Шанс для рода Шустовых. Том 2

Глава 16

Я представил, как из этого тщедушного старика, разворотив грудную клетку, выбирается чужой, и мне стало жутко. Мороз пробежал вдоль позвонков и, приподняв волосы, скрылся где-то в районе макушки.

Встряхнувшись, я сбросил с себя оковы страха и снова произнес:

— Все будет хорошо, Дементий Васильевич, прилягте.

— Он хочет все уничтожить! — заявил мне старик, не сдвинувшись с места.

— Да, мы знаем, — попытался я успокоить Терехова.

— Он уничтожит этот мир и примется за следующий, — старик говорил тихо, но очень уверенно, глаза его по-прежнему горели каким-то внутренним огнем.

Похоже его лихорадило и он бредил.

Корсаков, конечно, тот еще урод, но зачем ему уничтожать мир, в котором он сам и живет? Если в мозгу бредившего старика Российская Империя стала целым миром, то так тому и быть. Сейчас, главное его успокоить.

К нам подполз Буянов и попытался протянуть руку к Терехову. Тот даже не отреагировал на его присутствие.

— Он хочет привести его к себе, — заявил старик и в упор уставился на меня. — Только он может уничтожить границы!

Мне снова стало жутко, будто чужой все-таки выбрался из груди Терехова и сейчас носится по замкнутому кругу колодца в поисках новой жертвы.

Взгляд Терехова вдруг угас, и старик упал, с громким звоном ударившись головой о камни.

Черт! Не разбил бы он себе голову.

Буянов подполз ближе и осмотрел череп стрика.

— Все в порядке, он просто отключился, — выдал результат своего осмотра историк.

— Вот уж не в порядке, — пробормотал я. — Он что-то бредил, а это явно недобрый знак, как бы не помер прямо сейчас.

— Вроде дышит, — еще раз внимательно осмотрев Терехова, сказал Буянов. — Что он там про границы говорил?

— Думаю, тоже самое, что мне говорил Корсаков. Потеснить соседей, расширить зону влияния. Он хочет создать новую империю, так что видимо, пересмотр границ входит в его планы.

Буянов кивнул, соглашаясь с моим доводом.

— Охранники когда-нибудь спят? — спросил я у своего соседа по яме.

— Если и спят, то не все сразу. Их там трое, иногда еще один приходит, когда спускают или поднимают кого-то. Ночью двое спят, а третий на страже, — историк захихикал, — Можно подумать отсюда кто-то выбраться сможет.

Я еще раз прикинул расстояние до балки. По всему выходило, что кучера я заарканил даже подальше. Значит добросить лассо до верха не проблема, но вот как его накинуть на балку и подняться по тонкой нити?

— А скоро ночь? — спросил я Буянова, вдруг тот умеет тут ориентироваться.

— Так она уже идет, — бросив быстрый взгляд наверх, сообщил историк. — Факел горит только один. Они свет на ночь приглушают. Когда день горит два.

Я тоже посмотрел наверх.

На стене был всего один отсвет. Факел горел один, в этом сомнений у меня не было.

Для начала, я решил поколдовать с металлическим браслетом на запястье. Если не смогу его снять, то вся остальная затея не имела смысла.

Представив, как вокруг моей руки вьётся тонкая нить, ползет вверх, опутывает запястье, а затем начинает раздвигать наручник, я почувствовал какое-то тепло на предплечье.

Посмотрел на свою руку, но ничего не увидел. Кажется, создать нить не удалось.

Каковы границы места силы Корсакова? Все его имение? Или только подвал? А может что-то совсем другое?

Я не знал ответа на эти вопросы и предпочел просто пытаться снять браслет.

Вторая попытка была удачней. В какой-то момент я почувствовал, как метал стал меньше давить на запястье. Но снять наручник все же не получилось.

Глубоко вздохнув, я медленно выдохнул. И попытался представить нить во всех подробностях. Как тонкой змейкой энергия струится к запястью, как собирается под браслетом и начинает расширяться, словно надувные рукава для плавательного жилета или манжета какая-нибудь. Представил, как эта самая желтоватая светящаяся манжета раздувается, показавшись из-под наручника, вылезает по бокам, силясь разорвать сковывающие металл заклёпки.

Дзинь!

Я услышал звук, открыл глаза и едва успел поймать разомкнутый браслет, потянувший за собой цепь. Схватил железки у самого пола. Вот грохоту бы сейчас было.

