Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

7

Первым был шок. Казалось, он попал в зал Эрмитажа. На стенах висели старинные картины, зеркала, гобелены, позолоченные бра. Колонны из белого мрамора подпирали высокий потолок, на котором порхали голенькие амуры и на ложе любви с томным выражением на прекрасном лике возлежала пышногрудая нимфа. Зал освещали две трёхъярусные люстры, их свет отражался в золоте, обилие которого подавляло и угнетало. В дальнем конце зала на изогнутых ножках возвышался малахитовый стол, заваленный книгами, журналами, кипами бумаг и какими-то техническими приспособлениями. Напротив стола, спиной ко входу, стояло существо в широком, ниспадающим до пола халате с восточным орнаментом. Поблёскивала лысина, обрамлённая кустиками сивых волос.

— Ну что стоишь как неприкаянный? Входи. Я давно тебя жду.

Существо обернулось, и в бледном пастозном лице Рэму почудилось что-то знакомое.

— Ну-ну, напряги мозги. Не узнал? Правда, встречались мы всего один раз. Но обстоятельства были уж больно динамичные, такие не забываются. Хорошо, даю наводку. Драка, КПЗ, ресторан Гликмана — паршивца эдакого, снова драка…

— Шрам? Ты?! — У Рэма отпала челюсть.

— Ну, это в прошлой жизни Шрам, а сейчас я Хон. Или как зовут меня местные уродцы — диктатор Хон. Я не возражаю. Кем я был на Земле? Всего лишь уголовником, бандитом с большой дороги, главарём ОПГ местного разлива. А здесь — диктатор целой планеты. Каков взлёт карьеры, а?

— Шрам! То есть, Хон… — Рэм всё ещё не верил своим глазам. — Но как? Как тебя сюда занесло?

— Так же, как и тебя — на летающей тарелочке. В парке…

— В парке? В каком парке?.. Подожди. Скажи мне сразу, где Геля? Она у тебя?

— Какая, к чёрту, Геля! Я не понимаю.

— Не дури, Шрам. Я шутить не намерен, — сказал Рэм и, мрачнея от нехорошего предчувствия, поднял оружие. — Если ты с ней что-нибудь сделал, я тебя убью!

— Ого-го! Полегче, парень. Ты не единственный, кто хотел меня прикончить. Но как видишь, я всё ещё живой.

— Это легко исправить. Говори сейчас же, где Геля! Где ты её прячешь?

— А-а! Я, кажется, начинаю понимать, о ком ты, — Шрам улыбнулся, обнажив ряд белых, как унитаз, идеально ровных зубов. — Хорошо. Успокойся, сейчас всё обсудим. Только для начала давай присядем. Как говорят у нас дома, в ногах правды нет.

Рэм кивнул. Шрам обошёл стол и опустился в высокое готическое кресло, в спинке которого поблёскивала корона, унизанная драгоценными камнями. Устроившись поудобней, бывший главарь ОПГ, а теперь знаменитый диктатор Хон, разместил руки на подлокотниках, для полноты картины в этот момент ему не доставало только царского скипетра и державы. Халат на груди распахнулся, и Рэм вновь засомневался, что перед ним тот самый Виктор Панаев, которого он знал по школе. Шрам был одет как участник косплея, в расшитую золотом лиловую рубашку со стоячим воротником, жёлто-сине-красные шарообразные панталоны и разноцветные чулки. Что в этом наряде он выглядел по меньшей мере смешно, а точнее глупо, никто, очевидно, ему не говорил.

Шрам взял паузу, полагая, что его вид произвёл сильное впечатление на Рэма, но не дождавшись ответной реакции, произнёс:

— Ты ведь спрашиваешь меня о той бабе, из-за которой я со своими пацанами чуть под пушками захаровских не полёг?

— Не смей называть её бабой! Слышишь?

— Ладно, ладно, уймись… И отведи свою пуколку от моего живота, а то мне трудно формулировать мысли. Хорошо? Вот так…

— Ну говори.

— Говорю, но сперва один вопрос, чтобы самому, так сказать, разобраться. Когда ты её, ну, свою бабу, то есть девушку, потерял?

— Я? — переспросил Рэм, и ему вдруг стало жутко от мысли, что Шрам не блефует, и Гели в действительности на Харде нет. — Её похитили пираты. В парке. В ту же ночь, когда ты пропал.

— Так уже лучше, — Шрам немного поёрзал, усаживаясь поудобнее, и продолжил: — Будем плясать, как говорится, от печки. Скажи: ты видел, как твою ба… то есть девушку забирали?

— Видел. Но сначала они обездвижили меня. А когда я смог бежать, они улетели.

— Ага. Ну, теперь почти всё ясно. Кроме одного: как ты сам здесь оказался?

