Шушмор. Наследие исполинов

Глава 6

НАСТОЯЩЕЕ. Город Рошаль. Негостеприимное гостеприимство.

— Что за фак⁈ Как это нет мест? — буквально взорвалась Кира. — Вы что, совсем куку? Мы же бронировали! И оплату внесли! Давайте живо нам номер!

Но на пожилую даму, что надежно укрылась за толстым стеклом своей будки, ее эмоциональная атака не подействовала. Она лишь недовольно скривила свои ярко накрашенные губы, дернула головой и упрямо повторила:

— Мест нет! И не предвидится!

— А как насчет подтверждения⁈ Знаете права потребителя? — продолжила настаивать девушка. Но и без того было понятно, что битва проиграна.

— Мииилочка, ну какой интернет, какое бронирование? Посмотрите, у меня как была осень, так и осталась… — В качестве доказательства женщина слегка повернула монитор лицом к гостям: на экране действительно застыл осенний пейзаж. По всей видимости, женщина «не дружила» с компьютером и без подсказок могла лишь включить и выключить этот сложный во всех отношениях агрегат.

Кира готова была ужом протиснуться в крохотное окошко и схватить вредную тетку за её противную короткую химию, но вовремя подоспевший Ник вмешался и исправил накалившуюся ситуацию: он подошел к сестре, приобнял её и отстранил подальше от эпицентра скандала. А затем склонился и мило улыбнулся насупившейся тетке.

Та не отреагировала. Тогда он повторил маневр и выложил на стол мятую тысячную купюру.

Через секунду в окне возникла табличка «ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕРЫВ», поставившая жирную точку во всех дальнейших переговорах.

— Ребят, может другую гостиницу поищем? — осторожно предложил Игорь.

— Да ты что, не понимаешь⁈ — продолжала кипеть Кира. — Я им деньги перевела. Я все-таки не миллиардерша, чтобы еще на несколько номеров разориться. Просто зашквар какой-то!

— Так, хватит нюни распускать! — хлопнул в ладоши Ник. — Ваш водила вам сейчас такой постой организует, что пальчики оближете…

— А пальчики тут при чем? — не понял Игорь.

— Неважно, — отмахнулся байкер, не собираясь вступать в бессмысленную полемику.

Энтузиазм Ника закончился где-то на двадцатом дворе. И вот тут его терпению пришел конец.

— Да что ты будешь делать⁈ Такое впечатление, что они все будто сговорились…. Последние две грымзы даже на порог не пустили. И чем мы их не устроили?

— Будь я на их месте, я бы тоже так поступил, — честно признался Игорь. — Здоровяк в кожанке, от которой непонятно чем воняет, то ли бензином, а то и чем поху…

— Риал булинг космического масштаба! — поддержала Кира.

— Хватит! — отрезал Ник. Он очень не любил проигрывать, особенно когда плевая задача обратилась таким фиаско.

Но Игорь не унимался: почувствовав слабину, он решил добить байкера, а уж потом, на правах победителя, взять ситуацию в свои руки. И, как всегда, начал с логических рассуждений:

— Возможно, для начала надо было ехать на вокзал, обычно там все частники трутся. И там искать старушек, которые хотят дешево сдать пару комнат в своих домах.

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво уставилась на него Кира.

— Знаю! — уверенно заявил историк и, немного подумав, смущенно добавил: — Я несколько лет подряд с родителями в Крым ездил. Мы всегда прямо с вокзала отправлялись с хозяевами жилье смотреть.

— Гуд информейшен, только здесь, блин, далеко не юг, — напомнила девушка.

— Это точно, — уперев руки в бока, поддержал её брат. — Не юг, и точно не Лас-Вегас. Да и на пару дней частники вряд ли сдать жилье согласятся, а если и согласятся, то денег загнут. Иначе им невыгодно. На постой если и возьмут, так в деревеньке. Там люди еще другими понятиями дышат. Может, вообще рабской силой отделаемся…

— Рабской — это как? — не понял Игорь.

— А так: дрова, например, наколоть или хозяйку приголубить. Если постараешься, так, может, навсегда оставят, живи сколько хочешь, — рассмеялся байкер.

Если не брать в расчет шутку, с остальными доводами нельзя было не согласиться. Только историк не собирался сдавать своих позиций и продолжил упорствовать:

— Может, ты и прав. Только, как я посмотрю, никто не горит желанием нам даже стакан воды подать.

