Семь Нагибов на версту часть 3

Глава 25

Глава 25

Шагает прочь Начальник Стражи,

Поступь его тяжела.

Уходит в ночь Начальник Стражи,

Его покрывает мгла.

Кольчугой звенит Начальник Стражи,

Сжимая тугой арбалет.

Он местью горит, Начальник Стражи,

И злей его в городе нет.

Не чувствует дрожи Начальник Стражи.

На небе не видно светил.

Идёт уничтожить Начальник Стражи

Того, кто жену соблазнил.

Во злобе ужасный Начальник Стражи

Спешит, чёрной местью томим.

Не знает несчастный Начальник Стражи —

Жена его снова с другим.

Неведомы маски Начальнику Стражи,

Шагает, как тень, сквозь луга.

А из-под каски Начальника Стражи

Растут пребольшие рога.

( Рон Хамиди — перс из Бабьялона)

— Так, все дружно выходим и строимся возле машины, — отдал я команду.

— А зачем строиться? — не поняла Этери.

— Буду проводить конкурс красоты. Победившая идет со мной в ресторан, а проигравшая идет в салон красоты наводить красоту. На всякий там массаж, спа и прочие процедуры.

— Первый раз в жизни я хочу проиграть, — пробурчала Соль, слезая с моих колен.

— Нечестные условия, — присоединилась к ней Этери.

Остальные благоразумно промолчали, потому как аристократы — люди со странностями, и кто знает, что им в голову в этот момент придет. Фраза — лучше жевать, чем говорить, работала в этом мире на все сто.

— Честные, потому что их придумал я. Кому не нравится, придумывайте свои.

— Мы сюда не за этим вообще-то приехали, — орчанка не приняла игру и строиться категорически не хотела.

— Да? А зачем? — Соль мне так там все натерла, что я ни о чем другом не мог думать.

— Мы хотели расспросить одного нехорошего человека и наставить его на путь истинный.

— Путь на тот свет?

— Возможно. Приди в себя, Ямир. Хватит уже масляным взглядом смотреть на сиськи!

— Это все ушастая виновата, — обиженно отвернулся я и потопал к багажнику.

Вот так всегда — сначала возбудят, а потом приди в себя. А я, может, в тебя хочу прийти и в нее тоже. Так нет же — иди работай. А я, между прочи, аристократ — мне по сюжету не положено работать! Но кого интересуют трудности молодого и богатого парня?

— Вылезай, — скомандовал я пленнику, а после, увидев, что он лежит и не шевелится, просто вышвырнул его из машины.

От удара о землю он пришел в себя и принялся совсем не эротично стонать, изображая ужасные муки. Жаль, что не совести. Ну ничего. Будет брыкаться, тут его и похороним. А тут — это вообще где?

Как оказалось, мы находимся на окраине города, на каком-то пустыре. Чуть вдалеке виднелось недостроенное пятиэтажное здание, в тени которого прятались ржавые гаражи. Между ними торчали искривлённые чахлые деревья. Мрачная картина постапокалипсиса — именно так я его и представлял.

Местечко, чтобы похоронить несговорчивого пленника — самое то. Но, впрочем, с похоронами я погорячился — он мне еще живой нужен, как вещественное доказательство.

— Ну, рассказывай, — очень вежливо, как я умею и практикую, предложил я, склонившись над ним.

— А ты, Верочка, — подозвал я девушку, — держи палочку волшебную, — кусок арматуры частично прикрыл щит. — Если не захочет он говорить, сразу тычь его, куда придется.

— А-а-а-а… А чем она волшебная? –завороженно взяла она металлический прут в руку.

— А тем, что она состоит из огня, -арматура мгновенно раскалилась, и отчетливо пахнуло жаром. — Так что держи крепко, тыкай метко.

— Мне страшно, — тут же занервничала она.

— А уж ему-то как страшно, — кивнул я на пленника, что уже пучил глаза, не сводя глаз с руки девушки.

— Итак, на чем мы остановились?.. Ах да, главный вопрос — чего же вам надо было от этой прекрасной девушки? Только не говори, что она тебе понравилась, и ты вот таким вот способом решил позвать ее на свидание. И правду говори — волшебная палочка тяжелая, видишь, как у Веры руки дрожат. Того и гляди, уронит тебе на самое драгоценное место.

