Сад чёрной розы

Глава 28

Чтобы не опоздать, пришлось вызвать такси. Меня всё ещё потряхивало от мощного выплеска энергии. Настолько мощного, что теперь всё тело казалось невесомым, в ушах звенело, а голова кружилась от слабости, словно после долгого глубокого транса. Только теперь поняла, как много сил затратила на Громова. Это плохо. На противостояние Игроку оставшейся энергии может просто не хватить!

Такси остановилось на окраине Лесогорска. Здесь не было многоэтажных домов только частные, в основном не жилые. Люди покидали провинциальный посёлок в поисках более выгодных рабочих мест и лучшей доли.

Дом, куда мне предстояло войти, тоже пустовал. Об этом свидетельствовали заколоченные окна. Медленно подошла к зелёным воротам. Краска местами облупилась, её давно не обновляли. Калитка была слегка приоткрыта. Входная дверь дома тоже подалась без труда — меня здесь явно ждали.

На несколько секунд замерла в проёме, вглядываясь в полумрак прихожей. В голове отчаянно билась мысль: «Что я здесь делаю?!». Одна, почти обессилившая, бесполезная. Разве я смогу что-то предпринять в таком состоянии?! Возмущалась бессмысленностью бабушкиного поступка, а сама сейчас делаю тоже самое! Ощущение безысходности буквально пригнуло к земле, точь-в-точь как неделю назад, когда мне принесли букет с запиской.

Из глубины дома раздался приглушённый женский крик. Бабушка! Забыв об осторожности, я поспешила внутрь, по пути нащупывая на стенах выключатели. Они не срабатывали, дом был обесточен. Источник крика обнаружился в самой дальней комнате: на столе стоял ноутбук, демонстрирующий какой-то триллер.

Не успела испытать ни облегчения, ни разочарования. Сзади схватили чьи-то сильные руки, рот зажала ладонь с тряпкой. В нос ударил резкий запах хлороформа. Сознание унеслось за грань реальности…

Я пришла в себя уже в другом месте. Окна здесь не были заколочены, в помещение свободно проникал дневной свет. Значит, времени прошло не так уж много. Наверное, меня перевезли, заметая следы.

Огляделась и осознала, что лежу на диване без верхней одежды и сапог, со связанными руками. А рядом на полу небрежно рассыпан ворох свежих чёрных роз. Особенно напряг отрывной календарь на противоположной стене. Всё, как во сне Дарины!

— Полностью связывать не стал. Всё равно не убежишь, — раздался откуда-то со стороны смутно знакомый голос. — Ну, здравствуй, Марьяна, давно не виделись.

Я медленно обернулась на звук. Голова, тяжёлая после хлороформа, отозвалась тупой болью в затылке. Первым в поле зрения попало дуло пистолета, направленное прямо на меня, а потом я разглядела его владельца и… испытала шок. В роли Игрока представляла кого угодно, но только не двадцатидвухлетнего мальчишку-посыльного из соседнего гипермаркета! Это он принёс мне букет! И всё остальное получается тоже его рук дело?! Невероятно! Почему?!

— Ты?! — я не скрывала удивления. — Господи, при чём здесь ты?! Откуда ты меня вообще знаешь?!

Он довольно усмехнулся, только взгляд оставался холодным и колючим, как у выслеживающего добычу хищника.

— Знал бы, что у тебя такая короткая память — не осторожничал бы так. Ты меня не узнала, верно? Войнич в этом плане опаснее, он меня хорошо разглядел прошлым летом.

Алан его знает? Что это значит?!

— Летом? Когда?

— Когда застукал в квартире со своей подружкой. Мы вас не ждали. Мне пришлось постричься и перекрасить волосы для конспирации.

Он говорил загадками. Я по-прежнему ничего не понимала.

— Всё это из-за моего отца? Он убил кого-то из твоих родных?

— Можно и так сказать, — кивнул парень со зловещей улыбкой.

— Кто ты? Где моя бабушка?!

Последний вопрос интересовал гораздо больше. Я осторожно села и выпрямилась. Пистолет менял направление, отслеживая каждое моё движение.