— Итс тру[5]. Они от нас словно черт от ладана шарахаются, — поддержала своего парня Кира. — Сама не пойму, откуда такая неприязнь?

— Короче, давайте решать, — хлопнул в ладоши Ник. — А то пока будем лясы точить, вечер наступит, а в сумерках нам не только дверь не откроют, а, того гляди, еще и собак спустят.

Неприятный квакающий смех раздался столь неожиданно, что даже байкеру стало немного не по себе.

Обернулись все практически одновременно.

Щуплый мужичок в старом потрепанном пиджаке на голое тело и в ватных штанах выбрал такую удобную позицию, что не сразу и заметишь. Пристроившись на лавочке под густыми ветвями вишни, закинув ногу на ногу, он ловко крутил самокрутку, из-под густых бровей поглядывая на непрошенных гостей. А когда закончил свое нехитрое дело, вновь разразился квакающим гортанным смехом.

Помимо одежды, внешний вид сельчанина был весьма далек от привычных норм: сильно загоревшая, практически темная, кожа, жутко волосатая грудь и нос в виде свиного пятака — либо после драки или какой другой неприятности. А если быть до конца откровенным: он как две капли воды походил на черта в исполнении Милляра в фильме «Ночь перед рождеством». Отличие было лишь одно: у жителя деревни при внимательном осмотре не обнаружилось ни хвоста, ни рогов.

— Добрый день, уважаемый, — тактично поздоровался Ник.

— Да уж день, Зизи, какой прекрасный день, — прокрякал мужичок.

— Скажите, а есть в этом селе добрые люди?

— Так оно, как сказать, кому и черт — друг сердешный. Смотря чего хотели, молодежь, а то мы с Зизи мысли-то читать особо не обучены…

— С каким еще Зизи? — переспросила Кира. Но брат быстро дернул её за футболку. Очень уж не хотелось переводить разговор в никому ненужное русло.

— Нам бы на постой определиться. На две ночки, не больше. Не знаете, может, кто подсобит, пустит?

— Может, кто и пустит, Зизи, — пропел мужичок и, чиркнув спичкой, смачно раскурил самокрутку. — Только мне с того какая выгода-то?

Ник мгновенно понял намек. Дошел до джипа, вернулся с блоком сигарет и протянул мужичку.

— Подойдет в качестве вознаграждения? — поинтересовался байкер.

Сельчанин покрутил упаковку в руке. Хихикнул.

— Это, конечно, не золотой, но на первое время хватит.

Кира покосилась на Ника, но тот строгим взглядом дал понять, чтобы сестра не вмешивалась в переговоры.

— Ну так что на счет постоя?

— Бакшеево… туды езжайте. Там неподалеку село есть — Топкое называется. Дворов там немного: всего шесть живехоньких-то и осталось… Бабка Настасья определит вас честь по чести. Зизи слово дает… Не сойти мне с этого места.

— А сколько будет стоить данная услуга? — не сдержавшись, поинтересовался Игорь.

— Да дровишки ей поколите и ладно, — осклабился мужичок.

Ник улыбнулся и подмигнул историку, намекая на возможную дополнительную помощь и лично старухе.

— А дорогу покажете?

Мужичок встал, засунул руки в карманы пиджака и, пританцовывая, приблизился к джипу. Деловито заглянул внутрь через стекло. Присвистнул. Потом обернулся и покачал головой.

— Не, не поеду. Больно уж страшная громадина. Да и пахнет в ней отвратно. Не по мне такой транспорт.

— Ну без тебя мы эту бабку вовек не сыщем, — продолжил наставить Ник. — Мы все-таки услугу олинклюзив, так сказать, оплатили.

Скрестив волосатые руки на груди, мужичок важно раздул щеки, отчего еще больше стал похож на милляровского черта.

— Найдете, даже не сумневайтесь. Поедете до реутовских дач, а на развилке остановитесь. Свисните. Только хорошенько свистите, а то он глуховат…

— Кто он?

— Калека там живет, Кышкой кличут. Он вам дорогу до Топкого и укажет, слово даю, и Зизи тоже.

— Ну раз сама Зизи впрягается… — развела руками Кира.

Вроде бы ничего такого она не сказала, а мужичок будто взбеленился. Зло топнув ногой, подскочил к девушке и внимательно заглянул ей в глаза. Кире показалось, что его зрачки блеснули янтарным светом. Впрочем, это вполне могло быть чем-то объяснимым.

