Смертники

Глава пятнадцатая

Гарин поймал Михаила за рукав уже у самой двери:

— Я пойду с тобой.

— Это исключено, — отрезал Столяров.

— А если тебя там грохнут?

— А вот это вероятно.

— Ну и что мне тогда делать?

Михаил остановился.

— Спроси чего полегче, — вздохнул он. — Советую примкнуть к какой-нибудь толковой группе. Потом, возможно, кого-то потянет домой — увяжешься с ними. Один ты из Зоны всё равно не выберешься.

— Отличная перспектива.

— Ну, знаешь ли, не хуже моей.

— Хрен редьки не слаще, поэтому я иду с тобой.

— Ты мне не нужен, — до обидного просто сказал Столяров.

— А если ты по пути наткнёшься на контролёра?

— На этот случай есть винтовка.

— А если ты его не заметишь?

— Не будь ребёнком, Олег. Хватит уже твоих «если».

— А ты не корчи из себя героя! Один он идти собрался…

Столяров лёгким движением избавился от захвата и вышел в торговый зал. Рядом с пустым стеллажом он резко развернулся и ткнул шедшего следом Гарина кулаком в живот:

— Но только не ныть, понял? Не рассуждать, не плакать, не задавать глупых вопросов. И убери «венец» куда-нибудь. Спрячь его за пазуху. Коршун мимо не проходил? — обратился он к сталкерам за столом.

— Не проходил, — ответил Порох. — Пролетал! Выскочил как ошпаренный.

— Один?

— Этого я не заметил.

— Вроде, один, — сказал Налим.

— Какой он, оказывается, быстрый, наш пернатый друг… — пробормотал Столяров, увлекая Олега к выходу. — А Бес или Яцек? — спросил он уже с порога.

— Нет, нет, не видели, — нестройно ответили сталкеры.

Михаил сбежал с крыльца и вышел на середину улицы.

— Неизвестно, сколько у нас времени, — сказал он. — Если опоздаем, то лучше бы вообще не ходить.

— Тогда не пойдём?

— Двинули, живо! И убери, говорю, «венец» из рюкзака. Там, куда мы идём, парни попроще, они длинных комбинаций не выстраивают. Хватают всё, что видят. Да-а… Ну, Коршун, ну, молодец… Резину тянуть не любит.

— Как ты думаешь, Бес действительно встречался с Пельменем?

— Конечно, нет. Коршун с самого начала знал, куда отвезли контейнер. А с Пельменем нас свели для правдоподобия. Потому что для обычного сталкера Коршун знает непозволительно много.

— А если ты ошибаешься?

— Опять?! — крикнул Столяров. — Ста метров ещё не прошли, ты мне уже в мозги въелся!

— Ладно, я помолчу, — отозвался Гарин. — Только одну вещь скажу. Я понял, почему ты в Зоне. Приказ начальства, большая зарплата в Институте — всё это фигня. Ты сам сюда с радостью влез, потому что дома ты один. Нет у тебя ни друзей, ни баб нормальных. Какой бы ты ни был боксёр-самбист, ты всё равно один. Потому что ты невыносимый человек. Всё, вот теперь я молчу. — Олег рубанул воздух рукой, словно расписался и перевернул страницу.

Михаил на эту тираду никак не отреагировал, возможно, он вообще её не слышал. Его занимала проблема более насущная: как не опоздать к Пельменю и в то же время не стать кормом для мутантов. Преодолеть бегом расстояние от книжного до госпиталя было нереально даже без рюкзака за спиной и Гарина на шее. Кроме того, на дороге тут и там лежали поваленные деревья, закрывавшие обзор. За каждым из них могла поджидать парочка зомби или свора голодных собак. Столяров двигался короткими, но мощными перебежками от одного укрытия к другому. Бочка из-под солярки, куст, даже бетонные основания фонарей — всё годилось, чтобы укрыться от возможного противника. При этом Михаил был вынужден каждый раз оборачиваться к Олегу и проверять, жив ли тот.

