Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 15

На столе, при свете свечей, лежал свиток с признанием Демьяна — неопровержимое доказательство предательства.

— Теперь, — прорычал Ярослав, и его рука сжалась на эфесе меча, — мы можем взять его. Прямо сейчас. Я лично вытащу этого змея из его покоев и…

— И что? — спокойно прервал его Степан Игнатьевич. — Приведешь его на суд к своему отцу? К человеку, чей разум затуманен ядом?

Ярослав осекся. Управляющий был прав.

— Всеволод не дурак, — продолжил Степан. — Он будет все отрицать. Скажет, что мы пытали Демьяна, что это заговор с целью захвата власти. Твой отец… в его нынешнем состоянии… он может усомниться. Он может проявить слабость, которую мы не можем себе позволить. Для такого суда и приговора нам нужен Святозар, каким он был до болезни — сильный, решительный, чей приговор не посмеет оспорить ни один боярин.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Мы оказались в новом тупике. У нас были все доказательства, но не было судьи, способного вынести приговор.

— Значит, мы должны сначала вернуть отца, — сказал Ярослав. Он повернулся ко мне. — Алексей. Ты можешь это сделать? Можешь приготовить что-то, что вернет ему ясный ум? Хотя бы на один день. На один час. Нам нужен всего час, чтобы он увидел правду.

Все взгляды были устремлены на меня.

— Я могу попробовать, — сказал я медленно, лихорадочно перебирая в уме все свои знания. — Могу создать блюдо, которое даст ему временный, но мощный всплеск сил, прояснит разум и вернет ему волю.

— Тогда делай, — сказал Степан Игнатьевич. — У тебя есть эта ночь. К утру князь должен быть готов вершить правосудие.

Я кивнул. Моя самая сложная кулинарная битва только что началась.

Для такой серьезной цели требовалось основательное блюдо. Оружие, которое ударит по хвори и слабости со всей мощью, на какую способна моя кухня. Я решил сварить шурпу, которую учился готовить в своих кулинарных изысканиях. Густой, наваристый, огненный суп кочевников, который, как говорят, и мертвого поднимет.

В самом большом котле я растопил кусок курдючного жира, дождавшись, пока он не превратится в прозрачное, шкворчащее золото. Шумовкой осторожно выловил из кипящего жира золотистые, хрустящие шкварки — то, что оставалось от курдюка. Выложил их на деревянную дощечку, щедро посыпал крупной солью и мелко нарубленным свежим луком.

Ярослав, который все это время молча и напряженно наблюдал за мной, с удивлением посмотрел на это простое угощение.

— Это лучшая часть, — сказал я, протягивая ему дощечку. — Награда повару. Попробуй.

Он с сомнением взял один горячий, хрустящий кусочек. Отправил в рот, и его напряженное лицо на мгновение расслабилось в удивлении, а затем — в удовольствии. Соленая, жирная, хрустящая шкварка и острая, свежая нотка лука — это было простое, но совершенное сочетание.

— Боги… — выдохнул он. — Как вкусно.

Я и сам съел несколько штук, чувствуя, как простое, честное тепло разливается по телу. Этот короткий миг нормальности был как глоток свежего воздуха.

— А теперь — за дело, — сказал я, возвращаясь к котлу. В это кипящее масло я бросил несколько крупных, разрубленных пополам луковиц и обжарил их до темно-золотого цвета, чтобы их сладость стала основой будущего бульона.

Затем настала очередь мяса. Я взял жирную баранью грудинку на кости — именно в ней была та сила, тот навар, который был нужен. Крупными кусками я обжарил баранину в том же котле, на сильном огне, до появления плотной, румяной корочки, которая запечатала внутри весь сок.

Только после этого залил мясо и лук не водой.

Но это была лишь основа. Душой этого блюда должны были стать травы. Я достал из своего потайного ящика самые мощные ингредиенты. Несколько пластинок корня женьшеня — для чистой, природной энергии. Несколько полосок коры ивы — чтобы снять ломоту в теле и прояснить разум. И, конечно, главный компонент — щепотку порошка из «Огненного корня», который должен был разогнать кровь и заставить сердце князя биться ровнее и сильнее.

Я растер все это в каменной ступке и заварил небольшим количеством кипящего бульона в отдельной плошке, создавая концентрированную, горьковатую эссенцию.