— Зря ты так с Зизи, она тебе ничего плохого не сделала, — наполнив голос слезами, протянул мужичок и для пущей убедительности всхлипнул. И тут же зло добавил: — Пока не сделала!

— Ладно, по коням, — скомандовал Ник.

На прощание байкер помахал сельчанину рукой и, указав на блок сигарет, сказал:

— Курение, между прочим, убивает.

— Жизнь тоже, — хихикнул в ответ мужичок.

Они проехали Бакшеево и повернули направо. Правда, остановившись у развилки, никакого Кышку не нашли.

— Может, он имел в виду кошку? — предположила Кира.

— Да хрен его знает, что он имел в виду, — недовольно скривился брат. — Блин, а я ради такого дела последний блок этому черту пожертвовал.

— Так мы ведь мы еще не свистнули, — напомнил Игорь.

— А ведь точно! Молодец, бродяга, свое дело хорошо знаешь. — Ник улыбнулся, выскочил из машины, вставил два пальца в рот — и округу накрыл оглушительный звук.

Вначале ничего не происходило.

Байкер пристально вглядывался в лес, ожидая увидеть хоть какое-нибудь движение. Но так ничего и не заметил. Тогда он свистнул еще раз. Опять ничего. Ник уже собирался выругаться, послав лживого селянина по матери, когда кто-то дернул его за штанину.

Опустив взгляд, парень испуганно отпрянул назад, ударившись локтем о дверь машины. Прямо в дорожной пыли сидел человек. Ноги у него отсутствовали, поэтому ростом он был не больше метра.

— Чего хотел, служивый? — пробасил инвалид.

Выглядел он еще страннее, чем селянин. Лицо было каким-то жёванным, словно мятый лист, а глубокие морщины походили на шрамы, при этом еще имелся мелкий нос, которого будто и не было совсем, и, конечно, близко посаженные крохотные глазки. Если бы не огромная борода, скрывающая остальные изъяны, его можно было с легкостью назвать уродцем.

— Обратиться хотели, — растерянно прохрипел Ник.

— Кто подослал?

— Такой волосатый, в пиджаке.

— А, Фрол, — догадался калека. — Ну так обращайся, чего встал как истукан? — и смачно плюнул в придорожную пыль.

— Нам бы до Топкого добраться, не подскажете дорогу?

Выпучив глаза, инвалид оперся на руки и довольно ловко обошел машину, затем подтянулся и заглянул внутрь. Игорь и Кира поздоровались, но в ответ не получили даже короткого кивка.

Совершив круг, Кышка остановился и вытерев ладони об одежду — трудно было разобрать, но, скорее всего, это выцветшая гимнастерка, — протянул руку, резонно потребовав вознаграждение:

— Давай денег!

— Сколько⁈ — оторопел от такой наглости байкер. Впрочем, кошелек все-таки достал. И даже успел открыть… После чего кожаный хранитель финансов перекочевал в руки странного калеки. Причем произошло это так быстро, что Ник даже не успел возмутиться.

Покопавшись в кошельке, Кышка извлек оттуда серебряный доллар, который байкер держал там просто так, на удачу. Остальное инвалиду оказалось без надобности.

— Короче, слушай сюды, служивый, дважды повторять не буду. Проезжаешь вперед, где-то с километр. Там указатель будет: На Топкое. Вот от него метров триста и сразу направо. Дорога там хорошая, но у речушки левее держись, мост худой, как бы не бултыхнуться. Тогда — кирдык! Вытаскивать тебя тута некому. Ну все, прощевай, бедолаги!

— Стопе, путеводитель! Глянь, навигатор не показывает никакого Топкого. — Высунувшись из окна, Кира продемонстрировала телефон, на экране которого виднелась закрашенная зеленым карта и маршрутная линия какой-то речушки.

Только вот адресовать вопрос было уже некому: странного калеки и след простыл. Как он так быстро скрылся, а главное — куда, было совершенно непонятно.

— И что будем делать? — спросил Игорь, надеясь услышать, что они немедленно поворачивают назад.

Но Ник не собирался сдаваться так легко. Тем более что он уже лишился не только сигарет, но и счастливого доллара.

— Вернуться мы всегда успеем, — заявил байкер, садясь за руль. — Посмотрим, а вдруг Топкое и правда не такое уж топкое, тем более тут ехать всего ничего.

