Смертник на бронетянке

Глава 22, часть 1

Все совпадало до мелочей: низко висящие тучи, излучающие пурпурное свечение, странные металлические обломки из удивительного серебристого металла, на котором то и дело помигивали разнообразные символы из самых разных языков. Лишь земля немного отличалась — если во сне мне казалось, будто бы она сплошь покрыта фантазитной пылью, то здесь она, в целом, не отличалась от привычной, но ощущение чужеродности оставалось.

Обернувшись, я убедился, что никакого взрыва или атаки бомбардировщика не последовало, после чего бегло осмотрел девчонок: несмотря на падение с приличной высоты, все были в порядке. Вот только как выходить отсюда, если двери нет?

— Шайссе. Час от час не легчайт, — тихо мяукнув, сказала Грета, озираясь по сторонам. — Саша?

Прижав палец к губам, я прислушивался. Сердце, до этого казавшееся так близко, после перемещения немного изменило свое положение, но все же оставалось неподалеку. Торопливо вскарабкавшись на гору, с которой мы свалились, я осмотрелся — несмотря на кажущийся хаос, с которым были разбросаны обломки, на деле была лишь одна небольшая дорожка, проложенная между горками, которая вела в странную на вид башенку. Она была от силы этажа четыре в высоту, да и башней ее можно назвать лишь с натяжкой — скорее, это просто воткнутый в землю цилиндр метров эдак двенадцати в диаметре, усеянный зубцами и вмятинами, формирующими изящные, но слишком уж сюрреалистичные узоры на поверхности.

Вариантов вроде как больше и не было, особенно с учетом того, что я смог приметить тонкую мембрану, окружающую и это место — она была куда менее заметна, чем земная: просто мимолетное подергивание воздуха, но все же ограждала это место от других.

— Идем вперед, вариантов не особо много, — тихо сказал я, соскользнув с горки. — Элька, ты что-нибудь знаешь?

— Они молчат, — обеспокоенно произнесла девушка. — Лишь шепнули что-то вроде «Сердцу нужен покой».

— Ну здорово. Пойдем, одеялко ему подоткнем, — сказал я, вздохнув. — Расположение прежнее, но выстраиваемся в линию.

Дорожка была слишком узкой, чтобы технодевы могли идти по двое, все же обвес был довольно громоздким. Однако все наши приготовления казались чрезмерными, поскольку вокруг, такое чувство, вообще никогда ничего не происходило. Нарушая гробовую тишину своим лязганьем, девушки молча двигались вперед, пока я вглядывался в каждую тень, помня о том, что в моем сне здесь все-таки появлялся фантом, а барахла для вселения здесь просто невероятное количество.

Добрались мы до башенки-цилиндра без происшествий, а впереди — лишь очередная арка, ведущая в неосвещенные помещения таинственной постройки. Помня предыдущие проблемы, мы вновь взялись за руки — Маша и Грета уже привычным движением крепко обхватили мои пальцы, легкими кивками давая понять, что они готовы; интересно, насколько мы стали ближе за эти несколько дней? Однако, что Машка нервно покусывала губу, что немка подергивала ушком из-за потенциально опасной неизвестности. Оставалось лишь подать пример, что я не сомневаюсь в нашем успехе — сделав шаг, я вместе со своими спутницами оказался внутри.

Ничего сверхъестественного не произошло. Нас никуда не перебросило, не разделило, не уничтожило. Лишь серебристая поверхность стен озарилась пурпурным свечением, выцепляя из темноты зубчатую винтовую лестницу, ведущую наверх, к площадке, расположившейся в нескольких метрах над нами. Но и на первом этаже не было пусто: здесь были аккуратно сложены разнообразные импланты, винтовки, дробовики, холодное оружие всех мастей, от крошечных стилетов и заканчивая двуручниками. Хотя сложно это назвать какой-то музейной экспозицией или частной коллекцией — снаряжение было сложено так, чтобы его можно было прихватить с собой. Или легко захватить, если речь о фантомах.

Насладиться видом опасных штук, о которых я лишь читал или видел на старых фото, мне не дали — по центру башни мигнул серый дымок, став разрастаться до уровня человеческого силуэта. Вместо своего обычного монстроподобного вида, неизвестный фантом весьма точно повторил очертания какого-то мужчины, но черты лица все-таки оставались смазанными из-за клубящейся структуры существа. И, немаловажная деталь: он был видимым для всех.

— МетМеры. Надо же, все-таки аж сюда добрались, — шелестящим голосом сообщил фантом, посматривая то на меня, то на Таньку, то на Машу.

Дженни, Грета и Маша посмотрели на меня с изумлением, видимо, восхищаясь тому, как я умудряюсь оставаться спокойным. Все-таки, пусть они и слышали голоса, но видеть этих тварей воочию — совсем другое. Сара же разглядывала какой-то меч с позолоченной рукояткой, не особо вникая в происходящее, тогда как Элька даже и не пыталась скрыть свою неприязнь по отношению к силуэту.

— И что, тебе захотелось с нами поговорить? — осторожно начал я, видя, что дымок пока что не спешит проявлять агрессию.