Гарин старался не отставать — настолько, насколько это было в его силах. А силы начали его покидать уже через два квартала, как только миновали универмаг. Ещё через несколько минут впереди за общежитием показалось какое-то длинное строение. Гарин, помнивший карту довольно смутно, решил, что это и есть больница. Радости не было предела, силы удвоились, и следующие сто метров он преодолел как на крыльях. Однако здание оказалось обычным жилым домом, и Олегом овладело уныние.

«Автомат можно было и на базе оставить, — с тоской подумал он. — Всё равно не воевать же идём».

Единственное, что его не мучило, — это обувь. Трофейные ботинки «Дизель», которые бывшему владельцу уж точно не понадобятся, поскольку в аду принято ходить босиком.

Вот если бы ещё избавиться от автомата и, естественно, от рожков к нему, а заодно от гранат…

— Ложись! — рявкнул впереди Михаил.

Гарин, уже привыкший к дисциплине, без вопросов распластался на земле. Спустя мгновение он услышал, как чьё-то тело позади с глухим стуком принимает винтовочные пули. Где-то там же, чуть левее, послышался злобный собачий рык.

— Лежать! — повторил Столяров.

Он всадил во второго мутанта остатки магазина, перезарядил оружие и лишь потом позволил себе перевести дыхание.

За спиной у Олега остались лежать два снорка.

— Пойдём, пойдём, — поторопил Столяров. — Мы сейчас в самом неприятном месте: вперёд ещё далеко, а назад уже глупо. Давай! Бегом, твою мать!

Уворачиваясь от пинка, Гарин рванул по улице, да так быстро, что обогнал Михаила.

— Стой! Жди! — замахал ему Столяров, догоняя. — Ты что, белены объелся? Куда втопил? Вместе двигаемся.

Следующий квартал они преодолели быстро и без сложностей, вот только сил у Гарина оставалось уже не много, вернее, как он считал сам, — не оставалось совсем. Ещё через двадцать метров Олегу пришлось забыть об усталости: наперерез им, прямо на проезжую часть, от магазина «Берёзка» вышел медлительный и мощный, как старый медведь, контролёр.

«Вот! — возбуждённо подумал Гарин. — Вот я и понадобился! Настал мой час».

Он сунулся в рюкзак, но вспомнил, что убрал «венец» под комбинезон, и хлопнул себя по груди, убеждаясь, что артефакт действительно там. За это время Столяров поднял винтовку и четыре раза подряд выстрелил мутанту в лицо. Пули легли кучно, и четвёртая прошла уже насквозь, с визгливыми рикошетами потерявшись где-то в дворовых гаражах. Контролёр постоял пару секунд, будто сомневаясь, не рановато ли ему подыхать, и наконец рухнул вперёд, расплескав по сухому асфальту месиво перемолотой морды.

— Уже близко, — сказал Михаил, доставая из кармана скомканную тряпку, в которой Гарин узнал свою наволочку.

Столяров кое-как примотал полотно к стволу винтовки и, взяв её за приклад, поднял высоко вверх.

— Руки в гору, — скомандовал он.

— Веришь в благородство наёмников? — спросил Олег, выполняя приказ.

— Человек всегда должен во что-то верить, — отозвался Столяров. — Пошли. Медленно.

Первый корпус госпиталя встретил их гробовой тишиной. За окнами на разных этажах можно было заметить отчётливое движение, но в контакт наёмники не вступали.

— Не пристрелили сразу — это плюс, — поделился Михаил. — Только руки не опускай смотри.

Они прошли вдоль всего здания, за которым открылся сквер, довольно большой и некогда уютный. Зелёная площадка была обнесена низкой бетонной оградой, ничего не закрывавшей и построенной лишь для завершения архитектурной композиции. Когда-то здесь было так хорошо, что люди, вероятно, и болели-то без особой печали. В глубине сквера, отстранившись от улицы, стоял главный корпус, ещё более длинный и высокий, чем первый.

От широкого крыльца к парламентерам шли трое вооружённых мужчин в синих комбинезонах.

— Психиатр сегодня не принимает, — с ходу заявил один из них. — Чего надо?

— Переговорить с одним из ваших людей, — ответил Столяров, осторожно опуская винтовку стволом к земле. — Для него это важно.

— Для кого для него? — процедил другой наёмник.

— Для Пельменя. Мы пришли к нему.

— Он вас сюда звал?

