Сказка в отпуске

Глава 3. Триста тринадцатая королева

Поверить поверила, а решительности этот факт ну никак не прибавил, потому как я совершенно не понимала, что делать дальше. Коршун летел, не стремительно, но так или иначе приближался, хотя мне за эти бесконечные две минуты (это я потом от того же барсука-льва узнала) казалось, будто прошли и заново начались все три сезона года. Почему? Не только из-за времени-жвачки, но и по причине природных изменений.

Небо надо мной успело трижды осыпаться градом, два раза дождём, один – снежными хлопьями и ещё раза четыре мокрой кашей. Последнее явление страшно напоминало привычную зиму в родном Питере, невольно вызывая тоску по любимому городу и вообще людям. Здесь, как говорила Яга Виевна, человек не водится, а жаль. Я бы с удовольствием поглядела на того счастливчика, что умудрится не сойти с ума от происходящего мракобесия. А иначе этот дурдом я назвать не могу. Мне и самой казалось, ещё чуть-чуть, и сознание помашет ручкой, пожелав мне весёлой и нескучной жизни в психушке.

Ладно все эти чудеса с непонятными зверомонстрами да прочими существами! Но с природой-то что?! Небо спятило, земля то покрывалась ледяной коркой, то благоухала цветами. Секунда, и она расстилала осенний ковёр или сверкала глубокими лужами.

Деревья вокруг старели и молодели, теряя листву и вновь преображаясь. И мало того, мама из Инстаграма… Кора меняла цвета! Дуб, на котором я стояла, мигал, как светофор, пугая ядрёно-красным, неоново-жёлтым и каким-то прям потусторонним зелёным!

В жизни я не видела подобного издевательства над деревьями, а тут, словно кто-то нарочно обливал краской стволы, не решаясь остановиться на одном цвете.

Между тем, пока я, изумляясь переменам, хлопала глазами, окружавшее зверьё начало издавать воинствующие звуки. Проклятая птица с несчастным Степанычем оказались достаточно близко, и… ворох пушистых, мохнатых, зубастых, клыкастых существ полетел на коршуна.

Уж не знаю каким таким образом или, скорее, чудом, но мне удалось не только выстоять в этой зверино-птичьей потасовке, но и хорошенько приложить птицу конфетой по голове. Коршун выпустил добычу, зло сверкнул в мою сторону глазами и бросился прочь, легко таща в клюве новое сокровище – золотое. Раза в два больше собственного тела. Я честно хотела предупредить, что внутри нет никакой рыбы, но передумала. Пусть лучше летит куда подальше и с конфетой, чем с питомцем Яги. А сладость я белке, или кто там её из дупла вытащил, верну. Обязательно. Куплю другую, ведь наверняка в этом мире есть магазины, ну или ларьки на худой конец. Так что можно сказать, обошлись без потерь.

– Две минуты смотреть на коршуна и не терять решимости. Молодец, королева, – поклонился недолев.

– Я не… – начала и осеклась, напоровшись на взгляды, полные обожания. Знаете, бывают взгляды такие колючие-колючие, когда невольно чувствуешь дискомфорт, даже, если человек при этом молчит. А бывают, как эти, похожие на патоку. Только от них становится так сладко и скользко, что… что в общем неловко. Никогда не мечтала о всемирной славе, любви, раболепстве. Не представляла себя актрисой, певицей, писателем и уж тем более королевой, поэтому сейчас внутри меня боролись сразу два желания: спрятаться, прикрывшись живым ковром из зверомонстров, сидящих у ног, или трусливо спрыгнуть на нижнюю ветку, а оттуда сползти по стволу (как вы помните, он не такой, как в обычном мире – скользкий) и быстренько так рвануть куда-нибудь подальше от этих восхищённых морд.

Страшно, честно. Не вниз спускаться, а видеть, как на тебя реагируют непонятные зверушки.

– Подумаешь… – услышала я знакомое кваканье и вздохнула с облегчением. Не могу сказать, что мне сильно понравилась лягушка из свиты водного, но бородавчатая хотя бы смотрела на меня по-простому.

Глянула на землю, а там уже знакомый мне дух леса.

– Машенька, ты не бойся. Я тебе помогу, – прислонился к дубу и что-то прошептал. Бам. Дерево потеряло в размерах, опустив меня прямо к деревянному. Не успела я опомниться, как сверху прямо на плечо приземлился Степаныч. Спрыгнул монстр, не побоялся. И вонзил в мою кожу свои когти. Ух, я бы сейчас из него, мама из Инстаграма, котлет наделала… Нет! Лучше сразу на жаркое!

