Шеф с системой. Рецепт победы

Глава 20

СЕТИ!

Громовой крик Ярослава прокатился по стенам крепости, и в следующее мгновение ночь наполнилась зловещими звуками — скрипом веревок, грохотом падающих грузил и странным свистом рассекаемого воздуха.

Молодой воин Морозовых только что пробил щит вражеского пехотинца и готовился нанести решающий удар, когда услышал этот крик. Что-то в интонации команды заставило его инстинктивно поднять голову.

То, что он увидел, навсегда врезалось ему в память.

Сверху, из черной пасти ночи, на него неслась огромная тень — больше паруса, темная, извивающаяся, с множеством точек по краям. За долю секунды мозг не мог понять, что это такое, но древний инстинкт самосохранения уже кричал: «ОПАСНОСТЬ!»

Он попытался отпрыгнуть, увернуться, но было поздно.

Гигантская сеть обрушилась на центр внутреннего двора с глухим грохотом. Железные грузила ударили по шлемам и доспехам, веревочная паутина накрыла десятки сражающихся вражеских воинов, мгновенно превратив организованную битву в хаотичную свалку.

— Что за…! — начал кричать кто-то, но его голос утонул возгласах остальных, когда сверху упала и вторая сеть.

Потом третья.

Четвертая.

С каждой башни вокруг двора сбрасывались огромные ловчие сети, и каждая накрывала новую группу воинов. Плетеные веревки опутывали ноги, руки. Воины запутывались и падали на землю, тогда как воины Соколов, в большинстве своем, успели отпрыгнуть, услышав эту команду.

Глеб Морозов, который секунду назад прорубался к вражескому знамени, теперь барахтался под тяжелой сетью, пытаясь освободить меч. Рядом с ним его верный капитан тщетно пытался распутать веревки, спутавшие ему руки.

— Засада! — кричал кто-то. — Это ловушка!

— Режьте сети! — ревел Глеб, но его голос терялся в общем хаосе.

Воины пытались рубить веревки, но это было почти невозможно — сети были сплетены из толстых, вываренных в смоле канатов, которые не брал обычный меч, а тяжелые грузила не давали поднять паутину, чтобы выбраться из-под нее.

Элитный авангард Морозовых, еще минуту назад грозная боевая сила, превратился в беспомощно барахтающуюся массу. Одни воины были полностью обездвижены сетями, другие пытались освободиться, третьи, которым повезло остаться на ногах, не знали, что делать — помогать товарищам или продолжать бой.

— Сети! — с ужасом прошептал молодой Игорь Морозов, которому удалось увернуться от одной из ловушек. — Они ловят нас как диких зверей!

А в это время пехота Соколов, воспользовавшись замешательством врага, перешла в наступление, но их задача была особенной — пленить врагов.

— За мной! — кричал капитан Мирослав, поднимая меч. — Вяжите их! Живыми нужны живые!

Наши воины бросились на запутавшихся в сетях противников с веревками и палками. Цель была в том, чтобы оглушить и связать.

Один из врагов попытался встать, но веревка сети обвилась вокруг его ноги. Он упал, и тут же на него навалились трое воинов Соколов.

— Сдавайся! — крикнул один из них, приставляя нож к горлу.

— Никогда! — рявкнул тот и попытался ударить кинжалом.

Крепкий удар дубинкой по голове закончил его сопротивление.

По всему двору разворачивались похожие сцены. Воины Морозовых, опутанные сетями, оглушенные внезапностью ловушки, один за другим сдавались или падали без сознания от ударов.

Глеб Морозов все еще пытался освободиться, когда к нему подошел сам капитан Мирослав.

— Глеб, — сказал он с уважением к поверженному врагу, — вы храбро сражались, но бой окончен.

— Не окончен! — прохрипел Морозов, все еще пытаясь вытащить меч из-под сети. — Мое войско не все попало в ловушку!

