Смертники

Глава двадцать шестая

— Какой же я Пси-Мастер… — растерянно произнёс Гарин.

Он ещё раз оглядел комнату: здесь не было ни стула, ни табуретки, ни даже мешка с соломой, куда можно было бы присесть. Между тем дверь за спиной закрыли плотно и недвусмысленно. Олег и не рассчитывал, что будет свободно гулять по базе «монолитовцев». Он отошёл в угол и, сунув руки в карманы, прислонился к стене.

— Никакой я не Пси-Мастер, — повторил он.

— А что ты так напрягся? — насмешливо спросил Коршун. — Это не имя и не должность, это тип психики плюс развитые способности. Как у политика, боксёра, пианиста… Это в некотором роде тоже профессия. Хотя ты, конечно, пока ещё бестолковый подмастерье. Когда в тебе это проснулось? Ты должен помнить, такое не забывается.

— Смотря что считать началом карьеры, — осторожно ответил Олег. — Первый контакт с «венцом» я как раз забыл. Вспомнил не скоро и не сам.

— Столяров помог, — угадал собеседник.

Гарин молча кивнул.

— Для этого его к тебе и приставили, так ведь? Опера из департамента собственной безопасности Института, — блеснул информированностью Коршун.

Олег не знал, разыгрывать ли ему удивление, или не рисковать. Вести себя нужно было адекватно, а следовательно, не врать в мелочах.

— Что ещё про нас известно? — равнодушно осведомился Гарин.

— Многое, но я не уверен, что всё это правда. Расскажи про свой первый контакт с «венцом».

— А есть ли смысл отвечать на твои вопросы? Может, сначала пообещаешь что-нибудь — сытую жизнь, лёгкую смерть…

— Это не я решаю. — Коршун покачал головой.

— Тогда зачем мне с тобой разговаривать?

— Мания величия проснулась? Не рановато ли? Зачем вы притащились в Зону?

— Тебе это давно известно. — Гарин удивлённо вздёрнул брови.

— Вы на самом деле хотите отнять у Мастера его детище?

— Человеку устраивают освобождение из спецтюрьмы. Снабжают необходимой аппаратурой и материалами. Присылают в помощь коллектив исследователей, — перечислил Олег. — Короче, создают все условия для работы. Но как только появляются первые результаты, он тут же посылает всех на хрен, перестаёт выходить на связь и перевозит оборудование в новое место. И после этого он ещё спрашивает, откуда у Института взялись претензии?

— Значит, вы серьёзно долги вышибать приехали? — хохотнул Коршун.

— Пришли пешком, — сурово поправил его Гарин. — Программа «Венец» принадлежит Институту Альтернативных Исследований. Руководство хочет иметь не один экземпляр, с которым не ясно, что делать, и который, к слову, попал в Институт случайно. Они хотят владеть всей программой — отчётами об исследованиях, а также документацией по производству и применению.

— Ты не хуже меня знаешь, что инструкций к «венцу» нет и быть не может. Это не кофемолка и не утюг. «Венец» почти живой, это самоорганизующаяся система. Он не предназначен для продажи в универсамах в комплекте с троном и мантией.

— А это, кстати, вообще отдельная тема, — мрачно проговорил Гарин. — Институт заказывал нечто совсем иное.

— Вот именно! Институту нужен простой пси-пулемёт. И как можно догадаться — не столько Институту, сколько тем, кто его финансирует! — выпалил Коршун так горячо, словно дело касалось его самого. — Да, Мастер согласился на эти условия. Но в процессе исследований Лаборатория пришла к другим результатам, ошёломляющим. Открылись новые перспективы, на порядок выше, чем ёршик для прочистки мозгов.

Коршун нетерпеливо вздохнул и прошёлся до стены, но она оказалась ближе, чем ему хотелось бы. Уже через три шага он был вынужден развернуться и пойти в обратную сторону. Ему, как и Олегу, явно не хватало стула. Разговаривать на ногах было и неудобно, и утомительно. Гарин подумал, что в своём углу чувствует себя даже комфортней, чем хозяин положения Коршун. Как будто они оба находились в комнате не по своей воле.

