Шанс для рода Шустовых. Том 2

Глава 20

Настя, лёжа на животе, протянула руку и убрала волосы, позволив мне целовать её шею.

Языком вдоль позвонков, чуть прикусить мочку уха и снова поцелуи.

Рукой я ласкал ее бедра, порой поднимаясь до талии, а иногда спускался до колен. С внешней стороны быстрее, переход на внутреннюю и почти до конца. Чуть раздвинул ей ноги, чтобы было больше пространства для маневров.

Я скинул с себя одеяло и оседлал девушку сверху. Опираясь на колени, не опуская вес на нее, но плотно прижавшись всем телом. Почувствовал, как Настя прогнула спину, прижала ягодицы к моему паху, плотно зажав мой член между нашими телами. Девушка едва заметно начала двигаться, лаская меня.

Просунул обе руки под грудь и ощутил упругие округлости с твердыми сосками. Крепко сжал ладони и услышал тихий стон. Настя повернула голову, пытаясь меня поцеловать, но в таком положении это было неудобно. У нее получилось лишь несколько раз лизнуть меня в губы.

Я чуть ослабил нажим и отодвинул таз назад, помог себе рукой и очень осторожно вошел. Дрожь волной прокатилась по телу девушки. Она так и продолжала едва заметно двигаться, но теперь я был внутри. Дыхание участилось, рукой я чувствовал, как гулко стучит её сердце.

Продолжая целовать тело девушки во всех местах, докуда мог дотянуться, я наращивал амплитуду движений. Настя начала стонать громче и одновременно сильнее прогнула спину, обеспечив мне лучший доступ.

Жажда получить больше удовольствия заставляла меня ускоряться. Настя вдруг что-то зашептала.

Я склонился ближе к ней. Сквозь пелену возбуждения девушка, словно в полусознательном состоянии просила меня не извергаться в неё. Я сначала не понял, что она имела ввиду, но через секунду до меня дошло.

— Я понял, милая. Все сделаю, — коротко ответил я ей в самое ушко и прикусил мочку.

Девушка улыбнулась явно меня расслышав и запрокинув руку обняла меня за шею, крепко прижала к себе не давая отстраниться.

— Хочу лицом к тебе, — прошептала Настя.

Я, не выходя из нее, выпрямился, поджав колени, развернул девушку к себе лицом и перекинул её ногу через голову. Настя улыбалась, поджав губу. Её глаза просили, нет требовали, продолжения.

Встав на колени, я приподнял таз девушки руками, проследив чтобы она сама осталась лежать на кровати, опираясь на лопатки. Снова начал двигаться, сначала медленно, но постепенно ускоряясь. Поза была интересная и явно неожиданная для Насти. Она прикрыла глаза пытаясь максимально прочувствовать меня. Прекратившийся было стон снова послышался с новой силой.

Настя стонала все громче, временами переходя на слабый крик. Я входил в нее быстро и максимально глубоко, медленно оттягивался назад, почти полностью выходя и повторял все снова.

Девушка сжала кулаки, ухватившись за простыню, натянула ее с силой. Затем вдруг выгнулась дугой, едва на вырвавшись из моих рук. Протяжно и громко выдохнула. Её тело замерло в этом положении и резко расслабилось.

Я продолжал двигаться еще какое-то время. Потом аккуратно опустил девушку на постель и лег сверху, опершись на локти и не выходя. Склонился и поцеловал в губы.

Настя ответила на поцелуй и, обняв меня за шею притянула к себе. Затем отпустила и принялась гладить по спине, пояснице и ягодицам.

— Тебе понравилось? — тихо спросил я.

— Очень, — чуть хрипло ответила Настя. — Только…

— Я помню, все в порядке.

Девушка кивнула, доверившись мне.

— Хочу еще, — попросила она.

— Ты же не думала, что мы уже закончили? — притворно удивился я.

Настя замотала головой, ничего не говоря.

Я начал двигаться, а девушка, не мигая, смотрела мне в глаза. Вытянула шею и принялась целовать меня в губы, в шею, в лицо, ускоряясь в такт мне.

Почувствовав, что от заданного темпа я стал задыхаться, приподнялся на руках и выпрямился, не останавливая движений. Так было легче, и Настя это заметила. Закинула одну ногу мне на плечо, вывернулась, оказалась лежащей на боку.