Пока мясо томилось на медленном огне, добавил в шурпу крупно нарезанную морковь, несколько целых картофелин и горсть перца, который купил на рынке. Лишь в самом конце, когда мясо стало настолько нежным, что само отходило от костей, я влил в котел свою травяную эссенцию, тщательно все перемешав.

Я зачерпнул половником немного супа и попробовал. Вкус был огненным, глубоким, сложным. Сладость овощей, мощь баранины и тонкая, пронзительная горечь трав. Это было словно удар тарана, одетый в бархатную перчатку.

В тот же миг, когда вкус раскрылся на языке, перед моим мысленным взором вспыхнуло уведомление, подтверждающее, что я не ошибся в расчетах.

Создан новый рецепт: Шурпа «Пробуждение Князя»

Качество: Отличное

Эффекты: Временный Прилив Жизненных Сил (мощный), Ясность Разума (сильное), Укрепление Воли (среднее)

Длительность: 4 часа

За создание сложного блюда с целебным эффектом вы получили 75 ед. опыта.

Я удовлетворенно кивнул. Четырех часов князю Святозару более чем хватит, чтобы вернуть себе трон и вершить правосудие.

Я налил густой, дымящийся суп в лучшую керамическую миску, положив в центр самый большой кусок мяса, и щедро посыпал все свежей зеленью. Мое оружие было готово.

Утренний свет едва проникал в покои князя Святозара, когда мы втроем — я, Ярослав и Степан Игнатьевич — тихо вошли в его спальню. Князь лежал в постели, бледный и изможденный, с трудом приподнимая веки при нашем появлении.

— Что случилось? — слабо спросил он, пытаясь сесть.

— Отец, — мягко сказал Ярослав, подходя к кровати и помогая ему приподняться на подушках, — мы принесли тебе новый восстанавливающий отвар. Алексей приготовил его по особому рецепту.

Я вошел следом, неся на подносе глубокую керамическую миску. От нее поднимался густой, невероятно насыщенный пар, пахнущий бараниной, кореньями и пряными травами. Это была та самая шурпа, которую я готовил всю ночь, вложив в нее все свои знания и способности. Каждый ингредиент в ней был подобран так, чтобы не просто накормить, а разжечь угасающий огонь жизни.

— Это поможет вам восстановить силы, мой князь, — сказал я, ставя поднос на столик у кровати. — Ешьте медленно, он очень горячий и сильный. Будьте готовы.

Святозар с сомнением посмотрел на золотистый бульон, красивые овощи, темное мясо. Он давно потерял аппетит, и одна мысль о еде вызывала у него отвращение.

— Я не хочу…

— Нужно, отец, — настойчиво, но мягко сказал Ярослав. Он взял ложку, зачерпнул немного бульона и осторожно поднес к губам Святозара. — Всего одну ложку. Ради меня.

Князь с трудом разжал губы. Первая ложка, казалось, далась ему с огромным усилием. Он проглотил, и на мгновение ничего не происходило. Затем он медленно открыл глаза, и в них промелькнуло удивление. Вкус был огненным, глубоким, сложным. Сладость овощей, мощь баранины и тонкая горечь трав — это было не похоже на пресную лечебную похлебку.

Он сам взял ложку дрожащими руками. Сначала ел медленно, но с каждой ложкой его движения становились все увереннее. Аппетит, которого не было месяцами, просыпался и организм требовал свое.

И шурпа начала действовать.

Сначала изменился цвет лица — серая бледность сменилась здоровым румянцем. Затем дыхание стало глубже и ровнее. Князь доел суп до последней капли, отставил миску и откинулся на подушки. Он открыл глаза, и в них появился тот острый, властный блеск, которого не было уже многие месяцы.

— Что… что со мной происходит? — удивленно сказал он, садясь в постели без всяких усилий.

— Отец! — обрадовался Ярослав. — Ты выглядишь гораздо лучше!

Святозар поднял руки и с изумлением посмотрел на них — дрожь исчезла, движения стали уверенными.

— Я чувствую себя… как будто проснулся после долгого, тяжелого сна, — сказал он, поднимаясь с кровати. — Голова ясная, сил много. Что это было за снадобье, Алексей?

— Особый рецепт, князь, — ответил я. — Но главное не это.

— А что?

Степан Игнатьевич подошел ближе:

— Главное то, князь, что ваша болезнь была не естественной.

— Как это?