Мирослав печально улыбнулся:

— Боюсь, у вашего войска снаружи сейчас свои проблемы.

И словно в подтверждение его слов, снаружи крепости раздались крики и звон оружия — там началась вторая часть операции.

Молот опускался на наковальню.

За воротами крепости столпились основные силы Морозовых. Сотня с лишним воинов в нетерпении переминалась с ноги на ногу, жадно глядя на темный проем, в котором только что скрылся их авангард во главе с князем. Они слышали первые звуки завязавшейся внутри потасовки — звон стали, короткие крики, и готовились броситься на подмогу, когда появится возможность.

— Наши парни рвут их! — с довольной усмешкой сказал один из капитанов. — Скоро и наш черед!

— Готовьтесь! — скомандовал старший. — Как только Глеб подаст знак, входим и зачищаем эту крысиную нору!

Воины сбились еще плотнее, напирая на передние ряды, готовые в любой момент ринуться вперед, на грабеж и славу.

И в этот момент звуки из-за ворот резко изменились. Короткие боевые кличи сменились криками ужаса и боли. Звон стали потонул в странном, глухом шуме и отчаянных воплях, а затем раздался оглушительный грохот — звук опускающейся железной решетки.

— Что это⁈ — крикнул капитан, пытаясь разглядеть что-то в темноте ворот.

— Ловушка! — догадался кто-то сзади. — Наших заперли!

Паника начала распространяться по толпе. Те, кто стоял ближе к воротам, увидев, что проход закрыт, попытались попятиться, но задние ряды, еще не поняв, что произошло, продолжали давить вперед. Началась давка. Строй смешался, превратившись в сбитую в кучу массу людей.

И именно в этот момент из темноты позади них донесся звук, от которого у бывалых воинов застыла кровь в жилах. Сначала один, потом второй боевые рога протрубили сигнал к атаке. Следом за ними раздался нарастающий гул, словно приближалась гроза.

— Что это? — спросил кто-то, оборачиваясь.

Гул становился громче, к нему добавился другой звук — ритмичный, как удары гигантского молота. Топот копыт.

— Конница! — в ужасе завопил дозорный с ближайшего холма. — На нас несется конница! С тыла!

— Откуда⁈ — растерянно крикнул капитан. — Все наши впереди!

— Не наши! — голос дозорного сорвался на визг. — Соколы! Нас обходят!

И тут из ночной тьмы на полном скаку вырвались всадники Соколов.

Это зрелище наводило ужас. Шестьдесят тяжеловооруженных всадников на могучих конях неслись строем, как живая стена смерти. В свете их факелов сверкали наконечники копий, а глаза воинов горели неестественным огнем.

Во главе скакал Ратибор, его меч был поднят высоко над головой, а лицо выражало холодную решимость.

— За род Соколов! — ревел он. — Смерть захватчикам!

— За Соколов! — отвечали всадники, и их голоса сливались в единый боевой клич.

Отряд Морозовых попытался развернуться и встретить атаку, но было поздно. Конница врезалась в их задние ряды с силой тарана.

Первые ряды пехоты Морозовых просто снесло. Боевые кони, накормленные стимулирующими кормами, сшибали людей с ног, топтали упавших, круша кости и доспехи. Всадники рубили направо и налево.

— Строй! — отчаянно кричал один из капитанов Морозовых. — Держать строй!

Но какой строй можно было держать под такой атакой? Конница Ратибора действовала как гигантский таран, пробивая вражеские ряды и сея панику.

Молодой дружинник Морозовых попытался уклониться, но конь был быстрее. Удар копья в щит сбил его с ног, и последнее, что он помнил, — это копыта, промелькнувшие рядом с головой.

— Отступать! — крикнул кто-то. — К лесу!

— Некуда! — отвечали ему. — Они отрезали нам путь!

Действительно, конница Ратибора не просто атаковала — она выполняла стратегическую задачу. Всадники развернулись полукругом, блокируя все пути отступления от крепости. Отряд Морозовых оказался в ловушке между стенами крепости и вражеской конницей.

