Шесть соток волшебства

Глава 2 Так много вопросов, так мало ответов

Глава 2 Так много вопросов, так мало ответов

Остаток дня прошел в мелких, но бесконечных хлопотах. Инга обшарила шкафчики, с интересом разглядывая стопки тарелок, ровные шеренги хрустальных рюмочек и парад из фарфоровых собачек, котиков и румяных селянок в сарафанах. На самом видном месте лежал чудовищных размеров хрустальный рог — прихотливо закрученный, тяжелый и совершенно бесполезный. Падающие из окна лучи солнца, преломляясь в ажурных гранях резьбы, разбрызгивались по полке радужными искрами.

В комоде обнаружились вековые залежи постельного белья, ночнушек и полотенец, заботливо переложенные сушеными травками. Громко чихнув, Инга задвинула скрипучий ящик. Бог его знает, как травки действовали на моль, но хомо сапиенсов отгоняли отлично.

Заглянув в ванную, Инга потыкала пальцами в кнопки на бойлере, сунула нос в старенькую стиральную машинку и спустила на унитазе воду, спровоцировав локальный апокалипсис. Сливной бачок плевался, ревел и трясся, как стартующий истребитель. Но все-таки работал. Так же, как и телевизор, и холодильник, и электродуховка. Техника в доме была не новая, но вполне исправная.

Закончив с беглым осмотром, Инга вышла на крыльцо, прикрываясь ладонью от солнца. Двор, который помнился ей огромным и восхитительно щедрым, на деле оказался весьма скромным — несколько сараев, круглая шайба колодца и несколько плодовых деревьев. Вишня и абрикос осыпались, но груши уже наливались золотым медовым соком, а яблоки отсвечивали розовыми боками через плотную зелень листвы.

«Это мой сад», — подумала Инга, осторожно пробуя эту мысль на вкус. Мой. Он принадлежит мне. Целиком и полностью.

Следуя по выщербленной бетонной дорожке, Инга сорвала с ветки недоспелую грушу и с хрустом вонзила в нее зубы. Жесткая, как арбузная корка, мякоть была скорее кислой, чем сладкой, но Инга мужественно съела ее, выбросив тонкий белый огрызок в заросли крапивы под забором.

Буйство лебеды и пырея за сараями обрывалось, словно отсеченное ножом. На заднем дворе тянулись ровные прямоугольники низких грядок: огурцы, помидоры, морковка. На этом сельскохозяйственные познания Инги закончились, и она в задумчивости остановилась над растрепанными кустиками зелени. И что это? Для салата слишком грубое, для капусты слишком мелкое и лохматое. Присев на корточки, Инга оборвала краешек листа.

Мда-а-а… Это точно не капуста.

Лист был мягким, как тряпка, и ощутимо горчил. Воровато оглянувшись, Инга потянула самый маленький кустик за красноватые стебли. Заботливо разрыхленная земля взбугрилась и осыпалась в стороны, освобождая круглый пурпурный шар.

Свекла! Это же свекла!

Воодушевленная успехом, Инга отряхнула добычу от налипшей земли. Вот и первые овощи — натуральные, прямо с грядки и все такое!

— А тебя я пущу на салат, — торжественно сообщала она свеколке.

Вдоль овощных грядок тянулась ажурная кайма из укропа и петрушки, сзади взметывались вверх жесткие длинные листья невыясненной принадлежности, а у забора, словно обозначая границы участка, раскинули жесткие плети…

— Вы кто? — Инга постучала пальцем в твердый овальный плод. — Вы дыни? Или вы тыквы?

По грубой рельефной корке взобрался жучок, остановился, прицелившись в Ингу тонкими усиками, и уполз вниз, в прохладную тень листвы.

Открутив с куста тяжелый розовый помидор, Инга нарвала маленький букетик из петрушки и вернулась в дом. Внутри ворочался крохотный червячок неуверенности: на этой земле она была совершенно чужой, и официально подписанные бумаги, заверенные печатями и подписями, ничего не меняли. Помидор все равно ощущался немного ворованным.

Почему бабка завещала свой дом именно Инге? Они ведь даже не настоящие родственники. У Евдокии Павловны оставался сын и родной, кровный внук — почему старуха им не завещала подворье? И почему никто не оспаривал это странное решение? Неужели бабка так сильно переругалась с родней, что даже имущество стоимостью в несколько миллионов не поправило ситуацию?

Задумчиво хмыкнув, Инга еще раз оглядела с крыльца свои внезапные владения и шагнула в темную прохладу прихожей. Хватит бродить без всякой практической пользы — пора бы и сумки разобрать.

Яйца и бутылка оливкового масла отправились в холодильник, пачка риса и длинный пучок спагетти — в шкафчик над разделочным столом. У старухи оставались собственные запасы круп, но пользоваться ими Инга брезговала.