— Вас травили, — прямо сказал управляющий. — Медленно действующим ядом, каждый день добавляя его в пищу.

Святозар застыл, не веря услышанному:

— Травили? Кто? Зачем?

— Слушайте внимательно, князь, — попросил Степан Игнатьевич. — То, что мы вам расскажем, будет тяжело услышать.

Князь кивнул, показывая, что готов слушать. Мы расположились рядом. Управляющий достал серебряный кубок с темными разводами и поставил его на столик.

— Вот первое доказательство, — сказал он. — Ваш личный кубок. Темные пятна на серебре — это след яда, который вы выпили.

Святозар взял кубок в руки и внимательно изучил темные разводы:

— Но откуда… как вы узнали?

— Алексей применил хитрый способ выявления ядов, — объяснил Степан Игнатьевич. — Он и Ярослав стали свидетелями того, как в ваше питье добавляли отраву.

— Свидетелями? — Князь побледнел. — Кто это делал?

Ярослав тяжело вздохнул:

— Отец… это был дядя Всеволод.

Наступила долгая, мучительная тишина. Святозар сидел, держа кубок в руках, и его лицо медленно менялось — от недоверия к потрясению, от потрясения к боли.

— Всеволод? — прошептал он. — Мой брат?

— Мы сами не хотели в это верить, — сказал Ярослав. — Но мы видели собственными глазами. Он пришел к вам с вином, а потом добавил в кувшин яд из маленького флакона. Мы сидели вон там, — он указал пальцем на дверь комнаты с одеждой. — Помнишь, мы приносили тебе отвар? Так вот это был специальный отвар, чтобы понять травят ли тебя. Мы его добавили и затаились там, — Ярослав рассказал отцу все, что мы видели в тот вечер.

— Но зачем? — Голос князя дрожал. — Зачем ему это?

— Власть, — просто ответил Степан Игнатьевич. — Он хотел, чтобы вы ослабли и передали ему управление родом.

Святозар покачал головой:

— Не может быть. Всеволод любит меня, он всегда был рядом, помогал…

— Именно поэтому его предательство почти удалось, — грустно сказал я. — Кто заподозрит заботливого брата?

Князь встал с кровати и подошел к окну. Долго стоял молча, глядя во двор крепости.

— Вы уверены? — спросил он наконец, не оборачиваясь.

— Абсолютно, — твердо ответил Ярослав. — Отец, я знаю, как тебе больно это слышать. Мне тоже больно. Я любил дядю, доверял ему., но правда есть правда.

Святозар повернулся к нам. Его лицо было каменным, а в глазах плескалась решимость — таким я его не видел уже очень давно.

— Если это правда, — сказал он ледяным голосом, — то мой брат — не просто предатель. Он убийца, который пытался убить родную кровь.

— Именно так, — подтвердил Степан Игнатьевич.

— И что вы предлагаете?

— Суд, — ответил управляющий. — Справедливый, открытый суд с предъявлением всех доказательств.

Князь кивнул:

— Хорошо. Но сначала мне нужны еще более веские доказательства. Я должен быть абсолютно уверен, прежде чем обвинить родного брата в попытке убийства.

Степан Игнатьевич и Ярослав переглянулись.

— У нас есть еще один свидетель, — сказал управляющий. — Тот, кто помогал Всеволоду и готов все рассказать.

— Кто?

— Лекарь Демьян. Я разговаривал с ним вчера вечером, — сказал Степан. — Он готов рассказать всю правду о заговоре.

Князь снова сел в кресло:

— Позовите его. Хочу услышать от него лично.

Степан Игнатьевич кивнул Ярославу, и тот вышел за стражей.

Демьяна ввели в покои под конвоем двух стражников. Лекарь выглядел жалко — одежда измята, лицо осунувшееся, руки дрожат. Увидев князя, он попытался выпрямиться, но сил явно не хватало.

Святозар внимательно посмотрел на человека, который служил его роду больше двадцати лет. В глазах князя читалось разочарование — он уже понимал, что Демьян не просто свидетель, а соучастник.

— Князь, — прохрипел лекарь, — я…

— Молчи, — резко оборвал его Святозар. — Говори только тогда, когда тебя спросят.

Эффект от эликсира был налицо — голос князя звучал властно и твердо, совсем не так, как в последние месяцы.