— Может, хоть объяснишь, зачем меня сюда привели? — прервал возникшую паузу Гарин.

— Такие люди, как ты, на воле представляют слишком большую угрозу, — резко ответил Коршун.

— Вот даже как! Пси-Мастер решил взять на себя роль судьи? Забавно.

— Кто-то же должен следить здесь за порядком. С момента твоего появления в городе стало неспокойно. Ты и сам по себе редкий фрукт, а с «венцом» стал опасен вдвойне. Я… — Собеседник неловко мотнул головой и отвернулся к стене. — Он прикасался к твоему сознанию, ты не мог этого не почувствовать.

— Да уж… — вставил Олег.

— И он не нашёл там ничего хорошего, — закончил Коршун. — Страх, растерянность и агрессия.

— Вообще-то я добрый и отзывчивый человек. Но после ваших атак… после той пси-мясорубки, которую вы устроили в книжном магазине…

— Вас никто сюда не звал!

Гарин впервые отлепился от своего угла и тоже сделал несколько шагов по комнате, однако не приближаясь к Коршуну, чтобы напрасно его не тревожить.

— Устрой мне встречу с Пси-Мастером, — неожиданно сказал Олег.

— Это вряд ли возможно.

— А если я очень тебя попрошу?

— Дело не во мне. Мастер меня просто не послушает.

— Гм… Признаться, я думал, что ты здесь на положении генерала или вроде того.

— Мастеру не нужны генералы, — ровно, без гордости или обиды, проговорил Коршун. — Раньше были. Но он давно от них избавился.

— Тогда откуда ты всё знаешь?

— Я знаю не всё, а только то, что мне нужно. А откуда… — Он улыбнулся и пожал плечами. — Это бонус за лояльность.

— В смысле? Что ещё за бонус?

Коршун поднял голову к потолку, подбирая объяснение.

— Я всю жизнь мечтал выучить французский. Но было лень и не хватало времени. И вот, же парль тре бьен франсе, — выговорил он быстро и без всякого напряжения. — Откуда это пришло? Понятия не имею.

— Значит, Пси-Мастер купил тебя на ускоренный курс иностранного языка? Не дорого, — ухмыльнулся Олег. — Любопытно, что он предложит мне.

— Пока он даже не уверен, что ты ему интересен. Все твои опыты с «венцом» были однообразны и враждебны. Мясников в Зоне хватает и без тебя. А пси-мясник ничем не лучше обычного головореза с автоматом. И кстати, у него есть сомнения относительно твоих способностей.

— А я ни на чём и не настаиваю! — энергично отозвался Гарин.

— Сделай что-нибудь, — тихо произнёс Коршун.

— Например?

— Да что угодно. Покажи, что ты можешь. Без «венца».

— Ничего я не могу! — испуганно сказал Олег.

— Ладно, брось дурить, тебе же не трудно. Это необходимо, поверь.

Олег отрешённо посмотрел на сбитые носы своих ботинок. Ещё недавно обувь была совсем новой и вот уже превратилась в хлам.

— У тебя часы есть? — спросил Гарин.

Коршун отогнул левый рукав плаща, под которым показался массивный золотой браслет.

— Без двадцати семь, — объявил он. — А зачем тебе? Куда-то спешишь?

— Засекай время: через пятнадцать минут.

— И что будет?

— Увидишь.

— Ну что, что? — раздражённо повторил Коршун. — Ворона прилетит нагадит, и окажется, что это ты её заставил? Или солнце начнёт садиться, а ты поклянёшься, что это твоих рук дело?

Гарин засмеялся:

— Нечто среднее между солнцем и вороной.

— Ещё хуже…

— А-а—а! — протянул Олег, догадавшись. — Это и есть цель нашего собеседования? Экзамен, да?

— Не только.

— А зачем это нужно? И главное, кому? Я в ваш цирк на работу не просился.

— Боюсь, у тебя нет выбора.

— Это любимая фраза Михаила, — процедил Гарин. — Не надо мне такое говорить. Никогда.