В это время на стенах крепости появились лучники.

— Лучники! — громовым голосом приказал Ратибор. — Тупыми стрелами!

Это был гениальный тактический ход, который придумал Ратибор, в ответ на сети Алексея. Если уж брать живыми задача, то побольше. Стрелы с тупыми, тяжелыми наконечниками не пробивали доспехи насквозь, но их было достаточно, чтобы ранить, сбить с ног, лишить возможности сопротивляться.

Град стрел обрушился на остатки отряда Морозовых. Воины падали, раненные в ноги и руки, теряли щиты, пробитые стрелами, не могли держать оружие.

— Сдавайтесь! — кричали лучники со стен. — Бросайте оружие!

Один из капитанов Морозовых, которому удалось вырваться из сетей во дворе, выбежал к решетке и увидел полный разгром. Их отряд был окруженн, его воины падали под тупыми стрелами и копьями конницы.

— Решетка! — крикнул он своим людям. — Все на башни! Поднимите решетку!

Десяток воинов попытались пробиться на стену, но там их встретил Борислав, Ярослав и дружинники.

— Капитан! — крикнул ему Ярослав. — Сдавайтесь! Больше нет смысла сражаться!

— Никогда! — ответил тот и бросился с мечом к ним.

Поединок был недолгим. Борислав, усиленный снадобьем, легко парировал атаку и ударом своей палицы свалил капитана.

— Вязать его! — приказал он своим товарищам.

— Кого брать? Ты ж его прибил! — даже возмутился один из бойцов.— Да я не сильно бил, — пожал плечами Борислав. — он притворяется, наверное.

Осматривающий вражеского капитана воин, поднял удивленные глаза на Борислава и хмыкнул незатейливой шутке.

По всему полю боя разворачивались похожие сцены. Сопротивление войска Морозовых таяло на глазах. Окруженные, обстреливаемые тупыми стрелами, атакуемые с тыла конницей, воины один за другим бросали оружие и сдавались.

Ловушка сработала идеально. Молот конницы и наковальня крепости сокрушили врага за считанные минуты.

— Княжич! — подбежал к Ярославу один из бойцов. — Сопротивление сломлено! Большинство сдались!

— Отлично, — кивнул Ярослав, оглядывая поле боя. — А потери?

— Минимальные. Раненых прилично, особенно у сдерживающего отряда, но убитых нет.

— Как и планировали, — удовлетворенно произнес княжич. — Теперь пора поговорить с их предводителем.

Всего за несколько минут картина на поле боя кардинально изменилась. То, что еще недавно было грозным, хоть и небольшим войском Морозовых, теперь представляло собой жалкое зрелище — группки деморализованных воинов, зажатых в железных тисках между стенами крепости и конницей Ярослава.

Я стоял на стене и наблюдал за развитием событий с удовлетворением стратега, чей план сработал безупречно. Снадобье все еще действовало, обостряя все чувства, и я мог видеть каждую деталь разворачивающейся драмы.

Спереди, в проеме ворот, наша пехота методично связывала попавших в сети воинов авангарда. Капитан Мирослав руководил операцией с профессиональным спокойствием:

— Осторожнее с ранеными!

— А этот еще сопротивляется! — крикнул один из наших воинов, указывая на могучего противника, который пытался распутать веревки сети.

— Дубинкой по башке, но не сильно, — распорядился Мирослав. — Ходят тут потом сети рвут. Эка интересная ситуация все-таки получилась.

Сзади картина была еще более безнадежной для Морозовых. Конница Ратибора стояла плотной стеной, отрезав остаткам отряда любые пути к отступлению. Всадники держали копья наготове, но не нападали — их задачей было не уничтожение, а удержание врага в ловушке.

— Княжич приказал никого не убивать без крайней необходимости! — крикнул Ратибор.