Страха не было. Не воспринимала я этого странного худощавого парнишку как монстра, убившего трёх женщин. Слишком разительный контраст с картиной, нарисованной воображением. Вдруг и он всего лишь очередная пешка в этой безумной игре?

— Она в порядке. Я держу слово. Мне нужна была только ты — гнилая ветвь гнилого дерева.

Вспомнились цитаты с сайта ОРКа.

— Зло передаётся через гены? — процитировала одну из них. — Это ты имеешь в виду? Моего отца?

Он удовлетворённо кивнул:

— Именно!

— Бабушка родством с ним не связана, — не помешает лишний раз напомнить.

— Я её не трогал, хоть она и набросилась на меня с ножом. Её дальнейшая судьба зависит исключительно от тебя, Марьяна. Так что не нарывайся.

Я и не собиралась. Во всяком случае, до выяснения обстоятельств.

— Ты знаешь моё имя, а я твоё — нет, — попытка выудить из памяти надпись на бейдже его униформы с треском провалилась. — Может, представишься?

Медленно опустила затёкшие ноги на пол. Охнула, больно уколовшись о шипы одной из роз, и инстинктивно отодвинулась подальше от «страшного» букета, приготовленного, несомненно, для меня. Парень с усмешкой наблюдал за мной.

— Попробуй вспомнить, — настоятельно предложил он.

— Мы знакомы? Ты говорил, что видел как горел наш дом, сколько же лет тебе тогда было?

— Почти семь, а моей сестре Оле — девять, вы — ровесницы.

Память как в замедленной съёмке прокрутила кадр в точности повторивший воспоминания официантки Ковалёвой: я девятилетняя играю в догонялки с соседскими детьми Олей и Гришей — моими единственными друзьями. Детьми того самого милиционера Дяди Гены, который спас нас с бабушкой во время пожара! Мы потом ещё несколько дней жили в их доме, пока он делал нам новые документы.

— Гриша?! — поражённо выдохнула я, с надеждой вглядываясь в холодные голубые глаза своего похитителя.

Прошедшие годы неузнаваемое изменили черты его лица, разве что в этом сердитом взгляде осталось что-то знакомое. Маленький Гриша тоже был вечно всем недоволен. Но что заставило его искать меня и убивать людей?!

— Что, изменился? — криво усмехнулся он.

— Все мы изменились, — сбитая с толку, не знала как себя с ним вести. — Но ты как-то слишком радикально. — Осторожно кивнула на пистолет. — Зачем всё это? Ведь мы были друзьями?

Лицо Григория исказила гримаса брезгливости.

— Друзьями?! Неужели ты до сих пор в это веришь?! У тебя никогда не было друзей! С тобой никто не хотел водиться. Нас отец заставлял! Ему, видите ли, тебя жалко было. Добровольно мы бы в ваш дом никогда не сунулись!

От него веяло холодом и презрением. Я невольно поёжилась. Он за это мне решил отомстить?! Что случилось с милым немного капризным соседским мальчиком за прошедшие годы? С трудом выдавила слабую улыбку:

— Я догадывалась, но в детстве всегда хочется верить в лучшее. Как Оля? А ваш папа? Это ведь он нас спас и помог уехать. С ним всё в порядке?

— Надо же, вспомнила! Впервые за шестнадцать лет, вероятно! — буквально выплюнул он. Взгляд полыхнул откровенной ненавистью.

Я испуганно вжалась в спинку дивана. Иллюзия контраста развеялась. Внешность больше не вводила в заблуждение. Передо мной был Игрок собственной персоной. Нездоровый блеск в его глазах напомнил бабу Варю, задушившую Валю прошлым летом. Парень явно неадекватен, как же до него достучаться?

— Я все эти шестнадцать лет скрывалась и жила в постоянном страхе. Но о твоём отце мы с бабушкой всегда вспоминали с благодарностью. Как он?

— Прекрасно! Говорят, у мёртвых там всё замечательно! Никаких проблем и земных забот, — сухо процедил Григорий.

