Шанс для рода Шустовых. Том 2

Глава 23

Настя стояла и молча смотрела на меня.

Мне было бы легче, если она принялась бы кричать или еще как-то реагировать на мой поступок. Но она просто стояла.

В самой вылазке не было ничего такого. Я сомневался, что нам грозила какая-то опасность. Тем более, что в этот раз нас было много. Мы были вооружены и очень опасны. С учетом моих способностей, так точно опасны.

Ну, вот что могло так возмутить девушку?

Что-то мне подсказывало, что дело тут не в опасности, а в том, что не сказал ей, не поделился. А может даже то, что не позвал с собой. Женские головы для мужчин — потемки. Загадочны и порой непредсказуемы их мысли и выводы.

— Милая, ты что-то хотела? — постарался как можно невиннее спросить я.

И, кажется, этот закос под шланг был неверным решением.

— Даже не притворяйся, что не понимаешь почему я здесь! — сурово произнесла Настя и сделал шаг по направлению ко мне.

Вот так. Тут притворяйся не притворяйся, понимай не понимай, все уже решено. Лучшим выходом было просто молчать и дать ей возможность сказать все самой.

— Ты не позвал меня с собой! Но ладно не позвал, ты даже не подумал сказать мне, что отправляешься в имение. Свой клуб по интересам прихватил, а я значит в него не вхожу⁈

Ей совершенно не шло все это говорить. Она была не такой. Не тем человеком, чтобы устраивать истерику по такому поводу. Так мне раньше казалось. Тогда что?

Девушка подошла ко мне почти вплотную.

— Я переживаю за тебя. В прошлый раз там чуть не погиб Иван. Лушка мне это рассказывала.

Я оглянулся на карету, где среди парней Степана сидела Лушка.

Все же переживает. Это не плохо, но вот такой наезд перед дорогой?

— Не хочу, чтобы ты рисковала, — произнес я и попытался приобнять девушку.

— А мне кажется, ты просто решил втихую от меня слинять!

Вот опять! Где логика? Нужно искать компромисс.

— Куда ж мне убегать? — удивленно произнес я.

Приводить какие-то доводы в таких случаях бесполезно. Нужно просто выслушать и покивать головой. Других вариантов нет. Про это еще Ричард Фэйнман писал. Спорить с женщиной в таких ситуациях бесполезно. Все равно в итоге получится, что она права и мужчине придется это признать. Так что я решил сделать все быстро.

— Чего ты хочешь? — произнес я, опередив Настю, которая собиралась что-то сказать, но не успела.

Девушка замерла. Кажется, она готовилась долго и упорно отстаивать свою позицию, спорить со мной до посинения.

— Хочу поехать с тобой, — наконец произнесла девушка.

— Хорошо, забирайся во второй экипаж, там есть место. Сейчас откроют ворота, и я к тебе присоединюсь.

Я сказал это буднично, словно ничего не случилось. Настя слегка опешила и, тряхнув головой, направилась к карете.

Улыбнувшись своей маленькой победе, я дошел до стражников и распорядился нас выпустить.

Когда карета проезжала мимо меня, я на ходу вскочил на подножку и втиснулся внутрь. Народу было немного, но довольно крупный Афоня занимал ощутимо много места.

Настя сидела у самого окна и прижалась к стенке, давая мне место присесть.

Я уселся и по-барски приобнял девушку.

Пижон, еще только бокала коньяка в руке не хватает. Но зато такое мое поведение заставило Настю немного умерить свой пыл, который в ней все еще чувствовался, когда я заскакивал в экипаж. А сейчас, она сидела притихшая, прижавшись боком ко мне и смотрела на окружающих, слегка исподлобья. Словно ей было стыдно за недавнюю выходку.

Самым правильным было не возвращаться к этой теме. А просто сделать вид, что все нормально.

— Афоня, как решили со Степаном? — поинтересовался я у охранника.

— Стёпа с ребятами и Данилой идут вперед. Я взял пару его людей и буду прикрывать вас в арьергарде.

— Отлично!

— Первый экипаж пойдет чуть быстрее, на краю леса высадит передовой отряд и дождется нас с остатками пассажиров, — отчитался Афоня.

Примерно так я себе и представлял вылазку в имение. Мне не понравилось, как все случилось с Гончаровым. Если бы я тогда решил обставить дело подобным образом, то не попал бы в яму к Корсакову. Конечно, тогда я бы не встретил Буянова и Терехова, но это к делу не относится. Хотя, если подумать, тут нужно руководствоваться принципом: всё что ни делается, всё к лучшему.