— Что, допёк напарничек? — не без удовольствия поинтересовался Коршун.

— Я таких отморозков ещё не встречал. Возможно, их вокруг полно, но в обычных условиях человек сам решает, с кем ему общаться, а кого обходить, как навозную кучу. Хуже всего, когда выбора не остаётся, и ты вынужден смириться с тем, что есть. Вся моя командировка — это чистая подстава от начала и до конца, — горько произнёс Олег. — Но оказывается, что с Михаилом я познакомился ещё до того, как впервые его увидел.

— Заочно, что ли? Это как?

— Через бывшего владельца «венца». Столяров с ним работал. В смысле, обрабатывал его на допросах. И весь этот ужас… вся боль, унижение и ожидание новой боли — всё перешло ко мне. Я вспоминал это рывками, фрагментами в тяжких кошмарах. И каждый раз Михаил умудрялся использовать это в своих интересах. Хотя, по идее, интересы у нас с ним общие. Но вот методы… Ты знаешь, сколько он народу на моих глазах прикончил? А впрочем, кому я это говорю, — махнул рукой Гарин. — Ты тоже тот ещё, блин, пацифист.

— Так, секундочку… — Коршун провёл в воздухе ладонью, словно пытаясь отделить информацию от эмоций. — Насчёт бывшего владельца «венца». И твоего знакомства с Михаилом через этого… э-э—э…

— Простого сталкера по кличке Дизель, — подсказал Олег.

— Ну да, ну да, — торопливо бросил Коршун. — Как это произошло?

— Дизель умер во время очередного допроса. С «венцом» на голове. И когда я его надел, ещё в Институте…

— Зачем? — резко спросил он.

— Не знаю. Безотчётно, как во сне. Зашёл, увидел и…

— Понятно. Дальше.

— Это и был мой первый контакт. О котором я вспомнил только в Зоне. И во время этого контакта я получил что-то вроде слепка с памяти Дизеля. Или правильнее сказать — дамп. Там не вся память, а только обрывки, отдельные истории, лица, какие-то знания, полезные и не слишком… В принципе это помогало мне выживать в Зоне. Но с другой стороны, если бы не тот проклятый дамп, я бы здесь и не оказался.

— Выходит, что в «венце», который я получил от Пороха, содержится слепок памяти какого-то сталкера? — недоверчиво проговорил Коршун.

— Это другой «венец». Первый так и остался в Институте, а этот мы с Михаилом добыли уже в Зоне. Ну, как «добыли» и что значит «мы»… Столяров завалил целую банду в районе «Скадовска».

— Банду так банду, земля пухом, — задумчиво пробормотал Коршун. — Это интересно. Это очень интересно, Олег!

— Сколько времени прошло?

— А что такое? Ах да! — Он проверил часы. — Без пяти семь.

— Я полагаю, сейчас тебе нужно выйти на улицу.

— Да? По твоим расчётам, ворона-бомбомёт уже близко?

Коршун прищурился и, не сводя глаз с Олега, пошёл к двери. Однако на Гарина он смотрел вовсе не как на противника. Это был взгляд человека, с томлением разворачивающего долгожданный подарок.

Он вышел из комнаты, повернул налево и направился по коридору. Гарин беспрепятственно последовал за ним, на всякий случай вынув руки из карманов. «Монолитовец», дежуривший за дверью, пропустил обоих и двинулся за Олегом.

Коршун спустился с крыльца и сразу поднял голову вверх, как будто на полном серьёзе ждал ворону. Не найдя никаких птиц, он прошёл несколько метров вдоль берега и обернулся.

— Идём к забору, — сказал Гарин.

— При попытке к бегству ты будешь уничтожен, — предупредил его «монолитовец».

— Олег, ты слышал? — спросил Коршун. — Это не шутка.

— Я могу и здесь подождать, ступай один.

— Да ладно уж! — Он зашагал к навесу и жестом позвал Гарина за собой.

Олег прошёл мимо ухоженных, как на витрине, елочек и остановился у проволочного ограждения рядом с Коршуном.

— Ну? — сказал тот.