— Нет. Но я повторяю: Пельменю это важно.

— Ишь ты… А кто решил, что для него важно, а что нет?

— Послушайте, парни. Мы отмахали половину города, и этот город — далеко не Рио-де-Жанейро, вы в курсе. Мы намеренно зашли на территорию, где по чужим часто шмаляют без предупреждения. Наверно, у нас есть веская причина, как вы думаете? Позовите Пельменя, неужели это так трудно? Если он, конечно, ещё не мёртв.

— Ты дуру-то не гони! «Мёртв»! — передразнил первый наёмник. — Кабан! — крикнул он в сторону главного корпуса. — Иди сюда, сам разбирайся!

Из-за чудом сохранившихся стеклянных дверей показался плотный краснолицый дядька в бронежилете на голое тело, с виду — натуральный прапорщик в отставке.

— Что галдите тут? — раздражённо проговорил он. — Пришли уж — значит пришли. Заберите у них всё и ведите наверх. Пусть ждут своего Пельменя, раз им так чешется.

— Разоружаемся, быстренько, — распорядился наёмник, страшно довольный тем, что ему не пришлось принимать решение. — Рюкзачки, карманчики — всё сюда, в кучу валите. Да не жмитесь, нам вашего барахла не надо. Всё вернём. Если, конечно, вам судьба отсюда выйти, — уточнил он с гаденькой ухмылкой школьного стукача.

Обыск был проведён довольно тщательно. Пронести в госпиталь пистолет или нож вряд ли удалось бы, но завёрнутый в кожу «венец» под плотной тканью комбеза не прощупывался. Что же до Столярова, то у него отобрали всё, включая бинокль, КПК и фонарик.

Третий наёмник, так и не раскрыв рта, взвалил на спину изъятое добро и зашагал к центральному входу, правее от пандуса для заезда «скорых». Туда же повели и Олега с Михаилом.

Кроме дверей, в главном корпусе уцелело ещё несколько больших стеклянных панелей. Это было крайне странно, но впечатление производило хорошее. Гарин со Столяровым попали в большой прибранный холл, который из-за естественного освещения казался ещё шире и чище. В углу стоял аптечный киоск: на прилавке высились пирамиды из тушёнки разных видов. Насколько можно было судить, консервы тут выдавались бесплатно и без ограничений.

В холле находилось около десятка человек. Двое играли в домино, ещё трое — в карты, но совершенно без агрессии, как порядочные пенсионеры в санатории. Из холла в обе стороны расходился длинный коридор, такой же чистый и светлый, с распахнутыми дверями бывших административных кабинетов, а ныне — комнат на четыре койки.

Чем больше Гарин подмечал деталей — а у него было достаточно времени, чтобы осмотреться, — тем сильнее менялось его представление о жизни наёмников. Образ пьяного быдла с пулемётом стремительно таял. В какой-то момент Олег даже испытал желание примкнуть к этой общине боевых соратников. Правда, в следующую секунду он вспомнил, в чём заключается работа этих приятных людей, и его романтический порыв угас.

Конвоир довёл их до лестницы в конце коридора, и Олег с Михаилом без лишних указаний начали подниматься.

На втором этаже был точно такой же коридор, только без отдыхающих. На площадке между третьим и четвёртым стояла табуретка с машинкой для снаряжения пулемётной ленты. Бритый мужик богатырского вида, весом килограммов под сто пятьдесят, сидел на корточках и меланхолично крутил ручку. Рядом лежали три пустых цинка и огромный ворох разорванных картонных пачек.

— Аркаша, ты не утомился ещё? — со смехом спросил наёмник.

— Я крепкий, — прогудел Аркаша, досыпая патроны в лоток.

На пятом этаже восхождение закончилось, площадка была последней.

— Поворачиваем, — сказал конвоир вполне дружелюбно, как будто за десять лестничных маршей успел проникнуться к гостям симпатией. — Капитан! — позвал он кого-то. — Вылезай, работёнка есть. Твоя любимая!

Одна из дверей открылась, и в коридор выглянул худощавый мужчина с тонкими французскими усиками. Сощурившись, он нацепил маленькие очки в оправе под золото и достал из-за пояса ПМ.