Но сейчас, имея возможности свести риск к минимуму, я конечно же пользовался этой возможностью.

На Насте снова была мужская рубашка и штаны, отчего она напомнила мне того воришку, в образе которого я в первый раз ее увидел, а когда понял, что передо мной девушка запал на ее глаза.

Я просунул руку под рубаху, дотянулся и, незаметно для окружающих, погладил упругую грудь девушки. Посмотрел ей в глаза и подмигнул. Сначала в них было непонимание, но потом вдруг возникло смирение. Девушка улыбнулась мне в ответ, признавая мое право.

Не ожидал от себя, но я возбудился. Будь мы сейчас в карете одни устроил бы Насте сладкую жизнь. Надо будет поехать куда-нибудь с ней вдвоем. Интересно, как она отнесется к подобным развлечениям? Я снова взглянул в глаза девушке и понял, она будет за.

Тем временем мы догнали первый экипаж. Карета стояла на краю дороги недалеко от леса, за которым начинался французский парк. Вокруг друг за другом бродили Иван и Лушка. Девушка заметила наше приближение и помахала рукой.

Мы остановились. Выбрались из кареты.

Вокруг властвовала ночь. Факела в держателях по бокам экипажей были погашены. Выдавать свое присутствие не стоило.

— Вы пойдете через полчаса, — сказал мне Афоня.

Я достал часы и принялся всматриваться в циферблат в полной темноте.

— Не переживай, — успокоил меня охранник, — я дам отмашку.

Кивнув, я вместе с Настей подошел к Ивану и Лушке. Нам вчетвером предстояло идти в дом. Стоило расставить приоритеты в этой вылазке.

— Заходим внутрь через дверь для прислуги, — начал я озвучивать план действий. — Дальше идем в кабинет. Зажигать свет не стоит, пройдем так. Лушка, сможешь нас провести?

— Конечно, — легко согласилась девушка.

— Отлично! Дальше ищем книги ведения хозяйства. Как они выглядят я не представляю, но внутри будет много цифр. Это самая главная наша цель. Если найдем что-то ценное по пути, то можем забрать, но не в ущерб основной задаче. Всё ясно?

Ребята дружно закивали.

— Как на счет сейфа или тайника? — спросила меня Настя. — У твоего отца был схрон?

Конечно, я этого не знал, даже не представлял, где искать. Про оружейный тайник знал Иван, но его мы уже вычистили.

— Был, но я не знаю, где он, — ответил я девушке.

— Жаль, — произнесла Настя, задумавшись. — Может сможешь найти с помощью магии?

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Давайте не отвлекаться от главного.

— Хорошо, — согласилась девушка, — Но я вот думаю, почему бы не поискать его документы. У моего отца были пачки писем. Его деловая переписка. Я совсем забыла о ней, когда мы с тобой были в его кабинете. Торопилась и как-то не до того оказалось. Вдруг у твоего отца было что-то подобное?

— Возможно, но я не представляю, где все это искать.

— Я это просто к тому, что если на глаза попадется, то можно и забрать. Чего порожняком ходить?

— Хорошо, — согласился я.

Да, достать такие документы было бы замечательно. Особенно, если бы мы подумали об этом в доме Корсакова.

Афоня подошел и коротко произнес:

— Пора.

Мы готовы были выходить в любой момент. Пустые заплечные сумки-перемёты были у нас при себе.

В таких штуках мы могли бы вынести из дома половины библиотеки, а не то, что несколько бухгалтерских книг. Не зря Настя задумалась над тем, чтобы забрать что-то еще. У меня были свои идеи на этот счет, но если удастся найти документы, то будет замечательно. Остальное вторично.

По лесу до парка идти было около получаса. Я знал, что перед нами прошел Степан и сейчас он уже должен быть в районе имения. Мы договорились, что он с парнями все осмотрит снаружи и поставит человека ждать нас у восточного входа в парк. Сам же с остатками людей рассредоточится по периметру и станет следить, не появится ли кто во время нашего проникновения.

Идти по лесу было легко. К имению вела широкая хорошо укатанная дорога. Слева и справа тянулся высокий кустарник, но был он не слишком густой. В таком надежно не спрячешься.

Перед выходом к парку нас действительно встретил один из бойцов Степана. Парень подтвердил, что вокруг чисто, и мы, не таясь двинулись к дому.

В этот раз парк показался мне еще более мрачным. Запустение наступало на подстриженные кусты и газоны, как Мамай на Дмитрия Донского. Трава местами выросла по колено, что сильно выбивалось из концепции ухоженного парка.