— Демьян, — сказал Степан Игнатьевич, — повтори перед князем то, что рассказывал вчера. Всю правду.

Лекарь посмотрел на серебряный кубок, стоящий на столе, и его лицо стало еще бледнее.

— Я… я не знал, что дойдет до этого, — начал он дрожащим голосом.

— До чего именно? — холодно спросил князь.

— До отравления, — прошептал Демьян и вдруг рухнул на колени. — Князь, простите меня! Я не хотел вам зла!

— Рассказывай по порядку, — приказал Святозар. — С самого начала.

Демьян вытер слезы рукавом и начал свою исповедь:

— Это началось еще до болезни княжича Ярослава. Воевода Всеволод пришел ко мне и сказал, что Ярослав слишком слаб для наследника. Что нужно… ослабить его еще больше.

Ярослав сжал кулаки, но промолчал.

— Он попросил меня давать Ярославу не лечебные, а ослабляющие снадобья. Сказал, что это на благо рода — слабый наследник приведет к гибели.

— И ты согласился? — спросил князь.

— Да, — признался Демьян. — Всеволод обещал перемены…

— Продолжай.

— Но планы сорвались. Алексей вылечил Ярослава. Всеволод был в ярости.

Лекарь поднял голову и посмотрел на князя:

— А потом он пришел ко мне снова. Сказал, что если нельзя убрать наследника, нужно убрать самого князя.

Святозар побледнел: — Он так прямо и сказал?

— Не совсем, — покачал головой Демьян. — Он говорил, что вы переутомлены, что вам нужен покой. Что если вы почувствуете слабость, то сами передадите власть молодым. Его задачей, как он сказал, было обеспечить вам этот «покой».

— И как же он его обеспечивал?

— Я… я не подливал яд! — с отчаянием выкрикнул Демьян, видя, как темнеет лицо князя. — Клянусь всеми богами, я не травил вас!

— Но ты знал, — ледяным тоном произнес Степан Игнатьевич.

— Я догадывался! — всхлипнул лекарь. — Всеволод ничего мне не говорил напрямую. Он просто сказал, что будет сам давать вам «особое успокоительное вино» по вечерам, а моя задача — делать вид, что ничего не происходит. Я должен был лишь подтверждать, что ваша хворь — это естественная старость, и давать вам простые успокаивающие отвары, чтобы никто ничего не заподозрил.

— И ты согласился на это? На молчаливое соучастие в убийстве своего господина? — в голосе Святозара звучал металл.

— Я боялся! — воскликнул Демьян. — Когда я увидел, что вы слабеете быстрее, чем должны были от простой усталости, я попытался поговорить с ним…

— Что он сказал?

— Что я уже слишком глубоко в этом деле, чтобы отступать. Что если правда всплывет, он расскажет всем о нашем первом заговоре против Ярослава, и тогда меня первого обвинят в отравлении. Он сказал, что только он может меня защитить.

Степан Игнатьевич кивнул: — Классический прием. Сначала втянуть человека в грязное дело, а потом шантажировать его соучастием.

— Я понимал, что попал в ловушку, — прошептал Демьян. — Но не знал, как выбраться.

— А откуда он брал этот яд? — спросил управляющий. — Ты, как лекарь, должен был поинтересоваться.

— Я спрашивал, но он лишь усмехнулся и сказал, что у него есть свои, более умелые знахари. Думаю… думаю, это та старуха, Ефросинья, что живет в его личных покоях. Она всегда была мастерицей по части «тихих трав». Скорее всего, это ее рук дело.

Святозар встал и подошел к окну. Несколько минут он стоял молча, переваривая услышанное. — Значит, мой родной брат долгое время травил меня, — сказал он наконец. — Используя тебя как прикрытие в своих грязных делах.

— Князь, я раскаиваюсь! — зарыдал Демьян. — Я готов на любое искупление!

— Искупление? — Святозар повернулся к нему. — Ты думаешь, есть искупление за молчаливое наблюдение за убийством своего господина?

— Я не хотел! Я думал…

— Ты думал о своей выгоде, — отрезал князь. — О том, как вернуть власть и влияние, а что будет со мной, тебя не волновало.

Демьян замолчал, понимая, что оправданий нет.

— Есть ли у Всеволода другие сообщники? — спросил Степан Игнатьевич.

— Не знаю точно, — ответил лекарь. — Но он иногда говорил о союзниках. О людях, которые помогут, когда придет время перемен.