— Я все же был человеком. Сложно в обществе одних лишь, как вы говорите, фантомов находиться, — раздалось нечто вроде грустного смеха.

— Человек? И что же могло вынудить творить с людьми такое, если ты был одним из нас? — возмущенным тоном сказала Танька, и дымок повернулся в ее сторону.

— Мы уже давно умерли, так что это лишь оболочка. Вам не было бы все равно, что будет дальше, если вас все равно уже нет? — почему-то силуэт вдруг начал говорить о себе во множественном числе, да и голос разделился, словно бы с нами сразу несколько людей пыталось общаться, синхронно зачитывая один и тот же текст.

— Как нам выбраться отсюда? — сразу же спросил я, пока это нечто не потеряло над собой контроль.

— Уничтожьте Сердце. Молим вас, уничтожьте его! Дайте нам освободиться! Помогите, как это сделали ваши отцы!

На этот раз даже Сара заинтересовалась, а нам с сестрой и Машкой оставалось лишь переглянуться.

— Но…

— МетМер, те, кто произошли от проклятой крови! Ваши отцы убили тысячи тысяч, миллионы духов! Нет вашему поганому роду прощения! — неожиданно взвизгнул фантом, стеная разными голосами, но столь же быстр успокоился.

— Вы нас с кем-то путаете…

— Ты! — силуэт ткнул пальцем в Машу, и она удивленно повторила этот жест, что выглядело даже забавно, если бы не странность ситуации. — Твой предок во всем содействовал Лживому Сердцу!

— Извините… — зеленовласка даже взгляд потупила.

— Может, хватит уже бросаться обвинениями за то, чего мы не делали? Наши родители давно погибли, сколько можно визжать? — подавив нарастающий гнев от того, что это странное нечто давит на Машку, я даже сделал шаг вперед. — Если надо помочь грохнуть, так рассказывай.

— Хо… наглый МетМер. Твой предок должен был молиться на то, что судьба позволила ему обрести Семя Седрос прямо в День Воплощения!

— Дедушка Павел? — удивленно прошептал я, припоминая. Но это все казалось слишком странным… Столько раз я слышал и воспроизводил в памяти эту историю. Тридцатьчетверка, испепелив постамент, обдала осколками всех, кто находился поблизости, а дед, тогда еще будучи совсем маленьким мальчиком, прикрыл свою маму. Раны залечили, да и кусочки извлекли, неужели они были вместе с энергией фантома?

— Благословенная кровь, ушедшая потомкам, сдерживала распространение духовного минерала, но, вместо того, чтобы стать живучим Сердцем, вы, подлецы, использовали его себе на благо! — силуэт снова развизжался, но хотя бы рассказал без излишних вяканий свои претензии. Говорил он злобно, много и быстро, словно жена перед разводом, как я это обычно видел в кино, но картинка у меня в голове в итоге сложилась.

Практически сразу после ДД был запрет на приближение к любым Разломам — все боялись спровоцировать еще что-нибудь похлеще, чем уже успело произойти, так что страх был вполне понятен. Но удерживать контроль многие годы было некому — даже если попытаться применить силу против любопытных, все это выльется в смертоубийство и суицид, так что останавливающим фактором было лишь то, что никто не возвращался из-за мембраны, из-за чего число желающих резко сократилось. Печально, что я до этого момента не знал всех деталей: почему отца вдруг начали преследовать, что он такого сделал, что постарался отстраниться от своего брата? Он ведь просто исчез, оставив нас одних, чертовски неприятное явление, но на тот момент и дядя Дима не был каким-то там олигархом, чтобы кто-то обратил на подобное внимание.

Будучи другом с родителями Маши, папа которой весьма неплохо шарил в технике, отец все-таки решил посетить Разлом. Даже не какой-то из известных, расположенных в черте города, а в глуши, благо военных баз по территории разбросано весьма много, и все оказались накрыты куполами непрошенных гостей. И здесь важным оказывается то, что мифическое Сердце — не какой-то предмет или высокотехнологичное устройство. Как Элька и говорила, фантазит позволяет фантомам удерживаться в нашем мире, образуясь в первую очередь во время контакта этих нематериальных сущностей с биополем. Дальше уже семена разрастаются сами, превращая ткани в то, что было у меня внутри грудной клетки, но основная проблема — в случае этого процесса человек весьма быстро умирает, поскольку его душа в итоге оказывается поглощена фантомом. А уж то, что я не погиб после слияния — не счастливая случайность, а результат того, что у меня была устойчивость с рождения, доставшаяся еще от деда.

Поскольку таких счастливчиков явно немного, а может, и вообще больше нет, кроме нашего рода, обычно Сердце возникало из тел тех, кто находился в эпицентре создаваемых Разломов. Те, кто когда-либо убивал, оказался убит или покончил с собой из-за мощного детранквилизирующего действия, стали материалом для Семян, подпитывающих их «негативные» желания и продуцируя тем самым все больше и больше фантазита. Скопление тел и душ, пораженных кристаллами, удерживающее фантомов в этом мире. Но ресурс это конечный, для этого фантомам и нужно такое большое число куполов, чтобы распределить общую нагрузку, и здесь очень подходил мой отец, угодивший в плен внутри Разлома: с его сопротивлением, он мог в одиночку выполнять функции Сердца, сдерживая отравляющий эффект поразивших его семян. Что-то вроде потенциального «вечного двигателя», позволяющего фантомам жить припеваючи.