Приняв более удобное положение, я заскользил по ее бедру, второе крепко прижал к груди. В такой позе проникновение было очень глубоким, и я заметил, как Настя вздрагивает, когда я погружался уж слишком глубоко. Я уменьшил амплитуду, но девушка, решив, что я останавливаюсь, отрывисто зашептала:

— Нет! Продолжай! Глубже. Так хочу!

Я восстановил темп, но почувствовал одышку. Мой финал был уже близко, когда Настя принялась громко стонать и бормотать что-то нечленораздельное. Кажется, это было что-то типа «да, ещё!»

Её тело снова выгнулось, и я ощутил, как удовольствие накрывает меня с головой. «Еще одно движение и пора», — пронеслось в голове. Но какой мужчина в такие моменты слушает свой внутренний голос?

Движений было еще много и всё это время тело Насти замирало, выгибалось, то застывая, то начиная трястись. Девушка временами вскрикивала, стонала, то умоляя меня остановиться, то не прекращать. Наконец впилась зубами в подушку и стала рычать. В последний момент я вышел и обильно оросил спину девушки белесой жидкостью. Она даже не отреагировала на это. Лежала, тряслась, словно не заметив моего отсутствия внутри.

Я наклонился к ней и аккуратно погладил по спине. Под моей ладонью тело изгибалось, словно пытаясь продлить касание. Я вдруг понял, что Настя рыдает.

Развернул ее лицом к себе и поцеловал в мокрые от слез глаза.

— Что случилось? С тобой все хорошо?

Настя кивнула, едва слышно всхлипнув.

— Ты когда-нибудь думал, что можешь умереть от удовольствия? — вдруг спросила она.

— Не знаю, кажется нет.

— Тогда тебе повезло.

— Ты говоришь про сейчас? — я казался себе каким-то тупым ослом, но все же спросил это.

Настя посмотрела на меня как на того, кем я себя ощутил и улыбнулась.

— Если соберешься бросить меня, то лучше сразу убей. Потому что мне кажется, что без тебя я умру, но до этого буду сильно и долго мучится. А я не хочу мучится. Или же найду тебя и убью сама, чтобы не достался другой.

Подобных признаний в моей жизни не случалось и мне было сложно реагировать на такое адекватно. Я понимал, что в девушке сейчас говорят гормоны и состояние после секса, но что-то отвечать было нужно.

— Я тебя не брошу, — произнес я.

Кажется в этот момент, я и сам верил в свои слова.

— Угу, — не слишком убедительно произнесла Настя. — Спасибо, что сделал, как я просила. Ты ведь не хочешь сейчас заводить ребенка?

Переход был слишком резкий, но я справился.

— Я ведь обещал, что сделаю и сделал. На счет ребенка я еще подумаю. Может не прямо сейчас. Может чуть позже. А почему в первый раз об том не просила?

— В первый раз и так все было нормально.

Я удивленно посмотрел на Настю.

— Маленькие женские хитрости, — разъяснила мне девушка ничего не объяснив.

Промолчав, я сделал вид, что все понял.

— А почему ты в первый наш раз вытворяла такое, на что не каждая работница Анфисы Петровны способна? — собравшись с духом спросил я.

Если честно, меня этот вопрос слегка мучал. Но не настолько чтобы поднимать его в обычной ситуации. Сейчас же момент показался мне подходящим.

Девушка густо покраснела. Не ожидал, что она так может.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось, просто было немного необычно.

— Ты знал, что я жила какое-то время в борделе?

Я кивнул.

— Анфиса Петровна говорила.

— Девчонки в борделе как-то разговаривали друг с другом, что больше нравится мужчинам. Я слышала все те подробности, о которых они говорили. А в первый раз, я очень хотела сделать так, чтобы тебе понравилось. Вот и вспомнила их советы.

Я рассмеялся. Настя насупилась и надулась, будто мышь на крупу.

— Извини! — сквозь смех произнес я. — Извини меня, пожалуйста!

— Тебе все же не понравилось?

— Нет, что ты! Все было великолепно! Правда.

— Тогда чего смеешься? — не унималась девушка.

