Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

5

Рэм попытался пошевелить руками и вскрикнул — его ударило током. Онемевшие кисти стягивало в запястьях что-то тонкое и прочное вроде стальной проволоки, и каждое движение отзывалось режущей болью.

Его явно стукнули чем-то тяжёлым — поначалу глаза застилала тёмно-бурая пелена. Она постепенно рассеивалась, проступали силуэты предметов. Только трупный запах никуда не исчезал. Но сейчас донимала даже не вонь, а что-то твёрдое, давящее под левую лопатку: казалось, оно вот-вот вонзится между рёбер и выйдет из груди. Стиснув зубы, Рэм перекатился на левый бок. Пелена спала, и он наконец разглядел то, что так мучительно врезалось в спину — распахнутая пасть мёртвого волка (во всяком случае очень похожего на него животного). Подёрнутый мутной плевой полуприкрытый глаз неподвижно глядел на человека. Труп был полуистлевшим.

Рэм лежал на груде мёртвых тел, сваленных в беспорядке, словно их сбрасывали откуда-то сверху. Подняв голову, он, однако, ничего не увидел, кроме гнетущей стылой мглы. Наверное, это и было то самое место, пещера, которая на мониторе компьютера выделялась большим белым пятном. Размер её впечатлял. Не меньше, чем стадион в Моулее, не хватало только трибун да парящего среди них прозрачного куба. Рэм представил, что дикари здесь вполне могли проводить какие-нибудь массовые ритуалы, и в первый раз с того момента, как спустился с КС-12 на землю, почувствовал страх. Страх был тупой, плотный и липкий, какого он не испытывал даже во время резни на реке…

Он снова попытался высвободить руки. От обжигающей боли из глаз посыпались искры. Нет, сказал Рэм себе, так не пойдёт, надо расслабиться, надо вернуть состояние покоя и уверенности, и тогда выход обязательно найдётся. Было уже не так противно вбирать в лёгкие зловонный воздух, от которого поначалу слезились глаза, значит, он справится и со всем остальным. Придумает что-нибудь. Непременно. Плохо только одно: почему молчит передатчик? Неужели сломался?

В ухе, казалось, в самом мозгу, что-то неприятно копошилось и жужжало. Это из-за удара по затылку? Или другое?.. Гул возрастал, в нём уже различались отдельные звуки и слоги. «Хо… ин… еня… ши… Хозяин… Хозяин!.. Ответь!.. Ты меня слышишь?..»

Если бы Рэму сказали, что он будет счастлив, услышав не особо благозвучный голос Циклопа, он бы не поверил. Но так и случилось. Даже по телу растеклось приятное тепло, будто гриз обнял его, согревая своей шерстью.

— Циклоп, Циклоп… Это я!

На другой стороне пещеры что-то пискнуло и зашуршало среди тлеющих тел.

Рядом с Рэмом лежала раздутая лошадиная туша; мосластый круп возвышался, как бруствер окопа. Рэм спрятался за него, стараясь залезть поглубже. Чьи-то ветвистые рога навалились на плечи, и понесло таким смрадом, что вонь от лошадиного крупа в сравнении с ним казалась французским парфюмом. Рэм сцепил челюсти, удерживая рвотный рефлекс, и постарался не шевелиться.

Кто-то полз. Два ряда светящихся раковин, расположенных по периметру пещеры, слегка разгоняли мрак, в котором что-то копошилось. Если повезёт, ударом ноги (одной или обеими) он сможет это что-то остановить. На минуту, на две. А потом…

«Хозяин… Хозяин…» — голос гриза, казалось, разносился репродуктором по всей пещере.

— Тише, Циклоп, тише!

Но это был не Циклоп.

— Слава Тобу, вы живы!

— Болтун?.. Бедовая голова! Откуда ты взялся?

Всё что угодно, но встретить здесь туга Рэм никак не ожидал, ведь тот остался на КС-12 с Циклопом и Обулком!

— Хозяин, потерпите, я освобожу вас.