Ветки кустов неаккуратно топорщились, разрушая иллюзию подобия животным. Всем этим хозяйством нужно заниматься, тем более летом, но сейчас парк стоял полностью без ухода.

Мне стало жалко труд садовников, создавших этот по истине красивый уголок природы. И особо остро захотелось вернуть имение. Даже не потому, что жить с комфортом было замечательно, а просто от того, что дом очень быстро погружался в хаос, а восстанавливать порядок потом придется очень долго.

Проходя мимо портика, подпираемого восемью колоннами, возник соблазн пойти через главный вход, но я прекрасно понимал, что там может быть что угодно, от обычных ловушек, до магических. Арсенал местных магов был мне не знаком, мало ли какие есть заклинания. Например, при открытии двери об этом мог узнать Корсаков и отправить отряд быстрого реагирования. Своего рода сигнализация.

Конечно, можно предположить, что весь дом окутан подобным заклинанием, или внутри есть заклинания наподобие детекторов движения, но некоторые сомнения в подобном у меня были.

С учетом того, что Шанс признал, что с чистой энергией умеют работать единицы, то наверняка таких сложных вещей в родительском доме не окажется.

Но главный мотив идти через дверь для прислуги — это мое желание на этот раз точно придерживаться плана. Когда все идет по плану, оно проще.

Лушка подошла к двери первой и, нажав секретную кнопку или потянув скрытый рычаг, открыла дверь. Я еще в прошлый раз хотел попросить показать мне этот механизм, но с учетом того, как оперативно мы выбирались из дома, просто забыл это сделать. На этот раз я заметил, куда девушка суёт руку. Это было главным. С остальным, в случае чего разберусь.

Лушка вошла внутрь. Мы протиснулись следом.

Тут, как и прежде царила полная темнота. Правда в отличии от прошлого раза оказалось большое количество разбросанных вещей и битой посуды. Странно ведь в прошлый наш приход все было отлично. А после этого, забираться в дом и крушить мебель, вроде как было незачем. В общем, я не представлял кому такое могло понадобиться.

Мы вышли в коридор. И тут снова были заметны следы разрушений. Словно по дому пронесся вихрь или ватага вандалов младшего школьного возраста. Все разрушения были какими-то бессистемными, что ли. Будто ломали и крушили ради самого действия. Когда что-то ищут, бардак выглядит иначе. Хотя, если кто-то задался целью перерыть весь дом, то может быть и так.

Портреты, те, что остались в рамках в прошлое наше посещение, оказались разорваны, а их края растрепаны в клочья. Будто по дому гулял ветер и без разбора рвал картины, трепал ткань портьер, срывал люстры.

Кстати, и шторы, и потолочные канделябры местами были сорваны и брошены тут же на пол.

— Что тут произошло? — удивленно спросила Лушка, оглядывая разгром.

— В прошлый раз такого не было, — подтвердил мои наблюдения Иван.

— В библиотеку! — как-то громко произнесла Настя и рванула вперед нас.

Я поспешил следом, благо знал куда идти, да и девушку не выпускал из виду.

Распахнув тяжелые створки, Настя застыла на пороге.

Вся комната с аккуратными некогда стеллажами была перевернута вверх дном. Книги валялись, казалось везде. Даже на подоконниках и на самом верху шкафов. Как они туда попали для меня оставалось загадкой.

Настя вошла внутрь и закашлялась. Я шагнул за ней, наклонился и провел пальцем по корешку книги. На пальце не осталось серого следа пыли. Как бы хорошо не следил за библиотекой мой родитель, после такого погрома пыли бы поднялось много.

Судя по тому, что я видел она еще не осела. А значит погром учинили тут буквально вчера. Может даже сегодня днем.

Настя подошла к столику, на котором лежали какие-то осколки стекла. Осторожно коснувшись острого края, девушка отдернула палец.

На столике до сих пор была лужа. Вода в основной своей массе стекла вниз, намочив страницы, валяющихся радом книг, но часть её осталась на столешнице.

— Ты понимаешь, что тут случилось? — спросил я Настю, задумчиво смотрящую на палец, на котором выступила капелька крови из крошечного пореза.

Девушка неуверенно кивнула.

— Тут побывал твой отец? — спросил я.

— С чего ты взял? — спокойным голосом вопросом на вопрос Настя.

