идее должно было выйти наоборот. Кое-как ухватившись за стенки (благо размаха рук достало), я затормозился и поднялся на ноги. Стоять пришлось на полусогнутых, еще и голову в плечи вжать. Наверняка сейчас я здорово напоминал горбуна из книжки про собор Парижской Богоматери. Помню ее из советской библиотеки всемирной литературы. Интересная штука, но уж больно водянистая — автор так любил про эту церковь болтать, что об одной архитектуре страниц тридцать наколотил. Вот и женился бы на этом соборе, устраивал бы ШПИЛИ-ВИЛИ.

Я захохотал, отчего Софа подскочила на месте. Посмотрела на меня как на дурака.

— Ты нормальный?

И пальцем у виска крутит. А я ничего не могу с собой поделать — в минуты сильного стресса будто смешинка в пасть залетает, всякую ерунду начинаю плести, чтоб абстрагироваться.

— Ничего, — шикнул в ответ, отсмеявшись, — это нервное. Пойдем давай.

И мы пошли. Мало-помалу потолок начал отступать, шахта расширялась кверху. Не буду врать, это весьма обрадовало, потому что за время “путешествия” стало казаться, что я в гробу. Движущемся. Но тут же радость улетучилась, потому что из темноты донесся слабый запах. Даже целая смесь запахов. И я узнал все. Пахло землей, палеными проводами и… соляркой. Я остановился как вкопанный и еще раз глубоко вдохнул. Мало ли, вдруг мозг знакомые ощущения подсовывает, чтоб ситуацию хоть немножко приземлить. Но откуда здесь, в этом мире, взяться проводке? До изобретения электричества самым светлым местным умам как до Китая раком. Нет, конечно, может, сама технология и известна уже, да только в народ ее не выпускают. Держат, так сказать, рабочий класс в узде.

— Витя, не тормози, — голос у Софы прямо-таки сочился нетерпением, — щас эти тварюги люк прогрызут все-таки и нас с тобой слопают за милую душу.

— Не прогрызут, — возразил я, — там крепкая штука, вековина. Клыки себе обломают.

Но веры в эти слова у меня особо не имелось. Если даже твари не справятся, то тот франтоватый мудак им подсобит. Подозреваю, что в загашнике у него полным-полно всяких фокусов найдется. Такого же мнения придерживалась и моя подруга по несчастью.

— Вот и занесла же нас с тобой нелегка-а-а-а-а…

Неожиданно ее силуэт пропал из виду, унося вместе с собой обрывок слова. Я остановился и прищурился, стараясь рассмотреть хоть что-то. Но с таким же успехом можно было бы Тихий океан на байдарке переплывать. В принципе, никто не запрещает, но занятие бессмысленное. Спуск обрывался и уходил в черноту. Несмотря на то, что вокруг царила относительная прохлада, меня прошиб пот. Горячие капли ползли по лопаткам, и вдруг нестерпимо захотелось почесаться.

Вот ты и остался один, браток. буквально за секунду. Нет, за доли секунды. Один в темноте. Хм, а почему название кажется таким знакомым? Есть идеи?

Я утер взмокший лоб. Так, надо мыслить рационально. Навряд ли в этом мире, какой бы волшебный он ни был, можно пропасть без следа… Думай, думай! Однако сосредоточиться мне не позволяли. Где-то далеко позади раздался оглушительный лязг, к которому тут же добавился еще один звук. И он понравился мне еще меньше. Жадное, голодное уханье.

А это что?

— Витя-я… — послышалось снизу.

— Софа? — я постарался спросить шепотом, но он получился таким громким, что аж от стен отдался, — ты где?

— Внизу.

Полученный ответ совершенно меня не обнадежил. Да и голос звучал глухо, как из-под земли. Поэтому мысль о том, где именно сейчас оказалась моя подруга, пришла вполне конкретная.

— В аду, что ли?

— Да нет же, придурок! — вот сейчас всю потусторонность как ветром сдуло, — прыгай давай. Тут невысоко.

Знаешь, будь ты хищной тварью, обитающей во тьме, тоже наловчился бы имитировать чужие голоса, чтоб не вызвать у потенциальных жертв подозрения.

Мысль хорошая, но пришла уже поздно. Я успел прыгнуть. К счастью, вместо твари на месте оказалась Софа, и она меня не обманула — до земли и правда было невысоко. Мы в детстве с пацанами с гаражей когда сигали, и то выше было. Расшибать локти, колени и носы это, впрочем, все равно не мешало. Но кто детство без травм прожил, у того оно зря прошло. Один мой сосед по двору, Степка Крузичев однажды так с верхотуры навернулся, что руку распорол. Кровищи натекло целый океан, на десяток Распятьевых бы хватило. Но нашей советской медицине все под силу… разве что с очередями в поликлиниках толку дать не могут. Врачи тогда сработали быстро, Степкину культяпку залатали, сорок два стежка сделать пришлось. К нему так кликуха потом и прилипла — Степка-42. Он с ней до самого милицейского училища ходил. А как щас, не знаю. Степка после учебы уехал служить замом участкового в глухое село, так мы больше и не виделись.