– Мне же больно!

– Машенька, все царапины я залечу. Степаныч перепугался. Смотри, он тебя благодарит.

– Благодарит? – меня перекосило. – Если зелёные слюни рекой считаются благодарностью, тогда я не желаю, чтобы меня благодарили. Достаточно банального спасибо. Вот же… Теперь ещё и одежду стирать. Фу! Воняет!

– Какая-то ты брезгливая, будущая королева. И Степаныча обижаешь.

– Какая есть.

– Она… замечательная… – услышали мы сверху. Подняли головы на вновь выросшее дерево, а там по веткам, как в кинозале расселись зверомонстры и стали жевать, что попало, наблюдая за мной. С тем же, чтоб его, мама из Инстаграма, обожанием.

– Замеча-а-ательная, замеча-а-ательная, – проворчала лягушка, – замечательная бы сразу спасла Степаныча, а эта раздумывала. Помните предыдущую? Вот та была хорошей.

– Ты это сейчас о чём? – перевела я заинтересованный взгляд на бородавчатую. – Какая такая предыдущая?

– Машенька, мы тебе всё расскажем. Давай отойдём в стороночку. И Степанычу надо отвлечься. А то из-за стресса может заболеть.

– Как бы у вас не случился стресс! Рассказывайте!

– Грубая ты, будущая королева, хотя… – лягушка важно надула щёки, – не факт, что ты станешь королевой. Ой, не факт. Мало ли что.

– Угрожаешь?! – присела на корточки и ткнула в грудь земноводной. – Да я тебя, мама из Инстаграма, одной рукой на соседнее болото заброшу. Век будешь искать своего водного!

– Ещё и злая ты.

– Машенька, пойдём.

– А с каких это пор мы на «ты»? С королевами разве так разговаривают?

– Машенька, довольно, – произнёс деревянный.

Степаныч перестал меня слюнявить и вдруг цапнул по щеке: не больно. Но обидно.

– Эй! Монстр!

– Характер, – озвучил то ли мои, то ли его действия недолев.

– Это очень важно, – добавил его сосед, смутно так напоминающий жирафа.

– И всё-таки, Машенька, я предлагаю всем успокоиться и побеседовать. Даже Степаныч тебя об этом просит.

– Так это он так просит?! – продолжала я вскипать, направляя свой гнев теперь уже на духа.

– В общем попрыгала я отсюда, – сообщила бородавчатая. – Жду вас у домиков.

– Эй! Я с тобой не договорила!

Земноводная ускакала, а мне стало жуть, как неприятно. Никогда меня ещё так не обрывали в порыве злости. Мне же высказаться надо! А тут мало того, что незнакомка, так ещё и лягушка! Сказать, что я бесилась – это значит ничего не сказать. Такого неуважения к эмоционально разошедшейся личности я ещё не встречала.

– Да это бестактно – уходить, не договорив! То есть упрыгать… Ускакать! – бросила я вслед. Затем увидела, как дух леса качает головой, Степаныч спрыгивает с плеча и по-прежнему дрожа, но в меньшей степени, смотрит на деревянного, явно чего-то ожидая.

– Идём, – сказал тот и поманил зверя. Монстр кивнул и поплёлся рядом. Ну, и мне ничего не оставалось, как последовать за ними. В конце концов, разговор с бородавчатой у меня ещё не закончен, да и поговорить начистоту с деревянным тоже не помешало бы.

***

Лягушка обнаружилась у одного из тех самых домиков с несколькими дверями. Заметив меня, она отвернулась, как будто я её чем-то обидела! Но и мне эти фокусы не по нраву, поэтому решив не обращать внимание на земноводную, я примостилась на земле возле самого дальнего домика, чувствуя себя при этом великаншей.

Бирюзовая дверь была в половину меньше моей ступни, окошки я могла бы закрыть своими ладонями, а каркас, имевший все эти лилипутские детали, легко уместился бы в портфеле любого моего первоклассника. Знаете, сколько они учебников, тетрадей и прочих школьных вещиц таскают? Ужас.

Я вам честно скажу: нельзя так издеваться над детьми. Нагрузка и психологическая, и физическая зашкаливает. А детство, оно когда же? Уйдёт ведь безвозвратно! А что ребята вспомнят? Как зубрили с десяток предметов и выполняли задания до ночи, а потом тащили тяжеленный и ненавистный рюкзак в школу?

