Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 26

В канцелярии Степана Игнатьевича царила напряженная тишина. Мы сидели вокруг стола, на котором лежал поддельный приказ, и каждый обдумывал, что делать дальше.

— Итак, — наконец сказал князь Святозар, — мы знаем, что это ловушка и что этот «посол» — самозванец. Вопрос — что дальше?

— А зачем вообще что-то придумывать? — горячо спросил Ярослав. — Схватить этого лжеца, сунуть ему в рот его же фальшивый приказ и вышвырнуть за ворота! Пусть его хозяева знают, что мы не слепые щенки!

— И что это нам даст? — спокойно возразил Степан. — Мы покажем им, что раскусили их дешевый трюк. Они отступят, затаятся и в следующий раз пришлют не актеров, а настоящих убийц.

— Но мы же не можем просто сидеть и ждать! — не сдавался Ярослав.

— Мы и не будем ждать, — управляющий поднял глаза, и в них горел огонь. — Мы будем действовать, но не так, как они от нас ожидают.

Он замолчал и долго смотрел на поддельный приказ.

— У меня есть идея, — медленно сказал он. — Рискованная, но она может решить все наши проблемы.

— Какая? — спросил князь.

— Мы сыграем в поддавки.

— То есть?

Степан встал и начал ходить по комнате: — Мы официально примем этот приказ как подлинный. Объявим, что подчиняемся воле Великого Князя. Устроим прощальный пир.

— Но это безумие! — воскликнул Ярослав. — Мы сами отдадим им Алексея!

— Не отдадим, — усмехнулся Степан. — Погоди, выслушай до конца, — поднял руку управляющий. — Мы устроим пышное прощание. Соберем богатый караван. Покажем всем, что отправляем Алексея на государеву службу.

— И что дальше? — нахмурился князь.

— А дальше — контр-засада. Тайно от всех мы отправим вслед за караваном наш лучший отряд.

— Зачем?

— На первой же ночевке этот отряд, переодетый разбойниками, нападет на караван.

— Степан, ты с ума сошел? — воскликнул Ярослав.

— Наоборот, впервые за долгое время говорю разумные вещи, — усмехнулся управляющий. — В суматохе боя Алексей «сбежит» с одним из наших людей.

Я начинал понимать план:

— А лже-посол и его люди?

— Погибнут, — холодно сказал Степан. — Все до единого. Никаких свидетелей.

— Но это же убийство! — возмутился Ярослав. — И мы не узнаем кто хозяин.

— Это война, — возразил князь. — Они пришли схватить Алексея. Мы просто опередим их. А насчет хозяина. Думаю, лже-посол нам расскажет все, что знает.

— А что потом? — спросил я. — Как объяснить исчезновение посла?

— Никак, — пожал плечами Степан. — Напали разбойники, все погибли, знахаря увели. Трагедия, ничего не поделаешь.

— А если начнут расследовать?

— Кто будет расследовать? — усмехнулся управляющий. — Великий Князь такого посла не посылал. Заказчик заговора не может пожаловаться, не выдав себя.

План был дерзким и опасным, но логичным.

— И что со мной будет после побега? — спросил я.

— Ты исчезнешь, — сказал князь. — Официально ты будешь считаться похищенным разбойниками. Возможно, мертвым.

— А на самом деле?

— На самом деле ты получишь новую жизнь, как и хотел. — ответил Степан. — Поначалу придется новое имя взять, но потом как все уляжется сможешь жить под своим.

Я долго молчал, обдумывая предложение. План давал мне именно то, о чем я мечтал — свободу и возможность начать новую жизнь.

— Хорошо, — решился я. — Но есть одна просьба.

— Какая? — спросил Ярослав.

— Я хочу передать все свои дела Матвею. Официально назначить его главным поваром. Он заслужил это.

— Конечно, — кивнул князь. — Это правильно.

— Когда начинаем? — спросил Степан.

— Завтра утром, — решил Святозар. — Нужно устроить все так, чтобы выглядело естественно.

— Тогда сегодня вечером я попрощаюсь с людьми, — сказал я. — И подготовлю Матвея к новой должности.

— А я займусь организацией «нападения разбойников», — добавил Степан с мрачной усмешкой.

Мы разошлись готовиться к последнему акту этой опасной игры. Завтра моя жизнь в крепости Соколов должна закончиться навсегда.