Кисть затекла и мне пришлось немного размять её, прежде чем она стала свободно двигаться.

Буянов сидел рядом и наблюдал за мной.

Когда я аккуратно положил кандалы на пол, он выдохнул, словно только в этот момент поверил в происходящее.

Я приложил палец к губам, заставив историка проглотить заготовленную фразу. Не знаю, что он там хотел сказать, но всё позже, не сейчас.

Теперь следующий этап: забросить лассо на балку и попытаться подняться наверх.

Забросить веревку и попасть на край балки мне удалось легко. Я подергал пустоту, с точки зрения Буянова в моих руках ничего не было. Я специально не стал визуализировать аркан, чтобы не вызвать подозрения у охраны. Энергетическую нить видел только я, и то внутренним взором. Это создавало некоторые проблемы. Например, мне придется подниматься с закрытыми глазами, но я предполагал, что смогу с этим справится.

Повиснув на аркане, я проверил его на прочность крепления. Было слышно, как слегка скрипнула балка, приняв мой вес.

Нить держала. Попытавшись подняться на верх, я понял всю сложность задуманного. По такой тонкой верёвке я не заберусь. Даже если сделать из нее канат, руки не выдержат, и я навернусь вниз, хорошо если этажа со второго. Хуже будет, если ослабну в районе пятого.

И еще один момент. Аркан закреплен примерно над серединой колодца. Наверху, конечно, есть платформа, но она отодвинута к краю. Как я собираюсь ползти по балке? Попытка перекинуть петлю поближе к краю мне не удалась.

Я развеял аркан и создал новый. Та же проблема. Даже незатянутая петля ни в какую не хотела двигаться по балке.

Мне бы какую-нибудь кошку, которая бы вцепилась в балку, а затем пробралась по ней в краю и там закрепилась. Какое-то время я размышлял не попробовать ли мне что-то подобное, но представив, как созданное из чистой энергии животное с диким мявом врезается в перекладину, а затем перебирает в воздухе лапками, стараясь услужить своему нерадивому хозяину, я отбросил эту идею. Тут нужно бить прицельно. А метать кошек я не умею. Если с арканом у меня вышло, то не факт, что смогу провернуть такое с животным.

Тут мне бы пригодилось что-то из арсенала чужого. Выдвигающаяся, а затем втягивающаяся челюсть. Причем достаточно мощная, чтобы подтянуть на себе вес человека. А вот это идея. Наверное, такой способ пришёл мне в голову, потому что совсем недавно я вспоминал героя этого фильма.

Я сосредоточился и долго представлял себе голову инопланетного монстра во всех доступных моей памяти деталях. Кроил своего ручного супер-охотника из энергии. Конечно, вся тварь мне была без надобности, достаточно было воспроизвести только верхнюю часть.

Я открыл глаза. Все осталось, как было, вот только появилось ощущение присутствия большего количество энергии, где-то рядом.

Снова закрыв глаза и вызвав свой магический взор, тот при котором я видел энергетические структуры, я отшатнулся от неожиданности. И даже успел принять защитную стойку.

Прямо передо мной стоял чужой в полный рост. Хвост монстра ходил из стороны в сторону, как у разозлившейся кошки. Полупрозрачное светящееся тело выглядело очень реалистично.

Я протянул руку и карманный монстр, склонив голову, прикоснулся к ней мордой, словно принюхиваясь. Интересно, а сражаться он сможет? Я даже не думал о таких возможностях магии. Меня как-то сразу поставили в жесткие рамки все эти ледяные глыбы и огненные шары.

Наверное, прав был Шанс, когда сказал, что, не зная границ, можно уйти дальше.

Вот оно мое дальше. Конечно если это создание сможет сражаться… Иначе все бессмысленно. Видеть его кроме меня никто не может. А смогу ли я его проявить в реальном мире я пока не знал.

Я открыл глаза, темнота мгновенно ослепила меня. Пришлось привыкать, чтобы разглядеть замершего напротив меня Буянова. Историк так и сидел в ожидании моих действий. Инопланетного монстра он конечно же не видел.

Усмехнувшись тому, что бы сейчас было, проявись чужой в реально мире, я снова прикрыл глаза.

В мире энергий я едва мог видеть стены ямы. Судя по всему, они не были ни заколдованными, ни напитанными какой-либо другой энергией. Я вытянул руку чтобы не наткнуться на камень.