— Через портал на Тибете. Ладно, хватит, Шрам! Ты много спрашиваешь и не говоришь главного — где Геля?

— Говорю. Теперь говорю. В каком-нибудь вонючем пиратском притоне на Х-15 — а там их великое множество — тебе нашептали в уши, что твоя ба… девушка, может быть среди наложниц Хона. Ты возбудился как жеребец, поверил. Расхерячил ради шмары мою крепость. Но теперь, когда знаешь, что Хон — это я, включи наконец мозги. Каким образом твоя…

— Геля.

— …Геля могла оказаться у меня, если мы пропали в один день? Хорошо. Предположим, став богатым и влиятельным в Бериане, я купил её на рынке Моулея, Зикаба, Хрупеля или ещё где. Но есть одна закавыка — предпочтения диктатора Хона. Ты бы мог узнать о них, прежде чем долбать мои укрепления и калечить кибсов — за голову каждого, между прочим, заплачено по 4000 типина, а за офицера — в три раза больше. Так вот, я, то есть Хон, предпочитаю йоринок. И больше никого! Ты понимаешь, о ком речь? Йоринки — боже ты мой! Я только представлю их, и кровь приливает к чреслам. Трёхгрудые красавицы с роскошным задом, какого днём с огнём на Земле не сыщешь. Ты скажешь, мол, Дженифер Лопес — та ещё штучка. Ну, да. Попа что надо. А я отвечу, что поставлю твоей Лопес по пятибалльной системе двойку, если сравнивать с самой отстойной из йоринок. Ну а обо всех остальных прелестях…

— Заткнись, Шрам! Я не намерен слушать эту пошлость!..

Рэм вдруг почувствовал, что теряет силы. Усталость, накопившаяся за время боя, навалилась отупляющей тяжестью. Но дело было даже не в усталости. Рэм вдруг совершенно ясно понял, что Гели на Харде нет и скорее всего никогда не было. Все его усилия, все жертвы оказалось напрасными. Выронив оружие, он опустился на пол и обхватил голову руками.

— Где же мне её искать? Где? — спросил он, стиснув зубы, чтобы не заплакать. Особенно перед Шрамом.

Тот наблюдал за Рэмом, соединив кончики пальцев обеих рук. Лицо его было непроницаемым. Сочувственно вздохнув, бывший уголовник, а теперь знаменитый диктатор слегка улыбнулся и сказал:

— Первые месяцы я здорово тосковал по Земле. В Бериане людей нет: они слишком крепко привязаны к могилам своих предков, поэтому неохотно покидают Землю. За всё время я встретил лишь одного человека, но всё равно не успел с ним толком поговорить — его слопал Мордианский червь. Моя ностальгия прошла через два года. И всё же я мечтал встретить землянина, и все замки́ в крепости запрограммировал так, чтобы открыть их мог только человек. Вот ты и открыл, прикоснувшись к звезде. Там в серединке выгравирован серп и молот — не заметил?

Рэм молчал.

— Знаешь, у меня тут есть даже своё КГБ! Так вот, когда мне доложили, что в пиратском братстве объявился человек, я сразу смекнул, что он сможет взять мою крепость. Берианцы — нет, кишка тонка. А человек сможет. У нашего брата гордыни, самолюбия и упрямства больше, чем говна в организме. Сдохнет — а своего добьётся. Поэтому я свой гарем сразу в надёжное место и отправил. А золото — нет. Дурак! Человеческая природа! Удовольствие плоти мы ценим выше всего. Ну да ладно. Заработаю ещё. Не пропаду. Проверну какое-нибудь дельце, и вновь на коне. Да и на чёрный день у меня кое-что припасено.

— А ты не изменился ничуть, — сказал Рэм, поднимая голову. — Как был прохвостом, так и остался. Ты у меня в плену, а рассуждаешь, будто ничего не случилось.

— А я откуплюсь. Тем более, что с тобой мне не составит труда договориться.

— Ты уверен?

— Конечно. Знаешь, тогда в парке мне крупно повезло. На несколько секунд летающая тарелка, а это был ХРУМ-141 класса «Дальний разведчик», осталась без надзора. Андроиды ушли в лес. Я случайно проскочил мимо них и заглянул внутрь этой штуковины. Пацаны-то зассали, не полезли. А я полез. Мне похеру. Любопытно, тут и всё. Гляжу: сидит в кресле шибзик. Куржим — раса такая, улитка не улитка, в общем урод да и только. Прилетели они выполнять заказ форгасов. Слыхал о таких?

— Форгасы? Они Моулей сожгли.

— Самая дрянная раса Бериана. Держись от них подальше. Сволочи ещё те, невероятно циничные. Куржим этот собирал для них образцы рас Бериана. Для чего? Понятия не имею. Вот твоя девушка и попалась.