— Вперёд смотри. Во-он там. — Гарин показал на уходящий вдаль проспект.

По тротуару двигался человек, едва различимый за кустами и поваленными деревьями.

— Зомби? — скривился Коршун.

— Почти.

Сталкер шёл медленно и неровно, подёргиваясь, как кукла на верёвках. Ноги он ставил так аккуратно, точно передвигался по трещавшему льду, но тело его не слушалось и исполняло какой-то собственный танец, в котором сам человек будто бы и не участвовал. Или, может, ему просто не хотелось идти, но что-то упорно влекло его вперёд, а сил сопротивляться не было.

— Он так до утра не доползёт, — сказал Коршун.

— Доползёт. У него нет выбора.

Коршун безразлично хмыкнул, посмотрел на собеседника, потом опять на проспект и, вдруг догадавшись, оцепенело повернулся к Олегу:

— Это Столяров? Это он?!

— Нет, это ворона! — с нескрываемым удовольствием ответил Гарин.

Человек продолжал брести по тротуару, нехотя огибая препятствия. Какой бы вялой ни была его походка, расстояние сокращалось, и через несколько минут мужчина вышел к перекрёстку напротив кафе. Теперь уже не оставалось сомнений, что это был Михаил.

Вид у Столярова был такой, словно в течение последнего месяца он только и делал, что дегустировал худшие сорта водки. Лицо его стало бледным, глаза и щёки ввалились, а болезненно сухие губы что-то непрерывно нашептывали.

Коршун торопливо переместился вдоль забора влево, к воротам.

— Откройте! — крикнул он наряду «монолитовцев».

— Он похож на зомби, — с сомнением произнёс один из бойцов.

— Открывай, сказал!

Столяров, продолжая аритмично вздрагивать, вошёл на территорию порта.

— Стоять! — приказал ему Гарин. — Ну что, годится? — спросил он у Коршуна. — Или надо было всё-таки ворону загипнотизировать?

— Годится… — завороженно протянул тот. — И что дальше? Зачем он тут нужен?

Олег пожал плечами.

— Ладно, отведите его к пруду, и в расход, — распорядился Коршун.

Михаил, не дожидаясь тычка в спину, безропотно поплёлся к воде.

— А может, не надо? — засомневался Гарин. — Да. Погодите его стрелять, парни. Он ещё сгодится.

— На хрена? — обронил Коршун. — Это же зомби.

— Во-первых, он не зомби, а всего лишь сильно загруженный человек. А во-вторых… мне не хотелось бы, чтобы он ушёл так легко. Покойный Дизель мне этого не простит, да и за себя обидно не меньше. Я найду ему применение, оставьте.

Коршун в сомнениях сложил губы трубочкой и исподлобья взглянул на Олега.

— Не нравится мне это… Ну-ка раздевайся! — велел он Михаилу. — А вы щупайте шмотки, — сказал он бойцам.

— Сам только что хотел предложить, — заявил Гарин. — Снимай всё! Полностью!

Столяров принялся меланхолично стаскивать с себя вещи. К речному порту он явился без оружия и почти без снаряжения, в одном грязном комбинезоне. Под комбезом оказалась застиранная стариковская рубашка. Пуговицы расстёгивались с трудом, потому что пальцы Михаила не слушались. В итоге большая часть была просто оторвана. Столяров кидал вещи на асфальт, а двое «монолитовцев» педантично мяли их в руках. Наконец он добавил в кучу трусы и, ссутулившись, замер. На нём остались лишь три бинтовые повязки: одна на лбу и две на левой ноге — на голени и под самым пахом.

Коршун критически осмотрел гостя. Тот факт, что Михаил пришёл безоружным, его не успокоил, а наоборот, смутил.

— Почему у тебя голова замотана, я помню. Деревья в Зоне не мягче, чем на Большой Земле. Но что-то многовато у тебя там накручено, нет? — Коршун потянулся к повязке, чтобы её потрогать, однако передумал и, отступив на шаг, распорядился: — Разматывай свой кочан.

