Сказка в отпуске

Глава 7. Избранная или?..

Степаныч уткнулся мордой в лапы.

Яга пошла в наступление:

– А что нам остаётся? Ведьма мир под себя переделывает, принц зачарован, король с королевой в заточении, а нам, Маша, жить хочется нормально. Надоело из года в год, из десятилетия в десятилетие становится жертвами колдовского произвола. Ждём, ждём ту самую: триста двенадцать королев прошли, а всё не те. Надежда почти погасла, а тут ты, Маша. Решительная, своевольная, храбрая, умна...

– Так, ясно, – подняла руку, прерывая поток комплиментов, – нашли очередную козу отпущения. Вы комплиментами всех точно также обсыпали или мне больше досталось?

– Сообразительная, – хмыкнула лягушка.

Яга многозначительно промолчала.

– А раз я не избранная, то может… Ну это пророчество, и я домой?

– Снова ты за своё, Машенька… – дух выглядел огорчённым. – Забыла про слова Колоколии. Не желаешь с ними считаться, – вздохнул. Покачал головой, подошёл к окошку.

– А разве фея не заодно с вами?

– Всё же глупая… – резюмировала земноводная. – Никто не знает, что из себя представляет избранная. Но у Колоколии особенные сны. И вы в них, наша будущая королева, хотите того или нет, а появились, так что… – лягушка замолчала и присоединилась к деревянному. Вскоре в их компанию добавились грустная Яга со Степанычем. Зверь был недоволен и, кажется, разочарован.

А мне отчего-то стало стыдно. Знаете, по жизни так сложилось, что я всегда чувствую себя виноватой. Наверно, это связано с психологической травмой – мама умерла после болезни, а заболела, когда я родилась. Говорят, её здоровье и без того шаткое стало совсем плохим во время беременности. Ей нельзя было рожать – врачи запрещали, но мама, упёртая и мечтающая о дочке, выносила меня и явила свету, мучаясь двое суток и подхватив какую-то заразу во время кесарева.

Подробностей не знаю: бабушка отмалчивалась, но последующие три года мама сильно болела. Пила много лекарств, рано перестала меня кормить грудью и часто плакала. Отец злился, а когда жена умерла – ушёл. Просто сдал меня бабке и свалил из жизни. Ему, видите ли, надо дальше жить, а со мной – копией мамы – это слишком больно.

Никто не винил меня в произошедшем, но в те редкие минуты, когда мы виделись с отцом, в основном, на праздники, его лицо красноречивее любых слов говорило о том, что он думает. Да, я уверена, он винил меня в смерти мамы. Возможно, не осознанно, но я это чувствовала.

С детства внутри меня сидит нечто такое, что заставляет испытывать вину. Каждый раз, если что-то происходит с небезразличным мне человеком, я виню себя.

Вот и сейчас, хотя окружающие существа не были мне близки, в душе поднималось знакомое саднящее чувство. Медленно подошла к Яге и тоже выглянула в окно.

– Погляди, – сказала старая, – видишь поляну, цветы, лучики солнечные?

Кивнула. Сложно было не заметить: поляна будто разрослась, цветы заиграли красками, а солнце, щедро разливая золото кругом, игриво тянулось прямо ко мне.

– Да, Маша… Сейчас ты видишь остатки волшебства, – с печалью в голосе заметила Яга, поймав мой зачарованно-удивлённый взгляд. – А раньше всё именно таким и было. Смотри дальше. Видишь, деревья в этой части леса пока ещё богаты листвой и выглядят естественно. Грибочки много, где растут.

Кивнула.

– Неподалёку живут медведи – настоящие, без уродств и лишних частей тела. Вон, – указала рукой, – видишь один из косолапых с пчёлами договаривается?

Присмотрелась. Действительно. Надо же!

– За теми берёзами-близнецами, – продолжала Виевна, – течёт речка прозрачно-голубая, а в ней плавают рыбки разноцветные.

– Плавали, – тихо поправил деревянный.