— Такое действительно очень нравится мужчинам, но только когда это делают профессионалки в таких заведениях, как у Анфисы Петровны, — принялся я разъяснять девушке, даже не заметив, что выпадаю из образа молодого парня, для которого секс тоже не слишком частый гость в жизни.

Но Настя, кажется, этого не заметила. Она внимательно слушала и по мере моего объяснения тоже принялась смеяться.

— Что же ты обо мне подумал в ту ночь? Да еще, когда я сразу ушла к себе.

— Все хорошо! Ничего плохого я не думал.

— Ну-ну, — сказала девушка и погрозила мне пальчиком.

Я снова рассмеялся. Перекатился вплотную к Насте и прижал ее к себе. Мы снова поцеловались.

Второй раз за день я пожалел, что душ еще не изобретен. Или если изобретен, то мне не доступен.

Как бы ни прекрасно было вот так валяться с красивой и сексуальной девушкой под боком, но вставать было нужно. Настроение было отличное. Самое то, чтобы идти заниматься магическими практиками.

Голова очистилась от гормонального тумана, как и другие части организма. Теперь, чувствуя себя просветлённым, я был готов управлять потоками энергии и, если потребуется, свернуть горы. Но горам повезло, что в этой местности их нет, иначе могли бы несдобровать.

Я вылез из кровати, предварительно поцеловав Настю в кончик носа. Предложил девушке еще поваляться в кровати, если у нее нет важных дел, оделся и вышел из комнаты.

На этот раз в коридорах мне никто не попадался и не пришлось выслушивать намеки о своей личной жизни. Кстати, надо бы подумать, как избежать в дальнейшем подобного. Для неокрепшей психики младшего брата Настины крики не лучшая пища. Да и Лушку мне было немного жалко.

За всей своей бодростью и готовностью к действию, я не заметил, что вышел из комнаты, не прихватив с собой совершенно ничего. Только штаны, рубаха да карманные часы. Вспомним, как Петя рассказывал, что отец всегда тренировался с ножом, я все же решил вернуться.

Я без стука вошел в комнату и застал Настю уже одетой. Честно говоря, я думал, что она поваляется в кровати, но девушка решила не бездельничать.

— Нож забыл, — объяснил я свое возвращение, хоть этого и не требовалось.

Настя кивнула, продолжая одеваться.

Я нашел то, что искал. Прицепил ножны на пояс, и снова чмокнув девушку в нос вышел из комнаты. Теперь уже во всеоружии.

По деревне шатался народ. До прихода слободских, мне казалось, что в поселении почти пусто. Сейчас же люди были везде. Многих староста пристроил в помощь по оборудованию деревни защитными сооружениями. Кого-то отправил со стражниками на стены.

Я заметил, что недалеко от арсенала собралась большая группа мужчин. Они стояли кружком плотно окружив кого-то и смотрели в центр образовавшегося круга. Меня заинтересовало, что там происходит, и я приостановился.

Подойдя чуть ближе, заметил Степана. Боец рассказывал, объяснял и показывал на примерах приемы рукопашного боя. Я заметил некоторые элементы, которые в свое время часто использовал. Зато раньше не видел их в действиях Степана. То, что парень быстро учится и все схватывает на лету мне очень нравилось. Я собрался было подойти и поблагодарить Степана, за помощь в моем освобождении, чего так и не успел сделать раньше, но решил не отвлекать парня от занятий. Позже будет еще время.

Через ворота меня пропустили без вопросов.

Я вышел за деревенскую стену и огляделся.

Вдоль вкопанных в землю толстых бревен, образующих защитную преграду, были выстроены новые сооружения. Наклонные колья меньшего диаметра, подпираемые толстыми обрубками, топорщились в направлении леса. О таком мы не говорили на военном совете, но идея была хорошая.

Со стороны дороги, ведущей в город, несколько мужиков тащили еще заостренные бревна и колья, видимо, работы по фортификации селения продолжались.

Я кивнул, проходя мимо, и мне ответили учтивыми поклонами.

На поляну я выбрался довольно быстро. Заодно проинспектировав укрепления в лесу. Там работа тоже шла полным ходом. Колья не только устанавливали по периметру, но еще и маскировали ветками. Понятно, что это только на первое время, что следующей весной вся маскировка исчезнет, но делали мужики это прилежно и хорошо. До начала зимы все будет отлично спрятано, а там снегом засыплет. Я не думал, что зимой кто-то полезет через лес атаковать деревню, но бережёного, как говорится, бог бережет. Слава богу, я атеист и решил сам позаботится о своей безопасности.

