Саван вечности

Глава 69

Солнце садилось над Ильдакаром, погружаясь в багровые облака и словно ожидая неминуемого кровопролития. Люди в городе были взволнованы: кто-то нервничал, кто-то сгорал от нетерпения, кто-то смирился. Никки не намеревалась допустить кровавую бойню. Она не могла позволить убить невинных рабов, не могла позволить запереть себя под саваном вечности. Пришло время действовать.

Когда на улицах сгустилась тьма, в домах и гостиницах зажглись свечи, масляные лампы или магические огоньки, созданные даром владельцев. Словно ночные хищники, выскальзывающие из темных укрытий, последователи Зерцалоликого стали выходить в город.

Никки вышла вместе с ними. Ее длинные золотистые волосы были расчесаны и струились по спине. Черное платье льнуло к телу, а юбки лужей чернил расплылись вокруг ног, когда она вышла из туннеля в песчанике.

— Мне больше не нужно прятаться, — сказала она. — Я хочу, чтобы властительница Тора и весь Ильдакар знали, кто нанесет им поражение.

— Это будем мы, — сказал Зерцалоликий, шагая рядом с ней.

Маска, скрывающая его лицо, была отполирована до блеска. Серая мантия обтекала его подобно туману, когда он шел с Никки к месту сбора. Он воззвал к сотням своих последователей, велев им собраться на темном и пыльном зерновом складе — по иронии судьбы, именно здесь схватили Мрра. Никки знала, что это не случайность. Зерцалоликий выбрал это место из-за нее.

Мятежники были одеты в коричневые одежды с капюшонами, которые скрывали их лица. На шее у каждого висел тонкий деревянный диск с выгравированной руной сожжения. В случае смерти тела мятежников мгновенно сгорали, чтобы невозможно было раскрыть их личность и разоблачить всю сеть. Ренделл охватил диск потной ладонью и крепко сжал его.

— Он тебе ни к чему, — заверила его Никки. — Борцы за свободу Ильдакара больше не будут скрываться.

Она оглядела людей в пыльном полумраке зернового склада. Со стропил над головой свисали фонари, изливая желто-оранжевый свет и отбрасывая резкие тени.

— После этой ночи вы с гордостью признаетесь, что следовали за Зерцалоликим. Даже если вы умрете в бою, ваши семьи и друзья будут гордиться вашими деяниями и расскажут о них остальным.

По толпе мятежников прокатились возгласы одобрения. Ренделл поднял руку и откинул коричневый капюшон, встряхнув волосами.

— Ради нашего сегодняшнего дела я не собираюсь скрывать, кто я.

Стоявшая рядом с ним женщина с иссохшим лицом сделала то же самое. Одежды повстанцев всколыхнулись со звуком шелеста крыльев, когда многие из них откинули свои капюшоны.

— Нам не нужно скрывать, кто мы.

Никки прикоснулась к своему дару, и от покалывания магии ее волосы встали дыбом. Она повернулась к Зерцалоликому и увидела свое отражение вместо его лица. Суровым взглядом колдунья призывала его открыть себя, как все остальные. Среди преданных последователей он не должен был стесняться ужасающего лица, изуродованного повелителем плоти.

Зерцалоликий поднял руку и поправил маску, оставив ее на лице.

— Вот кто я есть, — сказал он. Его приглушенный маской голос все же был слышен всем. — Вот за кем следуют мои люди.

— Зерцалоликий! — воскликнул Ренделл.

Остальные тут же подхватили:

— Зерцалоликий! Зерцалоликий!

Люди на улицах ожидали начала ритуала кровопролития. С тех пор, как властительница Тора и палата волшебников сделали заявление, весь город словно затаил дыхание в ожидании. Лазутчики Зерцалоликого сообщили, что три сотни рабов, опьяненные ароматом красных цветов умиротворения, согнаны в большой загон у центральной пирамиды.

Зерцалоликий казался неуверенным, даже несмотря на то, что после полудня они потратили несколько часов на составление детального плана, решая, какие предпринять шаги и как нанести удар, чтобы добиться победы. Никки сначала предлагала идеи, а затем спорила с ним о стратегии. Она поняла, что Зерцалоликому просто нравилось иметь последователей и возглавлять восстание, но конечная цель не разжигала в нем яркого пламени. Он любил устраивать небольшие мятежи и будоражить город. Его последователи храбро втыкали в стены осколки зеркал, писали на зданиях дерзкие призывы, но Никки задавалась вопросом, действительно ли Зерцалоликий хочет добиться успеха. Выражение недовольства порочной властью и управление городом — совершенно разные вещи. Хотя его повстанческое движение медленно развивалось в течение многих лет, он мало чего добился, пока не прибыли Никки и ее спутники.