— Это произошло совсем недавно. Скорее всего после того, как мне удалось сбежать с вашей помощью. Эта бутылка была с водой стояла тут на столе в прошлый мой приход сюда. Я не совсем уверен, но кажется она была полная воды.

Настя задумчиво рассматривала палец, едва заметно кивая на мои слова.

— Могу предположить, — продолжил я, — что, разозлившись, он ворвался сюда и позволил своей силе метаться по дому, разоряя все на своем пути. Видимо, он был очень зол, раз пошел на такое. А вода в этой бутылке в результате воздействия ледяного вихря просто замерзла и разломила стекло. Поэтому тут осколки и вода. Лед растаял за это время, но высохнуть не успел.

— Сильно, — произнес Иван за моей спиной.

— Хорошие догадки, — тихо сказала Настя. — Я бы так не смогла.

— Тогда с чего ты решила, что тут побывал твой отец? Ведь ты же считаешь, что тут был твой отец?..

Девушка протянула мне клочок бумаги, на котором было написано всего несколько слов:

«Настя, это в последний раз. Исчезни! Отец»

— Его люди следили за домом, когда я здесь бывала. Думаю, он вообще не выпускал меня из виду всё то время, пока я думала, что веду самостоятельную жизнь, — сказала Настя, повернувшись ко мне и облизнув палец. — Он любит все контролировать, деспотично указывает и заставляет подчиняться. Ненавижу его!

Последние слова девушка выкрикнула уже сквозь слезы.

— Успокойся, — я подошел и обнял Настю. — Все будет хорошо, рядом со мной он тебя не достанет.

— Да? Ты так думаешь⁈ — девушка чуть отстранилась. — О чем, по-твоему, эта записка?

Я еще раз пробежал глазами текст и задумался. Настя не выдержала.

— Да она о тебе! Он убить тебя решил! — девушка снова кричала, не обращая никакого внимание на мои попытки успокоить её. — Он предупредил, что больше не станет оставлять тебя в живых! И велит мне уйти от тебя, чтобы самой остаться в живых!

Настя перевела дух.

— Ты уверена? — в противовес ей, очень спокойно спросил я.

— Абсолютно, — уже спокойней ответила Настя.

— С чего он оставил эту записку здесь? Как он узнал, что мы сюда пойдем? — я все же не собирался легко сдаваться, принимая версию девушки.

— Да он просто раскидал их везде, где предполагает, что я могу оказаться. Не удивлюсь, если завтра в твою деревню прилетит голубь с точно таким же посланием. Или свалится с неба замороженным трупиком, с запиской в клюве. С отца станется провернуть такое!

Я усмехнулся. Что ж пусть попробует. Конечно, я понимал, что мой опыт минимален, но кое-чему я уже научился. И наверняка смогу удивить любого, кто соберется напасть на меня или моих людей.

Мысль, что надо бы поскорее разобраться с осколком Шанса пришла мне в голову одновременно с другой: я так и не рассказал никому о своем артефакте.

— Давайте не станем слишком сильно отклоняться от плана. Мы тут по делу. А вопросы отцов и детей обсудим дома. Хорошо? — вопрос я адресовал Насте.

— Хорошо, — согласилась девушка и взглянув еще раз на записку, разорвала ни в чём не повинную бумажку в клочья.

До кабинета мы добрались быстро. Если честно, то я думал, что библиотека и есть кабинет отца, но оказалось это не так.

Лушка вышла за дверь первой и уверенно пошла куда-то вправо. Через две двери от библиотеки девушка остановилась и стала поджидать нас.

Я шел, держа Настю за руку, хоть и видел, что девушка успокоилась. У дверей кабинета мне пришлось отпустить её руку, так как никто не спешил открывать дверь. Все товарищи решили доверить это мне. Может тут ловушка какая хитрая есть? Например, дверь открывается только Шустовым. Не знаю, проверять я не стал. Просто толкнул дверь, повернув ручку. Створка скрипнула и открылась в небольшое темное помещение.

В отличии от библиотеки тут был полный порядок. Возможно, что-то не позволяющее открыть эту дверь никому кроме принадлежащему роду все же существовало.

Я ощутил слабое беспокойство, как только шагнул внутрь. Какое-то знакомое чувство. Вот только не мог понять какое именно.