— Принимай под охрану. Сами пришли. Посидят у тебя, пока Пельмень из города не вернётся.

— Ты сторожа во мне нашёл, что ли, кот помойный? Сам их стереги, — выдал Капитан такой стремительной скороговоркой, что Гарин едва уловил смысл. Однако даже ему было видно, что Капитан на самом деле доволен.

Конвоир потратил пару минут на беззлобную перепалку — вероятно, такова была традиция, — потом всё-таки сбыл сталкеров с рук и, насвистывая, побежал вниз по лестнице.

Капитан оглядел Олега и Михаила, словно своих подчиненных, пойманных на каком-то мелком, но позорном воинском проступке.

— Ну что, красавчики… Заходим, устраиваемся. — Он посторонился, пропуская пленников. — В камере не курить, не оправляться, не шуметь, — перечислил он, помахивая пистолетом, — в общем, не мотайте мне нервы. Когда меня злят, я начинаю непроизвольно стрелять. Вопросы, пожелания есть? Ну и слава богу.

Он захлопнул дверь и дважды лязгнул засовами.

То, что Капитан представил как камеру, когда-то было палатой на два окна. Всю мебель отсюда вынесли, вместо неё валялось несколько пластиковых ящиков из-под пива. В углу, над тазом из нержавейки, висел дачный умывальник, Гарин проверил — полный.

— Мне кажется, мы правильно сделали, что пришли, — поделился Олег. — Приём, учитывая обстоятельства, просто отличный. Уверен, они нас ещё и покормят, если Пельмень задержится.

— Угу, — мрачно отозвался Столяров. — Покормят они. А потом догонят и ещё раз покормят. Да нет, всё нормально. Но есть одна деталь: Пельмень может и не вернуться. В Зоне любой может не вернуться, но с сегодняшнего дня его шансы резко возросли. И если Коршун его уже достал, то наше будущее незавидно. Надо было тебе всё-таки в книжном оставаться.

Михаил подошёл к окну.

— А вид здесь неплохой, — сказал он.

Гарин сел было на ящик, но тут же встал и опёрся ладонями о соседний подоконник.

Пятый этаж — не бог весть что, но всё же с такой высоты Олег видел город впервые, и это было совсем другое ощущение. Слева внизу темнела крыша полуразрушенного перехода между корпусами. Напротив главного здания, прямо через дорогу, стояли уступами три девятиэтажки. Правее и значительно дальше находилась большая площадь со статуей Прометея в центре. Ещё дальше терялся в дымке типовой кинотеатр или что-то подобное, из-за расстояния сказать наверняка было сложно. Заканчивалась панорама речным портом с высокой диспетчерской башней. Справа к нему примыкало что-то ещё, похожее на бывшее кафе с заколоченными витринами.

— Как называется эта улица? — спросил Гарин, глядя вниз.

— Проспект Дружбы Народов. Хотя странно, что это ещё кого-то интересует. Займись лучше делом. Неизвестно, окажемся ли мы ещё когда-нибудь так близко к базе «Монолита». Попробуй их послушать. Не ушами, конечно.

— Людей? — ужаснулся Гарин.

— Людей, — спокойно ответил Михаил. — Контролёр ведь воздействует не только на зомби, а на кого угодно. На людей — в первую очередь.

— Ты что, сравниваешь меня с контролёром?

— Как можно вас сравнивать! Ты обаятельней.

Олегу очень не хотелось этого делать, но он помнил, чем всегда заканчивались такие споры. Поэтому молча достал из-за пазухи кожаный свёрток, размотал его и надел «венец». Для того чтобы у него хоть что-то вышло, ему нужно было найти «монолитовцев». Олег принялся ощупывать взглядом здание порта и окрестности. Стекла в госпитале были грязными, их не мыли с момента первой эвакуации, и мелкие детали сливались в сплошную пёструю сыпь. Наконец Гарину удалось различить проволочный забор, отрезавший порт от города. Ограждение шло вдоль улицы сколько хватал глаз. Ещё через минуту напряжённого наблюдения Олег заметил патруль — двоих «монолитовцев» в экзоскелетах. Навстречу им, по другую сторону ограды, двигались двое наёмников. Обе пары шли близко к забору, и, когда они поравнялись, между ними оставалось чуть больше метра. Гарин ожидал конфликта, но часовые разошлись без каких-либо проблем. Это было похоже на условную границу между дружественными странами с безвизовым режимом. Заграждения «монолитовцы» ставили явно не от наёмников.

