Сказка об уроде

Прилетели!

Рой астероидов пылал на небе бриллиантовой россыпью, и доктор Пирсон поймал себя на том, что невольно залюбовался этим видом. Луны этой ночью не было, но небо и без неё было озарено бледным сиянием. Отчасти свет исходил от астероидов, отражающих солнечный свет, а отчасти — от города, который горел на равнине внизу. Ветер дул со стороны города, и Пирсон мог без труда расслышать эхо выстрелов, а за ними — крики и плач тех, кто оставался в городе.

Он взял новую банку пива из ящика и брезгливо отбросил мизинцем таракана, который прицепился к банке. Вскрыв пиво, доктор пригубил и поморщился: напиток был тёплым и кислым. Но что поделать — в хижине на краю леса не было ни холодильника, ни розетки. Если уж на то пошло, энергоснабжения не было и в городе: станции прекратили работу ещё два дня назад, и тогда уж паника развернулась на всю мощь.

В центральном квартале города опять полыхнуло пламя, напоминая праздничный фейерверк. Пирсон прищурился, пытаясь понять, что за здание взорвали. Насколько он мог судить, только что перестал существовать старинный кирпичный дом, где располагалась городская мэрия. Удивительно, что он продержался так долго — его должны были разнести на куски одним из первых…

К окну подошёл коллега Пирсона — доктор Грант. Странно было видеть его без привычного лабораторного халата и с охотничьим дробовиком в руке.

— Что на этот раз? — спокойно спросил Грант.

— Видимо, досталось зданию мэрии. У тебя нет родственников, которые там работают?

— Не припомню.

— А вот у меня двоюродный племянник заседает в городском совете, — сказал Пирсон. — Паренёк деятельный, иначе кто бы пустил его в совет… Я его близко не знал, но надеюсь, что его не было в здании. Такого конца он не заслужил.

— Сколько там ещё осталось? — спросил Грант.

Пирсон поднёс запястье к лицу:

— Половина десятого. Согласно прогнозам, первые астероиды должны достигнуть плотных слоев атмосферы через сорок минут.

Они замолчали, переваривая эти слова. Потом доктор Пирсон вздохнул:

— Надеюсь, за оставшееся время нас никто не потревожит. Не хотелось бы тратить последние минуты на бессмысленную войнушку.

— Не беспокойся, коллега, — усмехнулся Грант. — Те, кто хотели уйти в лес, уже это сделали. Сейчас людям уже поздно метаться. Ну, а если к нам всё же заявится незваный гость, то…

Он многозначительно погладил ствол дробовика. Пирсон улыбнулся:

— Так и застрелишь?

— А почему нет? — пожал плечами Грант. — В любом раскладе все умрём, минутой раньше, минутой позже. А в рай, ад и посмертное воздаяние я не верю. Да и кто теперь верит — вон, смотри, что творят… Ещё пива?

— Да, пожалуй.

Грант вытащил из ящика пару банок и раздраженно тряхнул рукой:

— Вот гадость, тараканы на дне ящика целую колонию устроили. Ты из какого магазина его брал?

— Из склада супермаркета рядом с моим домом. Там я последние два года еду покупал, — Пирсон скривился. — Знал бы, что у них там раздолье тараканов — ни в жизнь бы не ходил.

Они стали пить. Грант выхлебнул содержимое своей банки за пару глотков и проворчал:

— Мог бы и покачественней пойло взять, а не эту дешёвую дрянь. Всё-таки последняя выпивка.

— Ну, извини. Возле того магазина бродила целая орда малолетних хулиганов, стреляли, крушили витрины. Если бы увидели меня, то там бы я и лёг. Я взял первый попавшийся ящик и побежал.

— Да ладно, чего уж там теперь… — Грант махнул рукой, бросил на пол пустую банку и взял новую. В городе прогремел очередной взрыв, озарив худое лицо Гранта красными сполохами. Пирсон посмотрел на коллегу и тихо сказал:

— Слушай, всё не мог спросить… А жена твоя где? С ней что-то случилось? Ведь не для нас же двоих ты готовил это последнее убежище.

— Она ушла, — холодно сказал Грант.

— В смысле… с ней… её…

— Нет, просто ушла. Заявила, что если она все эти годы терпела такого старого маразматика, как я, то только из-за того, что я знаменит и состоятелен. И что раз она доживает последние деньки, то не намерена тратить их на меня. Не знаю, где она сейчас.