Но странное дело — вместо опасений я чувствовал облегчение. Наконец-то я получу то, о чем мечтал всю жизнь здесь — свободу.

Вечером ко мне в покои пришел слуга:

— Боярин Алексей, князь просит вас к себе. Говорит — дело личное.

Я нашел Святозара в его личных покоях, где он обычно принимал только самых близких людей. На столе стояла бутыль хорошего вина и лежала кожаная сумка, явно тяжелая.

— Садись, — сказал князь, указывая на кресло напротив. — Нам нужно поговорить. По душам.

Он выглядел уставшим, но решительным. Сегодня это был не правитель, дающий указания подданному, а старший товарищ, прощающийся с младшим.

— Завтра ты покинешь нашу крепость, — начал он. — И прежде чем это случится, я должен окончательно расплатиться с долгом нашего рода перед твоим.

— Князь, вы уже сделали больше, чем…

— Молчи и слушай, — мягко, но твердо перебил он меня. — Мои люди уничтожили твою семью, поверив клевете. Я долгие годы не исправлял эту несправедливость.

Он придвинул ко мне кожаную сумку:

— Здесь серебро из выкупа за пленных. Достаточно, чтобы начать торговое дело в любом большом городе.

Я развязал сумку и ахнул — там действительно было много денег. Больше, чем я видел за всю жизнь.

— Это слишком много…

— Это правильная сумма, — отрезал князь. — Твой отец был умелым управляющим, твоя мать — мудрой советчицей. Если бы они дожили до старости и честно служили, то заработали бы не меньше.

Он достал из ящика стола свиток с печатью:

— А это — документы на землю. Пустошь Красное официально твоя. Если что-то пойдет не так с торговлей, всегда сможешь вернуться и заняться хозяйством.

— Так я, возможно, туда и не поеду никогда…

— Официально поедешь, — усмехнулся Святозар. — А что будешь делать на самом деле — это уже твой выбор.

Он налил вина в два кубка:

— За что выпьем?

— За справедливость? — предложил я.

— За будущее, — поправил он. — Прошлое не изменить, а будущее еще можно построить.

Мы выпили, и князь стал серьезным:

— Алексей, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. То, что мы делаем завтра — не изгнание. Это, своего рода, освобождение.

— В чем разница?

— Изгнанник бежит от позора, а ты уходишь, чтобы строить новую жизнь. С чистой совестью, с честным именем, с благословением тех, кто тебя ценит.

— А если мне когда-нибудь захочется вернуться?

Святозар долго смотрел на меня:

— Тогда ты всегда найдешь здесь дом, но не как слуга или подданный, а как почетный гость. Как член семьи.

Эти слова тронули меня больше, чем все деньги и документы.

— Используй деньги с умом, — продолжал князь. — И помни — у тебя всегда есть место, куда можно вернуться, когда буря утихнет.

— А что, если буря не утихнет никогда?

— Тогда ты построишь новый дом там, где будешь счастлив, — просто ответил он. — Род Вевериных не должен исчезнуть. Ты — его будущее.

Мы просидели еще час, разговаривая о планах, о рисках, о том, что ждет впереди. Когда я собрался уходить, князь остановил меня:

— Алексей, еще одна вещь. Если что-то пойдет не так завтра… если план провалится… знай, что я не отдам тебя врагам. Даже если придется идти против самого Великого Князя.

— Спасибо, — сказал я. — За все.

— Это я должен тебя благодарить, — ответил Святозар. — Ты сделал для нас очень многое и дал мне возможность искупить вину.

Уходя из его покоев, я понимал — этот человек стал для меня больше чем правителем. Он стал старшим братом, которого у меня никогда не было.

И завтра мне предстояло с ним проститься.

После разговора с князем я направился на кухню. Было уже поздно, но я знал — там все еще кипит работа. Завтрашний день обещал быть особенным, а значит, нужно готовить особенный стол.

В главной кухне действительно царила привычная суета. Федот командовал у очагов, молодые помощники таскали продукты, а Матвей стоял у большого стола и нарезал овощи с сосредоточенностью.

— Алексей! — обрадовался он, увидев меня. — А мы как раз обсуждали блюда на завтра. Говорят, важный прием будет?