— А у них интересные отношения, — проговорил Олег. — Почти союзнические.

Гарин отвлёкся буквально на секунду, но успел потерять часовых из виду. Ему пришлось всматриваться сквозь грязное стекло снова, пока он не нашёл группу из четырёх человек, стоявших у V-образной колонны.

— Уверенность. Спокойствие. Отвага.

— Зачем ты мне лозунги диктуешь? — спросил Столяров. — Давай что-нибудь конкретное. Чужое пси-поле чувствуешь?

— Нет… Кажется, нет.

— Тогда откуда вся эта байда про отвагу и уверенность?

— Им комфортно в этом состоянии. Настолько, что они готовы за него умереть. Не за идею и не за деньги. А за свой локальный рай.

— Олег, мне факты нужны, факты!

Гарин снял «венец» и покачал головой:

— Ты слишком много требуешь. Это уже за пределами возможностей. Не моих, «венца».

— Смотри, смотри! — выпалил Столяров. — Туда, вниз, на дорогу!

Из-за первого корпуса вышел человек с белой тряпкой на длинном сучке. Одет он был, как обычный сталкер, в «Зарю», вот только к переговорам подготовился лучше: удосужился подобрать по пути древко для флага.

— Ты видишь, кто это? — спросил Михаил.

— Нет, отсюда не разобрать.

— Это же Бес! — Столяров отошёл от окна и, сложив губы трубочкой, медленно выдохнул. — Положение наше, Олежка, становится всё хуже. И это ещё с Пельменем не прояснилось. Пожалуй, мне не стоило сюда соваться, а тебе и подавно… — Он замер и вдруг выразительно посмотрел на «венец» в руках у Гарина. — Или всё-таки стоило?

— Что ты хочешь? Я не понимаю.

— Сделай его, Олег. Иначе нам отсюда не выйти.

Бес дошёл до середины сквера и остановился возле клумбы, расслабленно помахивая белым флагом. Резких движений он не делал, но напряжения в его позе не было. Складывалось впечатление, что Бес бывал здесь и раньше. С крыльца к нему спустились двое наёмников. Так же не спеша подошли, встали с двух сторон, и… один из них дружески хлопнул Беса по плечу.

— Его слово против нашего слова, — проскрежетал Столяров, — перевесит без базара. Давай же, не тормози!

— Но что я могу? — взмолился Гарин.

— Внуши ему что-нибудь. Не знаю… Ну что-нибудь! Лишь бы он начал стрелять первым. Сейчас они зайдут внутрь, и всё!

Олег торопливо вернул «венец» на голову, но идей не было. Он даже не представлял, с какого бока к этому подступиться.

Бес и двое наёмников немного о чём-то потрепались и направились к ступеням, из которых Гарин видел только одну — остальные скрывал бетонный козырек над входом. Ещё шагов пять… или даже четыре… хотя уже всего три…

Олег сжал кулаки и, не сводя глаз с макушки сталкера, бессознательно выдал:

«Опасно! Либо ты, либо тебя. Думать некогда. Огонь!»

Огня не последовало. Бес взмахнул свободной рукой так, что траектория кисти прошла через горло наёмника. Тот схватился за кадык и упал. Завершая движение, сталкер ударил второго локтем в лицо, легко завладел его автоматом и добавил прикладом по затылку. В следующую секунду Бес исчез под навесом. Оттуда донёсся одиночный выстрел, потом чьи-то крики и снова стрельба. Затем наступила тишина. У входа остались лежать лишь два наёмника и сломанный белый флаг.

— Сделали, что могли, а дальше поглядим, — сказал Столяров. — Прячь «венец», быстро.

Едва Олег успел сунуть артефакт за пазуху, как дверь распахнулась, и в комнату влетел Капитан.

— Это ваш был? — рявкнул он.

— Кто? — глупо улыбнулся Столяров.

— Не парь мозги! Это ваш сталкер?

