Лютое утро

Большой опаздывал. Саша продрогла до костей, пока стояла и ждала его. Она прислонилась спиной к стене ржавого гаража и засунула руки в карманы джинсов, чтобы пальцы не так сильно мёрзли. Но куда там…

Когда Большой, наконец, показался из-за угла, она накинулась на него:

— Куда ты пропадал? Я тебя тут целый час жду!

— Ты у меня такая не одна, — меланхолично заметил Большой, без выражения глядя на неё снизу вверх. — Давай деньги.

Она выудила мятые купюры из кармана и отдала Большому. Тот быстро пересчитал их и кивнул:

— Добро.

В протянутую ладонь Саши упал маленький целлофановый мешочек с белым содержимым. Она почувствовала приятную дрожь на ладони в момент прикосновения. Но тут дрожь сменилась резким дёрганым движением, и её подбросило на месте. Земля под ногами дрогнула — Саша ухватилась за стену гаража, чтобы не упасть. Большой тоже замахал руками, пытаясь удержаться на ногах. И только когда они восстановили равновесие, их накрыл грохот, разнёсшийся в холодном утреннем воздухе.

— Взрывают, — сказал Большой равнодушно.

— С утра пораньше, — пробормотала Саша. — Раньше хоть по ночам шумели.

Большой пожал плечами, развернулся и без прощаний стал удаляться. Саша несколько секунд смотрела на его спину, обтянутую кожаной курткой. Ей всегда становилось смешно, когда она видела его сзади. Росту в этом человечке было не больше полутора метров. Тот, кто нарёк его Большим, явно обожал жестокие шуточки.

Но вот он исчез за гаражом, и мысли Саши тут же переметнулись к пакетику, который она приобрела. Она бережно спрятала его в кармане, сделала глубокий вдох и пошла вдоль длинного прохода, образованного рядами гаражей. Теперь только добраться до дома, и всё будет хорошо…

Очередной взрыв раздался в пугающей близости. Ей даже показалось, что она почувствовала на щеках горячее дуновение взрывной волны, хотя гаражи и загораживали её собой. Саша громко чертыхнулась. Так и вовсе до дома не дойти можно. Совсем распоясались.

Она обогнула последний гараж и вышла к шестиэтажкам. В просвете между ними на стороне улицы были видны клубы дыма, бегали люди, раздавались крики. Саше не хотелось идти на эту улицу, но перспектива шнырять по задворкам, натыкаясь на злых собак и проволочные ограды, её тоже не завлекала. Она ещё раз пощупала пакетик в кармане и направилась вперёд.

Оказалось, на этот раз взорвали целый грузовик. Дымящийся остов транспорта, который ещё пару минут назад колесил по улицам, валялся среди дороги, перекрывая разделительную полосу. По обе стороны дорожного движения уже образовалась приличная пробка. Саша перевела взгляд с горящей машины на асфальт, увидела там что-то красное и обугленное, и дрогнула.

Нужно просто пройти дальше. Она тут ни при чём. Как только она запрётся в своей квартире, больше ничто не будет иметь значения… Она ускорила шаги, стараясь не смотреть по сторонам.

— Эй! Эй, ты!

Саша сперва подумала, что это обращаются к кому-то другому, но потом увидела, как ей машет лапой рослый волк в униформе, который стоит у места взрыва. Сердце у неё болезненно ёкнуло, но делать было нечего — она сошла с обочины и направилась к волку.

— К вашим услугам, господин люпи, — сказала она робко.

Волк окинул Сашу долгим подозрительным взглядом с ног до головы. Он оставался совершенно бездвижным, если не учитывать колыхание шерсти на морде под лёгким ветром.

— Ты — свидетельница происшествия? — спросил волк наконец. Голос существа был низким и хриплым. «Заядлый курильщик», — машинально подумала Саша.

— Нет, господин люпи. Я только что вышла из дворов, проходила мимо. Я ничего не видела.

— Из дворов, значит, — бесцветно сказал волк. Саше, как и любому человеку, было сложно понимать выражение волчьей морды, но ей показалось, что в глазах её собеседника зажёгся какой-то нехороший огонёк.