– Да, Лесочек, плавали… – вздохнула Яга. – А небо? Раньше облака причудливой формы неслись туда-сюда, прятались в пышных кронах и появлялись, отражая солнечный свет. Это волшебно, Маша. А когда шёл дождь, а затем появлялась радуга, её яркие полосы пронзали белые подушки и словно опускались на землю. Хотя почему словно… Так и было, – грустно улыбнулась. – И по радуге съезжали ребятишки, в основном царская ребятня, и заливались счастливым звонким смехом. Птицы невиданной красоты парили над ними, угощали ягодами с высоких веток, а ещё дарили сны. Знаешь, Маша, любая сказочная птица могла кошмар обратить в прекрасное видение. Как домики фей. Но скоро и они исчезнут. Что тогда хорошего останется? Где добро с волшебством будут жить?

Лягушка всхлипнула. На деревянного с Ягой смотреть было страшно – сердце разрывалось. Я… А я спросила:

– Так было до ведьмы?

– Да, до того, как наш мир прокляли. А теперь, Маша, представь, что всё, видимое тобой сейчас из окошка почернело, будто от пожара. Медведи стали жуткими пугающими. Небо покрылось серой пеленой, и солнца нет. Всё погружается во тьму. Моя избушка, рассохшись, разваливается на части, а все мы исчезаем. Не перерождаемся в траву, листву, белок и зайцев, а умираем. Навсегда.

Я не знала, что сказать.

– Так случится, если не сбудется пророчество. Понимаешь, Маша? Начало положено: зверей ты уже видела, болотника, лишённого голоса тоже. Ты обратила внимание на воду? Цветы, прочую растительность? Погоду? Сказка умирает, Машенька, медленно неизбежно.

– И только та самая избранная может всё это изменить, – приобнял Ягу дух леса.

– И это я?

– Не знаю, Машенька, но почему бы не попробовать?

– В тебе, будущая королева, есть что-то такое, чего не было в остальных, – добавила лягушка, – Колоколия это увидела, Яга Виевна и… я.

Под аккомпанемент из вздохов я опустилась обратно на стул и задумалась. А потом решила:

– Остаюсь. Но бороться с Горынычем и прочими буду по-своему. Нигде не говорится, что я должна их убить, а уничтожить можно по-разному, так что ладно, мама из Инстаграма, я с вами.

***

И стали мы ждать Змея – тот должен был явиться на закате.

– А почему именно в это время? – поинтересовалась я, глядя, как споро дух леса уговаривает ступу не артачиться и летать как положено.

Ага, летательный агрегат, точь-в-точь такой, каким я его с детства представляла, прятался в углу подвала. Да-да, Яга продолжала удивлять: оказывается, в избушке ещё и подвал был, и, между прочим, в нём хранился волшебный клубок, способный провести к порталу в мой мир. От такой новости я, конечно, не на шутку разволновалась, и тут же нарисовала в голове запасной план: если вдруг, с этим проклятием ничего не выйдет, ну или морское чудовище окажется совсем уж опасным (Горыныча я боялась меньше, потому как кое-какие мысли на его счёт у меня уже появились), проберусь в подвал, выкраду клубок, и пошло всё лесом волшебным и обычным. Домой хочу. Вот.

Но не успела я додумать свою коварную мысль, косясь в сторону подвала, как лягушка запрыгнула мне прямо на плечо и сообщила:

– Первые пятьдесят королев тоже пытались клубок использовать, но не вышло. В итоге все закончили… не очень.

– Как? Почему?

– Потому что проклятие, – фыркнула земноводная, и посчитав, что объяснила достаточно, спрыгнула на пол.

– Не позволяет ведьма, – покачал головой дух леса, – как ни крути, а теперь наша сказка в её власти.

Затем мне подробно рассказали о судьбе несчастных, попытавшихся применить клубок, и от этих рассказов мне стало и смешно, и страшно.

