Сказка в отпуске

Глава 20. Закон сказки

Жизнь мимо не пронеслась. Просто-напросто не успела. Она у меня слишком насыщенная, а мгновение плена длилось совсем капельку. Почти ничего. Я и испугаться-то толком не успела, а щупальце уже отпустило. Правда радости я не испытала. Помните, как было сказано в пророчестве? У чудища гипнотизирующий взгляд. Так вот теперь этот взгляд целился в меня, уводя в лабиринты подсознания… порабощая чувства и волю… превращая в марионетку…

Так должно было быть. Но…

Не знаю. Ведьма катастрофически невезучая или само чудовище что-то перепутало, а гипноза я так и не почувствовала. Силы не уходили, глазки не закрывались, тяжести или лёгкости в теле не ощущалось. Но чудовище похоже находилось в полном неведении и продолжало смотреть, смотреть… А потом ещё и начало шептать.

Расстроить его? Или подождать?

Внезапно проснувшаяся жалость ко всем существам, попавшим в ведьмину сказку, настаивала на том, что нужно дать чудищу шанс. Оно ведь так старалось. Это отчётливо читалось по напряжённой морде: сдвинутым бровям, кстати, брови похожи на червяков. Раздувающимся ноздрям. Ноздри у чудовища тоже ничего такие. Как панцири улиток. И вообще, если приглядеться, морда или то, что передо мной довольно интересное. Не в плане красоты, а с точки зрения фантазии.

Хм. А ведьма-то… не безнадёжна.

Но жалость жалостью, а жить хочется. Так что нога влево, ещё немного, ещё чуть-чуть.

Я знала, что крайне огорчаю чудище своими шевелениями в сторонку, хотя и двигаюсь аккуратненько так, и зрительный контакт не разрываю.

Шажок. Крохотный. Снова.

Но жажда к жизни была сильнее совести. Ещё шажок.

– Ты куда? Ну… ты куда?

Я замерла. Мне задали риторический вопрос или ждут ответа?

– Я же гипнотизировала! Эй! Так не честно! Что я опять напутала?

Всё же риторический.

Ведьма, а в теле чудища была именно она, тем временем сокрушалась:

– Заклинание шептала? Шептала. Не громко? Не громко. Три раза повторила. Три? А может… два? Или три? Ну почему не получило-о-ось? Второй раунд и впустую-ю-ю! Ты должна была спрыгнуть, чёртова Маша. Сама-а-а!

Мне даже стало жаль ведьму. Что, если она такая злая из-за своих постоянных неудач? Тогда её легко понять: чем сложнее тебе приходится по жизни, тем черствее становится сердце. Не у всех. Но у слабых и не имеющих поддержки, у ранимых и одиноких именно так и происходит.

– И слуг опять подменила-а-а! – продолжала она ныть. – Что за невезение-е-е! – выдохнула с такой силой, что меня впечатало в скалу. – Ненавижу! Если бы могла сидеть в этом теле сколько захочу, сама бы убила вас все-е-ех! – с непередаваемой досадой крикнула-каркнула и, отделившись стройной тенью от чудища, взмыла в воздух, а через секунду полетела вороной. – Но я буду наблюдать и проклинать! Я так просто не сдамся!

Проклятие – это серьёзно.

Чудовище моргнуло, я тоже моргнула. Оно виновато посмотрело на меня, затем на птицу, наматывающую круги в поле видимости, и траурным голосом произнесло:

– Остался самый трудный, смертельный раунд. Ты не победишь, королева.

В то же мгновение из всех щупалец разом заискрилась чёрная магия, и меня начали обстреливать почти что автоматной очередью. Я решила, это конец. И так бы оно и было. Но в самый нужный момент, по закону жанра, проснулись силы свыше. Лишь это спасло меня от множественных ранений. Да что там, мама из Инстаграма! От самой настоящей смерти! Стоило магии коснуться скалы, как это место тут же исчезало.