— А ты знаешь, что это был полицейский грузовик? Наш грузовик. Люпи-полиция.

— Нет, господин, не знала, — Саша переминалась с ноги на ногу. На продуваемой ветром улице у неё опять начали коченеть руки-ноги.

— Конечно, не знала, — кивнул волк. — Тем не менее, едва услышав взрыв, ты выбежала из своей дыры, высунув язык, разве нет? Ведь это так интересно, когда медведи и волки убивают друг друга! Всегда приятно смотреть на трупы зверей. Да?

— Господин люпи, я… — Саша не нашла слов.

— А ведь там, в кабине, был мой друг, — продолжал волк. — Не далее как час назад мы виделись с ним в участке. Настоящий друг, на всю жизнь. Мы с ним ещё несмышлёными волчатами целыми днями играли вместе — гонялись друг за другом, дрались, даже кусались, несерьёзно, конечно… А теперь ты приходишь тут и пялишься на то, что от него осталось, — волк сделал движение головой в сторону окровавленного куска на асфальте. — Тебе радостно. Тебе интересно. Тебе хорошо. А мне, думаешь, каково?

Внезапно он вскинул передние лапы, с силой опустил их на плечи Саши и привлек её к себе. Она вскрикнула. Острые когти зверя проникли через тонкую блузку и впились в кожу.

— А знаешь, ведь я могу арестовать тебя, — прошипел он, приближая морду к ней. Из раскрытой пасти несло мертвечиной, с языка капала вязкая слюна. — Чёрт знает, что ты тут делала. Может, ты и подорвала грузовик, вошла в сговор с медведями. А что, бывали случаи. А уж в участке я тебе показал бы, что к чему.

— Господин люпи… — Саша закусила нижнюю губу, чтобы не заплакать. — Я ничего не сделала. Отпустите меня, пожалуйста. Я тут ни при чём.

— А я знаю, что ни при чём, — зарычал волк. — Но какая мне разница?

Он убрал лапы от неё и сделал шаг назад. Плечи Саши стали мокрыми; она повернула голову и увидела кровь, пропитавшую ткань.

— Убирайся, — буркнул волк и отвернулся от неё. — А то ещё передумаю.

Саше не пришлось говорить дважды. Неровно ступая, она пошла прочь, не оглядываясь. Хотелось сорваться и побежать, но, чего доброго, какой-нибудь другой волк тогда обратит внимание на неё…

Только когда она отошла на двести — триста шагов от места взрыва, к ней пришло полное понимание того, что с ней едва не случилось. Сашу стало трясти. Волк ведь не шутил — он мог задержать её, сделать, что ему вздумается. В участке обнаружили бы пакетик в её кармане, и тогда пиши пропало…

«Вот о чём меня предупреждала тётя Вера, — думала она, пересекая улицу на перекрёстке. — Говорили же, беги от мест происшествий, как ошпаренная. А я, дура, поленилась по дворам ходить».

Она пощупала пакетик сквозь брюки, и у неё потеплело на душе.

«Ну, ничего, обошлось. И до дома осталось всего ничего».

— Девушка, а что случилось? — раздался скрипучий голос возле неё.

Саша опустила взгляд. Возле крыльца торгового центра, мимо которого она проходила, сидел облезлый медведь-попрошайка и смотрел на неё с неподдельным интересом.

— Что?

— Там, кажись, что-то взорвалось, а вы как раз с той стороны идёте.

— А… ну да. Полицейский грузовик. Его взорвали.

— Наш или их? — медведь приподнялся на худой лапе, в которой недоставало пары когтей. Саша, заметив это, поморщилась: она читала, что у медведей выпадение когтей бывает очень болезненным.

— Ну так люпи или ферре? — голос медведя дрожал от нетерпения.

— Люпи, — сказала она. Медведь опустился на место и удовлетворённо хмыкнул:

— Так им и надо, сатрапам.