История номер один. Первая из возможных королев, попавшая сюда посредством автобуса, а не электрички, как я, была девушкой решительной и физически сильной. Сообразив, что оказалась в совершенно неправдоподобном мире, из которого её не собираются выпускать просто так, она сначала выбила ставни в избушке Яги, а затем и дверь в подвал. Схватила нитки и ринулась бежать. На окраине леса, где виднелись башни замка, несостоявшаяся королева принялась молить клубок о помощи, потом требовать, угрожать, и, в конце концов, психанув, выбросила его в речку. Да только волшебство не тонет и постоять за себя может – рассердился клубок и утащил девушку под воду. А там… нет, несчастная не утонула, хотя, Яга уверена, что для той это был бы лучший исход. Попалась недокоролева на глаза водяному, и он её сделал своей женой. А дальше начались пелёнки-распашонки, соски и коляски, погремушки и сказки, бессонные ночи и однотипные будни. В общем, совсем не то, о чём мечтала студентка третьего курса, отправляясь на автобусе к родственникам под Питер.

Вторая история оказалась не менее душещипательной. Будущая королева не поверила Яге и прочим, но клубок украла и ночью убежала с ним в лес, а там как раз вампир заблудился – иностранец какой-то, пришёл не из сказки даже, из легенды. Увидел красавицу и сразу влюбился. Мнения возлюбленной спрашивать не стал, обратил и увёз с собой. Лягушка рассказала, будто не так давно парочку видела: они приезжали к Колоколии с просьбой подарить хорошие сны их третьей дочке, а то девочку мучали кошмары, что было совсем не удивительно: жизнь в легенде не сахар. Да и не жили вампиры, а так, выживали. Но земноводная говорит, оба выглядели счастливыми.

Третья королева неуклюже запуталась в нитках, когда распутывала клубок, не желавший слушаться, и скатилась в овраг, где познакомилась с Лешим. Четвёртая нахамила и получила пинок до самого королевства, где умудрилась приземлиться ровно под ноги проходящему мимо попрошайке. Тот просил хлеба, а получил красавицу. В общем, закончилось всё типично. Свадьбой. Дух леса клянётся, поженились по любви, потому как девушка тоже своё счастье в парнишке увидела. Ну, а то, что живут они до сих пор в ветхом домишке и попрошайничают на пару, так тут никто, кроме них не виноват. Пятая бежала с клубочком к болоту, где по её разумению должен был появиться портал в родной мир, а повстречала болотника – одного из сыновей того, с кем я успела познакомиться. И неожиданно для себя влюбилась. Ну как неожиданно. Тот пообещал ей помочь, из леса вывести, домой доставить, как только она с ним на свидание сходит. Но за первым последовало второе, а там третье и ещё парочка, пока девушка не поняла, что влюбилась.

– Магия, – улыбнулся дух.

– Чувства, – вздохнула Яга.

– Романтика, – проквакала зелёная.

– Чушь, – фыркнула я.

А позже мне рассказали и об остальных красавицах, чьи судьбы так или иначе соединились с судьбами кого-то из сказочных созданий, но все пятьдесят, конечно, никто перечислять не стал – ограничились половиной. Особенно мне запомнилась последняя из списка с именем Алевтина. Не знаю, у кого как, а у меня такое имечко ассоциируется исключительно с какой-нибудь старушкой: сухонькой, в платочке и грызущей семечки на лавочке возле подъезда. Другими словами, представляются все соседки-бабульки с родной улицы в маленьком городке под Питером. Однако эта Алевтина оказалась самой сообразительной: и клубочек увела, и жениха у принцессы, прибывшей из английской сказки, как только осознала, что хочешь, не хочешь, а домой не попадёшь. Соблазнила иностранного мужчинку способами современными, сказочным красавицам неизвестными, и заграбастала принца, его дворец и казну. Она в мире людей училась на бухгалтера. Успешно так училась – шла на золотую медаль. Так что из всех перечисленных недокоролев Алевтина точно устроилась нормально.