Саван вечности

Глава 53

Гнев Никки нарастал подобно далекому зловещему урагану. У нее не было способа связаться с Зерцалоликим и другими союзниками в Ильдакаре, но борьбу нужно было начинать сейчас. Немедленно.

К середине утра она вернулась в особняк и отправилась в покои Бэннона. Никки понимала, что юноша почти бесполезен против могущественных волшебников, но все же хотела его увидеть. Но его кровать была заправлена, несуразный меч исчез, и в комнате не было никаких признаков присутствия Амоса, Джеда или Брока. Никки все больше беспокоилась за Бэннона. Когда она впервые встретила его в Танимуре, попавшегося мелким грабителям, то сочла надоедливыми его оптимизм и постоянную болтовню. Постепенно он стал ее надежным спутником. Бэннон неплохо дрался, мало жаловался и определенно был предан Натану и Никки. И, что самое главное для нее, он содействовал делу магистра Рала. Она хотела, чтобы он был сейчас рядом с ней, но вспомнила, что не видела его уже несколько дней.

Мрра захватили, Натан пребывал в бессознательном состоянии, и Никки снова почувствовала холод одиночества.

Никки подумала о годах служения императору Джеганю. Несмотря на мощь Имперского Ордена и его огромную армию, она и тогда была одинока. Она сражалась в одиночку, используя свою силу во имя Джеганя, и думала, что сможет выжить без друзей, думала, что они ей не нужны. Никки считала друзей потенциальной слабостью — а она не была слабой.

Находясь среди всецело преданных Владетелю сестер Тьмы, она тесно общалась со своими сестрами и наставницами — Тови, Цецилией, Эрминией и Улицией, — но они никогда не были ее подругами. Никки всегда решала свои проблемы сама, и теперь ее проблемой был Ильдакар. Ее называли Госпожой Смерть и Королевой-рабыней. Она заявляла, что ее сердце из черного льда. Никки найдет способ разобраться с этим, даже без Бэннона, Натана и Мрра.

— Прошу прощения за беспокойство, колдунья, — обратился к ней молодой бледнолицый стражник с остроконечной рыжеватой бородой и светло-карими глазами, прикрытыми тенью его шлема. Он нашел ее в пустом коридоре возле комнаты Бэннона. — Главнокомандующий волшебник просит вас о личной встрече. И еще просил предать свои извинения. — Молодой стражник переступил с ноги на ногу. — К сожалению, я не знаю, что он имел в виду.

Никки нахмурилась. Максим позволил схватить Мрра, и она не собиралась прощать его за это.

— Я не готова принять его извинения. — Она посмотрела на вызывавшую тревогу статую старухи с согнутой спиной, которая окаменела, выполняя свою повседневную работу. — Чего он от меня хочет?

Молодой воин смутился.

— Он взял с меня слово молчать. Он хочет встретиться с вами наедине для разговора — важного, как он сказал, — на вершине башни властителей. — Кадык стражника дернулся, когда тот нервно сглотнул. — Он в одиночестве гуляет по садам.

Никки призвала свою силу и приблизилась к молодому человеку, буравя его взглядом. Она не пускала магию в ход, но знала, что он чувствует исходившую от нее угрозу.

— Скажи честно — это ловушка?

— Н-нет, колдунья, — заикаясь, пробормотал стражник. — Он действительно хочет поговорить с вами и попросил меня убедиться, что властительница Тора не узнает об этом.

— Значит, его жена не должна знать? — спросила Никки, по-прежнему настроенная с подозрением. Она решила, что испепелит его, если он скажет какую-нибудь пошлость.

— Да… вроде бы так. Я не знаю, что все это значит. Это не… — Он покачал головой. — Пожалуйста, колдунья, я просто выполняю приказ.

— Тогда считай, что справился с заданием. Оставь меня. Я пойду туда, когда пожелаю.

Стражник с облегчением поспешил прочь.