— Нас двое, — сказал Михаил. — За остальных я не отвечаю.

В коридоре послышался топот и ругань, за спиной у Капитана внезапно возникла давка.

— Валить на месте! — крикнул кто-то.

— Казним во дворе, — возразили ему.

— Зовите Кабана! — потребовал третий наёмник.

Краснолицего командира долго ждать не пришлось. Растолкав затор у двери, он степенно вошёл в палату и сел на ящик напротив Столярова.

— Я надеюсь, ты приготовил нам какую-нибудь историю? — елейно произнёс он. — Хочу её послушать. С детства люблю всякие небылицы.

— Сначала хотелось бы знать: того урода остановили?

— Урода? — удивился Кабан. — Разве этот урод — не твой кореш из книжной лавки?

— Если не ошибаюсь, его зовут Бес. Общается с Яцеком и Коршуном. Известны тебе такие персоны?

— Про Коршуна слыхал. Ну и что?

— Эти трое собираются убить вашего Пельменя. Теперь уже двое. Кстати, вестей от него ещё не было?

— Это единственное, что тебя волнует? — не поверил Кабан. — Гм… дело любопытней, чем я думал. Значится, Бес шёл валить Пельменя, а вы его опередили, чтобы героически спасти нашего друга?

— Не совсем так, — возразил Столяров. — Мы не знали, что это будет обязательно Бес и обязательно сегодня. Остальное — чистая правда.

— Складно, ай, как складно! — похвалил Кабан, раскачиваясь на ящике. — Ну а с какого это перепугу вы за Пельменя-то вписались? Он вам брат, сват?

— Мы ему денег должны. А с деньгами у нас пролёт вышел. Вот и решили отработать по-пацански, чтобы отношений не портить.

— По-пацански?! Да от тебя конторой за версту прёт, родимый!

Столяров засмеялся:

— Я простая ищейка на службе у бизнеса.

Кабан прекратил качаться и в раздумьях прошёлся от стены к стене.

— Покарать всегда успеем, — обратился он к наёмникам. — А дождёмся-ка мы лучше нашего счастливчика, послушаем, что он расскажет.

Ждать пришлось недолго. В коридоре снова возбуждённо зашумели, и на пороге возник Пельмень.

— Мне уже вкратце обрисовали, — сообщил он Кабану.

— И что ты имеешь добавить? — спросил тот.

— Дай мне ещё пять минут. Я всё выясню.

— Чудные дела, — проронил Кабан. — Ну хорошо, поворкуйте тут нёмного. Потом Капитану доложишь. Пока всем отбой, — объявил он, выходя из палаты.

— Подозрительная заваруха, — начал разговор Пельмень, когда дверь закрылась. — Товарищами мы с Бесом не были, но чтобы мочить друг друга…

— Ты встречался с ним сегодня? — спросил Столяров.

— Я? С Бесом? — Наёмник искренне удивился.

— Коршун недавно поведал, что ты сам нашёл Беса и объяснил ему, куда перевезли груз, который я ищу.

— Это странно. Мы договаривались с тобой, не так ли? И я просил, чтобы ты не оставил Коршуна без копейки, поскольку он потрудился нас познакомить. Почему я должен бесплатно передавать Бесу то, что собирался рассказать тебе за деньги?

— Ну, в общем, всё сходится. У Коршуна своя игра, и ты в ней лишний. Либо они сами узнали то, что нас интересует, и теперь ты для них конкурент, либо собираются тупо кинуть нас на бабки, указав пальцем в небо. Тут, опять же, ты им не нужен, потому что можешь вывести их на чистую воду.

— Всё это как-то нескладно выглядит, — проговорил Пельмень. — Зачем тогда они нас с тобой сводили?

— Я должен был поверить, что они серьёзные люди со связями. И я, дурак, поверил, — признался Столяров.

— Если бы не случай с Бесом, который только что произошёл на глазах у моих друзей, я застрелил бы тебя собственноручно. И тебя тоже, — спохватившись, кивнул наёмник Олегу.

— Ты будешь смеяться, — сказал Столяров, присаживаясь на подоконник, — но вопрос ещё не закрыт. Выгляни на улицу.