Для Никки это было неприемлемо. Она будет бороться за победу.

Пока Зерцалоликий подыскивал слова, она заговорила:

— Все закончится сегодня ночью. Слухи распространились по всему городу. Рабы шепчутся между собой, даже те, кто не присоединился к нам. Они будут знать, что делать, когда увидят мятеж на улицах. Наша армия возрастет тысячекратно, как только это начнется. — Она жестоко улыбнулась. — Ритуал магии крови запланирован на полночь, но темнота уже наступила, и это наше время. Сегодня прольется кровь — и это будет не кровь жертвенных рабов.

— Но как мы будем сражаться с волшебниками? — спросил один из повстанцев дрожащим от волнения голосом. Это был молодой человек с вытянутым лицом, преждевременно поредевшими волосами и оспинами на щеках. — Мы ведь не одаренные.

— Предоставьте это мне, — сказала Никки. — Я задолжала властительнице изрядно боли.

Стальные глаза Ренделла сверкнули, когда он повернулся к собратьям.

— И если они убьют вас, вы умрете свободными! Когда ты начинаешь сопротивляться, то обретаешь свободу. — Неприметная женщина рядом с ним потянулась, чтобы взять его за руку. Ренделл понизил голос: — И не столь важно, выживешь ты или нет.

Кто-то снова начал скандировать:

— Зерцалоликий! Зерцалоликий!

— Никки! Никки! — добавил свой голос Ренделл.

Она чувствовала в воздухе дух сопротивления, и его мощь продолжала возрастать.

— Это не протест, — сказала Никки. — Это призыв к войне, и я нанесу первый удар. Я поведу группу к ямам для животных и камерам бойцов. Мы освободим всех пленников — как людей, так и зверей, — и они помогут нам.

Никки мрачно улыбнулась. С Мрра и Бэнноном она вновь ощутит себя могущественной. Она сделает это не только для себя и жителей Ильдакара, но и ради Ричарда Рала и его мечты о едином мире.

— Я пойду с тобой, — сказал Зерцалоликий. — Если это наша первая битва, то мы должны быть вместе.

Никки не стала спорить. Она коснулась рукоятей двух кинжалов, вложенных в ножны на бедрах; она заменила оружие после битвы с Адессой.

— У нас есть все, что нужно.

* * *

Руководствуясь яркими образами, которые видела во сне посредством уз, Никки точно знала, где искать Мрра. Но карта в ее голове была создана ощущениями песчаной пумы, которая полагалась не только на зрение, но и на обоняние и слух. И все же она поведет своих спутников.

— Не страшитесь убивать, — сказала Никки так, чтобы все ее услышали. — Враг не будет колебаться.

Они украдкой двигались по улицам. Шепотки пронеслись по переулкам и нижним улицам, и их группа стала многочисленнее. Сейчас скорость была их лучшим другом. Довольно скоро на волю вырвется хаос, вооруженный клыками, когтями и клинками.

— Я так долго и с нетерпением ждал этого, — сказал Зерцалоликий. — Мои люди готовы. Ильдакар не будет знать, кто его поразит.

Никки почувствовала зловоние еще до того, как они добрались до зверинца. Она ощутила покалывание на коже и в глубине разума — слабое неосязаемое присутствие сестры-пумы. Мрра тоже чувствовала ее, зная о приближении. Никки ускорилась, забыв про осторожность.

За темным входом в звериные туннели стояло несколько больших клеток, в которых держали потрепанных лис и койотов. В третьем загоне рычали и тявкали шакалы. Этих зверей не дрессировали и не улучшали магией. Они были добычей для более грозных животных.

Четверо городских стражников заметили приближающуюся толпу и заняли оборонительные позиции.

— Стойте! Вам сюда нельзя.

Никки выбросила руку в сторону, нанеся удар воздухом, и стражников швырнуло в стену, оглушив.

— Начинается, — довольно произнес Зерцалоликий.

Никки указала на ближайшие клетки:

— Освободите их. Пусть животные разбегаются.