— Каких людях?

— Не называл имен. Только намекал, что есть те, кто заинтересован в смене власти.

Святозар вернулся к столу и взял серебряный кубок:

— Значит, заговор может быть шире, чем мы думали.

— Возможно, — согласился Степан Игнатьевич. — Но сначала нужно разобраться с главным предателем.

Князь кивнул и посмотрел на Демьяна:

— Ты готов повторить все это перед судом? Выступить против воеводы Всеволода?

— Готов, — прошептал лекарь. — Если это поможет искупить мою вину.

— Искупить нельзя, — холодно сказал Святозар. — Но уменьшить наказание — возможно. Если ты поможешь нам найти всех участников заговора.

— Помогу! Всем, чем смогу!

Князь махнул рукой стражникам:

— Уведите его. Пусть сидит под охраной до суда.

Когда Демьяна увели, в покоях осталось только трое заговорщиков против заговорщика.

— Теперь я убежден, — сказал Святозар. — Мой брат — предатель и убийца и он должен ответить за свои преступления.

— Что будем делать? — спросил Ярослав.

— Арестуем его, — твердо ответил князь. — Но сделаем это правильно, чтобы никто не мог обвинить нас в самосуде.

Степан Игнатьевич кивнул:

— У меня есть план.

Князь все еще держал в руках серебряный кубок — вещественное доказательство предательства родного брата.

— Степан, — сказал Святозар, ставя кубок на стол, — какой у тебя план?

Управляющий подошел и убедился, что за дверью никого нет:

— Нужно действовать быстро, но осторожно. Всеволод пока не знает, что мы его разоблачили. Это наше главное преимущество.

— И как его использовать?

— Созвать тайный совет, — ответил Степан Игнатьевич. — Под предлогом обсуждения военных дел или торговых вопросов. Пусть Всеволод придет, ничего не подозревая.

— А потом?

— А потом официально предъявим ему обвинения в присутствии других ключевых людей рода. Воеводы Ратибора, старших капитанов, казначея. Чтобы все видели — это не семейная ссора, а справедливый суд.

Ярослав нахмурился:

— А если он попытается отрицать? Скажет, что мы оговариваем его?

— У нас есть доказательства, — напомнил Степан Игнатьевич. — Кубок с ядом, показания Демьяна, наше свидетельство. Отрицать будет бесполезно.

— Но главное, — добавил я, — что князь должен выглядеть сильным и здоровым. Чтобы все видели — попытка отравления провалилась.

Святозар кивнул:

— Действие твоей чудной еды еще не прошло. Я чувствую себя лучше, чем за последние месяцы.

— Как долго сохраниться эффект? — спросил Ярослав.

— Несколько часов, — ответил я. — Достаточно для совета и ареста.

Степан Игнатьевич начал ходить по комнате, обдумывая детали:

— Значит, так. Созываем совет на полдень. Предлог — обсуждение готовности к зиме. Всеволод обязательно придет, это входит в его обязанности.

— А кого еще пригласить? — спросил князь.

— Ратибора — как старшего воеводы. Елизара — как казначея. Капитанов Святослава и Мирослава — как представителей дружины. Алексея — как нашего помощника и главного повара, который участвовал в этом деле. И, конечно, Ярослава — как наследника.

— Зачем так много людей? — удивился Ярослав.

— Чтобы никто не мог сказать, что Всеволода судили тайно, — объяснил управляющий. — Чем больше свидетелей, тем меньше возможностей для слухов и сомнений.

Князь встал и подошел к окну:

— А как мне себя вести? Если я буду выглядеть слишком здоровым вначале совета, Всеволод может что-то заподозрить.

— Играйте роль, — посоветовал Степан Игнатьевич. — Пусть он думает, что вы все еще слабы, но пытаетесь исполнять свои обязанности, а когда придет время обвинений, тогда и покажите истинную силу.

— Понятно. Тогда проведем совет в малом зале.

Я задумался над одной проблемой:

— А если Всеволод попытается бежать? Или окажет сопротивление?

— Борислав с гвардейцами будут наготове, — заверил Степан Игнатьевич. — Но думаю, он не станет сопротивляться. Слишком умен для этого.

— Не знаю, — покачал головой Ярослав. — Загнанный в угол волк может быть очень опасен.

