Шелет

Глава 01

202…-й год, Россия

Роман устало вдохнул, на секунду прикрывая глаза и отвлекаясь от яркой картинки, что транслировал ему телевизор. Приятно, конечно, после рабочего дня поваляться на диване, разгрузить мозг, отвлечься от серости будней. Вот только телу тоже требуется внимание. Бурчание в желудке, начавшееся минут десять назад, никак не желало прекращаться. А если учесть тот факт, что в холодильнике было пусто, придётся вставать и идти в магазин. Имелся, конечно, вариант с заказом готовой еды на дом, но…

«Вот как получишь должность старшего менеджера, тогда и будешь шиковать с доставкой. Пока же и пельмешек хватит. Можно ещё и пивасика захватить. Сегодня же пятница, завтра выходной. Точно, пива надо тоже взять…»

Он открыл глаза и поднялся со старого, созданного ещё в прошлом веке, продавленного дивана. Наследство советской эпохи, этот предмет мебели был одним из тех, что достались ему вместе со съёмной квартирой. Однокомнатная хибара в старой кирпичной пятиэтажке стала для молодого (и крайне перспективного!) менеджера домом. Окончив колледж, Роман немедленно покинул родной посёлок и отправился сюда, в городок по соседству, начав, таким образом, самостоятельную взрослую жизнь.

На самом деле, значительная часть обстановки относилась как раз к прошлому веку. К относительной современности можно было отнести всего два предмета. Один из них — телевизор с неплохих размеров диагональю, а второй — ноутбук. Впрочем, последний был настолько затаскан и потрёпан жизнью, что вполне мог сойти за предмет, созданный в двадцатом веке.

Брошенный на ноут взгляд вызвал чувство досады и предвкушения. На новый мощный игровой ноутбук осталось копить всего месяца два. Правда, это время придётся во всём себе отказывать, но потом…

«Эх, и оторвусь я тогда! Во все игрушки новые переиграю!»

Роман прошёл через комнату и остановился в крохотной прихожей, обуваясь в старые кроссовки. Зашнуровав их, юноша выпрямился и бросил взгляд в зеркало, висящее рядом с дверью.

В серебряной плёнке за стеклом отразилось круглое лицо, густо усеянное прыщами. Что поделать, здоровой кожей Роман похвастаться не мог. Хотя, возможно, дело заключалось вовсе не в коже, а в состоянии желудка. Или кишечника. В общем, проблем со здоровьем у будущего старшего менеджера хватало. Серые глаза смотрели на мир устало и даже как-то удручённо. Будто ему было не двадцать с небольшим хвостиком лет, а все восемьдесят с лишним. Добавьте к этому нос картошкой, безвольный маленький подбородок, большие уши-лопухи — и получится портрет типичного деревенского парня-увальня, недалёкого умом и неуклюжего телом. Впрочем, реальное положение дел во многом соответствовало внешнему виду.

Роман вздохнул, отводя глаза. Ему лет с семи не нравилась собственная внешность. В то время, как сверстники ловко лазили по деревьям, бегали и дрались, он тяжело сопя, медленно ходил, быстро выбиваясь из сил. Уроки физкультуры всегда становились для него настоящим мучением. Особенно учитывая характер физруков, что ему встречались по жизни. Да и одноклассники постоянно подтрунивали, хотя до полноценных издевательств дело всё-таки не доходило, что делало им определённую честь.

Внешность играла против Романа и после школы. При устройстве на работу, не будь у него «блата» в виде мужа сестры, ему наверняка бы отказали. Даже в магазин, выходя за пивом, приходилось постоянно брать с собой паспорт. Продавщицы никак не желали верить, что ему уже есть восемнадцать лет, всякий раз требуя документ в подтверждение.

Ещё раз тяжело вздохнув о своей тяжёлой судьбе, Роман вышел из квартиры. Жил он на четвёртом этаже, поэтому всяких выход на улицу превращался в своеобразный тест на выносливость. Лифт в здании предусмотрен не был, поэтому избежать пробежки по ступенькам не имелось никакой возможности.

Поёжившись от прохлады, царящей в подъезде, юноша поспешил вниз. Он глядел под ноги. Не потому, что боялся споткнуться, а по причине загаженности стен. Слишком давно был построен дом, слишком много жителей и просто гостей решали оставить на них свои мысли в письменном виде. Поэтому сейчас было крайне проблематично найти хоть один чистый участок стены размерами больше ладони.