Возможно, я утрирую. Даже, скорее, всего так и есть. Но невольно сравнивая программу нынешних лет с годами собственной учёбы, действительно, прихожу в замешательство. И кого государство выращивает? Но что-то я сильно отвлеклась.

К чему это всё… Рюкзаки у моих ребят огромные, и каждый с лёгкостью вместит в себя один, а то и сразу два домика. Кстати, тот, у которого сидит лягушка, намного меньше остальных: всего на голову выше бородавчатой. А вот крыши у всех строений огромные, совершенно не соразмерные с самими строениями. Чтобы стало понятнее, представьте себе куб сорок на сорок сантиметров и сверху на нём очень широкую, раза в два шире куба, длинную красочную доску. Вот такой странный домик и получается. Почему я решила, что плоская поверхность – это крыша? А чем же ещё это может быть в сумасшедшем мире?

Нет, варианты, безусловно, есть. Например, вертолётная площадка – кто знает, не заменяют ли здесь птиц летательными машинами, ведь кроме коршуна я так ни одной и не увидела. Может, здесь перемещаются на игрушечных самолётиках и вертолётиках. Ещё могу предположить, что это место для роллеров. А что, ровная поверхность для обучения – самое то. Сначала учишься ехать по прямой, а затем уже выделываешься, демонстрируя всякие трюки перед теми же жителями домиков. Этакое представление от гиганта и крупнейшее землетрясение в одном флаконе. А почему бы и нет? От этой недосказки можно всего ожидать.

Звучит странно? Согласна. Но от нехватки фантазии я никогда не страдала и, наверно, по этой причине пошла работать в школу: нравится придумывать разные поделки и расширять горизонты ребятишек. Краски, вата, пластилин, любая крупа, да даже макароны, блёстки, нитки, гофрированная бумага, пуговицы, зубочистки и ватные палочки: да сотворить чудо можно из чего угодно! Мы знаете каких Смешариков создали к Новому году? Все обзавидовались! Коллеги утверждали, что такого количества оригинальных работ на класс они ещё в жизни не видели, а повидали они немало за свой-то стаж в десяток лет минимум. Я в коллективе одна из самых молодых была.

И родители с детками так расстарались… Как вспомню, так плакать хочется от умиления и гордости. Всё-таки хорошо, когда родители есть, время находится, и какие-то там просьбы учителя слепить Нюшу из подручных материалов не кажутся глупостью.

Но я снова отвлеклась. Что-то частенько меня уводит от главной проблемы. Скучаю. Да. Я, мама из Инстаграма, очень скучаю по работе, по классу. Питеру… Так, теперь совсем печально стало. Когда же я домой вернусь? Нет. Нельзя вешать нос. Поговорю с духом, всё разузнаю, Степаныча к Яге отведу и… наутёк. Хватит. Засиделась непонятно где со всякими там лягушками. Кстати, бородавчатая на меня даже не смотрит. А на крышу дома, возле которого я грущу, очень даже. Будто увидела что-то интересное.

Мне и самой стало любопытно. Повернула голову, а там Степаныч собственной персоной карабкается наверх по задней стенке. Крыша или нет – доска в бирюзовый цветочек, но улёгся монстр на ней по-хозяйски, вытянув одну переднюю конечность в сторону, а другую, свесив прямо на окошко.

Не представляю каким волшебством держится зданьице, но ни скрипа, ни треска, ни намёка на крушение чьей-то жилплощади я пока не услышала.

– Его любимое место, – сообщил деревянный, вздыхая и подсаживаясь рядом. Что-то пошептал, пальцами-тростиночками в воздухе над рукой поводил, и следы на коже от когтей Степаныча исчезли.

– Спасибо, – произнесла я тихо.

Дух улыбнулся:

– Яга Виевна постоянно с ним тут гуляет, да и… прочие тоже.

– Прочие… понятно.

– Машенька, Степаныч ведь, хоть и необычное существо, но игривое, как любой маленький питомец. А здесь ему хорошо: лазает по крышам, иногда с феями играет, а порой… – указал наверх, – просто отдыхает. Говорят, что на этих домиках приходят только хорошие сны, – чуть тише добавил: – Лечебные, Машенька.

– Значит, всё-таки крыши…

– Конечно. А ты о чём подумала?