Пирсон замолчал. Впрочем, долго безмолвствовать не вышло: хмель ударила в голову, а когда доктор выпивал, у него развязывался язык.

— Я так и не закончил своё исследование, — сказал он.

— Вот и хорошо. Я тебе сто раз говорил, что оно бесперспективное. Только разочаровался бы в итоге. Скажи спасибо, что не доживёшь до этого.

— Ну, знаешь, дорогой коллега! В последних экспериментах, где я перешёл на оптические изомеры, наблюдался несомненный эффект. Смертность в контрольной группе мышей упала в три раза, и руководство университета уже согласилось продлить финансирование… — Пирсон запнулся. — Впрочем, неважно. Чего спорить — всё равно не узнаем, кто прав.

— Это точно, — согласился Грант.

Они посмотрели в окно. Небесные бриллианты увеличивались на глазах. Костры в городе сливались в один большой пожар.

Пирсон протёр глаза.

— Хотя, может, и узнаем, — сказал он.

— Ты о чём?

— Скажи, ты веришь в существование инопланетян?

— Конечно, нет. Астрономические исследования не нашли ни одного доказательства наличия внеземного разума, хотя бы косвенного.

— Но ведь глупо полагать, что биологическая жизнь на нашей планете совершенно уникальна. Космос большой, в нём миллиарды галактик, а в них неисчислимое множество звёзд с планетными системами. Не логичнее ли допустить, что внеземные цивилизации достигли того уровня прогресса, который позволяет им запросто заигрывать с физическими законами и водить нас вокруг пальца, создавая иллюзию, что мы одиноки? Уравнение Дрейка…

— Уравнение Дрейка — гадание на кофейной гуще, — перебил его Грант. — Не знал, коллега, что ты склонен верить в такую ерунду.

— Нет-нет, ты послушай, — Пирсон потряс рукой, выплеснув пиво на свою одежду. — Давай предположим гипотетически, что жизнь во Вселенной — не единичное явление, ограниченное бедной Землей, которая доживает последние часы. Пусть, кроме погибающего человечества, в космосе есть ещё какое-то количество высокоразвитых цивилизаций. Причём намного более развитых, чем наша.

Грант скептически пожал плечами, но по выражению его лица Пирсон понял, что он заинтересован.

— Тем не менее, — продолжал он вдохновленно, — очевидно, что самобытная жизнь в космосе — достаточно редкое явление, иначе каждая вторая планета была бы населена живыми организмами. Что отсюда следует? А то, что наша цивилизация, как бы мы сами её ни презирали, представляет ценность во вселенском масштабе. Если существует какая-нибудь сверхцивилизация, которая знает о нас, но до поры до времени не вмешивалась в развитие событий на Земле, то сейчас — да-да, в эти самые минуты! — самое время, чтобы дать о себе знать. Отвести эти астероиды в сторону, что ли…

— Что-то не видно, что во время предыдущих массовых вымираний эти твои сверхпришельцы отводили беду, — иронично сказал Грант.

— Ну так тогда всё было по-другому! Вымирание динозавров, например, случилось из-за одного астероида, а тут… — Пирсон указал дрожащей рукой на огни в небе. — Ты глянь, сколько их — и каждый такого размера, что мы можем ясно его видеть прямо отсюда! Нет, на этот раз точно грядёт последний концерт. Конец не только высокоорганизованным существам, а всему живому. А может, планета вообще сойдёт с орбиты — и привет, солнечное пекло. Финита!

— Начинаешь напоминать субъектов, которые носятся с воплями там, в городе, — кисло улыбнулся Грант. — Возьми себя в руки, коллега.

Пирсон перевёл дух.

— Так или иначе, — спокойнее продолжил он, — если вселенские наблюдатели существуют, сейчас они должны явить себя. Ведь потом… потом будет поздно.

Он громко икнул и, близоруко щурясь, уставился на небо, которое становилось всё светлее.

И вдруг схватил доктора Гранта за руку.

— В чём дело? — быстро спросил тот, вскидывая ружье. — Что-то увидел? К нам подбираются «гости»?

— Н-нет, — Пирсон кивнул вперёд. — Смотри, смотри, вот оно…

Грант выглянул в окно и удивлённо заморгал. Астероиды исчезли. Сначала он подумал, что камни просто испарились, и суровый вердикт, вынесенный планете, отменён. Но затем Грант уловил плавное вращение на небосводе и понял, что астероиды остались там, где и были — но их загородила армада гигантских летающих махин, которые нависли над городом, лесом, полями… везде.