Столяров нащупал конец полотна и начал разбинтовывать лоб. Последние слои, пропитанные запёкшейся кровью, оторвались с таким треском, что Гарин поморщился. Из потревоженной раны пошла кровь, но Михаил не обращал на это внимания. Коршун тронул ботинком упавшую на землю тряпку и снова воззрился на Столярова.

— А здесь что? — спросил он, показывая на ногу.

— Пси-собаки покусали, — ответил за Столярова Олег. — Я сам видел. Это ещё в книжном случилось.

— Собаки? В двух местах?

— Странно, что только в двух. Собак-то много было. — Увидев, что Коршун продолжает сомневаться, Гарин вздохнул и сказал: — С ноги тоже отдирай.

Михаил беспрекословно нагнулся к голени и, оттянув повязку, сорвал её одним движением. В глубокой ране тотчас набежала кровь и струйкой устремилась вниз по ноге.

— Прекрати это, — попросил Олег. — Так ты мне вкус к мести отобьёшь. — Он обернулся к Коршуну. — Мне его уже почти жалко. Лучше я его тушканам скормлю, чем на этот смрад любоваться. — Он с отвращением пнул кучу несвежей одежды.

— Ладно, — буркнул Коршун. — Пусть одевается, и забирай его себе. Иди обратно туда, где мы разговаривали. И не зарывайся особо! Твой статус тоже пока не ясен. Смотри, как бы вам обоим к мутантам на корм не отправиться. Я попозже подойду, разберёмся с остальными вопросами. — Он направился к кафе, но на полпути остановился. — А эта кукла вообще говорит?

— Скажи дяде Коршуну: «Кукла говорит», — потребовал Гарин.

— Кукла говорит, — проблеял Михаил.

Коршун удовлетворённо тряхнул головой и скрылся за дверью.

Столяров собрал вещи в ком и, прижав его к груди, поплёлся за Гариным к зданию порта.

Когда они оказались в комнате, Михаил вопросительно взглянул на Олега и осторожно спустил по ноге третью повязку.

— Чтобы не торчало, пришлось натянуть по самое не балуйся, — сказал Столяров. — Думал, нога отнимется.

— Зато походка получилась отличная. Давай сюда, меня больше не будут обыскивать.

— Меня, надеюсь, тоже, — с сарказмом ответил Михаил, промокая рубашкой кровоточащий лоб.

Гарин принял у Столярова тряпочный обруч и, смотав с него бинт, повертел в руках «венец».

Михаил оделся, присел у стены и неожиданно весело посмотрел на Олега:

— Ну вот мы и на базе, напарник. Согласись, это лучше, чем лобовая атака. Особенно если учесть, что весь наш отряд — это ты, да я, да мы с тобой… Я не опоздал?

— Нет, в самый раз. — Гарин плотно натянул «венец» на голову. — Ну что, проверим?

— Я готов.

Олег закрыл глаза, но уже через секунду открыл, чтобы убедиться, что Михаил действительно находится рядом. Сознания товарища Гарин не чувствовал, оно отсутствовало. Он сосредоточился и усилил интенсивность сканирования. В пси-поле попали двое патрульных «монолитовцев» у забора и один под навесом. Олег увеличил радиус ещё нёмного и зацепил сразу четырёх бойцов, которые прогуливались метрах в двадцати от здания порта. Столярова, находившегося на расстоянии вытянутой руки, в пси-поле по-прежнему не было.

— Я думал, ты будешь сопротивляться, блокировать… — пробормотал Гарин. — А тебя вообще нет! Как ты это делаешь?

— Тетрадотоксин, некритическая доза. На его основе создан анабиотик.

— И всё? Так просто?

— Проще некуда. Пара лишних кристаллов, и ты превращаешься в идиота. Щепотка — и ты остаёшься сидеть, как сидел, на всю жизнь.

— Ты всегда был сумасшедшим, что тебе терять-то? — Олег опустился рядом со Столяровым и толкнул его в плечо. — Как ты сказал в прошлый раз, «если ты до сих пор жив, значит, Пси-Мастер тебя ещё не прочёл».

— Верно. И мы до сих пор живы, — кивнул Михаил.