Штурм

Глава 1

Линкор «Земля» выходил из гиперпрыжка рывками, тяжело и «криво». Не должно было такого случится, по всем расчётам не должно, но случилось… Линкор был на краю гибели, и от последней черты его отделяли буквально мгновения. Искусственный интеллект корабля боролся за жизнь поврежденного во время долгого перелёта судна и его экипажа с полной самоотдачей. В черном космосе смазанными от огромной скорости сверкающими линиями горели незнакомые звёзды, и навигационные системы сходили с ума, не имея возможности определится с местоположением линкора. Новая галактика, встречала беглецов совсем не дружескими объятиями.

Когда мятежники покидали Солнечную систему на захваченном обманом боевом корабле с экспериментальным прыжковым двигателем, способным достичь других галактик, никто не думал о последствиях, и даже старались не думать о том, что первый экспериментальный прыжок закончился катастрофой, у них попросту не было выбора, и вот теперь им предстояло расхлёбывать ту кашу, которую они заварили. Они хотели в новую галактику? Получите и распишитесь!

Да, линкор был под завязку забит опасными преступниками, которых разыскивали буквально все, кому не лень, в известном им космосе. Даже страны, воюющие между собой столетиями и являющиеся непримиримыми врагами, Содружество и Конфедерация, были едины во мнении, что эти люди не достойны жить с ними рядом, не смотря на то, что мятежников была всего горстка, по их масштабам. Даже на родной планете, на Земле, для которой они сделали так много, что землянам во век не расплатиться с ними, они стали изгоями, официально проклятыми её властями. И Базис, известный своим лояльным отношением к беглецам и дезертирами из соседних держав, принимающий обычно всех без исключения, и союзники землян изуродованные мутациями и генной инженерией карсы, отказались принять у себя этих нарушителей закона, не говоря уже о маленьких нейтральных мирах. Они были фанатиками, готовыми идти до конца, жертвовать собой ради достижения цели, они были опасны, они были непредсказуемы, они были костью в горле и головной болью любого правителя, любого мира, который хотел жить мирно, без перемен и потрясений.

— Критические повреждения энергетической установки! Повреждения корпуса! Повреждения систем управления! Повреждения… — искусственный интеллект казалось захлёбывался, читая длинный список проблем, которые свалились на его электронную голову. Выли серены, сверкала тревожная световая индикация, а на своих постах оживали ремонтные роботы, стоявшие раньше без дела.

Межгалактический прыжок оказался совсем не таким простым, как думали изобретатели двигателя и программисты, заложившие в искин линкора алгоритмы действий. Никто не знал чем он кончится, но в теории ничего плохого произойти было не должно. первую неудачу списали на ошибку в программировании, а оказалось… Скорость оказалась куда выше расчётной! Действующие во время прыжка другие физические законы, чем в межзвёздных перелётах, привели к тому, что не соответствующие всему этому сложные электронные системы корабля попросту отключились во время перелёта, ожив только при торможении, а часть конструкций корабля не выдержало нагрузки. Будь на месте крепкого линкора кораблик послабее, его бы попросту разорвало на куски, как и случилось с прототипом.

Теперь искусственный интеллект корабля знал, что привело к катастрофе во время первого эксперимента, но ему от этого было не легче. Сектор управления реактором был залит голубоватым светом аварийных ламп. Из-под одной из панелей, сорванной перегрузкой, выбивало сноп искр. По коридорам несло запахом озона и палёного композита. Корабль содрогался, будто живое существо, охваченное судорогами.

— В связи с аварийной ситуацией, произвести экстренный вывод экипажа из криосна! — наконец принял мудрое решение искусственный интеллект, складывая с себя всю ответственность.