— А какое это у него? — проявила неосведомленность Соль.

— Ну, я лично думаю про яйца. Какие еще будут мнения?

Мнения разделились. Сестры считали, что это лицо, для Соль самым драгоценным оказались уши, Этери было вообще пофиг — для нее все места ценные и важные. Если дело касалось ее мест. На чужие ей было откровенно плевать. Вера ни в чем не была уверена, но на всякий случай соглашалась со всеми, заодно примеряясь, как бы поудобней тыкнуть.

Пленник же был твердо уверен, что у него все важное и незаменимое, поэтому быстро раскололся — мы даже к первой части пыток, то есть, к запугиванию толком не перешли. Эх, мельчают людишки.

И рассказал он историю страшную, мрачной тайной овеянную. Мол, живет колдун в городе, что с темными силами связан. И через этого колдуна барон дела свои ведет, да во всем за то ему потакает. И чтобы силу обрести, нужны колдуну души невинно убиенных, да умерших обязательно лютой смертью.

А он, мол, человек подневольный — или работай на барона, или твоя семья у него в застенках окажется. И вообще, все люди служилые тут работают на барона и словом ему не перечат, ибо лют он в гневе и маг сильный.

Вот и он со своими подельниками уже почти собрали нужное количество, всего двоих не хватало. А тех, кто уже пойман, держат в городской тюрьме, под начальника стражи присмотром.

Слезно просил пленник не убивать его, потому как семья без кормильца останется. Плакал, слезами горючими заливаясь, да только не верили мы ему, потому как доказательств тому не было — ни кольца обручального на пальце, ни адреса, где семья его живет.

Так что вырубили мы его, сели в машину и поехали в гостиницу, потому как дальше я планировал передвигаться на Громмаше. Он и больше, и удобней, и врезать может так, что не всякий архимаг выдержит. Ну, и защита на нем от темных сил стоит, что сейчас немаловажно.

Привычно перегрузив пленника в багажник, предварительно связав его воздухом и засунув в рот кляп, мы поехали к тому самому начальнику, чтобы спросить за дела нехорошие.

Слежка за нам, по словам Гугуши, так и велась, но я ее обнаружить не смог. Но самое веселое было в том, что когда Вера узнала, что я Нагибин, чуть в обморок не хлопнулась. От счастья, наверное. А что? Мы в этом мире род очень известный — куда там до нас всяким блогерам или мировым звездам! Их слава мимолетна, а мы уже сколько веков в ветке по популярности стоим на первом месте.

Пленник-то мой герб сразу узнал, поэтому и запел быстро — репутация, как я уже говорил, у нас та еще. А вот девушка то ли его не знала, то ли внимания не обратила. А как гербы-то на машине разглядела, а потом еще и для верности спросила… В общем, я, как честный и главное порядочный человек, сумел поймать ее, когда она лишилась чувств. Поймал, кстати, очень удачно, за грудь, попутно проверив — нет ли при ней оружия или еще каких запрещенных законом предметов.

В себя она пришла уже в машине и о чем-то лихорадочно думала, посматривая на мою руку, которую я исключительно по забывчивости и рассеянности с ее груди не убрал, а она ее убирать как-то не спешила. И хоть бы кто об этом сказал, а? Я ж задумался, а мне это, как оказалось, думать очень помогает — сжал пару раз пальцы, и вот уже новая, свежая мысль в голове. А раньше-то считал, что они только отвлекают, а тут поди ж ты… Не зря говорят, век живи, век учись.

В общем, к тому моменту, как мы доехали до корпуса стражей, Верочка что-то для себя прикинула и с готовностью подставила мне вторую грудь для размышлений. Но я к этому времени уже все решил, поэтому руку убрал, извинился и полез на выход.

Хрустнув пальцами, я жестом художника вынес входную дверь в стражницкую, походу зацепив стоявших перед ней служак. Не сильно — так, чуть приложил до потери сознания, не больше. Зато всем сразу стало ясно, что в гости пришел не какой-то хмырь, а вполне себе благородный аристократ и сильный маг. Так одним только этим действием я снискал уважение всех, кто был в здании.