Выставив вперёд ладони, стреляющие не слабее щупалец, я отбивала удары белой магией и пятилась, пятилась. Пока нога не почувствовала пропасть.

Удержалась от падения чудом. И магией свыше. Во время выстрела, притягивающей к земле.

– Многие падают с обрыва! – радостно возвестила ворона. – И тебе тоже конец! – она закаркала, засмеялась и велела чудовищу. – Скинь её! Сейчас же скинь!

Теперь я понимала, как погибла королева, побежавшая не в ту сторону: с такой магией любая сторона окажется не той.

– Щупальца свои держи поближе! Поближе! Не промахнись, как раньше! – наставляла ворона, превратившаяся в саму себя – ведьму сказочной красоты.

Я с грустью перевела взгляд на растворяющихся братьев: в них попала чёрная магия. И кто теперь превратит мою душу в прекрасный цветок?

Выхода не было. Впереди смертельные щупальца, позади обрыв и бушующее море. По бокам, кстати, тоже. Чудище расстаралось, пока вело обстрел, и теперь я стояла на крохотном пятачке – ни шага в сторону. Даже белая магия теперь не нужна – ею не за что хвататься.

Похоже, это конец.

В нормальной сказке сейчас прилетел бы Змеёша и спас. Или из какого-нибудь портала появилась Яга. Лес Лесович оживил природу. Очнулся бы принц, приволок с собой придворных волшебников, рыцарей. Мои силы заискрились, помноженные на его или ещё какие-нибудь. А ведьма, плача и страдая, чудесным образом бы лопнула, не выдержав счастливого финала.

Только эта сказка была ненормальной.

Щупальца тянулись. Они были уже близко. Их вонь заполняла ноздри, сводя с ума. В принципе, чудовищу и делать ничего не надо, ещё чуть-чуть, и я свалюсь и в обморок, и с обрыва.

Отчаянно выставила руки вперёд, надеясь на то самое чудо. Но чуда не случилось. Последняя попытка отбиться магией ни к чему не привела. Я видела, как чёрный сгусток летит, неся смерть, и ничего не могла с этим поделать.

И снова перед глазами жизнь не пронеслась – почему-то закружились строки детских книжек. Бабушка перед сном мне всегда читала, а когда, уехав из родного дома, я начинала грустить, то читала себе сама. Это были те же детские книжки. Сказки. Потому что в сказках герои всегда оказываются удачливыми. Даже, если на первых страницах в них дремлет сила, на последних она пробуждается. И речь там не о силе свыше, вроде данной угощениями Яги Виевны. Речь о силе настоящей – силе добра, любви, всепрощения.

Ведьма закрыла глаза. Она кружилась в воздухе и улыбалась. Предвкушала победу.

Глядя на неё, на чудовище, озираясь по сторонам в поисках спасения… готовясь к худшему, я вспомнила основные три закона любой сказки. Во-первых, герой всегда храбрый. Во-вторых, добро побеждает зло. И в-третьих, история заканчивается свадьбой.

А я же, мама из Инстаграма, в какой-никакой, но сказке! Так почему же здесь другие законы?!

– Верь, – послышался вдруг знакомый детский голос. Дрожа от страха, сдерживая слёзы отчаяния, я осознала, что он исходит из моего собственного сердца. Девочка, живущая где-то глубоко внутри, до сих пор верила, что добро способно победить зло. Без всякого чуда. Просто потому, что добро сильнее.

Я открыла глаза, пригнувшись. Первый сгусток магии пролетел мимо, задев голову. Мои волосы, так любимые Анькой, посыпались, исчезая.

Второго выстрела я ждать не стала. Резко поднялась и прыгнула, расправив руки, будто крылья.

Чёрная магия ранила бедро, впилась в бок, полоснула по щеке. Дрожащими руками я схватилась за скользкое щупальце, неимоверным усилием вцепилась ногтями, подтянулась, царапая чудище, перекинула исчезающую ногу, сев сверху, и направила чёрную магию в сторону.