Кабинет оказался крошечным по сравнению с библиотекой. И разительно отличался от обители Корсакова. Всего пять на пять метров. В центре инкрустированный резьбой стол. Зеленое сукно на столешнице, письменные приборы. Довольно простой стул с мягкой сидушкой. Предполагалось, что хозяин сидит спиной к окну. Плотные шторы были задернуты и совсем не пропускали свет с улицы. Небольшой книжный шкаф справа от стола и кресло для посетителей. Вот и все. Стены кабинета были пусты. Никаких тебе дорогих деревянных панелей. Никаких картин. Простые обои с затейливыми вензелями. Очень аскетичная обстановка. Если тут и был сейф, то он был отлично спрятан.

В кабинете приятно пахло сургучом и чернилами. Что позволяло надеяться на наличие писем.

Я подошел к столу и открыл выдвижной ящик справа.

На дне деревянной коробки лежало несколько тетрадей в толстой черной обложке.

Вытащил и пролистал. На страницах были цифры. Много цифр. И какие-то записи. Полагаю, мы нашли, что искали. Я выгреб все и сложил в сумку.

Иван подошел и тут же забрал у меня перемёт, отдав взамен свой пустой.

Слева в столе оказались пачки писем. Я не стал разбираться что там, и просто ссыпал все в сумку.

Средний ящик оказался закрытым и мне пришлось применить магию, чтобы сломать замок и выдвинуть ящик. Там лежал единственный предмет. Такая же тетрадь, как и в правом, только в два раза больше.

Откинув обложку, я прочитал надпись: «Гроссбух»

Вот теперь точно было все.

— Никита Васильевич, — обратился ко мне Иван. — попробуйте поискать сейф. Я слышал от отца, что ваш батюшка имел тайный схрон в своем кабинете, хоть его никто и не мог видеть.

Я прикинул сколько времени мы провели в имении, и решил, что смогу потратить несколько минут на попытки. В конце концов бухгалтерские книги мы нашли очень быстро.

— Выйдете все пожалуйста, — попросил я друзей.

Подошел к Насте и поцеловал её.

— Подожди меня с наружи. Хорошо? — прошептал я девушке.

— Конечно.

Настя повернулась и вышла следом за Лушкой, тихонько прикрыв за собой дверь.

Интересно, куда отец мог поставить сейф. А главное, что он там прятал? Если бы там были просто деньги, то сейф был в стене, как обычно. Не думаю, что деньги для отца были настолько ценны, что он стал бы использовать магию. А я был почти уверен, что без нее тут не обошлось.

Я вспомнил, что в схроне Корсакова была коробочка, притянутая энергетическими нитями к фундаменту здания. Решил, что смогу обнаружить тут что-то подобное и прикрыл глаза.

Меня ослепило обилие энергии вокруг.

Прямо надо мной зиял разрыв в пространстве. Синие жгуты были повреждены, и энергия хлестала в наш мир мощным потоком. Так вот что это было за чувство при входе! Я чувствовал близость разрыва в мироздании.

За центральный стержень потолочного канделябра была привязана грубо свитая энергетическая нить. Точнее веревка. Не знаю, как отец ее сделал, но плетение было неумелым, словно тут работал пятилетний ребенок из кружка умелые ручки. Второй конец веревки уходил куда-то в прореху.

Я попытался соорудить крючок и зацепить конец нити, но едва мой фантом попадал в поток энергии, он тут же рассыпался.

Пришлось залезть на стол, поставив стул на столешницу, чтобы дотянуться до веревки руками. Я смог ее взять только с третьего раза. Чужое заклинание поддалось не сразу. Не знаю, как это все происходит, но видимо в этом и заключается умение работать с сырой энергией.

Я схватил верёвку и потянул ее на себя. Из прорехи показалось что-то опутанное плотным слоем энергии, точно также, как и у Корсакова в схроне. Только цвет нитей был желтоватым, как и при моих магических фокусах.

Сверток казался невесомым пока находился в потоке энергии. Но как только я коснулся его рукой он сразу потяжелел. Я едва удержал равновесие, чуть не навернувшись со стула.

Осторожно слез, поставил стул на место и поправил сукно. После чего отошел в сторону, подальше от потока и наколдовал магический нож для вскрытия писем. Этой штукой мне и удалось вскрыть бандероль. Нож тут же исчез вместе с силовым защитным коконом на свертке.

У меня в руках оказался кусок ткани, плотно свернутый в несколько слоев. Разложив его на столе, я добрался до центра и обнаружил кусок гранита. Сантиметров восемь в диаметре с неровно отбитыми краями. Рядом с ним лежала свернутая записка.

Развернув листок бумаги, я прочел:

«Ветер должен что-то ответить. Кажется, птица взмахнула крылом. Все, что было между нами — недолгая любовь» и подпись «А. П.»