— Значит, она у форгасов?

— Не обязательно. Её могли загнать на любом рынке, где есть хороший покупатель. То, что ты сунулся на Х-15 — это разумно. Но если продолжать её поиски так, как делаешь ты, на это уйдёт вся жизнь. Бериан — бесконечен.

— Шрам, помоги мне. И я всё для тебя сделаю.

— Вот видишь, как получается. Мы уже находим точки соприкосновения. Люди должны помогать друг другу. К тому же я у тебя в долгу. Не удивляйся. Если бы не ты, не твоя Геля, я бы не оказался в парке, не встретил бы куржима с его андроидами и не попал бы в Бериан. Куржима я обротал быстро. Заставил лететь. Ух как мы лихо уходили от двух оставшихся кораблей! Как смачно матерился их главный! Но куржим хотел жить и старался, а я держал возле его желеобразной рогатой головы свой ПМ и готов был в случае чего выпустить в него всю обойму. Потом он помог мне заговорить на берианском, чтобы лучше понимать желание террориста, взявшего его в заложники. А когда понял, чего хочет террорист, обосрался от страха. Мне ведь корабля его было мало. Аппетиты у меня всегда были наполеоновские. В общем, не стану рассказывать о своих приключениях. Может, когда-нибудь напишу об этом роман и отправлю в «Эксмо».

Шрам вдруг впился в Рэма горящими глазами.

— Слушай, а давай вместе, а? Вдвоём мы такого наворочаем! — Но тут же взгляд его потух. — Ну да, понимаю. Ты ведь идеалист. Веришь в мораль, в принципы. В любовь… Ну-ну, дерзай. Не буду мешать.

Шрам поднялся с кресла и, подойдя к стене, коснулся её рукой. Отворилась дверца. Рэм на всякий случай подобрал бластер. Доверять бандиту было опасно.

— Неправильно, что снова взял меня на мушку, — сказал Шрам, оборачиваясь. — Это на Земле никому нельзя верить. А здесь мы с тобой в одной лодке. Если сказал, что помогу, значит, помогу. На, держи…

— Это что?

— Пояс возврата. Наденешь на себя или на кого пожелаешь, повернёшь вот эту штуковину против часовой стрелки до щелчка и вернёшься на Землю. Устроен, правда, таким образом, что стирает полностью память. Всё что было в Бериане — чистый лист: бережёт, наверное, таким образом мозги от перегрузки. Я его хранил для себя. Купил при случае за дорого, думал, если припечёт, вернусь домой. Но теперь уж никогда. Бериан — это мой мир. Здесь у меня неограниченные возможности, как говорят на Земле, для самореализации. А тебе пояс пригодится. Если, к примеру, найдёшь свою девушку и захочешь поскорее отправить её домой — пояс будет в самый раз. Да и тебе тоже. Вдруг всё осточертеет?.. Теперь слушай дальше. Искать свою даму, спрашивая у каждого встречного-поперечного — бесполезное дело. Тебе нужно лететь к Оракулу.

— К Оракулу? Мне уже об этом говорили.

— Вот и послушай совета опытных людей. Лети. Да, рискованно. Но риск, сам знаешь, благородное дело. К тому же ты парень, как я вижу, чистенький, с крылышками, а таких Оракул не трогает. Таким помогает… Ну вот и всё. Больше мне сказать нечего. А теперь, как обещал, дай уйти.

— Хорошо. Я слово держу. Уходи.

— Я в тебе не сомневался. Надо только придумать как.

— Ты не знаешь?

— Пока нет. Впрочем, есть одна идейка. Как думаешь, смогу я сойти за одного из твоих головорезов?

— Они не мои. Скорее это я у них на службе, — Рэм посмотрел на короткие штаны и цветные чулки Шрама и пожал плечами. — А почему нет? Пираты одеваются кто во что горазд, чем вычурней, тем лучше. Твой маскарадный костюм не будет выделяться.

Шраму не понравились слова Рэма про маскарадный костюм. Он наряжался не для красоты, а для образа, только не мог ещё выбрать, какого именно. Принца датского? Короля Артура? Айвенго? Или Ричарда Львиное Сердце?

— Повяжи на голове косынку, обвешайся оружием — это любимый стиль пиратов, и тебя от них будет не отличить, — сказал Рэм и добавил: — Там, внизу, у лифта, лежат две винтовки, бластер и ещё что-то.

— Отлично! Я поверчусь возле тебя некоторое время, а потом при удобном случае исчезну. Ну что, давай прощаться? Не могу поверить, что мы когда-то учились в одной школе. Вот судьба закрутила! Едва ли ещё увидимся. Это ведь Бериан. Хотя чего на свете не бывает…