Поглощённый мыслями о том, что он возьмёт в супермаркете через улицу, Роман не заметил препятствия на пути. Только врезавшись в стоящего на лестнице мужчину, он пришёл в себя, и, тряхнув головой, переключился на реальность. Отступив на шаг, юноша машинально пробурчал извинения. И только после этого разглядел виновника происшествия.

На первый взгляд, мужчине было лет около тридцати. Худощавое лицо, нос с горбинкой, чёрные глаза, гладко выбритый выступающий подбородок. Вполне симпатичная внешность.

«Не то, что у меня.»

Незнакомец молча смотрел на Романа, словно чего-то ждал. Юноша же не понимал, что требуется, поэтому тоже стоял молча. Наконец, поняв, что мужчина не собирается вступать в диалог, Роман прокашлялся и бочком протиснулся мимо стоящего, после чего заспешил вниз. Через пролёт он уже полностью выбросил из головы странную встречу. А вот мужчина не забыл о Романе. Более того, он включил молодого человека в свои планы.

— Ла ас пек тум меу пен тру тайн! — произнёс он негромким мягким голосом, вибрирующим и наполненным силой и властью.

Роман почувствовал тёплую волну, прокатившуюся по телу. Ощущение было странным, он даже остановился на секунду, прислушиваясь к себе. Однако, больше ничего не происходило, поэтому юноша двинулся дальше. Впрочем, заметить изменения, произошедшие с ним, можно было только со стороны. Вместо неуклюжего оболтуса, который вышел из съёмной квартиры, сейчас по ступенькам весьма бодро спускался тот самый незнакомец! Роман стал похож на него как две капли воды.

Толкнув дверь из подъезда, юноша вывалился на улицу. В глаза ударило закатное солнце, отчего он притормозил и зажмурился.

«Надо было солнечные очки захватить. Весна ещё, конечно, только началась, но это солнце…»

Над головой что-то громко треснуло, будто разорвали кусок плотной ткани. Роман поднял голову и успел увидеть падающий на него кусок стены. Испугаться юноша не успел, мощный удар по голове погрузил его в беспамятство.

Реальность возвращалась кусками. Первым стали запахи. Причудливый коктейль, от которого судорожно сокращался желудок, был самой противной вонью, что только вдыхал за свою жизнь Роман. Дыхание невольно стало неглубоким. А ещё через несколько секунд юноша догадался, что можно дышать ртом. К этому моменту к нему вернулись воспоминания, а вот сигналы с органов чувств запаздывали.

«Я в больнице лежу? В реанимации? Может, у меня голова замотана бинтами, поэтому и не вижу ни хрена?»

Вопросы теснились и толкались в голове. Пришлось сосредоточиться и отогнать их. Сначала следовало получить больше информации об окружении. Тем более, что к этому моменту Роман как раз осознал, что к нему вернулось осязание.

Он лежал на твёрдой и тёплой ровной поверхности. Воздух, касающийся кожи, тоже отличался довольно высокой температурой. Мелькнула мысль о том, что он лежит на полке в бане или сауне, но её тут же пришлось отбросить в силу полной абсурдности.

Роман попробовал поднять руку, но та не сдвинулась. Нет, приказ мозга дошёл до мышц и те откликнулись, но перемены положения так и не случилось. Помедлив мгновение, юноша попробовал шевельнуть другой рукой, потом ногами. Через десять секунд он осознал, что его прочно привязали к ложу. В голове возник образ крепких лент, удерживающих персонажей психушки, виденных в ужастиках. Сознание тут же попыталось встроить открывшиеся факты в новую гипотезу.

«Похоже, я на операционном столе. Меня пытаются вылечить, а я… Я пришёл себя от наркоза раньше времени!»

Воспоминания о слышанных байках о тех, кто очнулся прямо во время операции, хлынули потоком. Память услужливо вываливала подробности. О том, что очнувшиеся чувствовали каждое действие хирурга, даже боль ощущали, но не могли шевельнуться и хоть как-то дать знак о своём положении. Даже в корявом пересказе не слишком велеречивых подростков это звучало жутко, а уж пережить такое наяву…

«Вот сейчас и узнаешь, каково это. Зато будет потом, что рассказать приятелям…»

Мысль, конечно, не слишком утешающая. Роман до ужаса боялся боли, а тут предстояло выдержать вовсе не шутливое тыкание иголкой или ноющий зуб. Страх расползался по телу липкими щупальцами, заставляя дрожать каждую мышцу.