— Будет, — кивнул я. — Но сначала мне нужно со всеми поговорить.

В моем голосе было что-то такое, что заставило всех остановиться и повернуться ко мне.

— Собирайтесь все, — сказал я. — У меня новости.

Через минуту вокруг меня столпились все повара — от старого Федота до самого молодого ученика. Лица были любопытными и немного встревоженными.

— Друзья, — начал я, — завтра я покидаю крепость.

— Как это? — не понял Матвей. — Надолго?

— Навсегда. Меня призывают на службу к Великому Князю.

Повисла мертвая тишина. Потом все заговорили разом:

— Но почему?

— А как же мы?

— А кто будет нами командовать?

Я поднял руку, призывая к тишине:

— Именно об этом я и хочу поговорить. Федот, ты верой и правдой служил на этой кухне и ты продолжишь отвечать за нее.

Повар кивнул с достоинством:

— Спасибо, боярин.

— А новым главным поваром, — торжественно сказал я, — я назначаю Матвея.

Тот побледнел:

— Как? Я? Но я же еще не готов…

— Готов, — твердо сказал я. — За эти месяцы ты выучился больше, чем другие за годы. Ты знаешь все мои рецепты, понимаешь, как работать с травами, умеешь командовать людьми.

— Но…

— Никаких «но»! — перебил я его. — Федот, ты согласен?

— Конечно, — кивнул он. — Парень толковый, руки золотые, да и учился он у тебя, Алексей, поболее моего.

— А остальные? — обвел взглядом поваров. — Будете слушаться Матвея?

— Будем! — хором ответили они.

Я достал из-за пазухи толстую книгу в кожаном переплете:

— Матвей, это для тебя. Здесь записаны все мои обычные рецепты. Те, которые можно безопасно готовить каждый день.

Он взял ее дрожащими руками:

— А особенные рецепты? Боевые снадобья?

— Те остаются со мной, — сказал я. — Они слишком опасны. Одна ошибка — и можно отравить половину дружины.

— Понимаю, — кивнул Матвей. — А если у меня будут вопросы?

— Задавай Федоту. Он многое знает, а со временем сам научишься.

Я положил руку ему на плечо:

— Матвей, помни главное — кухня это не просто место, где готовят еду. Это сердце крепости. Здесь рождается настроение, здесь люди находят силы для подвигов.

— Постараюсь не подвести, — прошептал он.

— Знаю, что не подведешь. Ты никогда не подводил.

Федот подошел ко мне:

— Боярин, а можно вопрос? Зачем вас вызывают в столицу?

— Говорят, мои способности нужны всему государству, а не только одному роду, — уклончиво ответил я.

— И вы согласились?

— А у меня есть выбор? — горько усмехнулся я. — Когда зовет Великий Князь, отказаться нельзя.

— Жалко, — вздохнул Федот. — Хорошо нам с вами работалось.

— И мне тоже, — искренне сказал я.

Я обошел всех поваров, пожал руки, дал последние наставления. С некоторыми работал долгие месяцы, и расставаться было тяжело.

— Матвей, — сказал я напоследок, — завтра утром приготовь особенный завтрак. Не для меня — для тех, кто остается. Пусть почувствуют, что у них есть достойный предводитель.

— Хорошо, — кивнул он.

— Ну что ж, — сказал я, оглядывая кухню в последний раз. — Прощайте, друзья.

— И вы берегитесь, боярин! — крикнул кто-то. — Не забывайте нас!

— Никогда не забуду, — ответил я и вышел.

Стоило мне прийти к себе, в дверь моей комнаты робко постучали. На пороге стоял Матвей. Его лицо было бледным, но решительным.

— Мастер, — сказал он, входя и плотно закрывая за собой дверь. — Я иду с вами.

Я опешил.

— Что? Матвей, ты не понял. Я уезжаю в столицу. Навсегда. Я назначил тебя главным поваром. Это твой шанс, твоя мечта.

— Нет, — твердо ответил он, и в его голосе больше не было детских ноток. — Моя мечта — учиться у вас, а мой шанс — быть рядом с человеком, который спас мне жизнь.

Я видел его боль, и мое собственное сердце сжималось. Он был моим единственным настоящим другом в этом мире и заслуживал знать правду.

— Матвей, сядь. Я расскажу тебе то, чего не знает никто, кроме князя и управляющего, но ты должен поклясться, что сохранишь эту тайну.