Позади нее мятежники щелкнули засовами, и койоты, оттеснив своих спасителей, бросились по переулкам. Шакалы лаяли и рычали, отчаянно пытаясь вырваться.

Подбежали еще двое стражников, бряцая чешуйчатыми доспехами и обнажая мечи. Мятежники отпрыгнули в сторону, а шакалы выпрыгнули из клетки и набросились на приближающихся стражников. Один воин упал лицом на мостовую, и шакалы атаковали его, раздирая броню на спине. Другой стражник убежал, зовя на помощь.

Никки не обращала внимания на происходящее на улицах. Она бросилась в расширяющийся туннель, где пахло мускусом, мокрой шерстью, кровью и экскрементами.

— Откройте клетки! — крикнула она. — На этот раз выпускайте всех. Мы должны создать панику на улицах, чтобы помешать ритуалу кровопролития.

Позволив соратникам делать эту работу, Никки пошла мимо клеток и каменных ниш, превращенных в логова хищников. Она знала, куда идти. Мрра безмолвно звала ее, дергая за магические узы.

Туннели были настоящим лабиринтом, но Никки помнила, что видела и ощущала пума. Рабочие в ямах отвлеклись на крики и рев, а увидев мятежников в коричневых балахонах, убежали вместо того, чтобы защищать животных. Некоторые из прислужников-рабов принялись помогать, отодвигая засовы и открывая зарешеченные ворота.

Из бокового прохода, где жили и ночевали подмастерья укротителя, вышли трое заместителей Айвена — именно они схватили Мрра.

Дорбо, сердитый мужчина с худым лицом, сжал кулаки:

— Во имя Владетеля, что вы творите?

Узнав Зерцалоликого, Дорбо разинул рот.

— Мы низвергаем Ильдакар в хаос, — сообщил лидер повстанцев. — Жаль, что ты этого не увидишь.

Мятежники распахнули клетки и разбежались, когда наружу вырвались животные: истощенные и отчаявшиеся колючие волки, клацающие челюстями болотные драконы и обезумевшие от крови кабаны. Два человека в капюшонах выпустили из большого загона огромного чешуйчатого быка с двумя парами впечатляющих рогов. Создание с ревом бросилось через туннели. Его усиленные магией копыта высекали искры из пола.

Дорбо и двое его товарищей встали на пути монстра, подняли руки и призвали свой дар, чтобы отразить атаку бегущего в панике зверя, но огромный бык несся прямо на укротителей, даже не думая сворачивать. Монстр бежал все упорнее и быстрее.

Зерцалоликий отскочил к боковой стене, и бык с грохотом пронесся мимо. Один из подмастерьев попятился и отбежал, в то время как рослый Дорбо и его товарищ отчаянно призывали магию, пытаясь взять монстра под контроль. Но было уже слишком поздно.

В последний момент Дорбо попытался убежать, но бык боднул его, насадив на все четыре толстых рога. Старшего ученика вырвало кровью. Выпучив глаза, он взмахнул руками и ухватился за острые рога цвета слоновой кости, торчавшие из его груди.

Второй укротитель упал, сметенный натиском, а бык продолжил атаковать с телом Дорбо на рогах. Третий подмастерье был растоптан твердыми, как сталь, копытами и вскоре превратился в жуткое месиво крови и раздробленных костей.

Когда контроль дара укротителей исчез, освобожденные животные впали в еще большую ярость. Мятежники распределились по туннелям, выпуская на свободу многочисленных зверей, а Никки пошла дальше, выискивая особое зарешеченное логово. Зерцалоликий последовал за ней, кивнув на изуродованные тела трех подмастерьев.

— Думаю, все прошло хорошо.

На Никки накатила волна облегчения, когда она увидела нишу, в которой держали песчаную пуму. Она повернулась к Зерцалоликому:

— Найди бойцов-новобранцев и выпусти из камер. Там же найдется и оружие. Прикажи им бороться за свою жизнь. Это важнее битвы на арене.

— Как прикажешь, колдунья. — В его приглушенном маской голосе прозвучал намек на сарказм.

— Найди Бэннона и скажи ему, что я здесь.

Взметнув серые одежды, Зерцалоликий стремительно зашагал по главному туннелю туда, где он соединялся с тренировочными помещениями. Выкрики стражников и воинов тонули в какофонии рева освобожденных зверей.

Никки подошла к клетке Мрра. Большая кошка выглядела худой и изможденной пленом и тренировками, но узнала сестру-пуму Никки. Мрра ликующе рыкнула, и кошачьи глаза сверкнули золотом.