Просыпаться под истошные вопли искусственного интеллекта и вой боевых или аварийных сирен для меня было уже привычно, так что я ни капли не удивился. Подумаешь, обычное дело! И вообще, это не сирены вовсе, это мой каждодневный будильник, который будит меня на работу, чтоб он в чёрную дыру провалился! Прямо между булками гадской вселенной! За несколько лет проведенных в космосе, мне не выпало практически ни одного спокойного полёта или дня. Служба в армии Содружества в качестве штурмовика, бегство с захваченной противником планеты, дезертирство из штрафной бригады, занятие контрабандой, работа на разведку, а потом и битвы за независимость Солнечной системы и Земли, приучили меня оставаться спокойным даже в самых экстремальных ситуациях. Даже не смотря на злость и раздражение. Оставаться спокойным, и принимать мгновенные решения.

— Искин, доклад! — Я попытался подняться из криокапсулы и тут же вцепился в поручень, чтобы не упасть в неё обратно: сильный толчок сотряс линкор.

— Реактор три нестабилен, кристаллы связи с гиперполевыми катушками — разрушены. Секции «дельта» и «омега» разгерметизированы. Вероятность удержания орбиты — ноль целых, сорок две сотых процента. Повреждены…

— Проклятье… — я выругался. — Доклад только о критических повреждениях! Перекинь питание с орудийных комплексов на гравитационные компенсаторы. Если нас выкинет из прыжка без стабилизации — размажет по пространству, как кашу по стене.

— Выполняю, капитан, — ответил искин. Голос его дрожал, как будто ему и вправду было страшно.

Схватив в руки комбинезон, как был, голым, я выбежал в центральный коридор и побежал к рубке. На имплантат потоком лилась информация о неработающих системах линкора.

В центральной рубке мигающий тактический голограф выводил перед пустыми ложементами экипажа странное зрелище: пространство за бортом вспыхивало и изгибалось, как если бы само небо трескалось. Перед моими глазами не было ничего привычного — только рваная, искажённая ткань реальности, через которую пробивался корабль, будто утлое судно через ураган.

— Что за черт… — позади послышался голос Киры, моя боевая подруга отстала от меня буквально на секунду, она была так же обнажена, как и я, только у неё в руках не было даже комбинезона.

— Кто бы знал… — Буркнул я, пытаясь сообразить, что сейчас нужно сделать в первую очередь. Я вглядывался в пульсирующие линии гиперпространственного коридора, впервые наблюдая эту необычную картину — Будем разбираться. Возьми на себя системы жизнеобеспечения, на остальное не отвлекайся!

Мы рухнули в свои ложементы практически одновременно, подключаясь к системам корабля напрямую.

Больше мы не разговаривали. С виду казалось, что мы тупо пялимся на голограф, но на самом деле мы напряженно работали, пытаясь спасти судно. Мысленно, через имплантаты управляя системами и отдавая приказы искину и ремонтным роботам, мы боролись за жизнь.

Корабль вздрогнул в последний раз и выбросил нас в обычное пространство. Вокруг — чёрный бархат космоса, прорезанный медленно вращающимися спиралями голубых туманностей и незнакомыми звёздами. Навигационные системы в панике пытались сопоставить данные с базами звёздных карт, но ни одной совпадающей точки не было.

— Мы потерялись, — констатировала Кира, морща красивый лобик и пытаясь разобраться в навигации — Совсем.

— Подтверждаю. — Выдал искин, как будто она спрашивала его — Все звёздные базы невалидны. Мы в неизвестной галактике.

Тишина на мостике длилась несколько секунд. Даже аварийные сирены, словно устав, стихли. Только в глубине корабля гудели роботы-ремонтники, латая дыры, и изредка доносился странный звон, как будто кто-то орудовал кувалдой нанося ей удары по пустой бочке.

— Живы, а это уже неплохо, — не весело усмехнулся я. — Не отвлекайся, работаем дальше. Начнём с малого: стабилизировать энергосистему и восстановить связь между секторами. Потом решим, где мы и куда нас занесло.