Калека оказался прав. Все как объяснял: справа, у дороги, даже указатель имелся. Правда, согласно надписи на нем, до села было аж целых двадцать верст. Не километров, а именно верст.

— И ты считаешь, что это недалеко? — поразился Игорь.

— Я считаю, если есть длинный путь, то должен иметься и короткий, — отрезал Ник.

Джип резко свернул вправо. Колеса попали в колею, и автомобиль, словно канатоходец, буквально заскользил между заросшим прудом с одной стороны и буераками с другой. В одном месте Нику пришлось выйти и проверить: не увязнет ли колесо и не будет ли обвала. Но все прошло благополучно. Взобравшись на пригорок, они оказались у окраины деревни.

Датчик в машине показывал, что проехали они не больше одного километра.

Остановившись напротив колодца, Ник, щурясь и пытаясь отмахнутся от надоедливых слепней, подошел и заглянул внутрь. Ведра на цепочки не оказалось. Совсем рядом имелся небольшой, покосившийся забор. Облокотившись на калитку, байкер сорвал с ветки пару ягод черемухи. Она оказалась безвкусной и сильно вязала рот. Сплюнул — и с интересом уставился на темные окна деревянного дома.

— Там, по-моему, никто не живет, — быстро заключил он. — Занимай любой.

— Это вполне объяснимо, — подтвердил его догадку Игорь, хлопнув дверью машины. Оказавшись возле байкера, он тут же принялся зудеть не хуже комаров:

— Крохотные деревеньки в двадцать-тридцать домов скоро почти полностью исчезнут с карты нашей необъятной родины. Старое население неизбежно умирает, а молодые сюда не ногой. Да и какой смысл — инфраструктуры нет, глушь и мрак.

— Зато какой воздух, — набрав полную грудь и выдохнув, заявил Ник. — Благодать! Его хоть ложкой ешь. Густой. Аж голова кружится! Ты такого в городе даже в парке не сыщешь.

— Воздух обалденный, точняк! — согласилась Кира, которая уже успела покинуть машину. В следующую секунду она подпрыгнула и хлопнула себя по ноге. — Ох, какие кусачие здесь эти…

— Оводы. Да, они здесь злые как собаки, — согласился Ник. — Давайте оставим машину и немного прогуляемся.

Никто не возражал.

Улица здесь была всего одна. Да и то не улица, а одно название: обычная колея, заросшая густой травой, по расстоянию — метров триста, а дальше — слегка притоптанная трава и бездорожье.

Миновав деревню, они насчитали двенадцать заброшенных домов, и лишь один жилой. Хотя на счет последнего все высказали лишь догадку. Просто окна дома были не заколочены, а огородный участок ухожен.

— Криповое место. Я бы здесь точно жить не смогла, — с уверенностью заявила Кира.

— Не говори гоп, сестренка, — наставительно поднял указательный палец Ник и быстро закончил: — пока не стала старухой!

Они прошли еще пару заколоченных домов — по всей видимости, когда-то очень давно здесь располагалось приусадебное хозяйство, сараи, скотина, а теперь все поросло бурьяном. За высокой травой практически нельзя было разглядеть покосившиеся и вросшие в землю крыши и пустые глазницы окон.

— А что, если бабка, про которую говорил Фрол, уже давно умерла? — высказал смелое предположение Игорь.

— Ну тогда нам и на проживание тратиться не надо, просто займем её дом, — хихикнул байкер и покосился на внезапно побледневшего Игоря.

— Я в доме с покойником ночевать не намерен!

— А кто тебе сказал, что она в доме? — удивился Ник. — Наверняка её уже давно на кладбище снесли… — Остановившись, он указал куда-то в кусты, где виднелись остатки железного заборчика, за которым среди низких деревьев притаился деревенский погост. — Ну или чего далеко ходить, прямо в огороде закопали. А может, она прямо на грядке и окочурилась?

— Прекрати! — едва не взвизгнул историк.

— Кончай, Ник, уже несмешно, — вмешалась Кира.

Брат кивнул, но не сумел скрыть удовольствия от своей маленькой победы. На заросшем щетиной лице возникла злорадная ухмылка.

Они дошли до крайнего деревянного дома, возле которого стояли три белые машины: «Волга 3102» и два старых 421-х «Москвича». Колес у транспортных средств не было, фары тоже отсутствовали, а в салоне оказалось пусто — лишь вездесущая метровая трава.