— Прости, мне очень жаль, — я сожалела искренне. Наш сосед Геннадий Пикалов был человеком с большой буквы — мудрым, добрым, великодушным. — Что с ним случилось?

— Твоя семейка и ей подобные — вот, что с ним случилось!

Он посмотрел на наручные часы. Час икс приближается?! Лихорадочно вспоминала немногочисленные лекции по психологии уровня медколледжа и пару тематических книг прочитанных однажды. Как бы его отвлечь, разговорить? Я не заметила Эда возле дома, однако, он всё же мог за мной проследить. Надежда, несмотря ни на что, умирать не хотела. Я — тем более.

— При чём здесь моя семья? Когда мы уехали, с ним было всё в порядке!

Он молчал. Только продолжал сверлить холодным взглядом. Рука с пистолетом ни разу не опустилась.

— Почему ты хочешь меня убить? — ещё одна попытка. — Эти розы здесь для этого? Я так и не поняла смысла твоей игры!

- Пешке не обязательно знать на каком этапе её «съедят». Смысл не в том, чтобы ты прониклась.

Игрок расслабленно откинулся на стуле, пистолет перекочевал в другую ладонь.

— А в чём? Просто убьёшь меня, не объяснив за что? Ну и чем же ты отличаешься от моего отца, Гриша?

Упс! Поторопилась я выдвигать обвинение! Он резко вскочил, лицо перекосилось от ярости, немедленно просочившейся в голос:

— Не смей! Не смей сравнивать меня с ним! С этой грязью! Я — не маньяк!

Я как завороженная наблюдала за пляшущим в его руке оружием. Интересно, оно заряжено? Проверять не хотелось. Если я хоть что-то понимаю в человеческой сути, теперь бывший сосед сам не успокоится, пока всё не растолкует.

— Так объясни в чём разница, ведь ты тоже убил тех женщин?

— Я всего лишь убрал заразу! Такие, как они, как ты и твой отец, всегда разрушают жизни других! Уничтожают всё, к чему прикасаются!

— И что же в твоей жизни разрушила я?!

Вот теперь я его узнала: мальчик, каждым жестом, каждой чёрточкой выражающий вселенскую обиду, когда что-то шло вразрез с его желаниями — таким он мне и запомнился.

— Всё! Когда-то я мечтал быть таким, как отец! Хотел стать добрым полицейским. Но оказалось добро не побеждает зло, оно его… активирует.

— Твой отец был хорошим человеком!

— О, да! Он был героем, спасал страждущих вроде тебя! — издевательски протянул парень, подвинул стул почти вплотную ко мне, сел и продолжил: — Только о собственной семье не думал! Когда вы уехали, прожив у нас почти неделю, к отцу надолго приклеился ярлык «друг маньяка». Родственники убитых не простили ему ваше спасение. Нас с сестрой не принимали в игры, дразнили в школе, пришлось перевестись в другую. А на отца однажды напал муж одной из тех женщин.

Леонтьев?! Я видела это в его воспоминаниях, но ведь в той драке кажется никто не погиб!

— Он тогда почти месяц лежал в больнице с черепно-мозговой травмой и переломом руки, увы, это его ничему не научило. — бесцветным голосом продолжил Игрок. Он смотрел как будто сквозь меня, но стоило пошевелиться, пистолет мгновенно повторил траекторию моего движения, напомнив, — расслабляться нельзя. — Отец продолжал помогать всяким отморозкам. Вытаскивал из неприятностей юных наркоманов, проституток, мошенников, свято веря, что им просто не повезло. Что если вывести оступившегося на правильный путь и немного помочь — он с него уже не собьётся. Он делал это постоянно, пока пару лет назад один из таких «спасённых», не перерезал ему горло, сочтя вмешательство в свою жизнь слишком навязчивым! Потомственный наркоман, дураку было ясно — такого лишь могила исправит! Только не моему благородному папочке!

Грустная история. Жаль дядю Гену. Но… при чём тут я?

— И ты решил искоренять зло? Почему именно сейчас? Или и раньше это делал?

Григорий отрицательно покачал головой.