— Поэтому мы его не будем загонять резко, — объяснил управляющий. — Сначала спокойно изложим факты, дадим ему шанс оправдаться. Только когда станет ясно, что оправданий нет, тогда объявим арест.

Князь повернулся к нам:

— Хорошо. Я лично его обвиню. Как Князь и как брат, которого он пытался убить.

— Конечно, — согласился Степан Игнатьевич. — Это будет самый убедительный момент.

Мы еще полчаса обсуждали детали. Как созвать совет, чтобы не вызвать подозрений. В каком порядке предъявлять доказательства. Что делать, если Всеволод попытается обвинить в заговоре нас.

— Главное — спокойствие, — сказал управляющий в заключение. — Мы правы, у нас есть доказательства, закон на нашей стороне. Истина победит.

— А что с остальными заговорщиками? — спросил я. — Демьян говорил о союзниках Всеволода.

— Сначала арестуем главаря, — ответил Степан Игнатьевич. — А потом заставим его рассказать обо всех сообщниках.

Князь кивнул:

— Согласен. Пора покончить с этой историей. Степан, пошли гонца к членам совета. Пусть собираются через час в малом зале. Скажи, что князь чувствует себя лучше и хочет обсудить подготовку к зиме. Вполне правдоподобно.

Управляющий кивнул и вышел отдавать распоряжения. Мы с Ярославом остались наедине с князем.

— Отец, — тихо сказал Ярослав, — тебе не больно? Ведь ты любил дядю.

Святозар тяжело вздохнул:

— Больно, сын. Очень больно, но предательство нельзя прощать, даже если оно исходит от родной крови.

Он взял серебряный кубок и повертел его в руках:

— Знаешь, что самое страшное? Не то, что он хотел меня убить, а то, что он делал это под маской заботы. Приходил, как любящий брат, и каждый раз приносил смерть.

— Но мы его остановили, — сказал я. — И больше он никому не причинит вреда.

— Да, — кивнул князь. — Остановили. Теперь пора воздать ему по заслугам.

Малый зал совета был освещен множеством свечей, создавая торжественную атмосферу. За длинным дубовым столом расположились все приглашенные — воевода Ратибор, казначей Елизар, капитаны Святослав и Мирослав, Ярослав как наследник, и я по праву главного повара и советника княжича.

Князь Святозар сидел в своем кресле во главе стола, играя роль человека, который пытается собраться с силами для важного совета. Он выглядел лучше, чем в последние месяцы, но не настолько, чтобы это вызвало подозрения.

Всеволод вошел последним, как обычно — степенно, с достоинством старшего воеводы. Он поклонился брату и занял свое место справа от князя.

— Брат, — сказал он с заботой в голосе, — ты выглядишь лучше. Надеюсь, новые лекарства помогают?

— Помогают, — кивнул Святозар, и я восхитился его выдержкой. — Алексей приготовил особый отвар.

— Превосходно, — улыбнулся Всеволод. — Я всегда говорил, что наш знахарь — мастер своего дела.

Степан Игнатьевич, стоявший у стены, едва заметно кивнул. За дверью ждали Борислав с гвардейцами.

— Итак, — начал князь, — я собрал вас, чтобы обсудить подготовку к зиме. Нужно проверить запасы, состояние укреплений…

Он говорил несколько минут о хозяйственных вопросах, и Всеволод внимательно слушал, время от времени кивая. Ничто не выдавало его беспокойства.

— Есть еще один вопрос, — сказал наконец Святозар, и его голос стал тверже. — Касающийся безопасности рода.

— Какой вопрос? — заинтересовался Ратибор.

Князь медленно поднялся из кресла. Действие моей еды все еще продолжалось, и он выглядел сильнее, чем за последние месяцы.

— Недавно выяснилось, — сказал он, глядя прямо на Всеволода, — что моя болезнь была не естественной.

Всеволод нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, — князь взял со стола серебряный кубок, — что меня травили. Медленно убивали ядом.

Зал погрузился в шокированную тишину. Ратибор и капитаны переглянулись с недоумением.

— Святозар, — осторожно сказал Всеволод, — ты уверен? Может быть, болезнь просто…

— Я уверен, — отрезал князь, показывая всем кубок. — Вот доказательство. Темные пятна на серебре — след яда.

Присутствующие наклонились, рассматривая зловещие разводы на благородном металле.

— Но кто мог… — начал Елизар.

