Сам себе князь

Глава 29

Над Красной площадью бушевал рукотворный каменный торнадо высотой втрое превосходивший Кремлевские башни, в самом широком месте его воронка достигала двухсот метров.

Император посмотрел на экран. Посмотрел в окно.

И там и там это выглядело, как спецэффект к очень дорогому блокбастеру. Зловещий, внушающий тревогу, угрожающий.

— Давненько я не видел ничего подобного, — сказал император. — Сколько он так уже висит?

— Три минуты с тех пор, как достиг этого размера, сир, — доложил генерал-аншеф Кравцов, командующий личной императорской гвардией. — Возможно, это просто демонстрация силы и приглашение к переговорам.

— Нет, — сказал император. — Мы оба понимаем, что этот конфликт не может быть улажен дипломатическим путем.

— Тогда вам самое время эвакуироваться, сир.

— Рано, — сказал император. — Возможно, он пытается откусить кусок, который не сможет проглотить. А эта пауза — это последнее проявление милосердия, как он его понимает. Чтобы все, кто хочет, успели убежать. Оператора нашли?

— Ищем, сир. На площади его нет. Или он… внутри.

— Вызывайте армию. Танки, самолёты, все, что есть. Снимите ограничение на полеты над городом, уберите щиты.

— Уже сделали, сир, — Кравцов считал применение боевой авиации в городе не самой хорошей идеей, но ситуация не оставляла ему выбора.

Наблюдатели сообщили ему, что на площади сейчас бушует два торнадо, вложенные один в другой, как фигурки в матрешке, и плотность каменного потока такая, что ни пулеметная очередь, ни противотанковая ракета не могут его пробить.

А поскольку брусчатки на площади не хватило, колебателю пришлось разобрать на кирпичи соседние здания. О возможном количестве жертв генерал предпочитал не задумываться. За всю его карьеру ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.

Он видел проявления силы, которые выглядели гораздо эффектнее, чем это. Ледяные бури, огненные штормы, дожди из острых, как бритва, лезвий… Но никогда ничего подобного не случалось в центре густонаселенного города, вдобавок еще и служившего столицей целой империи.

Танки, самолеты…

Поднятые по тревоге самолеты будут тут уже через десять минут. Танкам и бронепехотинцам потребуется куда больше времени. Но это, по большому счету, не имело никакого значения, вряд ли обычным вооружениям удастся сыграть решающую роль.

Объект умел создавать вокруг себя гравитационные аномалии, которые меняли траектории полета пуль и ракет. Теоретическая модель утверждала, что если перенасытить его защиту, она рано или поздно рухнет, но точный потенциал колебателя был неопределим, а потому цифры отсутствовали даже приблизительные..

Этот бой должны были выиграть аристократы.

Кравцов носил силовую броню, которая увеличивала его способности — меткость и скорость реакции, и сейчас, опуская на голову тактический шлем, он думал, насколько же его дар бесполезен, когда приходится иметь дело с природной стихией.

С человеком, способным манипулировать одной из основополагающих сил.

И еще он подумал, что всех колебателей тверди выбили не просто так.

Ломтев стоял в центре урагана, надежно прикрытый со всех сторон стенами из камней, и курил сигарету.

Пять минут.

Этого достаточно, чтобы зеваки разбежались. Ломтев хотел мести, но не хотел лишних жертв. Ник не одобрит смерти непричастных.

Ник, возможно, и всего остального не одобрит, но тут у него нет права голоса.

Однажды Ломтев пожертвовал жизнью ради дочери. Он не жалел об этом, только было обидно, что тогда ему не удалось довести дело до конца. Раздавить Менщикова.

Тогда это не казалось ему таким уж важным. Князем больше, князем меньше, главное — нанести империи как можно больше урона, заставить ее погрязнуть во внутренних проблемах, чтобы выиграть время…

Кто ж знал.

Второй раз он ушел добровольно. Опять же, ради дочери.

Чтобы не мешать ее радости материнства. Чтобы не маячить зловещей тенью на ее жизненном пути.

Снова получилось не очень, но в том не было его вины.

И к чему привели эти жертвы? Он выиграл время, но в конце концов все равно оказался здесь.

Штурмующим Кремль.