Болтун соскользнул с гнилой туши, ловко протиснулся между чьих-то берцовый костей и впился зубами в верёвку. Рэм глухо простонал. Он не чувствовал рук, пока кровь, медленно приливая, не достигла кончиков пальцев.

— Какой ужас, мой бедный хозяин! Ваши несчастные руки… Эти мерзостные создания заслуживают самой жестокой смерти! Я помогу вам…

Туг принялся обрабатывать распухшие запястья слюной, пока Рэм безуспешно гадал, откуда явился его ангел-спаситель, и что произошло на КС-12?

Всё оказалось очень просто: Болтун хоть и отпустил хозяина скрепя сердце, но не думал оставлять его одного. Не успел Рэм покинуть вездеход, как он накинулся на Циклопа:

— Лохматый, ты идиот! Туги самой природой созданы для разведки, в этом им нет равных! А без меня хозяин пропадёт!

Болтун так надоел Циклопу, так его достал, что он не выдержал и через полчаса высадил туга приблизительно в километре от места высадки Рэма.

— Ты, Лохматый, ничего не понимаешь! — уходя сказал Болтун. — Хозяину нужен мой зоркий глаз и острый слух. Но пока ему обо мне не говори. Я буду рядом, а когда потребуется, приду на помощь.

В лесу тугу не повезло: на него сразу вышла огромная саблезубая кошка.

— Хозяин, я только представил себя в желудке этой твари, как меня едва не вырвало! — рассказывал он Рэму. — Я побежал. Что было потом — не помню, очнулся в этом мясохранилище, связанный по рукам и ногам. Глупые дикари не знали, кто в Бериане лучший по развязыванию узлов! Поэтому подлые охотники и держат тугов в железных клетках…

— Ты видел Мотса и Игла?

Болтун проглотил слюну, и даже в полумраке пещеры Рэм заметил, как у него изменился цвет кожи.

— Ах, хозяин! Это печально.

— Их убили?

— Я нашёл их живыми. Помог освободиться и предложил бежать. Вы же знаете мою неудержимую тягу к свободе. Мы, туги, унаследовали её от далёких предков, когда только зарождалась династия великих королей Уонопегов. В ту достославную эпоху…

— Болтун, кончай! Нашёл время.

— Простите, простите. Это всё мой несносный язык. Но в другой раз я обязательно расскажу вам историю королевского дома Токи, без этого вы никогда не постигните глубоко ранимой и беззаветно преданной вам души туга.

— Так что же Мотс?

— Он поддержал идею, а механик заколебался. Не верил, дурачок, что я выведу их из пирамиды.

— Я так понимаю, вывести не получилось?

— Из-за Мотса. Он был ранен. Кровь я остановил, но в тоннеле этот растяпа обо что-то зацепился, упал и заорал благим матом. Я сбежал. А что было делать? Другого варианта, как вернуться в пещеру, не оставалось. Укрылся среди трупов и видел, как Мотса избили до бесчувствия. Он где-то здесь. Может, жив ещё. Дикари потом шныряли с факелами и долго кого-то искали. Возможно, меня. Но я хорошо замаскировался и носа не высовывал…

— А Игл? Что с Иглом?

— А его… — Болтун снова громко сглотнул. — О Великий Тобу! Это ужасно, ужасно!.. Его съела женщина.

— Что за чушь! Какая ещё женщина?!

— Это вовсе не чушь. Она всё время спит, а когда просыпается, ест. Для того нас и приволокли сюда вместе с этими несчастными зверушками. А как вы думали? Судя по запасам, — Болтун обвёл рукой пещеру, — аппетит у неё под стать размерам. Послушайте: если бы тупые аборигены говорили по-бериански, я смог бы их вразумить. Ну посмотрите, какой из меня обед? Кожа да кости. Этой бабе я — что семечко, даже вкуса не почувствует. Но разве достучишься до их тупого сознания? Да и есть ли оно у них вообще?..

«Хозяин, хозяин… с кем ты говоришь?» — раздался голос Циклопа.

— Погоди, дружище, мне тут Болтун про какую-то женщину-людоедку заливает.

«Болтун! Он с тобой?»