Третьим чувством стал слух. Причём заметил его возвращение юноша не сразу. Сначала пришло громкое звяканье. Казалось, что рядом бренчат цепями. По крайней мере, именно такая ассоциация появилась первой. Хотя откуда в операционной цепи, оставалось совершенно непонятным. Следующими звуками стали голоса. Их было по меньшей мере три — два мужских и один женский. Слова Роман разобрать не мог, беседующие говорили слишком быстро, да и сам язык звучал непривычно.

«Латынь, что ли? Что за язык такой?»

На самом деле юноша не знал, как звучит латынь, но, учитывая первоначальную гипотезу какой это мог бы быть ещё язык? Не отвезли же его за границу, чтобы проводить операцию? Не настолько он большая шишка, чтобы настолько заморачиваться.

Впрочем, дальнейшие рассуждения пришлось отложить. Голоса стали настолько громкими, что юноша осознал факт того, что врачи стоят рядом с ним. Но почему он их не видит?

«Ослеп? Блин, та штука шарахнула меня по голове, и я ослеп? Как же я теперь буду? Типа Сорвиголовы, что ли? На слух ориентироваться?»

Роман перепугался. Это только в комиксах да в играх слепые герои оказываются намного круче зрячих. В жизни же слепому человеку ой как несладко. Он дёрнулся от нахлынувшего страха. Вероятно, это его движение не осталось незамеченным, потому как юноша почти сразу ощутил прикосновение чьих-то рук к своему телу.

Не прошло и десяти секунд, как ловкие, хотя и грубовато действующие пальцы сорвали с головы повязку. Свет ударил по широко открытым глазам юноши, вызвав вспышку боли. Роман зажмурился, наблюдая, как пляшут перед закрытыми веками «зайчики». Он услышал женский голос. В нём явно различались повелительные и вопросительные нотки. С трудом разлепив веки, Роман проморгался и посмотрел на обращённые к нему лица.

Первое, что ему стало понятно — он не в больнице. Потому как нависающая слева бородатая рожа с выпученными глазами и грязными патлами непонятного тёмного цвета никак не могла быть врачом. Вот тот, что нависал справа, при определённой фантазии мог бы сойти за доктора. Бритая голова, аккуратные тонкие усики, светло-голубые внимательные глаза — пожалуй, так мог бы выглядеть хирург или ещё кто. Если, конечно, не обращать внимания на металлический ошейник, из которого во все стороны торчали шипы.

Женщина смотрела на Романа сверху, отчего её лицо выглядело перевёрнутым. Воспринимать его таким образом было сложновато, но одно юноша уловил сразу. Незнакомка была красива. Смуглая кожа, орехового цвета глаза, изящно изогнутые брови, тонкий носик, алые губы. Волосы незнакомки были тёмно-русыми, короткими. Кажется, такая стрижка называется каре. Роман внимательно вглядывался в лицо женщины. Без особой цели, он просто заново привыкал к тому, что способен видеть мир. Однако, незнакомку это явно не устроило. Она нахмурила брови, а затем повторила свой вопрос. Голос её звучал приятно, ласкал слух. Хотя смысл сказанного снова ускользнул от сознания.

«Может, меня по голове так шибануло, что я перестал человеческую речь понимать? Бывает же такое? Вроде слышал или в передаче какой смотрел…»

Мысли текли в голове медленно, даже лениво. Теперь, получив доступ ко всем органам чувств, Роман испытывал сильную усталость. Ему хотелось закрыть глаза и просто уснуть. Он даже глаза прикрыл, попытавшись реализовать это желание. Вот только никто ему спать не разрешил. Бородач сильно ткнул под рёбра, явно решив поторопить юношу с ответом на вопрос.

Удар сработал. Роман больше не пытался уснуть. Более того, теперь его внимание сосредоточилось на том, что он слышал. Поэтому в третий раз заданный вопрос частично зацепился в сознании:

— … эсти ту?

«Ту… ту… Ты? Они хотят знать, кто я? Как же так? Почему они не знают моего имени? Кто они вообще сами такие?»