Войско Морозовых оказалось в абсолютно безвыходном положении. Спереди — неприступная стена пехоты. Сзади — железное кольцо конницы. Сверху — беспрерывный дождь стрел. Уйти было некуда, прорваться — невозможно.

— Что будем делать? — в отчаянии крикнул один из уцелевших капитанов Морозовых.

— Сдаваться! — ответил ему раненый воин, сидящий на земле с внушительной вмятиной на шлеме. — Больше ничего не остается!

— Позор! — возразил молодой дружинник. — Лучше смерть, чем плен!

— Смерть — это когда есть выбор, — мрачно ответил опытный воин. — А здесь выбора нет.

По всему полю боя один за другим воины Морозовых бросали оружие и поднимали руки. Кто-то делал это с облегчением — битва была проиграна, и не было смысла умирать зря. Кто-то — со слезами стыда на глазах.

— Сдаюсь! — кричал молодой дружинник, швыряя меч на землю. — Не стреляйте!

— И я сдаюсь! — вторил ему товарищ.

— Мы все сдаемся! — крикнул один из капитанов. — Пощады!

Сопротивление таяло на глазах. Через несколько минут на поле боя остались стоять только самые упрямые — те, кто предпочитал смерть позору плена.

— Упрямцы, — заметил стоящий рядом со мной Степан Игнатьевич. — Но и их скоро уломают.

— Не уломают, — возразил я. — Переломают. Видишь, Ярослав готовится к финальному ходу.

Действительно, княжич поднял руку, готовясь отдать новый приказ, но вдруг из группы пленных во дворе раздался мощный голос:

— Стой! — крикнул Глеб Морозов, которого только что освободили от сетей, но тут же связали руки. — Я требую переговоров!

Ярослав услышал этот крик и остановился:

— Глеб Морозов? — громко спросил он.

— Да! — ответил пленный князь. — Я здесь!

— Тогда пора закончить эту историю, — сказал Ярослав.

Он громко обратился ко всем на поле боя. Его голос, усиленный эхом от стен крепости, прокатился над притихшими воинами:

— Глеб Морозов! Твое войско разбито! Твои лучшие воины в плену! Ты окружен со всех сторон и не имеешь ни единого шанса на победу!

Тишина. Даже раненые перестали стонать.

— Я предлагаю тебе выбор! — продолжал Ярослав. — Прикажи своим людям сложить оружие, и они останутся живы! Откажешься — и мы уничтожим всех до единого!

— А что гарантирует мне твое слово? — крикнул в ответ Глеб.

— Честь рода Соколовых! — ответил Ярослав. — Мы не убиваем пленных и не мучаем поверженных врагов!

— И что со мной будет?

— Это зависит от тебя. Можешь сдаться как все остальные. А можешь…

Ярослав помолчал, обдумывая слова.

— Можешь потребовать поединка. По старому обычаю. Победитель решает судьбу всех пленных.

Это предложение заставило всех замереть. Поединок командующих — древний способ решения спора, когда от исхода одной схватки зависела судьба целых армий.

Глеб Морозов стоял среди своих связанных воинов, и я видел, как он борется с самим собой. Сдаться — значит принять окончательное поражение. Принять вызов — получить последний, крохотный шанс спасти честь рода.

— Думай быстрее! — крикнул Ярослав. — Терпение моих воинов не бесконечно!

Морозов поднял голову и посмотрел на своих людей — израненных, деморализованных, сломленных. Потом перевел взгляд на торжествующих врагов.

Выбор был за ним. И от этого выбора зависела не только его судьба, но и судьба всего рода Морозовых.

Но Глеб не успел ответить. Из группы пленных выдвинулся высокий молодой человек в богатых доспехах. Его лицо было искажено такой ненавистью, что даже связанные враги невольно отшатнулись. Это был Игорь Морозов.

— Треклятый знахарь! Алексей! Я вызываю тебя на бой!