Один против империи.

Может быть, в этом и заключено его предназначение? Он не сделал этого в первый раз, и ему предоставили второй. Дескать, попробуй еще, а то мирозданию кажется, что ты недостаточно старался.

Ты и сейчас не очень стараешься. Зачем ты дал им время на подготовку? Неужели ты не понимаешь, что сейчас они притащат сюда все, что у них есть?

Пусть тащат.

Они все равно никогда не будут готовы.

Ломтев докурил сигарету, бросил окурок на землю и двинулся вперед.

Влад и его непосредственный начальник, директор Службы Внешней Разведки Дальневосточной Республики, прильнули к экрану. Картина была смазанная, нечеткая и вдобавок все время тряслась — кто-то из зевак, либо слишком смелый, либо слишком глупый, либо слишком желающий прославиться, снимал происходящее на свой телефон.

Отойдя на безопасное, как он видимо посчитал, расстояние, и включив приближение на полную.

Поэтому никаких подробностей рассмотреть не удавалось. Только общая картина.

Кремлевские башни и гигантский каменный торнадо, зависший над ними.

— Это и есть твой план? — спросил Олег.

— Я большей частью импровизировал, — сказал Влад. — Но, конечно, рассчитывал на что-то в этом духе.

— Чем бы все ни закончилось, количество жертв будет чудовищным.

— Нас никогда к этому не привяжут, — сказал Влад. — Он — всего лишь одиночка, выросший в Британской империи, вернувшийся на историческую родину в поисках корней.

— И что же такого он должен был найти, чтобы устроить такое? — поинтересовался Олег.

— Думаю, что этого уже никто никогда не узнает, — сказал Влад.

— По сравнению с этим бойня в императорском госпитале для ветеранов покажется дракой совочками в детской песочнице, — заметил Олег. — Чего он ждет? Пока они артиллерию подтянут?

— Артиллерия тут не поможет, — сказал Влад. — Китайцам вообще ничего не помогло.

Олег покачал головой.

— Не сравнивай Мастеров экспедиционного корпуса с цветом имперской аристократии, — сказал он.

— Чем больше он этого цвета выбьет, тем лучше для нас.

— И ты не… сожалеешь о принятом решении?

— Я делаю свою работу, — сказал Влад. — А моя работа — обеспечивать безопасность республики. Так, как я могу.

— Да, я все это понимаю, — сказал Олег. — Но не сожалеешь ли ты?

— Я лишь надеюсь, что оно того стоило.

Торнадо сдвинулся с места и медленно пополз вперед.

Генерал-аншеф приказал своим людям уйти со стен. Как обычное оружие, так и сила низших аристократов, ничего не могли противопоставить этой мощи.

Оперативные группы, собранные князем Белозерским и переданным под его командование, усилили личную гвардию императора, но Кравцов пока не отдавал им приказа.

Он хотел посмотреть, на что колебатель вообще способен. Возможно, это просто страшная картинка. Возможно, он все же не сумеет пробиться внутрь крепости.

И тогда с ним можно будет разобраться по-другому.

Торнадо уперся в стену между Сенатской и Императорской башнями, и какое-то время генерал-аншефу казалось, что защитная магия старых стен сможет противостоять не в меру одаренному одиночке, но уже через двадцать секунд стена брызнула осколками, а мгновением позже смерч вобрал их в себя, и в его серой, состоящей из булыжника, стене появились красные линии.

От грохота, наверное, уже закладывало уши, но тактический шлем Кравцова умел отфильтровывать поступающую информацию.

Сенатская башня рухнула.

Императорская башня пока стояла, но генерал-аншеф подозревал, что это ненадолго.

Старый князь Громов когда-то давно говорил Ломтеву, что клановые войны обычно не длятся слишком долго. Твой лучший боец находит их лучшего бойца, желательно пьяного, больного и неготового к бою, а лучше всего — спящего, после чего диктует свои условия побежденным. Или устраивает геноцид, остановить который может только император или созданная им СИБ.

Активная фаза занимает не более двух-трех дней. А сами боевые действия обычно заканчиваются за несколько минут.

Тут у меня несколько другая ситуация, подумал Ломтев.