Матвей, потрясенный серьезностью моих слов, сел напротив.

— Клянусь, мастер.

И я рассказал ему все. Про хитрого «купца», про донос Богдана, про фальшивый приказ Великого Князя. Рассказал, что мой «отъезд в столицу» — это спектакль, а на самом деле это ловушка, устроенная врагами, чтобы схватить или убить меня по дороге.

Матвей слушал, и его лицо из бледного становилось каменным. Он осознал, в какой смертельной опасности находится его учитель.

— Но… но тогда тем более нельзя ехать! — прошептал он.

— Князь все знает, — успокоил я его. — У нас есть свой план, но частью этого плана является мое исчезновение. Я ухожу во тьму, Матвей, чтобы вывести род Соколов из-под удара.

Он смотрел на меня огромными, полными понимания глазами.

— И поэтому я не могу взять тебя с собой, — закончил я. — Мой путь ведет в неизвестность, полную опасностей. Ты должен остаться здесь, продолжать мое дело. Ты — мое наследие. Пока ты здесь, мое дело будет жить.

Я думал, что эти слова убедят его, но я ошибся.

— Нет, мастер, — сказал он, и в его голосе прозвучала сталь. — Вы ошибаетесь.

— В чем?

— Ваше наследие — это не рецепты в книге и не сытые воины. Ваше наследие — это то, чему вы меня научили. Верности. И моя верность — вам, а не этому котлу и не этой должности. Вы уходите в неизвестность, и вам понадобится помощь. Мое место — рядом с вами и это не просьба. Это мое решение.

Он встал и поклонился мне, но это был уже не поклон ученика, а поклон верного соратника.

— Я соберу все необходимое и готов идти. И если вы мне откажете, я все равно уйду из крепости завтра же и пойду по вашему следу.

Я смотрел на него и понимал, что проиграл и был счастлив этому поражению. Я уходил в неизвестность не один.

— Ты упрямый дурак, Матвей, — сказал я, и не смог сдержать улыбки.

— Я ваш ученик, мастер, — так же улыбаясь, ответил он.

— Хорошо, — кивнул я. — Ты пойдешь со мной, но это будет опасно.

— Я готов, — ответил он, и его глаза сияли.

— Тогда слушай внимательно, — начал инструктаж я. — Ты покинешь крепость самостоятельно еще ночью и отправишься к старой охотничьей заимке, — я достал самодельную карту, которую срисовал для себя в покоях князя, и ткнул пальцем в нужную точку. — Жди меня там. Если вдруг я не приеду в течение дня — возвращайся в крепость. Понял?

Матвей кивнул. Я отдал ему карту и отправил собираться.

Матвей

Когда Матвей вернулся в свою каморку после разговора с мастером, сон не шел. Хотя пару часов поспать бы не помешало. Он сидел на краю своей койки в полной темноте и снова и снова прокручивал в голове его слова. Ловушка. Побег. Новая жизнь. Его учитель, его спаситель, единственный родной ему человек в этом мире, собирался уйти в неизвестность, полную опасностей. И он хотел, чтобы Матвей остался здесь.

Он назвал его своим наследием. Это была величайшая честь, о которой Матвей и мечтать не мог, но какое же это наследие, думал он, если оно спокойно смотрит, как его друг идет навстречу гибели в одиночку?

Мастер научил его не только готовить. Он научил его верности, а верность — это не слова, это поступки.

Решение, принятое в покоях Алексея, за эти долгие часы лишь окрепло, превратившись из эмоционального порыва в уверенность. Матвей встал с постели и начал действовать.

Дождавшись глубокой ночи, когда затихли последние шаги в коридорах, он при тусклом свете огарка свечи начал свои сборы. У него не было много вещей — вся его жизнь умещалась в котомку. Он туго скатал сменную рубаху и штаны. Взял острый нож, который ему подарил Алексей, и маленький точильный камень. Припрятал в карман кремень и кресало. Но главным его сокровищем были не вещи, а небольшая кожаная котомка.

Все свои скромные накопления — несколько монет, подаренных мастером за хорошую работу — он тоже взял с собой. Не для себя, а для их общего дела.