Фаруз иль Кеяфир в это время изволил вкушать чай с пахлавой и от громкого звука подавился, закашлялся, стал пучить глаза и выказывать всяческое порицание тем, кто на это смотрел со всем почтением, не рискуя без команды что-либо делать. Потому как нрав его крутой был известен далеко за пределами этого здания. И был он с утра зол, потому как застукал свою Фаризу в постели с другим. Теперь они оба сидят в тюрьме, и он еще не решил, что с ними делать. Мужика — презренного торговца специями точно убьет, а вот жену… Поэтому и пил чай, заливая горе сладким. И так бы и отправился он на встречу с богом или демоном, если бы мы не ввалились дружной толпой в его кабинет.

Увидев посиневшее лицо начальника и понимая, что если он помрет, конструктивного диалога не получится, по причине не владения мной некромантией, я сделал пару быстрых шагов и со всей силой пролетарского гнева ударил его по спине. От этой простой реанимационной процедуры дыхание его восстановилось, сменившись явственной болью в спине, потому как бил я хоть и аккуратно, но очень сильно.

Сделав утешительный глоток из кружки, он вперил в нас свои слезящиеся, пока еще не понимающие, что вообще происходит, глаза. Где-то на задворках его сознания билась мысль, что эти люди — именно те, кто еще вчера приехал в город, и за которыми он послал следить своих лучших агентов. Но вот что они делают тут, он не понимал. Неужели его люди где-то прокололись и их заметили?

Приезжих категорически не советовали трогать и по возможности оградить от любых контактов с местными жителями. Поэтому и персонал в гостинице был спешно заменен на своих людей, а по маршруту были выставлены стражники и агенты, с легкостью делающие вид, что они обычные горожане.

Однако он стоит тут и явно недоволен. Да кто он такой вообще⁈ За годы службы Фаруз отвык гнуть спину — бастард главы маленького рода, практически вышвырнутый на улицу, сам смог подняться и занять этот высокий пост. И очень не любил тех, кому все доставалось только по праву рождения. И вот один из таких стоит сейчас рядом с ним и как-то странно улыбается.

Устало он потер слезящиеся глаза, еще раз взглянул на наглеца, и первое, что сразу привлекло его внимание — герб. Оттопыренный палец, смотрящий на смотрящего.

«Нагибин», — похолодел он и его моментально бросило в жар. Злость волной поднялась в груди на того, кто его так подставил — связываться с этим родом боялись все.

Мало того, что этот сейчас точно на миссии по зарядке столбов, так его еще и Тайная канцелярия опекает. Значит, они уже в городе — это не местные прикормленные агенты, а бешеные псы, что для вида иногда виляют хвостиком, изображая безобидных болонок. Но с ними не договориться, от них не сбежать. Если они сунут нос в здешние дела, то камера с видом на дыбу ему будет обеспечена. Значит, надо как можно быстрей спровадить его, со всем почтением. И молиться, чтобы он ничего не узнал о делах, творящихся тут.

Все это за мгновенье пронеслось в голове у начальника стражи, и мне не составило труда догадаться, о чем он думает. Мне даже показалось, что я почувствовал запах его горящей задницы, и собирался подбросить угольков под намечающийся шашлык.

— Глубоко уважаемый Фаруз иль Кеяфир. Дошло до меня пренеприятнейшее известие о вашем городе, — начал я в соответствии с каноном. — Говорят, мол, людей тут на улицах похищают, да твари богопротивной в жертву приносят.

— Клевета!!! — подскочил он. — Мы, стражи, день и ночь храним покой мирных жителей. И никто еще не жаловался на нашу работу.

— Отрадно слышать, господин Фаруз. Но дело в том, что я хоть и пытаюсь вам поверить, но вот не получается у меня. Слова могут лгать, а вот глаза не обманешь. Ну, не мои уж точно. И позвольте, я немного расскажу вам о том, что же они увидели.

Прогуливались, значит, мы спокойным шагом и тут видим, как некие несознательные личности, вполне себе официальной наружности и охваченные служебным рвением, тащат в машину ни в чем не повинную девушку. Применили к ней силу, одели на голову мешок, сломали ноготь. Как по мне — беспредел.