Не зная, что задумал Максим, Никки откинула на спину распущенные волосы, убедилась в безупречном виде своего черного дорожного платья и отправилась на встречу. Высоко подняв голову, она шла по верхним улицам к башне властителей, которая походила на часового, оглядывавшего дороги и крыши далеко внизу.

Она поднялась по центральной лестнице в пустой тронный зал, затем зашагала по винтовой лестнице еще выше. Полированные каменные ступени привели ее на вершину башни, к открытому небу.

Никки окружил запах свежих цитрусовых соцветий и гул пчел. Она увидела украшенные фестонами купальни для птиц, расположенные среди ухоженных изгородей жасмина. Певчие птицы щебетали и порхали меж ветвей. Между столбами по периметру башни висела мелкая сетка из почти невидимых шелковых нитей для ловли бесчисленных жаворонков. Сейчас сети были не натянуты и свисали со столбов мешковатыми складками, поскольку Тора больше не нуждалась в послушных певчих птицах для золотых клеток.

Максим в черных шароварах и расстегнутой рубашке расхаживал по садам. Увидев Никки, он поспешил к ней с лучезарной улыбкой. Но после утренней поимки Мрра у нее не было настроения разговаривать, особенно с ним.

— Что вы хотите мне сказать, главнокомандующий волшебник?

Он надул губы.

— Ого! Я надеялся, что такая красивая женщина побалует меня своей любезностью.

— Денек выдался отвратительный. Мою песчаную пуму избили и заперли в клетке арены — и вам это хорошо известно. Волшебник Натан лежит без сознания и восстанавливается после операции, проведенной повелителем плоти. А мой друг Бэннон пропал. Вы видели его? Я могу сделать запрос в городскую стражу? — Ее слова прозвучали требовательно и жестко.

Максим хмыкнул что-то неопределенное.

— Подумать только, какой трудный у вас сегодня день! Уверен, Бэннон развлекается со шлюхами или играет в азартные игры с Амосом и его друзьями. У парня нет ни дара, ни обязанностей. Вы не можете упрекнуть его за это.

— Я сама решу, за что его упрекать, — сказала Никки. — Но Бэннон — не тот, кого я больше всего виню. Я вижу в Ильдакаре гниль. Вы, волшебники, правили так долго, что вам стала безразлична боль, которая пронизывает город. Правящий совет — не самое лучшее руководство.

Максим коснулся центра своей груди.

— О, это ранит мое сердце! Мне так жаль, что вы в нас разочаровались. — Он цокнул языком. — Но я не могу полностью это опровергнуть. Моя дорогая жена столь же слепа к чужой боли, как и холодна со мной в постели, хотя прошло много лет с тех пор, когда я рисковал обморозить свои интимные органы. Я могу найти много других более мягких и теплых мест, которыми можно насладиться. — Он хихикнул и скривил губы в улыбке. — Признаться, в палате волшебников сейчас не хватает советников: Ренн отбыл, а Айвена переваривают его же звери. Даже Лани обратилась в камень… но моя прекрасная Тора всегда задавала тон и заставляла других потакать ее желаниям, даже когда совет был в полном составе. Она довольно влиятельна. Никто не может ей противостоять, даже я. — Он развел руками. — Какая от этого будет польза?

— Если вы восстанете против нее, то измените будущее Ильдакара, — сказала Никки.

— Если бы кто-то встал против нее... Да, звучит довольно смело, но я теперь не столь амбициозен. Это не значит, что кто-то другой не может ей противостоять. На самом деле каких-то сто лет назад колдунья Лани бросила вызов властительнице. О, Лани была смутьянкой с сильным даром и талантом вызывать дождь и наводнения. Благодаря ей мы построили и поддерживали систему акведуков, туннели для доставки воды, которые проходят через всю скалу. — Он снова цокнул языком. — Лани в гневе бросила вызов властительнице… увы, Тора одержала верх. — Максим почесал висок. — Вся палата втайне была разочарована, но никто не признался в этом. — Максим прищурился. — Но я заметил, что жене пришлось нелегко. Моя дорогая Тора очень ослабла, и прояви я инициативу, то мог бы атаковать ее и одолеть. Но я пал духом. — Он покачал головой. — В то время я все еще думал, что люблю ее.