Интересно, сколько тут собралось лучших клановых бойцов? И они явно не пьяны, не больны и не спят.

«Боевым зрением» — обычным тут все равно ничего не увидеть — Ломтев наблюдал, как разрушается вторая башня, самая высокая из двадцати трех башен Кремля. Здесь ее называют Императорской, кажется.

В прежнем мире башен у Кремля было меньше.

Ломтев на мгновение задумался, не стоит ли ему пройтись по периметру и разнести все стены в исполненном символизма жесте, но решил, что не стоит.

Эту пустое позёрство, а он здесь по делу. Он пришел платить долги.

А новый император пусть сам решает, что ему делать с развалинами посреди столицы.

Конечно, после того, как он разберется со всеми остальными проблемами, унаследованными от предшественника.

Ломтев пошел на территорию крепости и двинул к Большому Императорскому дворцу.

О, а вот и авиация…

Кравцов смотрел, как в воздухе, не долетая до края торнадо добрых полкилометра, рвутся ракеты, расцветая огненными цветками на фоне серого, заполненного пылью неба.

Одна, вторая, третья…

Десятая.

Два штурмовика попытались пройти над смерчем, и их постигла та же участь.

Двое успели отвернуть, но это их не спасло. По прикидкам Кравцова, Ломтев мог достать отдельную мишень даже за несколько километров.

Очень быстро летящую мишень.

Генерал-аншеф хотел отозвать авиацию, но тут вмешался император.

— Как бы там ни было, внутри этой штуки — всего лишь человек, — сказал он. — И чем сильнее мы его нагрузим, тем быстрее он сломается.

Кравцов пожал плечами. Броня скрыла этот жест от окружающих.

— Эвакуация… — снова попробовал он.

— Невозможна, — отрезал император. — Судьба моей империи решается здесь и сейчас.

Он встал со своего кресла, прошел в угол кабинета, ввел комбинацию и открыл сейф, вынув из него Скипетр Времени. Фамильное оружие рода Менщиковых, усиливающее способности своего носителя чуть ли не на порядок.

Генерал-аншеф возглавлял личную гвардию Менщикова больше десяти лет, но сейчас он видел этот артефакт второй раз в жизни. Первый случился, когда император при полном параде явился на Совет Князей, чтобы навести там порядок.

Точнее, установить свой.

Мы все умрем, вдруг подумал Кравцов. Мы все умрем, а у него есть личный спасательный жилет, поэтому он и не торопится отсюда уйти. Он уже пережил одну встречу с колебателем тверди, и уверен, что при самом худшем раскладе просто снова уйдет в свой темпоральный кокон и потеряет еще шесть лет.

Может быть, десять.

Вряд ли он на самом деле рассчитывает вступить в бой. Скорее всего, хочет сохранить для себя главное оружие, если что-то пойдет не так.

А мы тут все ляжем.

Кравцов давал присягу, обещая хранить империю и защищать императора, в том числе и ценой собственной жизни, и тогда ему казалось, что это вполне справедливая сделка. Он много раз рисковал своей жизнью, но обычно его противник только отстреливался. Изредка — применял силу, но то обычно были низшие аристократы, бароны да графы.

С князем он бы, наверное, ничего не смог сделать. Разве что застал бы его врасплох.

А сила колебателя тверди, похоже, была первой среди князей.

Но порядок бьет класс.

И одиночка, сколь бы одарен он ни был, не может противостоять структуре.

Кравцов переключил канал связи.

— Красная группа, к бою.

Оружейная палата разлетелась в щепки.

Может быть, это и не Оружейная палата, равнодушно подумал Ломтев. Может, тут это здание называется как-нибудь по-другому, и используют его для иных целей.

Можно было бы и узнать заранее, но это неинтересно.

Весь этот мир был Ломтеву не особенно интересен.

Древняя сила, что сродни с магией, старые рода, погрязшие в интригах кланы, империи, рвущие друг другу глотку на мировой арене. Этот мир казался Ломтеву дурной пародией на прежний.

Чуть отличающиеся технологии, магия, другое политическое устройство, но люди, в сущности, точно такие же, и сама ситуация не оставила Ломтеву выбора.

Плясать под чужую дудку? Нет уж, увольте.