Вот бы он охренел, конечно, с того переплета, в который я угодил. Как и любой другой здравомыслящий человек. Поначалу-то, конечно, все цивильно звучит, словно годная байка, но как только сюжет свернет в сторону комбрига-упыря, мне психовозку вызовут и передадут на попечение дяди-психиатра.

Кое-как выпрямившись (и порадовавшись, что не приземлился моей спутнице на ногу), попробовал осмотреться. Куда там — даже рук собственных не видно. Так мы далеко не уйдем. Обстановку надо все же оценить, а не то мы станем легкой добычей для любого, кто хоть немножко в темноте видит.

— Можешь посветить? — спросил я без особой надежды. Слабосилком я бы Софу назвать не рискнул, но запасы энергии (или чем там ее тело питается) были невелики.

— Я тебе что, по мановению волшебной палочки освещение организую? — огрызнулась она в ответ.

— Ну… ээээ, да…

— Справедливо, — хмыкнула Софа.

Она глубоко вдохнула и при этом закашлялась. Гулко так, с оттяжечкой. Судя по тому, как эхо от стен отражалось, мы попали в большой зал с хорошей акустикой. Палеными проводами здесь разило так, что голова кругом шла. Какой-то мудак создал пожароопасную ситуацию и свалил. Нехорошо. Я уже хотел найти бедолагу наощупь и хорошенько похлопать ее по хребту, как учили, но тут она все же прочистила горло.

Повезло ей. а то с твоим везеньем ты бы точно за сиськи ухватился.

А я и не прочь.

Софа, не подозревавшая даже о своем везении, бурчала что-то себе под нос. Я сначала прислушивался, но потом бросил это занятие — языка все равно не понимаю. В будущем-то у нас есть универсальные переводчики. Очень удобная штука, многофункциональная, в нескольких режимах работает. Может и через микрофон считывать слова, и текст принимает, даже картинки… Сейчас бы такой переводчик мне бы не помешал. Может, определил бы язык, на котором моя спутница бормочет. Красивый такой, певучий немного. Почему-то казалось, что именно на таком разговаривают остроухие эльфы из книжек одного английского профессора. Однако сколь не бормочи, а если топлива в чакрах не осталось, то и эффекта не будет. Так я думал поначалу, но потом увидел, как из ладоней у Софы заструилось сияние, напоминавшее голубоватый туман.

СИНИЙ ТУМАААААН ПОХОЖ НА ОБМААААААН

Я оглянулся и увидел, что мы стоим в просторной комнате, размером примерно со школьный спортзал. Комната практически полностью пуста (отсюда, наверное, и эхо), только посередине высится здоровенная бандура… не могу рассмотреть подробнее.

— Там… рычаг на стене, — выдавила Софа уже по-русски, — потяни за него, быстро.

— Ща.

Я метнулся к стене. По пути чуть не споткнулся о пролегающие по полу кабели. И очень хорошо, что не споткнулся — пол тут выложили плиткой из неизвестного материала, так что если б я навернулся, то башку бы себе запросто разбил.

И молодая б не узнала, какой у парня был конец.

Бесславный, вот какой. Конечно, черт знает, что там за рычаг. Нас по технике безопасности всегда учили, что если ты не знаешь, какая штука и за что отвечает, то лучше ее не трогать, если нет соответствующих указаний. Лучше письменно заверенных и в трех экземплярах. Но сейчас на это не было времени — уж очень у Софы голос был уставший. Ресурса в ее теле остались крохи… как бы в обморок не грохнулась.

Рычаг сдвинулся с места туго, нехотя. После того, как я поднял его, где-то под потолком раздался щелчок, потом последовало тихое гудение, словно от разогревающихся элементов, и наконец комнату прорезал блеклый, дрожащий, но все же свет.

Софа с шумом выдохнула и опустилась на корточки. Туман бледными клочьями рассеивался вокруг нее. Выглядела моя подруга неважно — глаза потухшие, снулые, как у дохлой рыбы. Лицо под стать, бледное, чисто гипсовая маска. И налипшая за время путешествия по шахте грязь только придавала контраста. Сам я, наверное, тоже на чудище лесное был похож, потому что Софа слабо улыбнулась.

— Спасибо, — сказал я, — выручила.

Она встрепенулась, но свои силы переоценила и осела обратно на корточки.

— Некогда сидеть! Эти щас сточат железку и до нас доберутся! Давай, мы должны…

Я подошел к ней, наклонился и подал руку.

— Отойди к стене и отдохни, перекурить тебе надо. Вперед локомотива скакать не надо, иначе он нас переедет нахер. Проблемы решаем по мере их возникновения, и пока что тот урод и его шавки не в приоритете.