Я, как истинный аристократ, не смог пройти мимо творящегося беззакония и подошел спросить, а что собственно происходит. И каково же было мое удивление, когда меня обругали словами, которые в приличном обществе произносить нельзя, и продолжили сеять хаос и разруху. Ну, я и не стерпел и примерно наказал хамов.

— То есть, вы хотите сказать, Ваше Сиятельство, что добровольно и без принуждения вмешались в работу стражи? — начальник, поймав свою волну, явно осмелел. И даже угли под жопой, видимо, стали его меньше жарить. Ну ничего, сейчас я плесну туда эфирчика.

— Именно так, — кивнул я. — Потому что их работа ну никак не походила на работу стражей закона. У меня очень много недостатков, одним из которых является любопытство. После того, как эти бандиты — а по-другому я не могу их назвать, — напали на меня… Кстати, вы себе вообще это представляете, чтобы на сиятельного графа напали обычные стражи⁈ Так вот, мне пришлось их отправить на встречу с богами, а одного, видимо, главного, допросить. Я же уже упоминал, что любопытен? Да? Так вот, я и решил спросить — кто виноват и что делать.

А спрашивать я могу — любой, кто выжил после, это подтвердит. И рассказали мне историю страшную, местами мерзкую и частично приукрашенную, о делах, что в городе славном творятся. Ну, я этого бандита в охапку и сразу к вам, как нормальный законопослушный аристократ.

— Где он?!!! Где тот, кто смеет наговаривать на доблестную стражу славного города Ашрон⁈

— Этери, предъяви доказательства, -секунда, и вот орчанка уже втаскивает в кабинет нашего пленника.

Соль осталась стоять за дверью с другими девушками. Их время еще придет, ну, и плюс побудут в качестве охраны. Крыса, загнанная в угол, бывает очень опасна.

— Ах ты такой-сякой, нехороший человек… (увы, точно его речь воспроизвести не получится, в связи с возрастными ограничениями. Но могу сказать, что он очень расстроился) Ты чего наговорил Его Сиятельству⁈ Кто ты вообще такой⁈ Давай, до свидания!!! Граф, отдайте его мне, и ручаюсь, он нам все расскажет о том, кто его послал наговаривать на нас и наш славный город!

— Да? Думаете, это он сам, без ансамбля… творил бесчинства, прикрываясь законом? Как же мне это знакомо. И хотя вам, как благородному начальнику, я, конечно же, верю, но дворянская честь заставляет меня проверить его слова. А ну как император спросит меня: 'А скажи-ка мне, друг — а мы иначе друг к другу с императором и не обращаемся, — друг Ямир. Вот был ты в Ашроне и чего ж не проверил там все? Что я ему скажу? Не знаете? Вот и я не знаю.

Так что тянуть не будем, ведите меня сразу в вашу тюрьму и дела сидящих там прихватите. Считайте это внеочередной инспекцией — уверен, вам, как честному человеку, скрывать нечего.

— Боюсь, что это невозможно, — Фаруз иль Кеяфир заметно нервничал, но решил ударить законом по моему беззаконию. — Тюрьма — это ведомственный объект, и гражданским там не место.

— Как здорово, что я им не являюсь! Согласно закону о содействии роду Нагибиных в период зарядки пограничных столбов мне присвоено временное звание тайный советник, которое соответствует генералу стражи. Так что не вижу более причин для отказа.

Нет, никакого, конечно, звания мне не присваивали, но откуда ему об этом знать? Тем более, что чем дольше я на него смотрел, тем отчетливей понимал, что этот гад врет.

— И все же мне надо согласовать… — начал он.

— Ладно, видит бог, я хотел по-хорошему. Соль, тащи сюда всех остальных. Этери — за дверь, и держите оборону. Кто сунется без спроса — пускайте в расход. Если что, всю вину за невинно убиенных, если таковые найдутся, я возьму на себя.

Пара секунд, и власть переменилась. Начальник стражи пучил глаза, глядя на сестер. Видимо, узнал их, собака. На Веру он взглянул лишь мельком, явно не понимая, какого хрена она вообще тут делает.

Что ж, пришло время действовать. Ух, сейчас зажгу!!!

Нарооод!!! Кто забыл поставить лайк Ямиру и компании? Добавьте себе и ему+ 20 к карме!!!