– Да так, неважно. Слегка пофантазировала.

Дух улыбнулся:

– Фантазия в нашем случае – это замечательно. В этом мире без неё не выжить.

– Да, я уже поняла, что законы у вас тут суровые. А что там с предыдущей королевой приключилось, расскажете?

Деревянный привстал, коснулся Степаныча, погладил и сел обратно:

– Пусть пока от стресса отдохнёт, успокоится, а мы с тобой, Машенька, побеседуем, конечно, но... Ты храбро сражалась с коршуном, не подвела, однако твои нервы расшатались чуток. Может… сначала тоже поспишь?

– Я? Нет, спасибо. Лучше о королеве послушаю.

– Ну смотри, Машенька, я же вижу, ты загрустила. Одежду свою заморскую мнёшь –волнуешься, значит. А здесь феи тебе помогут. Подарят немножко добрых снов, зарядят верой в лучшее.

Я прищурилась и внимательно посмотрела прямо в орехово-зелёные глаза:

– А вы, случаем, не увиливаете от темы, а, уважаемый дух леса?

– Подловила, Машенька. Хочу подготовить тебя к правде, но, похоже, что с твоим характером, мне этого сделать не удастся. Ты в любом случае всё разузнаешь, не от меня, так от кого другого, когда снова бежать соберёшься.

– Соберусь, – не стала я отрицать. – Мне же здесь, ну правда, делать нечего. Не мой мир, не мои, простите, проблемы. И спасать я никого не собираюсь.

– А Степаныча спасла, – напомнил деревянный.

– Да это как-то, – замялась, – в общем-то само собой вышло. И конфета громадная, и звери. На самом деле я до сих пор не могу понять, почему всё получилось. Идея-то была дурацкой.

Хмыкнул:

– Вы все так говорите, но от предназначения не уйдёшь.

– Опять вы об этом. Дайте мне хоть почитать это ваше страшное пророчество. Может, вы чего-то не так поняли? А я разберусь и окажется, что все проблемы решаются значительно проще? Я, между прочим, прекрасно латынь знаю.

– Оно не на латыни, Машенька, а на нашем, древнесказочном, но прочесть его тебе, конечно, Яга Виевна поможет. Только вряд ли это тебе самой чем-то услужит. Всё равно, как должно быть, так и будет.

– Так и будет, – пробурчала лягушка, запрыгивая на колени к духу, – и как бы ты, наша будущая королева, не отнекивалась, а спасать нас тебе всё же придётся. Мы, может, тоже не слишком-то рады такому пророчеству, но против него ничего не сделаешь. Остаётся только смириться.

– Люсенька, не надо. Ты бы с Машенькой помягче.

– Вот и познакомились, Люся…

Зелёная надменно вскинула мордочку.

Я придвинулась к духу:

– Если я вам так не нравлюсь, так помогите мне вернуться к людям. Ну его это пророчество! Обещаю, что-нибудь придумаю. Например… Схватила за веточки деревянного. – Я поговорю с ведьмой и сделаю так, чтобы она этого вашего распрекрасного принца отпустила, расколдовала или что вам конкретно нужно? Хотите, я помогу их личную жизнь обустроить?

– Кого? – не поняла бородавчатая.

– Его и её. Найду жениха ведьме и невесту принцу. Будет у вас самая красивая королева, и заживёте счастливо. А если личная жизнь у ведьмы наладится, так, мама из Инстаграма, она же не захочет зло творить, верно? Вот. Хэппи-энд.

Какое-то время сохранялась глубокая и очень нервирующая тишина. Я слышала, как мурчит Степаныч, оказывается, он умеет это делать, внутри домиков что-то попискивает и вроде как перемещается. Мне померещилось, будто занавески на окошке, закрытом звериной лапой, с шелестом отодвинулись. Но я не уверена.

– Ну, так что? Права я? Идея же отличная! Давайте сделаем по-моему, а? – я даже руки в умоляющем жесте сложила. – Не молчите. Сами подумаете, как всё выйдет здорово. Это же, мама из Инстаграма, решение всех трудностей!

– Машенька, Машенька… – покачал головой дух и вдруг склонил голову так низко, что упёрся козырьком кепки в землю. Лягушка прытко соскочила с колен. – И почему с вами, людьми, так непросто? Хоть одна бы порадовалась, что такая честь выпала, а вы все готовы что угодно сделать, лишь бы со злом не бороться. Печально…

– Да она трусливая, – вякнула лягушка и получила от меня уничтожающий взгляд.