Никки не теряла времени. Она сдвинула засов, дернула за холодные железные прутья, открывая дверь, и Мрра выскочила наружу, рыча и мурлыча. Она лизнула руку Никки горячим шершавым языком. Другие освобожденные животные проносились мимо, но большая кошка не хотела покидать Никки.

— Пойдем, Мрра.

Колдунья бросилась по коридору, ведущему к бойцовским клеткам. Никки остановилась при виде стоявшего к ней спиной Зерцалоликого. Он выставил перед собой руки, сжимая в левой руке искривленный жертвенный нож, которым убил пленного норукайца Дара.

Он посмотрел на нее через плечо:

— У нас проблема, колдунья.

Он снова повернулся к мрачной оскалившейся Адессе. Лидер Морасит стояла перед ним, вскинув короткий меч. По обеим сторонам от нее лежали тлеющие груды коричневых лохмотьев, источавшие маслянистый дым, — останки превратившихся в пепел повстанцев. Должно быть, она убила их, когда те ворвались в жилища бойцов.

Теперь она преградила путь Зерцалоликому, и в ее глазах полыхала ненависть.

— Ты изменник. Надоедливая, раздражающая мошка.

Адесса ринулась вперед, направив на него острие меча, но Зерцалоликий увернулся и поднял свой жертвенный нож, с лязгом встретив ее клинок. Ему явно не хватало воинского мастерства.

— С тобой я расправлюсь быстро. — Адесса прочертила длинный разрез на его сером балахоне, а он атаковал ножом, но Морасит отбила удар. — Кажется, ты только болтаешь и позволяешь другим сражаться за тебя, потому что сам не умеешь биться.

Зерцалоликий взглянул на Никки:

— Не подсобишь, колдунья?

— Буду только рада.

Она и Мрра прыгнули вперед.

Адесса застала лидера повстанцев врасплох, ударив его обитой бронзой перчаткой в живот. Когда он согнулся от боли, она двинула рукоятью короткого меча ему в лицо.

Круглое навершие угодило в полированную маску, и зеркало с громким треском разбилось на несколько частей. Вскрикнув, мужчина отшатнулся и выронил церемониальный нож, который звякнул о каменный пол. Обеими руками он удерживал осколки своей маски. Из трещин лилась кровь.

Никки и Мрра бросились на Адессу. Большая кошка опрокинула Морасит на землю, в то время как Зерцалоликий, всхлипывая, побрел прочь. Прижимая руки к лицу, он исчез в одном из многочисленных туннелей, которые ответвлялись от тренировочного грота.

Адесса отбилась от песчаной пумы, обрушив на нее тяжелую перчатку, и попыталась пронзить ее мечом. За мгновение до того, как клинок смог прорезать уязвимую шкуру Мрра, Никки захлестнула Морасит своей магией. Она знала, что не сможет пробить защитные руны Адессы, но давно поняла, как нужно было действовать во время поединка в башне властителей.

Никки послала волну нестерпимого жара в рукоять меча Адессы, и Морасит взвизгнула, выронив клинок. И все же ей удалось ударить песчаную пуму по горлу, сбросив ее с себя.

Как только Никки и песчаная пума снова приготовились атаковать, появились еще три Морасит с клинками наперевес. Никки не видела никаких признаков удравшего Зерцалоликого. Плевать. Она готова сразиться со всеми ними.

С визгом и фырканьем из туннеля за спиной Морасит выбежали два пятнистых кабана, мотавшие клыками. Одна из Морасит с воплем развернулась, но первый кабан боднул ее, разорвав бедро до самой промежности. Женщина рухнула, из ее раны фонтаном била кровь. Огромная свинья наступила ей на шею острым раздвоенным копытом.

Никки и Мрра нырнули в боковой туннель, когда второй кабан с грохотом ворвался в зал. За ним следовали три воющих колючих волка. Никки не хотела отступать и жаждала поквитаться с Адессой, но Морасит тоже бросились врассыпную, когда в казармы ворвались новые звери.

Когда Адесса отступила, а животные продолжили свое бесчинство, Мрра зарычала, словно желая присоединиться к ним, но Никки положила пальцы на мускулистую спину пумы.

— У нас будет возможность. Мы еще сразимся с ней. — Она посмотрела вперед, вспоминая, куда ведут туннели. — Для начала давай освободим Бэннона.