Глава седьмая

Первого зомби Олег с Михаилом повстречали на подходе к Янову, неподалёку от бывшего цементного завода. Это был белобрысый паренёк лет семнадцати. Он сидел на водительском месте в «запорожце» с насквозь прогнившей крышей и ржавыми номерами «а 48 43 КI». При виде людей паренёк оживился и попытался открыть дверь, но, видимо, ручка с внутренней стороны в машине отсутствовала, так же как отсутствовали и все четыре колеса. Тогда он высунул голову в боковое окно, в котором не было стекла, и громко зашептал, присвистывая на отдельных согласных:

— Прыгайте на заднее с-шиденье. С-шкоро выброс-ш!

— Так ведь только что был, — осторожно ответил Гарин. — Не каждый же час.

— Прыгайте! — настаивал белобрысый. — Если накрытьс-ша плащом, то можно переж-шдать.

С виду это был обычный парень, разве что слегка неадекватный. Опытных сталкеров, способных пролить свет на причину неадекватности, рядом не было. Как и в прошлый раз, вскоре после того, как был допит коньяк, Митрич и Бодун получили срочный приказ и отбыли в неизвестном направлении, тем более что до Янова, по их словам, было рукой подать.

Некоторое время Олег поддерживал бессмысленный разговор, терпеливо объясняя, что нет, выброс не переждать в ржавом кабриолете, и нет, кровососов навряд ли отпугнёт запах бензина, и опять-таки нет, им не встречался на пути сталкер Лютый. Беседа прекратилась, когда Столяров, не принимавший в ней участия, шагнул к пареньку и бесцеремонно задрал ему чёлку, до этого закрывавшую пол-лица.

— Зря стараешься, — обернулся он к Гарину, который только и смог в ответ выдавить:

— М-мать!

В выпученных глазах паренька не было ни зрачков, ни радужки. Белков, строго говоря, тоже не было. Сплошные красные прожилки и чёрные сгустки запёкшейся крови.

— Почему он разговаривает? — понизив голос, спросил Олег. — Разве он должен разговаривать? Почему он не стреляет в нас?

— Может, это новенький? — предположил Михаил. — До него ещё не дошло, что случилось. Выброс же был. Наверное, дурачок искал укрытие в дырявом тарантасе. Вот его и накрыло. А не стреляет, потому что автомат посеял.

— С-што такое? — спросил зомбированный. — О ч-шём это вы?

— Что с ним делать? — спросил Гарин.

Столяров пожал плечами.

— Оттуда не возвращаются.

— Он же совершенно нормальный. Если бы только не глаза…

— Тогда давай я. — Михаил достал пистолет и приставил дуло к виску паренька, который поднял на него кровавые бельма и просвистел:

— С-што за с-шутки?

— Хотя погоди… — Столяров опустил пистолет и посмотрел на Олега. — Давай лучше ты.

— Что я?! — отшатнулся тот.

— Попробуй его… — Михаил поиграл бровями. — «Венцом».

— Как это?

— Хрен его знает. Просто надень «венец». Может, что-то почувствуешь.

— Ты — псих! — Гарин помотал головой.

— Это он — псих. — Столяров дёрнул за чёлку, и голова зомби клацнула челюстью. Между окровавленными зубами мелькнул тёмно-фиолетовый язык, распухший и как будто изжёванный. — А ты — парень с повышенной пси-чувствительностью, иначе чёрта лысого бы «венец» у тебя активировался. Так что кончай выкобениваться и напяливай корону. Давай, давай, Олежка, — закончил он вполне дружеским тоном, протягивая артефакт.

Олег со вздохом принял «венец», надел на голову и одарил Михаила скептическим взглядом.

— И с-што? — спросил он.

— Что, уже торкнуло? — удивился Столяров, приближаясь к Гарину странной пляшущей походкой. Говорил и двигался Михаил непривычно быстро и как будто рывками. Его лицо стало чёрно-белым, словно у персонажа дешёвых комиксов. Да и весь окружающий мир стремительно терял цвета.

— С-што с-шо мной? — спросил Олег и сглотнул, борясь с подступающей тошнотой, когда губы зомби зашевелились в такт его словам.

Зомбированного звали Витя, и он пришёл в Зону за романтикой.