Он тихо проскользнул на главную кухню. Здесь, в темноте, пахло остывающим очагом, свежим хлебом и сушеными травами. Это место было его адом и его раем. Здесь его били и унижали. Здесь же мастер Алексей спас его и дал ему новую жизнь, новое имя, новую надежду.

Матвей мысленно попрощался с этим местом. Его пост теперь был не здесь.

Он прошел к личным запасам мастера, к которым теперь у него был доступ как у нового главного повара. Его руки не дрожали, хотя сердце билось учащенно. Ведь он не брал золото или серебро. Так что это не кража. Матвей брал то, что было по-настоящему ценным для их ремесла.

Осторожно отсыпал в маленькие мешочки щепотку драгоценного шафрана из южных земель, несколько сушеных ягод «Соколиного глаза», немного порошка из «Огненного корня» и других специй. Это был его вклад в их общее, неизвестное будущее. Он не мог сравниться с учителем в умении, но мог, по крайней мере, принести ему лучшие инструменты для ремесла.

Взял также небольшой железный котелок и деревянную ложку — без них повар как воин без меча.

Собрав все необходимое, он в последний раз оглядел крепость через узкое окошко кухни. Эти стены были всем миром, который он знал. Они были его тюрьмой, а потом стали его домом. И сейчас он покидал их по собственной воле, чтобы не предать единственного человека, который поверил в него.

Страха не было. Только решимость.

За годы жизни здесь, будучи невидимым для большинства поваренком, он изучил каждый уголок крепости. Он знал об старом лазе в восточной стене — узкой щели между камнями, которую когда-то использовали для тайных вылазок во время осад.

Матвей добрался до башни, где хранили старое оружие. Здесь, за грудой барахла, скрывался вход в узкий проход между стенами. Протиснувшись в щель, он осторожно пополз по каменному туннелю. Путь был недолгим, но трудным — острые камни царапали одежду, а паутина липла к лицу.

Через несколько минут он почувствовал свежий воздух. Лаз выводил к небольшой расщелине в основании внешней стены, скрытой зарослями кустарника. Матвей выбрался наружу и отряхнулся от пыли.

Холодный ночной воздух ударил в лицо. Мир за стенами крепости встретил его бесконечным звездным небом и тишиной, полной неизвестных звуков. Он не оглядывался. На заимке они должны встретится с учителем и Матвей не собирался его подводить.

Его место было рядом с мастером. Если тому предстоит начать новую жизнь в неизвестном мире, то они пройдут этот путь вместе.

На следующее утро мне, во-первых, пришлось утром предупреждать Святозара, что Матвей решил идти со мной и его не отговорить. Все равно сбежит. Во-вторых, мне пришлось назначать главным поваром Федота.

Прощальный пир, устроенный в мою честь, был странным. С одной стороны, в зале царило искреннее веселье — воины, пьяные от победы и хорошего вина, поднимали кубки за своего знахаря и нового боярина, желая ему удачи на государевой службе.

С другой стороны, за главным столом атмосфера была натянута. Мы все играли свои роли. Князь Святозар был печальным, но покорным вассалом, отпускающим своего лучшего человека по воле сюзерена. Ярослав — верным другом, который с трудом скрывал свою горечь. Я — скромным героем, который с благодарностью принимает великую честь.

А в центре всего этого сидел лже-посол Захар и с самодовольной улыбкой наблюдал за нашим спектаклем. Он был уверен, что держит в руках все нити. Он видел нашу «скорбь», наше «смирение» и упивался своим триумфом.

— Жаль отпускать такого человека, князь, — сказал он Святозару, указывая на меня кубком. — Но державе он нужнее.

— Воля Великого Князя — закон для его верных слуг, — с тяжелым вздохом ответил Святозар, и его игра была безупречна.

Пир закончился, когда за окнами начали сгущаться сумерки. Во дворе уже ждал караван. Факелы, зажженные по периметру, выхватывали из темноты богато украшенную повозку и десяток всадников в доспехах «гвардейцев».

Весь двор был забит народом. Провожали.

Я в последний раз обнялся с Ярославом.

— Береги себя, — прошептал он мне на ухо так, чтобы никто не слышал. — Борислав и его люди будут идти за вами тенью. Жди сигнала.

— Понял, — так же тихо ответил я.

Я подошел к Святозару и низко поклонился.

— Спасибо за все, мой князь.