Вредина какая…

– Наверняка, понимает, что не справится, – продолжала бородавчатая, – а я думаю, она вообще сдастся намного раньше остальных, поэтому-то и домой просится. Стыдно ей, – и фыркнула, вызвав во мне приступ ненависти. Я представила, как лягушка пойдёт на коронное блюдо в одном из питерских ресторанов, и чуть-чуть успокоилась.

– Машенька не из трусливых, – заметил деревянный, поднимая голову, – и от предыдущих королев отличается заметной сообразительностью. Ты не права, Люсенька, на её счёт. Ей просто время нужно.

– Но его у нас нет! – взвизгнула лягушка.

Тот промолчал. И снова тишина.

А я готова поклясться, что за окошком кто-то был. Шуршание усилилось. Похоже, за нами наблюдали. Об этом попыталась намекнуть духу леса. Жестами. А он не только понял, но и ни капли не удивился. Лягушка тоже не выглядела даже озадаченной. Видимо, в неведении пребывала только я. Степанычу вообще было всё равно: он продолжал сопеть, не реагируя на звуки, а те, между прочим, неожиданно ворвались в тишину, заставив меня насторожиться.

– Что это? – подскочила и принялась озираться по сторонам.

– Машенька, не бойся, всё хорошо.

– Трусиха, а не будущая королева, – фыркнула лягушка. И тут на поляну вышла компания из пяти зверомонстров. В битве с коршуном они не участвовали, а жаль. С такими помощниками никакой враг был бы не страшен. Лапищи громадные, тело великанье, рёв, пугающий и оглушающий. А были эти существа – медведями. Обыкновенными, чему я несказанно удивилась.

– Наша будущая королева, – сказал тот, что шёл впереди. Поклонился. Тоже сделали и остальные.

Я смутилась. Впервые передо мной землю целуют, а медведи, поражая своей гибкостью, склонились, как говорится, в три погибели.

– Приветствую вас, – продолжал главный зверь. – Разрешите выразить благодарность за вашу отвагу и доброе сердце. Ваша жертва не будет забыта. Мы будем помнить о вас, и каждое полнолуние посвящать песни, как только луна явит ваш прекрасный светлый облик. В благодарность примите скромные дары: два горшочка мёда из облепихи, один гречишный и немного варенья из шишек. – Закончил речь, лапой приказывая медведям поднести угощения.

И снова я готова была оказаться где угодно, лишь бы не видеть, как животные демонстрируют своё крайне радушное отношение. И ведь спасать же придётся… А то и правда, стыдно. Ко мне со всей душой, а я… Сглотнула, понимая, медведи чего-то ждут, потому как замерли, а голову поднял вообще только главный. Другие же поставили дары мне под ноги и снова склонились, чтоб их, мама из Инстаграма... Ну нельзя же так бессовестно давить на человека!

– Машенька, ответьте, – шепнул мне на ухо деревянный.

– Они ничего не спрашивали, – ответила так же тихо.

– Непутёвая… – вставила свои пять копеек лягушка, – неужели не понимаешь?

Я до сих пор не до конца отошла от шока и поэтому честно помотала головой.

– Она благодарит за прекрасные подарки, – произнёс дух леса. – Наша будущая королева не сомневается в ваших словах и счастлива, что после смерти вы сложите песни в её честь.

– Стоп! – мне всё же удалось справиться с удивлением и я, наконец, осознала происходящее. – Мёд я люблю, варенье тоже, правда из шишек никогда не пробовала, но не прочь узнать, какое оно на вкус. Но! – подняла палец вверх. – Умирать я в ближайшее время не собираюсь! За угощения, конечно, спасибо. БОЛЬШОЕ спасибо, – выделила я первое слово и, на всякий случай, отвесила поклон, как в русских сказках, увиденных в далёком детстве ещё по телевизору без жидкокристаллического экрана. Продолжила: – Но повторюсь, уходить с этого света не планирую. Из вашего мира в свой – да, с удовольствием. А отправляться к родителям – нет.

– А где твои родители? – поинтересовалась земноводная.

– И кто тут непутёвый… – пробурчала я, но пояснила. – Мама умерла, когда я маленькой была. Отец отказался от воспитания, скинул на бабку, и сам года два-три назад того. А другие родственники, – зачем-то продолжила я, – все живы, но видимся мы только, так уж получается, что на похоронах. Сначала на маминых, потом на отцовских. А больше и не встречались.