Ему повезло, иногда везёт и новичкам, хотя в Зоне это правило срабатывает в тысячу раз реже, чем в казино. Кордон Витя миновал примерно как мультяшный суслик, который ночью возвращался домой от хомяка: он не знал, чего следует бояться, и потому никого не встретил. Через канаву с притаившимся на дне «трамплином» Витя перемахнул, не заметив. Поросль «ржавых волос» отогнал от лица палкой, точно безобидную лесную паутину, а невидимка-кровосос, в которого юный сталкер швырнул ромашкой с оборванными лепестками, только пощёлкал горлом, ошалев от человеческой наглости. На Затоне Вите посчастливилось споткнуться о дощатый настил, маскировавший чей-то схрон. В результате паренёк разжился аптечкой и новеньким «Абаканом» в дополнение к украденному из отцовского сейфа «Вальтеру». На полпути между Затоном и Яновым его везение оборвалось, хотя самому Вите ещё некоторое время казалось, что оно только-только набирает силу.

На чердаке заброшенного дома, где парень решил остановиться на ночлег, ему повстречались три сталкера. Их звали Лютый, Вырвиглаз и Отбойник. Ни один из них не выглядел на своё прозвище. А Вырвиглаза, если честно, Витя вообще поначалу принял за женщину. Зато по тем историям, которыми новые знакомые охотно делились с ним под мамины, ещё пахнущие домом котлеты и пущенную по кругу фляжку водки, выходило, что Витя наконец-то попал туда, куда так стремился. В общество Настоящих Сталкеров. Каждый из них не раз хаживал на кровососа с рогатиной. Всем троим доводилось пережидать выброс в чистом поле. «Только не забудь накрыться плащом!» — авторитетно уточнил Лютый. Отбойник вообще добрался до Саркофага, отыскал там Золотую Сферу и загадал себе то ли большой член, то ли хорошую память. Сейчас уже и не вспомнить, хе-хе. В общем, сталкеры лишний раз подтвердили вывод, до которого Витя дошёл своим умом: не так страшна Зона, как её малюют. Жить здесь было можно, и даже с удовольствием. «Кстати, хочешь — научу, как правильно передёргивать затвор?» — подмигивал Вырвиглаз и по десятому разу лез брататься. От его слюнявых поцелуев Витю слегка коробило, но всем остальным он был доволен. Он был сыт, немного пьян, и наконец-то у него была компания. Да ещё какая! До появления Вити его новые друзья выглядели мушкетерами в ожидании д'Артаньяна. Но теперь-то все были в сборе, и от радужных перспектив кружилась голова. А ещё чуть-чуть подташнивало. «Завтра, — обещал Отбойник. — Завтра мы подгоним тебе Гаусс-пушку. Спроси меня почему?» «Почему?» — послушно лепетал новоявленный д'Артаньян. «А потому, что хороший ты человек, Витяй!»

Проснувшись во второй половине следующего дня, обещанной Гаусс-пушки Витя не обнаружил. Автомата тоже не было. И рюкзака. А значит — «Вальтера», аптечки, продуктов и смены белья. Пропали ботинки и куртка, а вместе с ними носовой платок, томик стихов Высоцкого и КПК. Да, КПК, пожалуй, был самой серьёзной потерей. Денег тоже не было. Хотя выронить рулон купюр из зашитого в трусы кармашка — это надо было умудриться. А главное, куда-то подевались Лютый, Вырвиглаз и Отбойник, поэтому про вещи спросить было не у кого. Или хотя бы попросить воды. Потому что тошнило Витю не по-детски.

Весь остаток дня парень ждал своих новых друзей. Потом слез с чердака и, шатаясь, побрёл куда глаза глядят. Когда вечернее небо стало светлым от молний, а земля под ногами затряслась, Витя вспомнил об укрытии и через разбитое окно забрался в кабину ржавого «запорожца».

«Жаль, плаща нет», — подумал он…

— Скоро выброс-ш, а у меня нет плаща! — простонал Гарин и часто заморгал, будто только что проснулся. Потом посмотрел на притихшего в кабине «запорожца» белобрысого паренька и поспешно дотронулся до головы. «Венца» не было.

— Я забрал от греха, — пояснил Столяров. — Страшно стало. Это хуже, чем десять слепых псов. Я, веришь ли, чуть не обделался, когда ты… Да-а… — Он действительно выглядел взволнованным. — Ты как вообще? В порядке? Что видел-то, а? Что там было?

— Тоска-а-а, — ответил Олег.

На последнем слоге его стошнило, так что Михаил едва успел увернуться.

— Да-а… — снова протянул он, придерживая Гарина за плечо. — Ты это… Отойди вон туда в тенёк и подожди немного. Я быстро.