Мысленно подозвал чужого и приказал вцепиться выстреливающей челюстью в деревянную балку рядом с краем ямы. Ничего не произошло. Существо подошло ко мне, но выстреливать что бы то ни было отказывалось.

Пришлось взять его за огромную вытянутую голову и задрать морду вверх. Энергетическое создание повиновалось, но с челюстью снова ничего не вышло.

Что ж мне в пасть ему лезть?

Давай же!

Я схватил голову чужого, представив, что это живая пушка, и сказал «бдыщ!»

Челюсть выстрелила вверх и впилась тонкими иглами зубов в деревянную перекладину именно в том месте, где было нужно.

Отлично! Осталось только забраться наверх.

Я оседлал монстра и представил, как челюсть втягивается обратно. Почувствовал легкий ветерок, обдувающий лицо и тут же услышал сдавленный возглас Буянова. Видимо, историк наблюдал, как я в непонятной позе, скрестив ноги и руки, взмываю в воздух.

Вскоре движение прекратилось, и я открыл глаза. Зря я это сделал. Подо мной была пустота. Я держался за пустоту. И висел в пустоте.

Повернув голову, я увидел край ямы совсем рядом, а еще в пяти метрах дальше, замершего с отвисшей челюстью охранника.

Мне повезло, что подобного зрелища он не ожидал и не смог быстро сориентироваться.

Все что требовалось, это оттолкнутся от балки, около которой я висел и спрыгнуть на камни. Что я и сделал.

Представив, как чужой следует за мной, я увидел силуэт энергетической твари рядом с собой через прикрытые веки.

Мысленно приказав «фас!», я надеялся, что мой ручной монстр кинется на охранника, но не тут-то было. Чужой рассыпался грудой желтых искр и в одно мгновение истлел. Видимо, выполнив свою работу, он осознал, что ему не место в этом мире.

Что ж, дальше придется по старинке.

Охранник завопил, придя в себя.

В три прыжка я оказался около него и, взмыв в воздух на последнем шаге, с разворота вырубил эту живую сирену. Попал отлично, четко в висок. Голова охранника крутанулась от удара и тело завалилось на спину.

Из низкой двери комнаты, видимо служившей спальней для отдыхающих, выбежали двое в одних тонких штанах. В руках у этих засонь даже не было оружия.

Я приветливо улыбнулся вновь прибывшим. Кажется, они не оценили мои старания, потому что метнулись обратно, едва заметив лежащего на полу товарища.

Забегать в комнату я не стал, да и не успел бы. Зато успел схватить деревянный табурет и встать за косяк двери.

Первому выбежавшему из комнаты я знатно зарядил грубо сделанным предметом интерьера. И услышал, как хрустнули ребра тюремщика, когда у него со свистом из легких вышел воздух.

В итоге, я остался один на один с последним местным героем.

Самое замечательное, что это был тот бугай со сломанным носом. Это меня несказанно порадовало.

Бугай держал в одной руке дубинку и постукивал ей по раскрытой ладони второй руки.

Гаркнув что-то презрительное, он бросился на меня. Я выставил блок, но опустил его ниже, чтобы встретить не дубинку, а запястье. Сам же немного присел, дабы не получить деревяшкой по голове.

Трюк сработал, бугай вдарил запястьем в блок, не удержал дубинку, и она, перелетев мне через руку, упала к ногам.

Я наступил на нее, поддел носком и подкинул. Поймал в воздухе и сразу с короткого замаха заехал бугаю по ребрам.

Тюремщик взвыл, но тут же перестроился и зарычал. Ломанулся на меня, но снова огреб дубинкой по ребрам. Я вспомнил, как у меня все ныло после того, как я очнулся, и несколькими короткими рубящими ударами добавил проблем врачам Корсакова.

Бугай упал и принялся отползать в сторону. Я не бью лежачих, если в этом нет острой необходимости. Так что я просто загнал бугая обратно в комнату и закрыл дверь снаружи. Судя по всему, это была одна из тюремных камер оборудованная под дежурку. Снаружи остался не убранным прочный засов. Его-то я и задвинул, заперев бугая до лучших времен.

Осталась только одна проблема, как мне поднять платформу лифта с двумя находящимися на ней людьми?