— Это тебе спасибо, Алексей, — ответил он, и в его голосе прозвучала искренняя боль. — Возвращайся, когда буря утихнет.

Я сел в повозку. Захар, мой «конвоир», удовлетворенно кивнул. Ворота крепости со скрипом отворились, выпуская нас в ночную тьму.

Первые несколько часов пути прошли именно так, как мы планировали. Караван двигался медленно и торжественно — лже-посол явно наслаждался своим триумфом. Я ехал рядом с ним, изображая покорность, а сам считал минуты до назначенного часа, когда охотник должен был превратиться в дичь.

— Знаешь, боярин Веверин, — говорил самозванец, когда мы остановились на привал, — в столице вас ждет блестящее будущее. Великий Князь очень ценит талантливых людей.

— Надеюсь оправдать доверие, — смиренно ответил я.

— Уверен, что оправдаешь, — усмехнулся он. — Такие способности не должны пропадать в провинции.

Его охрана расположилась лагерем, но я заметил — они расслабились. Считали, что опасность позади, а добыча в руках.

Как же они ошибались.

Когда стемнело, я лежал у костра и делал вид, что сплю. На самом деле прислушивался к каждому шороху. Где-то в лесу притаились наши люди, ждали сигнала.

— Эй, ты! — окликнул меня один из стражников. — Спать пора. Завтра рано вставать.

Я кивнул и отправился в свою палатку. Лагерь постепенно затихал. Лже-посол удалился в свою палатку, стражники сменили друг друга на посту. Все шло по плану.

Внезапно из темноты леса донесся протяжный волчий вой — условный сигнал. Я напрягся, готовясь к действию.

Потом все случилось очень быстро.

Из чащи с дикими криками выскочили всадники в темных плащах. Факелы в их руках освещали лица, намазанные сажей — настоящие разбойники, ничего не скажешь.

— Нападение! — заорал дежурный стражник.

Лагерь взорвался суматохой. Люди лже-посла хватались за оружие, но нападавшие действовали слаженно и беспощадно. В самый разгар этого срежиссированного хаоса полог моей повозки откинулся.

— Пора, боярин, — сказал Борислав, одетый так же, как и остальные «разбойники».

Я выскочил из палатки, сел на подведенную лошадь, и мы, не оглядываясь, исчезли в лесной чаще, уходя в противоположную от столицы сторону.

Мы мчались сквозь ночной лес около часа, пока Борислав наконец не сбавил ход и вскоре выехали на небольшую, скрытую в чаще поляну, в центре которой стояла старая, покосившаяся охотничья заимка.

У заимки горел небольшой, почти бездымный костерок. Рядом с ним сидела знакомая фигура и спокойно помешивала что-то в маленьком котелке. Увидев нас, она поднялась.

— Успел-таки, — с улыбкой сказал я.

Матвей, чье лицо осветила радость и облегчение, кивнул.

— Я знал, что вы придете, мастер. Ужин почти готов.

Борислав спешился и передал мне поводья двух свежих, уже навьюченных лошадей, которые были привязаны к дереву.

— Ну что, боярин, — сказал он, — теперь ты не боярин Веверин, а… кто?

— Александр, сын Владимира, — ответил я, принимая новую роль. — Торговец из дальних земель.

— Счастливого пути, Александр Владимирович, — усмехнулся воин. — И не забывай старых друзей.

— Никогда не забуду, — сказал я, пожимая ему руку. — Передай всем — я в долгу не останусь.

— Передам. А теперь поезжайте. Пока темно, нужно отъехать как можно дальше.

Борислав развернул коня и, не говоря больше ни слова, растворился в ночной тьме.

Я подошел к костру. Матвей протянул мне деревянную миску с горячей, ароматной похлебкой. Я в последний раз оглянулся в сторону крепости Соколов. Где-то там, в темноте, остались люди, ставшие мне семьей, но впереди ждала новая жизнь, полная неизвестности и возможностей.

Я сел у огня рядом со своим самым верным другом.

После ночного ужина наши кони тронулись с места, унося нас навстречу будущему. За спиной догорали последние отблески старой жизни. Знахарь и боярин Алексей Веверин исчез навсегда.

Но торговец Александр и его помощник Матвей только начинали свою историю.

Конец третьей книги

Спасибо, что были со мной все это время