Пельмень приблизился к окну и посмотрел вниз. Потом достал бинокль, посмотрел снова и, задыхаясь от возмущения, сказал:

— Это действительно смешно.

К больничному скверу шёл, размахивая белым флагом, Яцек.

— Прибыл второй участник сборной по биатлону, — прокомментировал Михаил.

— Откуда он мог узнать, что Бес уже мёртв?

— В том-то и дело, что ещё не знает. Иначе он вёл бы себя осторожней.

— Просто не представляю, как мне реагировать на это хамство, — посетовал Пельмень.

— Убей его, — буднично произнёс Столяров. — Я бы и сам это сделал, но у нас всё отобрали.

— Вообще-то мне хотелось бы с ним побеседовать, уточнить кое-что.

— Бес уже побеседовал с двумя или тремя твоими друзьями. Вряд ли им понравилось.

— Нет, сразу мочить тоже неправильно. Как говорили древние греки — бей, но выслушай.

— У древних греков не было СВД. Иначе они бы знали, что не каждая беседа идёт на пользу.

— Да. — Пельмень решительно вышел из палаты. В соседнем помещении раздался треск обрываемого на раме бинта и щелчок затвора.

В следующее мгновение Яцек споткнулся на ровном месте и, не дойдя пары метров до крыльца, упал в высокую траву.

— Те, кто вас обыскивал, сказали, что денег у вас при себе нет, — проговорил Пельмень, возвращаясь в комнату с винтовкой в руках. — Это очень плохо. Но информация, которую я нарыл, всё равно ничего не стоит. Ни гроша. — Он приставил оружие к стене и сунул руки в карманы. — Так что неизвестно, кто кому в итоге должен.

— Не извиняйся, — поддержал Столяров. — Выкладывай.

Пельмень протянул ему свой бинокль:

— Внизу, на два часа.

Михаил прижался к стеклу, высматривая что-то на улице.

— Не понял… — проронил он.

— К речному порту примыкает кафе «Припять», там и находится то, что ты ищешь. Был заказ — доставить контейнер к забору. Во-он к тому месту, где нет одной секции. Дальше нас как бы не касается, но ящик слишком большой, чтобы его можно было передвинуть скрытно. Парни видели, как его затащили в кафе.

— Точно?

— Совершенно точно. И это территория «монолитовцев». Сочувствую тебе, сталкер.

— Рано, рано мечту хоронить… — настырно произнёс Столяров, глядя в бинокль.

— Туда не прорваться. Я общался с людьми из «Монолита». Там всё очень серьёзно, поверь мне. Они даже свою жизнь в грош не ставят.

— Как они его туда занесли?

— Стены сейчас фанерой заколочены, а раньше её не было. Сплошное стекло, от пола до потолка. В смысле, стекло — это по проекту, а так-то одни рёбра давно остались. Они вырезали несколько штук, вот и всё. Затащили, потом всё забили фанерой.

Михаил понаблюдал ещё немного и отдал бинокль Пельменю:

— Спасибо за помощь, сведения интересные.

— Тебе туда никак не попасть. Даже мёртвым.

— Ну, это мы ещё поглядим.

— Ты — сумасшедший, — только и сказал наёмник.

— Нам самим реально отсюда выйти, или нужно провожатых у Кабана просить?

— Да выйдете, никто вас не тронет. Капитан! — крикнул Пельмень через стенку. — Верни сталкерам вещички! Вопрос исчерпан, претензий к ним не имею.

Капитан, уже без очков и пистолета, открыл дверь и выпустил всех в коридор.

— Жалоб на условия содержания нет? — спросил он.

— Кича у вас образцовая! — Столяров показал большой палец. — Буду рекомендовать друзьям.

На первом этаже их встретил Кабан и лично довёл до конца сквера.

— Пороху привет от меня передавайте, — сказал он. — Хоть ваш Порох и старый козёл. И это тоже желательно передать. Но всё-таки молодость не забывается.

Гарин перепрыгнул через ограду и обернулся:

— В следующий раз, если нам снова случится встретиться… ну, мало ли что… в общем, прежде чем стрелять, сначала послушайте, что мы скажем.

— Какие бы слухи про нас ни распускали, мы так и делаем, сталкер. Мы так и делаем.