Начать все с нуля, наращивать могущество, строить свою личную империю? Он слишком стар для всего этого.

Не осталось былого задора, куда-то давно ушли амбиции, нет цели, нет тех, ради кого к этой цели можно идти. Ник — хороший парень, но слишком уж… никакой.

Непонятно, в кого он такой уродился.

Пусть живет своей жизнью, пусть распоряжается ей, как хочет после того, как Ломтев выполнит свою часть сделки. Ирине бы это наверняка понравилось.

Осталось не так уж долго.

Похоже, император и не думал бежать. Ломтев знал его форму в «боевом режиме», видел, что тот засел в большом дворце, накрытом многослойными щитами, которые еще предстоит пробить. Вместе с императором было много людей. Личная гвардия, придворные…

Среди них выделялись князья и прочие аристократы, не носившие такого титула, но почти равные им по силе. Их было два десятка, может быть, чуть больше.

Что ж, он и не думал, что это будет легкая прогулка.

Поддерживать смерч было не сложно. Он задал общий вектор движения, и лишь слегка его корректировал, когда возникала необходимость.

Пояс повышенной гравитации, на всякий случай размещенный между двумя слоями торнадо, вообще не требовал внимания. Силы было еще много, ее запасы порою казались Ломтеву неисчерпаемыми.

Он уже не спрашивал себя, откуда они берутся. Как сказал ему однажды знакомый, еще в прежнем мире ремонтировавший его компьютер, это магия такая, забей. Работает — пользуйся. Перестанет работать, зови меня или покупай новый.

Какая разница, откуда что взялось? Главное — что ты с этим сделаешь.

Пока не перестанет работать.

Большая часть внимания уходила на то, чтобы сбивать ракеты. Ломтев сомневался, что несколько пусть даже объемных взрывов могут повредить структуре урагана, но решил не рисковать.

Он увидел, как шестеро фигур, чей дар светился особенно ярко, отделились от остальных и выдвинулись в его сторону. Впрочем, дворца — и прикрытия щитов — они не покидали. Ломтев предположил, что они вышли на один из балконов.

Сейчас что-то будет, подумал он.

В этот момент ему даже стало весело. У него было молодое — пусть и чужое — тело, он был полон здоровья, а его сила била через край. Он не сомневался, что сможет выполнить свою часть сделки и сохранить тело для внука, ему просто было любопытно, что они могут ему противопоставить.

Ведь наверняка годами сидели княжеские аналитики, корпели над схемами прошлых боев, что-то придумывали и искали методы. Пришла пора предъявить миру результат этих трудов.

— Ну, давайте! — крикнул он. — Покажите себя! Давайте!

Его крик поглотил ветер. Ветер поглотил и его смех.

Он все еще смеялся, когда с балкона Большого Императорского дворца ударил испепеляющий все живое, вшестеро усиленный огненный шторм.

— Большая ошибка, — сказал Влад.

Компьютер продолжал работать, но изображение на экране пропало. Имперцы наконец-то додумались отрубить в городе связь.

— Наши наблюдатели уже на позициях, — сказал Олег. — Но информация приходит с задержкой куда большей, чем была у этой трансляции. А других нет.

— Мы все равно никак не можем повлиять на происходящее, — сказал Влад. — Только узнать результаты. И тут ни десять минут, ни даже час принципиальной разницы играть не будут.

— Пока результаты так себе, — сказал Олег. — Красиво, зрелищно, но явно недостаточно для того… ни для чего, в общем, недостаточно.

Половина Кремля, десяток самолетов… Когда Влад был террористом, он бы многое отдал, чтобы достичь таких невпечатляющих результатов. Но начальство было право.

Здания можно восстановить или отстроить заново. Самолетов у империи и без этих хватает, если сравнивать с боевой авиацией ДВР, то там разница на порядок, если не больше.

— Это еще не конец, — сказал Влад.

— Ты думаешь, он выживет?

— Практически уверен в этом. В отличие от прошлого раза, это не атака берсерка. У него было время, чтобы все продумать.

Олег покачал головой.

— Он всего лишь человек. Люди могут переоценивать свои возможности. Людям свойственно ошибаться.

— Да, — сказал Влад. — Только на этот раз ошиблись другие люди.