Ведьма ничего не видела и не подозревала. Уверенная в исходе, она продолжала танцевать. Кружась, задела собственное оружие, взвизгнула, скорчилась от боли. Её ступни начали исчезать, и она заверещала:

– Нет-нет-нет! Так нельзя! Не положено! Ну я же ведьма! Я же самая сильная!

Её губы поспешно читали заклинание.

Ступни превращались в ласты.

Раздосадованная, виня всех на свете и меня в том числе за свою необразованность, она направила другие щупальца в бой.

Я снова прыгнула. Упала на нижнее, едва не соскользнула. Впившись ногтями, и, слыша рёв боли, повернула щупальце на ведьму.

– Ненавижу! – заорала та, чудом увернувшись.

А нет. Не увернулась. Её богатые рыжие волосы тоже посыпались.

Ведьма схватилась за голову и едва не заплакала:

– Всё! Хватит! Разберёмся на моей территории! – красавица, теперь уже полулысая и не такая красивая без копны волос, превратилась в ворону. С ластами. А затем, обращаясь то одной, то другой птицей, взмыла ввысь и полетела прочь.

Ласты остались.

– Негодяйка! – разносилось по небу. – Всю войну испортила!

В мыслях я поправила её: война – это не двое на одного.

– А мои волосы! Моя красота! Мои ноги! Что ты с ними сделала! Что-о-о!

Небо сотряс раскат грома, но дождик не вышел. Тучи столпились на небе, и как студенты перед преподом, который должен был прийти, но не явился, разбежались кто куда.

Потом всё стихло.

И в полной тишине я услышала:

– Ты победила, спасительница.

Я слабо улыбнулась чудовищу, а оно – мне.

Силы оставляли. Исчезающие части тела ныли, сердце колотило так, что болели рёбра.

Веки слипались.

Я услышала, как чудовище хлопает щупальцами по воде, почувствовала ласкающие тело волны.

Хотелось зажать нос от жуткого запаха, но руки не слушались.

– Яга Виевна вылечит, – пообещало чудовище ласково. – Ты молодец, спасительница.

Мысленно я с ним согласилась.

Чудище качало меня, словно в колыбели, плотно удерживая кольцом из щупалец, и мы плыли-плыли всё дальше и дальше от разрушенной скалы.

Чем сильнее одолевал сон, тем больше в голове становилось вопросов, как нелепых, вроде того, как ведьма будет теперь передвигаться с ластами, так и серьёзных. Например, что на самом деле сказано в пророчестве, станет ли Люся человеком, если я одержу победу, будут ли вместе Рита со Змеёшей, как моё исчезновение воспринимают в обычном мире – в той же школе и кто платит за жильё, платит ли… А ещё меня волновала третья битва. Последняя. Если со Змеёшей всё было шутливо, то сейчас уже по-серьёзному. И что же тогда подготовила ведьма там, во дворце, на своей территории?

Мне стало действительно страшно.

Может ведьма и недоучка, может она непутёвая и глупая, но злость порой способна создать из мелкой пакостницы настоящую злодейку. Не исключено, что с этой ведьмой когда-то произошло именно так.

Запах моря слабел.

А затем мне послышались причитания Виевны, ласковое «Она справилась» от Леса Лесовича, всхлипывание Люси, хлопки крыльев. Я хотела открыть глаза, но не смогла.

– Всё пройдёт, потерпи, Машенька.

– Ох, и джинсы свои заморские подрала. Ну ничего, я подлатаю.

Наверное, я улыбнулась.

Меня взяли на руки и куда-то понесли.

Никакой уверенности в том, что вера в сказки поможет одержать победу у меня всё ещё не было, но я ни грамма не сомневалась в одном: добро перед трудностями не сдаётся.

И я должна спасти этот мир. Нет, мама из Инстаграма, не так.

Я.

Его.

Спасу.