Поляна встретила меня дружным птичьим гомоном. Конец лета, а птиц было полно. Может быть, строительные работы согнали их с насиженных мест. На поляне и вблизи нее никто ничего не делал, так что птицы могли слететься сюда, как в самое тихое место в лесу.

Мое появление вызвало громкий галдеж и птичьи пересуды. Особого внимания я не обращал, но надеялся, что пернатые успокоятся. Мне требовалось сосредоточиться.

Самое первое, надо было решить, что я собираюсь делать.

Да, вызвать на разговор Шанса. Но как? Проделать комплекс восемь кусков? Вдруг да появится мой дух-покровитель.

Я вышел на середину поляны, расслабился, постарался дистанцироваться от заливистых трелей и начал движение.

Как обычно сначала круг противотворения и освобождения от груза прошлого, а затем круг творения.

На последних движениях я создал вокруг себя кокон. Зрение обострилось, и я почувствовал поток энергии, хлещущий в наш мир. Прореха в ткани мироздания была незакрыта, хотя некоторые синие жгуты отремонтировались. Стали меньше походить на лохмотья синей тряпки, в которые превратила их моя кровь.

Обычного звона хрусталя не было. Ну еще бы, я пробил его в прошлый раз. Чему теперь звенеть-то?

Завершив цикл, я замер. Никаких признаков Шанса не было. Поток энергии гудел ровно, словно ток в проводнике, а дух горного змея шатался где-то в своем мире, не обращая на меня никакого внимания.

Я позвал его сначала тихо, затем закричав во все горло. Толку было мало, от слова совсем.

Посмотрев на окружающие меня потоки энергии и синюю армировочную сетку, я вспомнил, как услышал смех, когда Корсаков производил свои опыты с моей кровью. Что ж, стоит попробовать.

Я все еще был в защитном коконе, все еще видел энергетические нити, накал страстей от моих действий еще не прошел. Достав нож, я не стал, как в прошлый раз полосовать себя по ладони, сейчас мне не требовался символ, только лишь капля жертвенной крови.

Почему все боги такие жестокие? Что боги, что духи, всем им нужны жертвы. Не от того ли, что они сами не верят в свои силы и им требуется постоянное подтверждение собственной значимости? Какой прок духу от капли крови? Нет его! А вот доказать себе и остальным, что я могу заставить кого-то танцевать под свою дудку еще какой прок. Если мне не будут поклоняться, то с чего я или кто-то еще должен считать меня сильным или даже всемогущим? Да никто так не подумает. Акелла, так сказать, промахнулся, стал уже не торт, а значит ату его. Прочь с пьедестала! Грядут новые сильные и смелые, способные выдавить каплю крови из человека, дожать его, заставить ползать на коленях, склоняя голову и прося о пощаде. Вот и приходится подтверждать свою значимость, дабы не свалиться с трона. И может быть, духи давно и без этой крови стали бы беседовать с теми, кому обещали покровительство. Но вдруг кто-то узнает? Вдруг, кто-то решит, что можно подвинуть Шанса или внуков Стрибога. Что тогда? Новый миропорядок? Новые реки крови во имя и во славу?

Я уколол палец самым кончиком ножа. Мне повезло, что он был достаточно острым. Капля крови выступила на пальце и тут же отделилась от кожи, зависла в воздухе. Мгновение там висела, а потом привычно взорвалась, превратившись в розовый туман.

Вдох. Туманом пропитана моя одежда, он прошел насквозь и не задержался даже кожей. Пробрался внутрь через поры и через легкие. Я стал слышать, как в сопредельном мире что-то зашевелилось. Заработал механизм вызова, и Шанс заспешил к месту прорыва.

Ползет или летит в своем мире, а может несется ко мне на каком-нибудь аналоге автомобиля или самолета. Кто знает, как у них все устроено?

Ждать пришлось недолго. Через пару секунд, а может быть столетий, не представляю, сколько прошло времени в мире духов, но у нас, по моим ощущениям, не больше нескольких секунд, раздался досадный вздох. За ним послышался чуть раздраженный голос:

— Снова ты? Чего надобно, старче?