Никки вспомнила статую колдуньи в тронном зале.

— Но Лани потерпела поражение и превратилась в камень.

— Да, именно.

— Зачем вы рассказываете мне это?

— Чтобы подвести итог и привести пример. — Он наклонился к цветам жасмина в изгороди и вдохнул аромат, отмахиваясь от пчел. Затем он выпрямился, долго и медленно выдыхая. — По законам Ильдакара и согласно нашим традициям, вы можете бросить вызов Торе как властительнице. Вы можете попытаться свергнуть ее. Я подумал, вам будет это интересно.

— У меня нет желания править этим городом, — возразила Никки. — Я не хочу оставаться здесь ни на день дольше необходимого.

— Я все прекрасно понимаю, — снисходительно сказал Максим. — Но если свергнете Тору, то сможете задать тон палате волшебников. Вы вынесете на рассмотрение любые изменения, которые захотите претворить в жизнь, и никто не посмеет возразить. Подозреваю, что несколько волшебников втайне согласятся с вами… включая меня.

В голове Никки закрутились шестеренки. Она обдумывала перспективы.

— Если я одолею Тору, смогу ли я освободить Мрра?

— Вы сможете делать все, что пожелаете.

— И я смогу приказать убрать саван?

— Я бы не стал слишком расстраиваться по этому поводу. — Он отмахнулся от назойливой пчелы. — Я предпочитаю внешнюю торговлю, а Тора — истинный изоляционист.

На Никки обрушилась целая лавина идей. Колдунья спасет мир. Вот он, способ осуществить то, что попросил ее сделать Ричард, и то, что Рэд предсказала в книге жизни. Она могла освободить людей, сделать Ильдакар таким же великим, как твердили легенды. Но Лани уже бросила вызов властительнице и потерпела неудачу.

Максим продолжал улыбаться.

— Но вы не должны промахнуться. Всего лишь не промахнуться.

Нахмурившись, Никки медленно обошла горшки с цитрусовыми деревьями, подошла к краю и посмотрела на многоярусные нагромождения черепичных крыш, развевающиеся флаги, замысловатый лабиринт улиц, площадей и садов. Она смотрела на людей, их хлопоты, их погасшие надежды и мечты.

Она подняла глаза и увидела, как несколько певчих птиц залетели в одну из обвисших сетей, запутались и теперь трепыхались и барахтались, а шелковые нити все плотнее пеленали их крылья. Она поняла, что это могло быть ее лучшим шансом… или западней.

— Вы ее муж. К чему этот разговор?

Главнокомандующий волшебник провел указательным пальцем по своей верхней губе.

— Несомненно, вы хотите, чтобы я сказал вам, что полон решимости бороться во благо народа. Конечно, это одна из причин… — Он снова пожал плечами, и Никки почувствовала, что он ее раздражает. — Но на самом деле мне наскучил этот затхлый город. Разве я хочу сидеть здесь взаперти бесконечными столетиями? Я больше заинтересован в том, чтобы убрать саван и восстановить контакт с внешним миром. Снаружи намного интереснее, чем здесь. Вероятно, я захотел бы увидеть таинственный архив Твердыни — звучит интригующе — или даже присутствовать на торжественном обеде во дворце вашего далекого лорда Рала. Тем двенадцати рабам, несомненно, можно было найти лучшее применение, чем резать глотки на вершине пирамиды.

Эта идея начала пускать корни в сердце Никки, и звучала она все лучше и лучше с каждым последующим мгновением.

Наконец, Максим привлек ее внимание:

— И есть еще одна причина. Я ненавижу свою жену и хочу увидеть, как ее уничтожат.