Саша уже хотела пройти мимо, но что-то заставило её задержаться. Она ещё раз посмотрела на зверя, который восседал возле жестяной миски, в которой блестели несколько монет, и сказала:

— А вам разве безопасно так сидеть? В любую минуту может подойти полиция…

— Ну уж с ферре-полицией я столкуюсь, — улыбнулся медведь. — А если запримечу люпи, то быстро встану, заберу мисочку и войду в торговый центр. Всего лишь сидел, отдыхал минутку — какое попрошайничество?

Он подмигнул Саше, и она улыбнулась:

— Но, всё-таки, будьте осторожны. Люпи сегодня лютуют.

— Это уж само собой, — медведь внимательно посмотрел на окровавленные плечи девушки и поднял больную лапу на прощание.

Дальше Саша шла в приподнятом настроении. Даже отзвук ещё одного далёкого взрыва (который, видимо, произошёл на другой окраине города) не испортил ей дух, тем более что она уже увидела девятиэтажный бело-зелёный короб, в котором жила. Подпрыгивая с ноги на ногу, она взбежала по лестнице и вошла в загаженный подъезд. Лифт не работал уже год как, поэтому ей пришлось преодолеть пешком шесть лестничных пролётов, прежде чем она попала на свой этаж. Тут Саша остановилась, как вкопанная: в мутном свете из окошка она увидела, как возле лестницы валяется на спине волк в домашнем халате. Из пасти разило перегаром. Саше даже показалось, что зверь просто спит, но дыхания не было. Волк умер — то ли от отравления алкоголем, то ли от сердечного приступа, то ли от чего-то ещё. Умирая, он, видимо, пытался спуститься вниз и вызвать на помощь, но не успел.

Саше стало дурно. Она осторожно обошла тело и пошла к своей квартире. Да какая там квартира — одна комната, в которой негде повернуться, плюс туалет — вот и всё пространство. Она заперла дверь за собой, включила свет и вытащила из кармана своё сокровище, обернутое в целлофан. Желание накатило так остро, что она качнулась стоя.

«Не сейчас, — сказала она себе строго. — Сначала задернуть шторы, принять душ и смыть кровь с плеч. Держи себя в руках».

Шторы она закрыла, но помыться не вышло — опять отключили воду. Так что Саша ограничилась тем, что оттерла марлей засохшую кровь с плеч и наложила пластырь на рану. Ничего, пройдёт, бывало и хуже. Саша открыла картонную коробку, которая стояла в углу комнаты, и достала оттуда всё необходимое — шприц, жгут, железную кружку и алюминиевую столовую ложку, которой придавала особое значение. И только потом девушка, замирая от жгучего предвкушения, развязала мешочек.

Полчаса спустя она захотела выйти на балкон. Пошатываясь, она открыла дверь, вдохнула свежий воздух, облокотилась о край балкона и посмотрела вниз. На грязном, заваленном мусором пустыре одетый в костюм рослый медведь методично пинал скрючившегося человека, который даже не пытался как-то защититься. В конце концов, медведю, видимо, надоело бить его. В последний раз презрительно двинув лапой человеку под ребро, зверь удалился в сторону улицы, стряхивая грязь с рукавов пиджака. Саша наблюдала за сценой, превратившись в бесплотную точку зрения. Когда медведь ушёл, она пришла в себя, вздохнула и вошла в квартиру, где повалилась на матрац, разложенный на полу. Мир, оставшийся за пределами её крохотной квартиры, тут же размылся, поблек, прекратил своё существование — и во всём творении она осталась одна, ограниченная пределами своего жилища, которое, в свою очередь, плавно вращалось вокруг невидимой оси, которая пронизывала её голову.

«Лютое утро, — отстранённо думала Саша, не пытаясь препятствовать этому безмятежному вращению. — Ведь иначе и не скажешь. Все эти волки, медведи, их войны… Но ведь раньше всё было по-другому. Мир изменился — когда я была маленькой, всё было не так… Хотя, может, я себе так внушила, а на самом деле всё всегда так и было… Да, ничего не менялось, потому что ничего и не было… Совсем…».

Мир, тихо кружащийся вокруг угасающего сознания Саши, становился всё меньше — его пределом были уже даже не стены комнаты, а края матраца, а затем и ещё более тесное пространство. В конце концов, в мире не осталось ничего, и она умерла.

2012 г.

Загрузка...