— Нам, кажется сюда, — указал Ник на противоположную сторону, где под березами расположился небольшой зеленый дом.

Кира сняла с калитки проволоку — в деревне такую часто использовали вместо щеколды. Поднялась по ступенькам и постучала в дверь.

Сначала было тихо, а потом откуда-то из глубины жилища послышались медленные, шаркающие шаги. Правда, голос старуха так и не подала. Сквозь стекло пробился крохотный огонек света. Через секунду хозяйка с силой дернула на себя дверь, и та со скрипом отварилась.

На пороге стояла необъятных размеров женщина, сравнить которую можно было разве что с куклой, что обычно сажают на самовар.

— Не заперто у меня, — ворчливо заметила старуха и уставилась на гостей скрытым бельмом глазом.

— А вы не боитесь? Безопасность, как говорится, превыше всего! — попытался было спросить Ник, но хозяйка дома дернула обвисшими щеками и, не переступая порога дома, посмотрела по сторонам. Потом плюнула через порог и заявила:

— А кого тут бояться? Для стрикачей не сезон, а шептуны сюда носу не кажут. Нечего им здесь шлындать…

Все кивнули в знак согласия, хотя толком ничего не поняли.

— Чего хотели-то говорите или проваливайте куды глаза глядят. — Старуха сделала уверенный шаг вперед, вытеснив непрошенных гостей с порога.

Нику пришлось отступить на нижнюю ступеньку, чтобы его ненароком не скинули с крылечка.

— Нам вас порекомендовали.

— Кто⁈

— Фрол. Такой волосатый и в пиджаке… — выкрикнул Игорь.

Старуха остановилась в полушаге — еще бы чуть-чуть и уже Кире пришлось бы пятиться назад, словно крабу.

— Знаю кто таков… Чего предложил?

— Сказал, что можно у вас поселиться на пару дней, — продолжил объяснять Игорь.

— На кой?

— Мы приехали посетить одно здешнее место, — теперь уже робко заговорила Кира.

— Какое?

— Шушмор…

Услышав название, старуха то ли скривилась, то ли улыбнулась — в вечерних сумерках было непонятно. Но её напор явно ослаб. Она немного потопталась на месте. Затем приподняла фонарь выше и указала на дом.

— Проходите.

Гостиная была довольно скромной. Да и в целом снаружи дом казался гораздо больше, чем изнури. Хозяйка предложила всем присаживаться за круглый стол, над которым покачивался огромный старый тканевый абажур с бахромой. На стене брякнули ходики в виде кота, глаза которого бегали по сторонам в поисках хитрых мышат.

В целом дом выглядел ухожено и чисто, если бы не запах старости, что царил здесь повсюду. Пахло сырыми досками, затхлостью и даже прокисшим молоком.

Бабка покопалась возле серванта и выставила на стол чашки с блюдцами. Через минуту поспел чай. Старуха села за стол. Пальцы её переплелись, она внимательно изучила гостей и тихо сказала:

— Комната у вас будет дальняя. Там втроём уместитесь. Шушмор отсюда в трех верстах на восток. Гуляйте хде вздумается, только к реке не суйтесь. Не советую там бывать и после заката. Правило у меня: в одиннадцать я запираю дом на засов, коли не успели — ночуйте где хотите, до первых петухов дверь не открою…

— А они у вас тут есть, петухи-то? — решил пошутить Ник.

— У нас тут всякой живности хватает, особенно ночью, — сверкнув бельмом, заметила старуха. — Придерживайтесь моих правил и останетесь целы.

Ребята переглянулись.

— А какова плата? — уточнила Кира.

— Как уезжать будете, поведайте, что узнали.

— И все? — удивился Игорь.

Старуха недовольно посмотрела в его сторону.

— А мне и того достаточно будя. Как видишь, телевизора у меня здесь нет. Так что хоть как-то вы мою скучную жизнь разбавите.

— По рукам, — не раздумывая согласился Ник и протянул старухе свою здоровенную в мозолях руку.

— Главное — ноги раньше времени не унесите, — кивнула старуха. И вместо того, чтобы закрепить договор рукопожатием, аккуратно взяла чашку и сделала глоток.

Комната была узкой, из мебели: три кровати, две тумбы и огромный рассохшийся шифоньер. Ник деловито закинул свой рюкзак на верхнюю полку, а Игорь убрал рюкзак под пружинистую кровать.