Я подошел к вороту и осмотрел механизм. Мне повезло. Лифтовой подъемник был рассчитан на одиночное управление. В огромном колесе, на которое был намотан канат, были проделаны отверстия, а внизу располагался стопор, которым можно было управлять ногой. Таким образом, приложив усилие и приподняв площадку можно было застопорить её и не держать во время перехвата рукоятей. Что ж, попробовать стоило. В крайнем случае буду придумывать магические способы крутить ворот. Если что наколдую пару ишаков, и впрягу из в подъемник.

Я подошел к краю и крикнул:

— Эй, вы там как?

Голос разнесся раскатами эха по коридору. Чёрт! Не лучший способ начать побег. Мне казалось, что я крикнул совсем тихо, но оказалось это не так.

— Мы готовы, — донеслось снизу.

Я не видел ничего в темном провале. Наверху горел факел, не давая глазам возможности видеть в темноте. Мое магическое зрение помогло, но смотреть таким образом было сложно.

Второй факел валялся рядом с держаком и был порядком пользованный, но думаю, что мне его хватит.

Огонь перекинулся с одной промасленной тряпки на другую и в помещении стало светлее.

Я поднес зажженный факел к краю ямы и посветил вниз.

— Берегись, — сказал я негромко, но Буянов меня услышал.

Историк сделал шаг назад.

Я прицелился и бросил факел вниз, так чтобы не задеть Буянова. Теперь дно колодца было освещено, и я мог смело сбросить ключи от кандалов. Осталось только их найти. Надеюсь, они не в комнате, где заперт бугай. Все же убивать его мне не хотелось. Он человек подневольный, хоть и любящий воспользоваться служебным положением.

Я подошел к столу, расположенном недалеко от лифтового механизма. На нем лежали две связки ключей. Не задумываясь я взял обе.

Скинув ключи Буянову, я попросил историка прихватить их с собой. Мало ли какие двери нам встретятся на пути. Лезть еще раз в яму мне не хотелось.

Буянов быстро справился с замками, освободив и себя, и Терехова, пока я опускал платформу вниз.

Когда я глянул через край, оба заключенных уже сидели на платформе. Историк придерживал Терехова за плечи, чтобы тот не потерял сознание и, чего доброго, не свалился через край.

Поднимать платформу было тяжело. Приходилось упираться ногами в специальные каменные выемки, сделанные вокруг ворота. Мышцы спины начали гореть, когда по моим подсчетам лифт преодолел три этажа. Но я не сдавался. Платформа поднялась над краем ямы, и я подтащил ее ближе с помощью ворота поменьше, отвечающего за горизонтальное передвижение.

Было видно, что Буянов торопится. И это было правильно. Мало ли каким образом можно было узнать, что происходит побег. В конце концов меня могли и услышать.

Я кричал, да и не особо скрывался, когда разбирался с тюремщиками.

Но пока все было тихо. Я бы сказал даже слишком тихо, но пока это было нам на руку.

Выход из тюремного блока нашелся быстро.

Мы как могли быстро шли по единственному коридору, удаляясь от ямы. По стенам коридора были развешаны факелы, достаточно часто, чтобы не заблудиться, но достаточно редко, чтобы не перекрывать круги света друг друга.

Сводчатый потолок коридора был низким. Я едва не задевал его затылком, когда выпрямлялся в полный рост.

Мы с Буяновым тащили Терехова под руки. Мне казалось, старик совершенно не понимаел, что происходит. Он не сопротивлялся, но и никак не помогал нам.

Коридор закончился деревянной дверью. Я попробовал подобрать ключи из связки, и четвертый или пятый подошел.

Сделав Буянову жест держаться за моей спиной, я приоткрыл створку.

За дверью был абсолютно темный и пустой коридор. В нем даже факелов не было.

Я вернулся чуть назад и взял из торшера короткий факел.

Мы вышли в коридор. Теперь двигались медленнее. Я как мог высоко держал источник света в одной руке, второй придерживал Терехова.

Прошли мы не много. Впереди показался свет.

Отсветы факелов заплясали на каменных стенах коридора вперемешку с тенями.

Стало видно, что коридор поворачивает, а за углом находятся люди.

Буянов порывался было развернуться и побежать назад, но не успел — свет вдали перестал плясать, и из-за угла показался крупный широкоплечий мужчина с факелом в руках. За его спиной нарисовалось еще несколько человек.