Вот так, заселившись в новом куполе, они и потирали свои дымчатые ладошки, не определив вовремя, что за счет сопротивления отец не в полной мере попал под контроль, и, когда духов набралось достаточно много, он покончил с собой, тем самым уничтожив огромное количество тварей одним махом. Единственный закрытый Разлом, о котором знают единицы: погибший от отравления осколками отец Маши, который и помог папе реализовать план, и дядя Дима, использовавший полученный из исчезнувшего Разлома духовный минерал для создания контат. Как и брат, имея сопротивление влиянию осколков, он подобрал нужное количество фантазита для активации, так что в итоге имеем то, что есть сейчас. Естественно, такое большое открытие привлекло немало внимания, так что на фоне этого вдруг исчезнувший брат новой звезды смотрелся ну очень подозрительно, а нам с Танькой пришлось тащить на себе груз неведомых отцовских грехов, которые таковыми, оказывается, и не были по своей сути…

Заодно выяснилось, что то место, где мы оказались — снова не родина фантомов. Они расположены близко к какому-то Истоку, где, похоже, с материальностью какие-то проблемы, так что для того, чтобы уберечь Сердце, они используют так называемый Тэнэбра-мир. Что-то среднее между их и нашим, где всякие ноопроявления существуют в одной плоскости с обычными людьми. Если те выдержали такое соседство, конечно…

Разговоры фантома в итоге утомили, хотя вроде бы и пары минут не прошло, и это было по-своему ценно — вряд ли кто-то из первых рук сможет нам подобное рассказать. Но от дальнейших расспросов отвлек какой-то шум, послышавшийся сверху, из-за чего силуэт тут же растворился. Так здесь есть кто-то еще, кроме Сердца?

Лестница была с низенькими ступеньками, так что на этот раз ситуация с проблемной мобильностью технодев повториться не должна, но, чтобы не терять время, вперед отправились я, Элька и Сара, тогда как остальные девчонки постарались поспешить следом за нами. Бодро взбежав по ступенькам, я заглянул на платформу второго этажа — там были две девушки, которых я сразу же узнал, ведь именно их фотографии нам показывали в летуне. Обе лежали на чем-то вроде операционных столов, не шевелясь, а окружающие их опасные на вид железяки пусть и были в крови, но еще явно не использовались. Москвичка была прямиком в обвесе, в контурах которого я угадал пусковую установку «Искандер». Что ж, тогда ясно, кто по нам пулял энергоракетами. Хотя вряд ли она атаковала по своей воле, но, раз ублюдок из Третьей сказал, что команда рыжего покинула Разлом, что тогда произошло? Или их всех перебили, а этих — еще не успели?

Кандидатка казалась вообще еще ребенком, настолько хрупкой она была. Тем ужасней смотрелось то, как кто-то оголил ее живот и в нижней части уже наметил маркером линии, по которым будет резать. Похоже, кому-то не дает покоя явление технодев… Проверив пульс обеих пленниц, я осторожно отцепил их от столов и, использовав исцеляющие литании, оставил на месте, потому что шум издал наверняка кто-то другой.

На третий этаж мы поднимались уже куда медленней. Пытаясь услышать хоть что-нибудь, я максимально сосредоточился, из-за чего чуть не оглох, когда что-то заскрежетало по металлу совсем рядом. Почти машинально ударив, я попал по какой-то полуголой девице, сиганувшей сверху и попытавшейся отрезать мне руки двумя длинными клинками — ее белоснежное бикини на фоне местного убранства казалось совсем уж вульгарным, а милое личико было обезображено психованной улыбкой.

— Ути, кто-то здесь рыпается! Сейчас кто-то узнает, что без рук жить куда интересней! — отшатнувшись от кругового взмаха двумя клинками, я отскочил на несколько ступенек вниз, и вместо меня вперед бросилась Элька. — О, Пропавшая, решила к нам вернуться? — рассмеявшись, белая кибердевушка со всей силы опустила мечи вниз, но оранжевоглазка схватила оба лезвия манипуляторами и, рыча от злости, попыталась дернуть на себя. В этот же момент прикрывающие руки вражеской девушки коробы раскрылись, обнажая еще два клинка, установленных на подвижной конструкции. Слишком тесно, чтобы Сара могла открыть огонь, да и не успеет… Оттолкнувшись от стены, я врезался в девицу сбоку, вынудив один из дополнительных ножей врезаться в перекрытие лестницы, тогда как второй метнулся прямо в сторону головы Эльки.

— Пайдо, не лезь! — воскликнула оранжевоглазка, но я видел, как она зажмурилась, так и не сумев дернуть вражину на себя, чтобы хотя бы сбить ее с ног.