— Бесит меня иногда твой постоянный оптимизм и позитив Найденов, аж в рыло дать хочется — Отозвалась Кира — Мы в жопе мира, на разваливающемся корабле, а ему весело! И почему мы тут только вдвоём, где остальные? Штурман, пилоты, бортинженер, Заг с Денисом и Виктором наконец⁈

— Так настроена система — Виновато пожал я плечами, проклиная себя за глупость — Первыми из криосна она выводит тебя и меня, а остальных только по нашему решению. Ручная настройка, моя работа. Я же думал отпразднуем с тобой спасение, проведём хоть немного времени вдвоем, а оно видишь, как получилось…

— Ясно с тобой всё, кобель озабоченный — Кира бросила на меня полный возмущения взгляд — Всё время только о том, как кого ни будь трахнуть думаешь!

— Никого ни будь, а тебя — не знаю почему, начал оправдываться я.

— Мне то не заливай, Найденов, все вы мужики одинаковые! — Абсолютно «логично» сделала выводы Кира — И теперь мы с тобой тут действительно только вдвоем трахаемся, аж пот во все стороны брызжет. А я вообще-то штурмовик, а не бортинженер! Буди остальных!

— Оденься вначале, эксбеционистка — Я оглядел стройную фигуру подруги, она не испытывала никакого смущения от того, что была голой.

— Кто? — Кира сощурила глаза и угрожающе оскалила зубы — Опять странно обзываешься⁈

— Эксбеционизм, это вообще-то не обзывательство, а болезнь — Терпеливо пояснил я — психическое расстройство, при котором человек получает сексуальное удовлетворение от демонстрации себя посторонним. Но не переживай, в нашем медицинском блоке, если он уцелел конечно, это легко лечиться. Займусь потом, как с остальным разберёмся. Будешь у меня ходить по кораблю как монашка!

— Сам то ты тогда кто⁈ — возмутилась Кира, мотнув подбородком на меня — тоже голый сюда примчался!

— Я комбинезон захватить додумался — я показал на пол перед своим ложементом, где валялся указанный предмет гардероба — и знал, что кроме нас тут никого не будет, а ты с голой попой и сиськами на перевес прибежала в рубку, где должно было быть кроме меня ещё человек пять мужиков! Так и кто тут из нас больной?

— Ой всё! — Включила заводские настройки Кира — Отвали! Сейчас мне комбез доставят, буди парней!

— Капитан, — вдруг вмешался искин, — фиксирую сигнал. Неизвестного происхождения. Частота вне стандартного диапазона Содружества и Конфедерации. Источник… не определен, но близко. Очень близко.

— Нас заметили? — я тут же забыл про подругу и её обнаженное тело.

— Полагаю, да. Наблюдаю источник визуально.

Я перевёл взгляд на голограф. Из глубины ближайшей туманности вспыхнул огонёк — маленький, словно блуждающий свет, точно те, что когда-то манили путников в болотах древней Земли.

— Вот и первое приветствие в новой галактике… — мой голос звучал хрипло. — Похоже, местные обитатели нашли нас первыми. Боевая тревога! Аварийным партиям ускорить работы! Вывести остальной экипаж из криосна!

В коридорах и отсеках повреждённого линкора «Земля» снова запели сирены — медленно, протяжно, как похоронный звон.

Мгновение — и рубка ожила.

Красные огни тревоги сменились мягким янтарным свечением боевого режима. На стенах загорелись направляющие полосы, указывая путь к постам. Под ногами вибрировал пол — корабль, словно пробуждаясь, втягивал воздух в лёгкие и снова ощущал себя живым организмом.

— Всем постам! — мой голос, усиленный внутренней сетью, гулко прокатился по отсекам. — Боевая тревога. Повторяю: боевая тревога. Экипаж — на рабочие места, ремонтным командам — ускорить восстановление систем энергоснабжения и корпуса. Приоритет — защита, манёвренность и жизнь экипажа.

Рядом с Кирой загорелись дополнительные терминалы. На её консоли мелькали схемы отсеков — большинство из них горело красным, но с каждым мгновением, благодаря стараниям ремонтников, вновь вспыхивали зеленью.