Софа уставилась на меня. Взгляд ее мне не понравился — расфокусированный, глаза бегают, как у алкаша или обдолбанного. Ей бы щас не помешало часов двенадцать хорошего крепкого сна. Мне, впрочем, тоже. Немного поразмыслив, руку она все же взяла. Я проводил бедолагу к западной стене и аккуратно усадил. Привалившись головой к холодному камню, Софа мерно задышала.

— Ну вот, теперь гораздо лучше. Приходи в себя, а я пока тут пошныряю, выход поищу.

Однако первым делом заинтересовал меня совсем не выход, а стоявшая посреди комнаты бандура. Теперь, когда освещение наладили, у меня появилась возможность рассмотреть ее более-менее внимательно. И таких устройств я здесь увидеть не ожидал. Больше всего оно напоминало детский кошмар любого советского человека — зубоврачебное кресло. Даже обивку сделали похожую — конечно, кожу использовали от неизвестного нашей современной науке животного.

Уж не человека ли?

В остальном сходство просто поразительное. И устройство, свисавшее с подставки прямо над этим креслом, его усугубляло. Оно тоже здорово походило на бормашинку, та же конструкция, только вместо сверла на конце была устрашающего вида круглая штуковина размером с пятирублевую монету. Края у штуковины были острые, поэтому познакомиться с ней совершенно не хотелось. Как и думать о том, что же тут с помощью этого аппарата проворачивали.

Бесчеловечные эксперименты над людьми в области стоматологии! Мало кому удается пережить больше двух пломб!

Здравый смысл настойчиво сигналил мне свалить отсюда и отправиться на поиски выхода, но любопытство взяло верх. Я внимательно оглядел наконечник таинственного инструмента. Зубчики у него были чистые, видимо, владелец попался аккуратный и о своих вещах заботился. А может, это только опытный образец, которым не пользовались. Любопытная штуковина. Даже нашим было бы интересно поглядеть, для чего она служит и как устроена. Жаль, Сашки щас нет здесь. Он парень башковитый, сообразил бы что-нибудь.

Завершающим элементом конструкции была консоль. Сначала я ничего в ней не понял, потому что дизайн интерфейса подкачал — дохерища кнопок, а подписей никаких. Потом я поднапряг мозги, но понимания не прибавилось. Усталость и переживания всю соображалку отрубили мне напрочь. Но любопытство никуда не уходило. Поэтому ничего лучше не придумал, чем нажать на самую видную кнопку. Вдавилась она с резким щелчком. На экране консоли появились буквы — зеленые и дрожащие.

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, Д-Р АЛЯБЬЕВ. В СООТВЕТСТВИИ С ДИРЕКТИВОЙ “12-РАЙКААРД” ДАННАЯ РАБОЧАЯ СТАНЦИЯ МОЖЕТ БЫТЬ АКТИВИРОВАНА БЕЗ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ БИО-КЛЮЧОМ. ЗАПУСТИТЬ ПРОЦЕДУРУ “АТЛАНТ”? (ДА/НЕТ)

Я понятия не имел, что это за процедура такая, и раздумывать особо не хотел. Просто потому что элементарно сил не осталось уже. Но нажать что-то явно надо. Предложение с экрана никуда не уходило. Ничего не попишешь — выберу случайным образом. Эники-беники ели вареники…

Ткнул по итогу на кнопку по соседству с той, что запустила весь этот механизм. Видимо, угадал, потому что буквы заколыхались и перемешались, составив другой текст:

— ЗАФИКСИРУЙТЕ СУБЪЕКТ НА МЕСТЕ ПРОВЕДЕНИЯ ПРОЦЕДУРЫ.

“Бормашина” издала низкий рокочущий гул и начала медленно опускаться к креслу. Гудела она как рой рассерженных шмелей, я будто посреди пасеки оказался.

— ИНИЦИИРОВАН ПРОЦЕСС ИМПЛЕМЕНТАЦИИ. СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ.

Зубцы на штуковине завертелись с истошным визгом. Бр-р, хорошо, что я не сел туда, иначе эта херня размолола бы мне руку. Чесслово, сначала я думал, что это лаборатория какая-то, но щас уже больше на логово маньяка тянет. Надо бы Софу поднять да начать искать выход.

Я уже собрался отойти, когда краем глаза заметил движение на экранчике консоли. Буквы снова менялись местами.

— СУБЪЕКТ НЕ ОБНАРУЖЕН. В СООТВЕТСТВИИ С ПРОГРАММОЙ УСТРОЙСТВО БУДЕТ ПЕРЕВЕДЕНО В РЕЖИМ ПОИСКА.

Заботливо меня оповестив, чудо пыточной техники взмыло ввысь. Двигалось оно по широкой окружности и впечатление производило самое угрожающее. Черт, я хоть и не в кресле сижу, а все равно как будто к зубному попал.

Ты смотри-ка, эта хрень на тебя нацелилась.

Прежде чем я успел среагировать, бормашина взвизгнула и вонзилась мне в живот.