– Это правильно, – сказал главный медведь.

Я едва не подавилась слюной, исходя на ароматный мёд из явно неслучайно приоткрытого горшочка. Мало того, что соблазнить меня хотят. Подкупить. Так ещё издеваются над моим горем!

– Что значит правильно? – вскипела я. – Разве терять близких – это правильно?

– Да, – невозмутимо ответил тот.

Я открыла рот и забыла его закрыть.

– Машенька, – коснулся моей руки деревянный, – Потап Потапыч не то имел ввиду. Вы – люди очень чувствительные, а он говорил всего лишь о пророчестве. Не бери близко к сердцу. Так должно быть.

– Ну вас лесом! – скрестила руки на груди, – надоели со своим нелепым пророчеством! Тема с моей кончиной закрыта!

– Мы всё уладим, – дух кивнул медведю.

– Триста тринадцатая, но всё туда же, а ведь сказано. А… – зверь махнул лапой, и вместе с дружками также шумно, как явился, двинул прочь.

Я вопросительно уставилась на деревянного:

– Не поняла. Это сейчас было обо мне? Я, что, у вас тут триста тринадцатая королева?

Кивнул.

– Ого, мама из Инстаграма…

– Будущая королева, – поправила лягушка.

– Машенька, сейчас всё объясню. Пускай, ты и не первая…

– И даже не сотая, – перебила я.

– Но в пророчестве сказано, что именно ты – особенная. Мы все в тебя верим.

– Я не верю, – хмыкнула бородавчатая, и мне очень захотелось пнуть её в родное болото.

– Не слушай. Люсенька тоже верит. Она первая, увидев тебя у дворцовых ворот, сказала, что теперь наш мир будет спасён.

– А теперь передумала… – проворчала лягушка.

Деревянный продолжил:

– Машенька, Яга Виевна ведь тоже в тебе не сомневается. Она нам все уши прожужжала про твой боевой характер и исключительность. Рассказала, как ты сидишь в башне и как светишься.

– Чего?

– Светишься, Машенька. Ты ещё этого не осознала, но у тебя особенная душа – светлая. Сказочная, если тебе, как человеку, так понятнее.

Я молча хлопала глазами.

– Ты бы, Машенька, всё-таки послушала, что я говорю. Мне уже сколько тысяч лет – я много разного знаю и тех, кому предначертано стать королевами повидал. Всех. Но ты – не такая.

С минуту он молчал, изучая взглядом, а я, опомнившись, воскликнула:

– Это вы подмазываетесь, что ли, мама из Инстаграма? Особенная… душа сказочная… бла-бла-бла. Не знаете каким образом заставить меня помереть?

– Машенька, мы не желаем твоей смерти: ни я, ни Люсенька, ни кто-либо другой, кроме… – задумался, – ведьмы, пожалуй. Но мы тебя в обиду не дадим. У нас одно желание: спасти принца и сделать мир прежним. А твоя смерть – это лишь правильный исход, благодаря которому зло будет повержено.

– А знаете, что, добрый дух леса, только и болтающий о моей кончине, я согласна повергнуть это ваше зло. Но сделаю это по-своему. По-человечески. А заодно докажу вам и всем остальным, что свою судьбу вершите вы сами, а не какие-то там древние писюльки.

– Пророчеству сотни лет, – заметила лягушка.

– Отлично, значит, оно давно устарело. А мы с вами живём здесь и сейчас. – Я хитро сверкнула глазами, как это делала всегда, когда ещё в школе придумывала какую-нибудь шалость. Да, например, противной географичке я иногда устраивала каверзы. Нет, ну правда! Она заслуживала разлитых красок в сумке и намыленных очков. Эта грымза смеялась над моим внешним видом, потому что, видите ли, я ходила в старой одежде! А ничего, что меня воспитывала бабушка, а её пенсии с трудом хватало на еду? Так что за поступки тех лет мне не стыдно. – В общем, – громко заявила я, оглядывая духа с лягушкой, – пора шагнуть в современность, а не слушать всякие там предсказания. Но… про других королев мне послушать любопытно. Рассказывайте. Может, послушав, я пойму, с чего начать изменения.

– Хорошо, Машенька, – вздохнул деревянный и начал рассказ. – В нашем мире, в Тридесятом царстве жили-были царь с царицей...