Олег выпрямился, сделал несколько глубоких вдохов и безвольной шаркающей походкой двинулся в ту сторону, куда указал Столяров. В тени забора лежала на боку наполовину врытая в землю бочка. Гарин сел на неё и стал смотреть, как метрах в сорока на запад у железнодорожной развилки два могучих мутанта выясняют отношения. Зрелище не вызывало у него ни страха, ни любопытства. Казалось, все его эмоции выплеснулись в придорожную пыль вместе с остатками завтрака. Олег даже не заметил, когда подошёл Михаил.

— О, да у нас тут турнир по паркуру! — сказал он. — И кто выигрывает?

— Что с Витей? — бесцветным голосом спросил Гарин.

— С Витей? Это ещё кто?

— Парень в «запорожце». Я не слышал выстрела. С ним всё в порядке?

— Ага. Не волнуйся. В порядке. Забудь. — Столяров не сводил глаз с мутантов, один из которых как раз взобрался на крышу отдельно стоящего вагона. — Что это за страх господень? Бройлерная псевдоплоть?

— Псевдогигант.

— Что гигант — я вижу, а почему псевдо? Смотри, смотри, он сейчас прыгнет! А-а-а… Мимо! Ловкая бестия! А это что за тварь?

— Химера.

— А что это у неё слева от головы?

— Вторая голова.

— О-о! Умно придумано. Увернётся или нет? Ты смотри! Вот ведь… А чего этот гигант по земле кулаками стучит? Злится?

— Создаёт ударную волну.

— Ты же говорил, они после выброса пришибленные ходят. А этот сам кого хочешь пришибёт. Смотри, он опять на крыше!

— Пришибленные — пару часов после выброса, — терпеливо повторил Олег. — Потом, наоборот, у мутантов начинается повышенная активность.

— Пойдём отсюда, а? — внезапно предложил Михаил. — Очень интересно, чем тут всё закончится, но не хочется потом разбираться с победителем. Ты как, оклемался?

— Более-менее, — ответил Гарин и поднялся с бочки.

Они углубились в заросшее высоким бурьяном поле, обходя место сражения по дуге, потом снова вышли на дорогу. Через некоторое время позади раздался жуткий вопль. В представлении Олега, так кричать живое существо могло лишь один раз в жизни, ближе к её концу.

— Допрыгалась кошка, — прокомментировал Столяров. — Жаль. Красивая была, зараза. Как пуля. А ещё говорят: одна голова — хорошо, а две — лучше…

У полустанка свернули налево.

— Куда теперь? — спросил Гарин, когда по правую руку потянулись однотипные складские помещения.

— Прямо. Всё время прямо, — откликнулся Михаил. — До упора и ещё немного. Наш пост не предназначен для посторонних глаз.

У переделанного в бытовку товарного вагона Столяров заметил трёх мужчин в комбинезонах защитного цвета. Один из них, стоя на коленях, шуровал стволом автомата под пристроенным к вагончику крыльцом, второй подсвечивал ему фонариком, а третий помогал советами.

— Ты только не пальни случайно, — говорил он. — А то сдохнет там от страха, весь дом потом провоняет. Шугани чуток, и всё.

При виде незнакомцев советчик замолчал и погладил ремень автомата. Стоявший на коленях сталкер тоже привстал и будто бы невзначай перехватил оружие под цевьё.

— Привет, мужики, — поздоровался Михаил, демонстрируя пустые руки. — Не подскажете, где тут выпить можно?

На сталкеров такой вопрос подействовал успокаивающе.

— Выпить — везде, — усмехнулся тот, что держал фонарик. — А купить можно на станции. — Он указал большим пальцем себе за спину.

— Понял, спасибо, — ответил Столяров и, подхватив спутника под локоть, двинулся в прежнем направлении.

— Зачем тебе выпить? — негромко спросил Олег.

— Ну а что у них надо было спросить? — возразил Михаил. — Как пройти в библиотеку?

— А чего они там искали, под крыльцом?

— Без понятия. Зверушку какую-нибудь мелкую. Вряд ли зомби.

Гарин поморщился.

— Не произноси при мне это слово.

— Что, никак не отпустит? — Столяров заглянул Олегу в глаза и сочувственно вздохнул. — Да-а… С другой стороны, смотри: если повезёт, и «вертушку» за нами пришлют ещё до вечера, то ты уже завтра будешь с улыбкой вспоминать этот эпизод, лёжа на мягком диванчике с бутылочкой пива.

— В ванне.

— Что?

— К чёрту диванчик. Лёжа в горячей ванне, — сказал Гарин и слабо улыбнулся.

— И то верно. К чёрту диванчик! — рассмеялся Михаил и похлопал товарища по плечу. — Так, КПП мы прошли, слева завод, значит, нам направо. Потом опять свернуть… Всё, студент. Ещё минут десять, и считай, что пришли.

