Саван вечности

Глава 40

Облака стремительно бежали по небу, а волшебники Ильдакара начали приготовления к возведению защитного савана. Ритуал продлится два дня, своими жизнями пожертвует дюжина новых рабов, привезенных норукайцами. Никки намеревалась найти способ остановить ритуал до того, как станет слишком поздно.

Натан вернулся из причудливой студии Андре раздосадованным, в то время как повелитель плоти был настроен по-деловому.

— Тебе нужно сердце волшебника, но у меня его нет, — сказал Андре. — Прояви терпение, всему свое время. У нас уйма времени, ммм?

— Но вы собираетесь снова поднять саван, — ответил Натан. — Мы будем заперты внутри.

Лоб лысого Андре сморщился от удивления.

— Заперты? Мы привыкли называть это защитой. У тебя очень мрачный взгляд на мир, друг мой. Под нашим саваном вечности тебе не нужно бояться угроз внешнего мира.

Мужчины и сопровождавшая их Никки вошли в палату властителей. Колдунья была погружена в свои мысли. Прошлой ночью она снова выскользнула на темные улицы в поисках последователей Зерцалоликого, но никого не нашла. Она чувствовала нависшее над городом напряжение и затаенный кипящий гнев. Никки была уверена, что повстанцы скоро что-то предпримут и хотела принять в этом участие. Благодаря своему дару она могла стать могущественным союзником. Зерцалоликий и его последователи, должно быть, наблюдали за ней, но не контактировали.

Джегань был готов пожертвовать неисчислимыми тысячами пехотинцев, используя численное превосходство, чтобы одержать крошечную победу... и эти маленькие победы приводили к полному завоеванию. Никки видела силу заклинания савана и магии окаменения, которая заморозила армию генерала Утроса, и представляла, насколько могущественны волшебники Ильдакара. Но никто не был по-настоящему непобедимым. Она лично убила императора Джеганя.

Если Никки верно разыграет карты, и Зерцалоликий, как она и надеялась, окажется правильным лидером, Ильдакар узрит, что двигается по ошибочному пути.

Толкаясь и не обращая внимания на стражу башни, капитан Кор и двое его товарищей ворвались в палату властителей. Кор не поклонился и никак не выразил свое уважение правителям Ильдакара.

— Мы собираемся отплывать. Приобретенный груз уже доставили на платформу под утесом и загрузили на борт наших змеиных кораблей. Экипаж беспокоится; он уже готов отправиться вниз по реке к устью и вернуться в открытое море. Ваш город слишком хорош и до неприличия роскошен. Мы чувствуем, как размягчаемся с каждым днем.

— Мы благодарны за сотрудничество, — сказал Максим, — и будем рады поторговать, если вы вернетесь...

— Ильдакара здесь может не оказаться, — перебила его Тора. — Когда мы поднимем саван, то примемся за поиски способа сделать его постоянным, чтобы снова жить в покое. Тлетворное влияние внешнего мира нанесло большой урон нашему совершенному обществу. Когда саван восстановится и всех можно будет пересчитать, у нас будут века, чтобы выследить Зерцалоликого и изничтожить всех его последователей — как жуков под валуном.

Кор, Ларс и Йорик грубо фыркнули.

— Мы тоже не будем скучать, если вы исчезнете навсегда. Хотя мы говорили королю Скорбь о вашем городе, и он хочет его увидеть.

— Тогда ему лучше жить подольше, — сказала Тора.

Кор шагнул вперед. Акулий зуб выделялся на выбритой коже его головы.

— Наши корабли еще не отплыли потому, что один из наших людей пропал. Дар исчез два дня назад. Где он?

— Борода Владетеля! — с отвращением выругался Максим. — Почему мы должны вести учет ваших людей? Слышали, он часто посещал шелковых яксенов. Искали в питомниках? Может, найдете его пьяным в переулке. На застольях он проявил неуемную тягу к вину.

— А может, ему перерезали глотку ночные грабители, — обвинил его Кор.

На фарфоровом лице Торы расцвели красные пятна.

— Ваше предположение оскорбительно! Подобное никогда не могло произойти в нашем прекрасном городе. У нас нет ни преступников, ни грабителей. Все здесь счастливы и довольны.

Несмотря на серьезность обвинения, трое норукайцев зашлись в издевательском хохоте.

— Возможно, вы никогда не ходили по собственному городу, властительница. В каждом поселении есть определенная доля недовольных, которых следует поставить на место.

— Не в Ильдакаре. — Тора бросила эти слова так злобно, словно сорвала зажаренную плоть с костей.

— Уверен, наш дражайший капитан Эйвери с тобой не согласился бы, — заметил Максим.

Никки заговорила ледяным тоном:

— Если этот Дар настолько слаб, что не смог справиться с уличным сбродом, то, может, он и не норукаец вовсе?

Капитан Кор повернулся и посмотрел на нее своими черными глазами, а потом ударил себя по груди, словно подавился куском еды, и засмеялся. Другие двое норукайцев тоже загоготали, щелкая своими широко открывающимися челюстями.

— Эта миленькая колдунья дело говорит, — фыркнул Кор. — Ладно, довольно об этом человеке. Его можно заменить. — Норукайцы развернулись, поправляя оружие на поясе. — Наши судна загружены, самое время идти вниз по реке. Может, однажды мы снова увидим Ильдакар. — Он взглянул на главнокомандующего волшебника и властительницу, а потом обвел взглядом советников. — А может, и нет. Как бы то ни было, скучать я не буду.

* * *

Вечером Никки и Натан подошли к краю крутого утеса, возвышавшегося над рекой Киллрейвен. Она не видела Бэннона со вчерашнего дня и решила, что он проводит время со своими друзьями.

Они смотрели, как заходящее солнце заливает малиновым светом широкую реку, как норукайские змеиные корабли поднимают полуночно-синие паруса и отплывают, оставляя Ильдакар в одиночестве, но не в покое.