— Меня… зовут… Рома. Роман Фролов! Фролов я!

Собственный голос показался юноше писклявым, жалким. Под конец тирады он и вовсе сорвался на петушиный крик, сменившийся хрипением. Наверное, дело было в том, что во рту пересохло, будто в пустыне в жаркий полдень.

Его слова были восприняты, но явно не поняты. По крайней мере, поднявшаяся перепалка говорила именно об этом. Правда, продолжался спор недолго. Женщина произнесла несколько слов строгим тоном, обращаясь к бородачу. Тот недовольно скривился, но кивнул и исчез из поля зрения. Когда он вернулся, то держал в руках небольшую медную пластинку, размерами сантиметр на три. Чем-то она походила на флешку, хотя вряд ли ею являлась.

Бородач вытянул руку и положил пластинку на грудь лежащего Романа. «Флешка», едва коснувшись кожи, ударила юношу током. По крайней мере, на это было больше всего похоже. Перед глазами на секунду померкло, голова закружилась, а потом…

— … репеде… амулет… ва… сработает?

Слова женщины слышались с заиканием, будто Роман слышал их по радио, которое приёмник захватывал лишь с большим трудом. Впрочем, на эту особенность юноша внимания почти не обратил. Его повергло в шок осознание того, что теперь он понимал речь незнакомцев! Это было невероятно! Невозможно!

— Думаю, надо подождать ещё немного. Амулет старый, мог разрядиться, — отозвался бородач.

Роман решил, что стоит вступить в беседу. Он даже не подумал о том, что его собственные слова, произнесённые на русском языке, окажутся непонятными собеседникам.

— Я понимаю… Понимаю!

Юноша осёкся. Он совершенно точно собирался говорить по-русски, но изо рта вырвались совершенно другие слова. Теперь он произносил те же самые звуки, что и эта непонятная троица.

«Какого хрена? Я что, выучил чужой язык? Вот так прямо сразу? Из-за какой-то непонятной штуки, которую мне на грудь положили? Что это за колдовство такое?»

Колдовство. Слово было произнесено, пусть и мысленно. И немедленно все кусочки пазла с громким щелчком встали на место. Роман не был большим любителем чтива, но благодаря одному хорошему приятелю знал об одном весьма популярном жанре сетевой литературы.

«Попаданец. Чёрт побери, я же попаданец! Меня закинуло в какой-то другой мир! Туда, где есть всякое колдовство и тому подобное! Да это же круто! Я, наверное, избранный! И меня затащили сюда, чтобы спасти всех!»

Голова снова закружилась, но на этот раз не от слабости, а от открывающихся перспектив. Вот ему на голову возлагают корону императора, а самая красивая девушка со светлыми… нет, с чёрными… или лучше рыжими? длинными волосами целует и называет своим мужем. А в следующую секунду Роман видит себя на вороном скакуне, с пылающим клинком в руке, мчащимся в атаку на орду жутких демонов. Он машет мечом направо, налево, снова направо. Монстры гибнут пачками, а он только громко смеётся, чувствуя в себе невероятную мощь и…

Новый удар под рёбра выбросил из мечтаний. Бородач свирепо смотрел на него. Роман улыбнулся, давая понять, что готов внимательно слушать. Мужик посопел пару секунд, а затем прорычал:

— Кто ты такой? И где Камелонул?

— Меня зовут Роман. Роман Фролов. А насчёт вашего Камело… Кумело… В общем, я не знаю.

Бородач зарычал, явно недовольный полученным ответом. Он поднял взгляд на женщину. Именно она была главной среди них. И ответ из её уст прозвучал немедленно:

— Он бесполезен. Убейте его, а труп отдайте Псам.

— С вашего позволения, уважаемая госпожа, — вступил в беседу лысый. — Не стоит так разбрасываться ресурсами.

— Хорошо-хорошо, Мейслер. Делай с ним, что хочешь. Проклятье, этот тысячу раз проклятый Камелонул снова ушёл от меня!

Женщина исчезла из поля зрения. Следом за ней ушёл и бородач. Остался только лысый. Он склонился над Романом, с мягкой улыбкой разглядывая его. Удовлетворённый осмотром, лысый произнёс:

— Хороший экземпляр. Толстые кости — как раз то, что надо…