— Двигательный отсек — докладывает «третий блок», — донёсся голос инженера, только что выведенного из криосна и который первым добрался до своего рабочего места — Работают роботы пятой серии, две ремонтные бригады уже в пути. Реактор три стабилизируем вручную, если повезёт — минут через двадцать выйдем на сорок процентов мощности.

— Принято. Работайте, — я ответил коротко.

По всему кораблю открывались створки криоотсеков. Воздух звенел от перепадов давления и лязга гидравлики. Вдоль коридоров пробегали фигуры экипажа — кто в недозастёгнутых комбезах, кто с инструментами или оружием.

В рубку вбежал второй пилот, по имени Тимур, и широко открытыми глазами уставился на Киру, которая заняла его место. Я его прекрасно понимал, там было на что посмотреть, но тупить так перед голой девушкой не стоит даже в спальне, а тут боевая тревога.

— Кира, брысь на свой пост! — По боевому расписанию моя подруга должна быть в десантном отсеке — Тимур, отомри уже! Девственник что ли, голых баб не видел⁈

Кира возмущенно фыркнула, и специально красуясь, ловко соскочила с ложемента, бесцеремонно подхватила с пола мой комбинезон, и скрылась из поля моего зрения. При этом наклоняясь, задницей не ко мне, а к Тимуру повернулась, застранка, ещё больше вгоняя бедного парня в ступор. Разберусь с этой всей канителью, выпорю дуру!

— Отомри мать твою! — Заорал я на второго пилота, выплескивая свой гнев и возмущение — Быстро на боевой пост!

— Прошу прощения командир! — Красный как варёный рак парень моргнул глазами, будто прогоняя наваждение, и занял своё место.

Рубка быстро заполнялась людьми, и вскоре все ложементы оказались заняты. Толком не очухавшиеся от долгого сна члены экипажа пытались разобраться в происходящим.

— Орудийные батареи на ручное управление, подключить к имплантатам канониров на прямую — приказал я. — Без стабилизаторов автоматика не справится.

— Уже делаем, капитан, — откликнулся Денис. — Но с турелью «дельта» беда — разгерметизация отсека, пытаемся обойти по резервному каналу.

На голографе передо мной медленно приближался тот самый «огонёк». Он был не просто источником света — это было нечто. Форма его постоянно менялась, как будто он не существовал в трёхмерном пространстве.

— Расстояние до цели — двести сорок тысяч километров и сокращается, — сухо доложил Денис. — Скорость приближения — растёт.

Искин вмешался:

— Фиксирую аномалии поля вокруг объекта. Предположительно — энергетическое образование, но структура неизвестна.

— Всё ясно, — процедил я. — Поднять щиты.

— Щиты на минимуме, питания едва хватает, — отозвалась бортинженер. — Если это оружие, нас прожгут как бумагу.

— Тогда пусть хотя бы будет красиво, — хмыкнул я, залезая в боевой скафандр, доставленный в рубку транспортным роботом. — Всем постам приготовиться к первому контакту.

Где-то в недрах линкора зажужжали подстанции, загудели насосы охлаждения, проснулись артиллерийские турели. Восставший из мёртвых корабль, ещё недавно еле живой, снова становился боевой машиной.

— Энергосистема стабилизируется, капитан, — доложил второй пилот. — Держим тридцать восемь процентов мощности и растём. Если не перегорим — выйдем на половину.

— Отлично. Нам и этого хватит, чтобы кого-то напугать. — Успокоил я больше самого себя, чем остальных офицеров в рубке.

На голографе туманность будто вздохнула — и из её глубины вышло нечто похожее на корабль. Или существо. Оно не отражало свет — оно светилось изнутри, как живое.

— Контакт, — произнес Тимур, едва слышно. — Это не корабль.

Я молча смотрел на экран.

Мы, изгнанники из родной галактики, потерянные и проклятые, впервые увидели лицо нового мира.

И судя по всему — этот мир уже знал, что мы здесь.