— И вовсе я не заливаю, — обиделся туг. — Скоро сами всё увидите… — И тут же спохватился: — О Тобу! Что я говорю! Не надо вам её видеть. Лучше не надо. Не знаю, кем она там приходится дикарям — царицей, богиней, хранительницей рода, маткой, но поверьте, зрелище не для слабонервных.

— Ты что же, видел, как она съела механика?

— Слопала в один присест. И только рыгнула, видимо, понравился.

Рэм поморщился.

— Ты очень образно описываешь. Пожалуй, чересчур.

— Самое ужасное, что нам отсюда не выбраться. После моего побега, дикари удвоили охрану. Из пещеры ведут три тоннеля, и в каждом с десяток вооружённых до зубов бандитов. Я чувствую их на расстоянии.

— Значит, ждать, пока твоя царица-богиня-матка сожрёт нас на завтрак или обед?

Болтун хотел возразить, но тут заговорил Циклоп: «Хозяин, мы наверху, и нас ещё не заметили. Сейчас Обулк заложит взрывчатку, и я вскрою пирамиду предельно аккуратно, как консервную банку. По моей команде вы должны лечь и прикрыть голову руками».

— А если этот идиот напутает в расчётах?

Болтун хотел добавить к характеристике гриза ещё какое-нибудь меткое слово, но Рэм перебил:

— Надо ползти к стенам, подальше от центра.

— Только не туда, — туг указал на часть стены, которую окутывала мгла. Вокруг этого участка не горело ни одной раковины, вероятно, свет мешал царице-богине-матке отдыхать и переваривать пищу после сытной трапезы.

Ползти по трупам было не то же самое, что по земле. В темноте можно было напороться на острый рог или зазубренную кость, к тому же некоторые животные ещё дышали и хищные инстинкты в них не умерли. Над головой Рэма несколько раз сомкнулись, грозно щёлкнув, чьи-то челюсти. Болтун едва не поплатился ногой, когда чей-то двухконечный чешуйчатый хвост обвил его за голень и потащил в щель между трупами. Рэм вовремя заметил, пришёл на помощь. В другой раз Болтун провалился в яму, и ему показалось, что его схватили за репицу. Капканом стал полуистлевший крысиный череп с зубастой пастью. Болтун заорал. На шум сбежались дикари, стали рыскать по пещере, размахивая факелами. Они прошли в шаге от Рэма и Болтуна, притворившихся мёртвыми. Наконец отыскали полудохлую лошадь, которая медленно агонизировала в конвульсиях, добили её и, удовлетворившись результатом, ушли.

— Я теперь понимаю, зачем Тобу создал женщину, — с философским глубокомыслием произнёс Болтун. — Женщина нужна для продолжения рода и для любви… Я не сомневаюсь, что ваша невеста прекрасна, как восход звезды Окулея на священным озером Пу-ту. У такого хозяина, образцового во всех отношениях, и женщина должна быть исключительной. Но когда я увидел это чудище, — Болтун передёрнуло от отвращения, — то возблагодарил Тобу за то, что создал нас, тугов, другими.

— Какими другими?

— Бесполыми.

— Да ну?.. А как же вы делаете… ну, заводите потомство?

— О, хозяин, это сугубо интимный вопрос, я бы не хотел обсуждать его в такой обстановке. Но если вы настаиваете…

— Нет-нет, не хочешь — не говори.

— В общих чертах объясню. Туги делятся на две группы. Одни занимаются продолжением рода. Другие посвящают себя служению хозяину. Я выбрал второй путь.

— Не жалеешь?

— Как можно! Если бы вы знали, как я вас люблю! Если нам суждено оказаться в желудке монстра, то пусть первым буду я.

— Брось. Циклоп нам поможет.

— Знаете, Лохматый не такой уж конченный дурак. Туповатый, правда, но исправляется. При моём участии, конечно. Ведь туги — это ого-го какие учителя! Равных им нет…

Его перебил разорвавший тишину дикий вой, такой длинный и тягучий, как будто зевнула стая кашалотов.

— Всё, проснулась. Нам кранты! — обречённо произнёс Болтун.