Олег кивнул и зашагал бодрее.

Дорога вильнула ещё пару раз и вывела к вертолётной площадке, которая представляла собой участок поля, окружённый с трёх сторон стеной из бетонных плит. Гарин подумал, что сверху стена должна быть похожа на перевёрнутый знак вопроса. От стены расходился забор, увитый поверху колючей проволокой. Посреди площадки торчал чёрный от сажи скелет вертолёта.

— Надеюсь, нас не на нём собирались эвакуировать? — пошутил Олег.

— Уж можешь мне поверить, — ответил Столяров.

Он прошёл мимо обгорелых останков, бегло осмотрел стену и начал взбираться по ней, используя вместо ступенёк торчавшие из бетона арматурные петли. Гарин остановился рядом, примеряясь к нижней ступеньке, когда Михаил, уже оседлавший стену, обернулся и сказал:

— А ты это… Можешь пока тут подождать.

— Да? Ну ладно, — пожал плечами Олег.

— Я быстро, — подмигнул Столяров и, отряхнув с рукавов пыль, спрыгнул по ту сторону стены.

Гарин не спеша обошёл по периметру бетонный вопросительный знак и остановился у забора. Михаила уже не было видно. Местность за забором заволокло густым туманом, что было немного странно, ведь по эту сторону тумана почти не было. Наружу из белой дымки торчала только кирпичная труба какой-то котельной, а может, водонапорная башня. Казалось, сама природа подтверждала, что исследовательский пост «не предназначен для посторонних глаз».

Олег не обижался на Столярова за скрытность. Секретность, уровни допуска и всё такое прочее — это он понимал. По большому счёту теперь это не имело значения. Так или иначе, уже сегодня, в крайнем случае завтра Олег окажется дома, и там уж он постарается держаться как можно дальше от дурно пахнущих институтских секретов. Хватит! Он простой программист, который не обязан видеть дальше своего монитора и брать в руки что-либо тяжелее «мышки». И не важно, какая у него при этом пси-чувствительность, каппа-восприимчивость или лямбда-фактор. Клал он на всю эту греческую галиматью обе свои икс- и игрек-хромосомы.

Мечты о горячей ванне будоражили воображение Гарина сильнее, чем мысли о еде, алкоголе и романтическом свидании. Хотя кто мешал их объединить? В последнем, отредактированном варианте его фантазии в огромной ванне, полной горячей воды и мыльной пены, нашлось место и для него самого, и для знакомой лаборантки Танечки, и для похожего на спасательный круг плавающего подноса с огромной курицей-гриль. А пузатые бутылки охлаждённого шампанского стояли в ведёрках со льдом по обе стороны от ванны, так что только руку протяни — и брызнет пена…

В этих сладких грёзах прошло полчаса. А может быть, час. Гарин не следил за временем. Олег вернулся в реальность, только когда с бетонной плиты, в тени которой он присел на корточках, посыпалась крошка, а секундой позже рядом оказался Столяров. Гарину хватило одного взгляда, чтобы понять, что горячая ванна сегодня ему не светит. И завтра скорее всего тоже.

— Что случилось? — спросил Гарин.

Михаил не ответил. Он зачерпнул ладонью несколько сухих стебельков, разорвал их в мелкие клочки и швырнул себе под ноги. Потом отряхнул руки и зашагал прочь от вертолётной площадки, забора с колючей проволокой и скрытого в тумане исследовательского поста. Выражение «мрачнее тучи» в данный момент настолько подходило Столярову, словно было придумано специально для него.

— Ты куда? — крикнул Олег.

Михаил что-то буркнул в ответ, но порыв ветра заглушил его слова.

— Погоди! — Гарин догнал товарища и некоторое время шёл рядом, пытаясь подстроиться под его шаг. Потом произнёс нарочито спокойно: — Миш, не думал, что когда-нибудь скажу это тебе, но всё-таки давай без истерик?

Столяров шагал, глядя прямо перед собой, но едва ли замечая что-либо, кроме собственных невесёлых мыслей.

— Что ты сказал? — спросил Олег. — Я не расслышал. «Мне надо выпить» или «Мне надо в Припять»?

— Да, — сквозь зубы процедил Михаил.

— Что «да»?

— «Да» на оба твоих вопроса, — ответил он. — Да, мне надо выпить. И да, мне надо в Припять. То есть, получается, нам.

— В каком смысле? — от удивления Олег остановился.

— Нас подставили, Олежка, — немного смягчившись, сказал Столяров. — Нас крупно подставили.

Загрузка...