— По-моему, здорово устроились, — заключил байкер. — На отель в одну звезду вполне потянет. Скромненько, но чистенько. О, гляньте, даже цветочки присутствуют.

Он подхватил крохотную вазочку с увядшими ромашками и, понюхав, поставил на место.

Вот только Кира не разделила его оптимизма.

— Да уж, гостиница: с удобствами во дворе и лейкой вместо душа. Комфорт прям зашкаливает!

— Согласен, — недовольно кивнул Игорь. — Никогда не думал, что в двадцать первом веке увижу нечто подобное.

— Слышь, историк, может, хватит бурчать, — проверив прыгучесть пружин, сказал Ник. — Ты по роду своей профессии вообще должен уметь на земле спать, как хаски.

— Они на снегу, а не на земле, — поправил его Игорь.

— Ага, и на нем тоже. Я вот по Дискавери смотрел как археологи годами в палатках живут: и в болотах, и в пустыне, и в джунглях. А тебя привезли в деревню, поселили, можно сказать, в царских условиях. Окружили всякой там стариной. Копайся сколько хочешь… А ты нос воротишь.

— Ник… — остановила байкера сестра. — Стоп прессинг!

— Ну а что, Кир, разве я не прав?

— В чем-то прав, конечно, — дипломатично заметила девушка. — Но лишь отчасти.

Она хотел сказать еще что-то, но в этот самый миг на улице громко залаяла собака. И тут же лай сменился жалобным поскуливаем.

— Странно, мы когда шли вдоль домов, я не одной будки не заметил, — сказал Ник и, встав, приблизился к окну.

— Я тоже, — подтвердил Игорь.

— А что, если это волки? — взволнованно предположила Кира. — Помните, бабушка говорила что-то про живность и ночь.

Ник хихикнул:

— Не боись, сестренка, даже если они и есть, то далеко в лесу. В деревню они прийти не осмелятся. А тем более в дом не заберутся. Дом — наша крепость…

Не успел он договорить, как раздался мощный удар, и послышался звук битого стекла. От неожиданности Кира даже вскрикнула, а Игорь, вскочив со своего места, мгновенно оказался возле девушки и даже успел приобнять её. Один Ник сохранил удивительное хладнокровие. Облокотившись на тумбу, он внимательно изучил треснутое в форточке стекло и постарался максимально выглянуть наружу.

— Что это было⁈ — раздался дрожащий голос Киры.

— Скорее всего, галка или ворона, — выдвинул первое предположение брат.

Поправив очки, Игорь подошел к окну и буквально прислонился к стеклу.

— Хочешь сказать, какая-та птица решила покончить жизнь самоубийством?

— А у тебя есть другие предположения? — зло бросил Ник.

Но поспорить на данную тему им не дали. Где-то вдалеке опять раздались протяжные собачьи завывания. Но понять на что похож этот звук было очень трудно: нечто среднее между детским плачем и кошачьим фырканьем.

— Боже! Да что же это такое? Может, это риал волк⁈ — взмолилась Кира. Накрывшись одеялом, она поджала ноги, полностью забравшись на кровать, словно боялась, что жуткие чудища могут пробраться прямо в комнату.

— Не боись, прорвемся! — подбодрил её Ник.

Игорь достал телефон, включил фонарик и попробовал посветить сквозь окно. Но уже через пару секунд отказался от неудачной затеи. И в этот самый миг раздался второй удар.

На этот раз трещина расколола стекло практически напополам.

— Еще одна! — поразился Ник.

— Итс импосибол.

Шепот Киры мгновенно растворился в ужасных звуках. Совсем близко!

— Надо будить бабку, — предложил байкер. — Пусть рассказывает, что за ерунда здесь твориться.

— Флаг тебе в руки, — не стал возражать Игорь и сильнее прижал к себе возлюбленную.

Отмахнувшись, Ник достал из походного рюкзака огромный армейский фонарь и вышел за дверь. Вернулся он довольно быстро. На его лице застыло некое смятение.

— Ну что? — всполошилась сестра.

— Либо она спит, сложив руки на груди и раззявив рот, либо сдохла, — констатировал Ник.

— Не может быть!

— Не веришь, сходи сам и убедись, — рыкнул на Игоря байкер. — Но скажу сразу: зрелище не для слабонервных. У меня вон до сих пор мурашки.

— Не нравится мне все это, — нахмурилась Кира. — Но надо обязательно почекать[6]. Правда, лучше утром.