— Прилетели! — закричал доктор Пирсон не своим голосом, и тут же из всех летающих объектов исторгся низкий гулкий звук, который утопил в себе мир. Стены хижины под напором этого звука стали тонкими, как сигаретная бумага. Грант отпрянул от окна, закрыв уши руками. Его тело стало невесомым; он почувствовал, как невидимая сила неудержимо тянет его вверх, и он готов оторваться от пола и воспарить.

— Что происходит? — вопрос Гранта, перемешавшийся с непрекращающимся зычным гулом, был риторическим, но доктор Пирсон принял его на свой счёт:

— Ты не понимаешь? Ведь всё очевидно! Они забирают нас к себе! Должно быть, есть какой-то принцип, запрещающий им вмешиваться в космические процессы, и они не могут уничтожить астероиды, но они должны сохранить жизнь, зародившуюся на этой планете, спасая вершину местной эволюции! Нет, они не дадут нам бесславно погибнуть! Мы будем жить, дружище, ещё успеем увидеть другие миры и закончить свои исследования там!

Звук становился всё плотнее, и Грант почти не услышал последние слова коллеги. Он почувствовал, как вибрации звука проникают в него, пронизывая кости, и зажмурился, покорившись воле звука, готовый к отрыву от земли и полёту навстречу неизвестности. Одну секунду ему казалось, что он уже не чувствует опоры под ногами… но потом что-то произошло, и тело стало возвращать себе былой вес. Грант открыл глаза и огляделся. Вокруг всё осталось по-прежнему, и только какая-то тонкая чёрная вереница тянулась к окну, вылетая из наполовину пустого ящика с пивом. Грант наклонился вперёд и присмотрелся.

«Да ведь это же тараканы, — осенило его. — Те самые, которые были на дне ящика». Маленькие тельца насекомых переворачивались на лету, лапки трепыхались, усики возмущённо шевелились, но звук с небес неумолимо притягивал их к себе. Прошла минута, и все тараканы скрылись за окном. Два человека остались смотреть им вслед, открыв рты.

— Но… почему… — пролепетал доктор Пирсон. — Это неправильно… А как же мы?

Грант посмотрел в окно. Ночь над городом кишела, пузырилась миллионами тараканов, которые возносились к неведомым летательным аппаратам. Коричневые, рыжие, чёрные, белые — но ночь всех их сделала одинаковыми чёрными точками, плывущими на незримых волнах навстречу неожиданному спасению. Так продолжалось ещё около двух минут, прежде чем большое чёрное облако не влилось в летательные аппараты.

И звук замолк.

Доктор Грант на секунду закрыл глаза. Когда он вновь посмотрел на небо, там горели гирлянды астероидов, которые обрели багряный цвет, готовые ворваться в воздушные слои. Летательные аппараты пропали, нарушая все законы физики, будто их никогда и не было.

— Что это означает? — закричал доктор Пирсон. Лицо его раскраснелось, губы дрожали; он повернулся к коллеге и ждал от него какого-то ответа. Но ответов у Гранта не было — только догадки.

«Мы считаем себя главными на этой планете, — устало подумал он. — Так уверены в том, что любой, кто заглянет сюда извне, без раздумий признает нас хозяевами. Но что мы можем знать об обитателях других миров, об их суждениях? Они спасали из гибнущего края вершину местной жизни — но какими критериями они при этом руководствовались? Мы кичимся своим интеллектом, но если посмотреть, то презренных насекомых, которых мы давим без раздумий, тоже можно считать успешной ветвью эволюции — их история насчитывает миллионы лет, их намного больше, чем людей, их организмы тоже сложны, и они лучше приспособлены выживать в условиях других суровых планет. Может, именно поэтому наши гости сочли, что брать в ковчег нужно именно их, а не безволосых обезьян, которые возомнили себя царьками?».

Выпустив из рук ружье, он вышел из хижины, оставив коллегу стоять в смятении. Небо рождало одну вспышку за другой; мёрзлые камни, которые путешествовали во тьме многие тысячелетия, раскалялись добела за считанные секунды, соревнуясь, какой из них первым поцелуется с ждущей их планетой. Доктор Грант почувствовал жар, исходящий от них, грустно улыбнулся и прошептал:

— Ну, вот и прилетели!

2012 г.