— Именно это мы и выяснили, — сказал Святозар, не сводя глаз с брата. — Всеволод, я все знаю.

Воевода побледнел, но еще пытался сохранять спокойствие:

— Брат, о чем ты говоришь? Какие подозрения?

— Подозрения? Это доказательства, — холодно ответил князь. — Присутствующие здесь видели, как ты добавлял яд в мое питье.

— Кто видел? — Всеволод оглянулся по сторону. — Кто выдвигает против меня эти чудовищные обвинения?

— Я, — твердо сказал Ярослав. — Я собственными глазами видел, как ты достал флакон и добавил яд в кувшин с вином.

— Это ложь! — вскричал Всеволод. — Заговор против меня!

— Тогда объясни это, — князь поставил кубок перед братом. — Объясни, откуда на моей посуде следы яда.

— Не знаю! Может, кто-то подстроил…

— Кто? — спросил Степан Игнатьевич, подходя ближе. — Кто мог подстроить то, что Ярослав видел своими глазами?

Всеволод понял, что попал в ловушку. Его взгляд метался по лицам присутствующих, ища поддержки, но видел только изумление и осуждение.

— У нас есть еще один свидетель, — сказал князь. — Тот, кто помогал тебе в этом преступлении.

По знаку Степана Игнатьевича дверь открылась, и в зал ввели Демьяна. Лекарь выглядел сломленным и испуганным.

— Демьян, — приказал князь, — повтори перед всеми то, что рассказывал утром.

Лекарь упал на колени:

— Воевода Всеволод заставил меня помогать ему в ослаблении Ярослава! — закричал он. — А потом заставлял говорить, что князь просто стареет и его недуг влияние возраста!

— Лжец! — рявкнул Всеволод. — Ты сам предлагал отравить князя!

— Нет! — зарыдал Демьян. — Это была ваша идея! Вы сказали, что князь должен ослабнуть и передать власть молодым!

Теперь все взгляды были устремлены на Всеволода. Доказательства были неопровержимы.

— Всеволод, — сказал князь голосом, полным боли и гнева, — ты мой родной брат. Мы росли вместе, сражались вместе, делили горе и радость. За что ты пытался меня убить?

— Я не хотел убивать! — воскликнул Всеволод. — Я хотел только…

— Только что? — холодно спросил Святозар.

— Только чтобы ты передал власть тем, кто моложе и сильнее! Род нуждается в переменах!

— Значит, ты действительно признаешься в отравлении? — уточнил Степан Игнатьевич.

Всеволод понял, что проговорился. Он опустил голову:

— Я действовал во благо рода.

— Во благо рода? — взорвался Ярослав. — Ты травил собственного брата!

— Хватит, — строго сказал князь. — Всеволод, именем княжеской власти я объявляю тебя арестованным по обвинению в измене и попытке моего убийства.

Он кивнул к двери, и в зал вошли Борислав с гвардейцами.

— Всеволод Соколов, — официально произнес Борислав, — ты предатель. Увести.

Всеволод не сопротивлялся. Он лишь посмотрел на брата с выражением, в котором смешались раскаяние и злоба:

— Ты пожалеешь об этом, Святозар. Перемены все равно придут.

— Возможно, — ответил князь. — Но не твоими руками и не через предательство.

Стражники надели на Всеволода кандалы и повели к выходу. У двери он обернулся:

— Братец, ты думаешь, что победил? Это только начало.

— Уводите его, — приказал князь.

Когда за предателем закрылась дверь, в зале повисла тяжелая тишина. Все присутствующие были потрясены увиденным и услышанным.

— Судари, — сказал наконец Святозар, — то, что вы сегодня видели, должно остаться между нами до общего суда. Не хочу, чтобы в роду начались слухи и разброд.

— Конечно, князь, — кивнул Ратибор. — Но что теперь будет?

— Теперь мы выясним, кто еще участвовал в заговоре. Кто отправлял врагу сведения о наших дозорах. Из-за кого погибло столько ни в чем неповинных людей, — ответил Степан Игнатьевич. — И накажем всех виновных.

Князь снова сел в кресло. Внутренний враг был повержен, но все понимали — это лишь первая победа в большой войне.

— Слова Всеволода перед уходом, — задумчиво сказал я, — звучали как угроза.

— Да, — согласился князь. — Значит, у него действительно есть союзники и наша охота еще не закончена.