— Прошлой весной я вернулся из армии, там со мной кое-что случилось. Однажды в горячей точке мы с ребятами взяли в плен троих боевиков, с одним была дочь — девочка лет восьми. Я отвёз её в лагерь, чтобы медики на всякий случай осмотрели. С ней хорошо обращались, предлагали еду, сладости, а она, едва оказавшись в медпункте, схватила скальпель и набросилась на нас с силой и яростью, невероятными для такой малышки. Пробила мне лёгкое, зацепила бронхи и гортань. С тех пор у меня проблемы с дыхательной системой и твёрдая убеждённость в том, что преступниками рождаются. Всё заложено в генах!

Проблемы с дыханием — вот откуда лекарство от астмы на теле Анны! Тогда он всё же прокололся, значит, это может случиться снова.

— И? Ты сразу начал искать меня, решив избавить мир от скверны?

Объяснять, что помогаю людям — бессмысленно. Он видит и слышит лишь то, что хочет. Наверняка, нашёл пациентов, которым я не смогла помочь, таких как внук Таисии Сидоренко, и лишь утвердился в своей безумной теории.

Он с отвращением скривился:

— Ты очень точно обозначила свою суть. Да, я обнаружил сайт, где нашёл единомышленников и почерпнул много полезной информации. Взломал код и сам начал с ним работать. Наиболее многообещающими были послания Войнича. Он писал, что практически нашёл тебя, а потом вдруг слился. Я решил проверить всё лично. Приехал в Москву, завязал роман с его подружкой. Это было не сложно — она умирала от скуки в своей золотой клетке. В его компьютере обнаружились твои фотографии и адрес, но потом я встретил вас в его квартире и ненадолго сбился со следа. Как-то не подумал, что Войнич может привести домой дочь маньяка, убившего его мать. Как же он меня разочаровал!

Его взгляд снова переполнило презрение, правда, теперь оно адресовалось не мне. Я вдруг вспомнила, что оставила Алана в квартире одного — спящего и беззащитного. Убить его сейчас легче лёгкого! Сердце сковали холодные тиски страха.

— Ты обещал не трогать его!

— Я обещал оставить его в живых, — поправил Игрок с кривой усмешкой. — Не волнуйся, он будет жить. Это необходимо, чтобы поставить финальную точку в моём плане.

Мне очень не понравилось, как это прозвучало.

— Какую точку? В чём заключается твой гениальный план? Объясни, наконец! Зачем понадобилось копировать убийства отца? И почему сейчас? Не летом, не осенью, например? Чего ты ждал так долго?!

— Двадцать четвёртого января убили отца, а двадцать пятого — твой день рождения. Хороший повод сделать впечатляющий подарок. Согласись, мне это удалось. К томуже нужно было всё спланировать и подготовить заранее, завязать нужные знакомства, — снизошёл он до разъяснения. — Понятно, что в первую очередь под подозрение попали бы родственники убитых. Я вычислил всех, кто живёт поблизости. Ты ведь их теперь тоже знаешь. Подружился с женихом Маши Мирошкиной. Кстати, именно он устроил меня на работу в «Цветущий сад». Это я дал девушке Краснова твой адрес, правда, задействовать самого Виктора собирался позже и не так. Он слишком рано появился на сцене.

— Ты вызвал полицию! — догадалась я. — Зачем?

— У меня на тебя другие планы.

— Какие? Убьёшь, как Аню и Полину, засыпав чёрными розами? И чего ты этим добьёшься? Мир станет чище и добрее?!

— Определённо, станет. — мрачно проворчал Игрок. — Я хочу чтобы люди вспомнили историю шестнадцатилетней давности и поняли: ты такая же, как твой отец. Осознали, что так будет всегда: какой родитель — такие и дети!

Ох, как хотелось напомнить о досадной нестыковке в его теории. Если она верна, как же у добрейшего Геннадия Пикалова мог родиться сын-монстр?! Сдержалась с трудом — просили ведь не нарываться.

— И каким же образом ты собираешься доказать моё родство с тем самым маньяком?

— В твоей квартире, помимо твоего тела, найдут личный дневник с трагическими воспоминаниями о детстве и юности, — охотно сообщил Григорий, снова покосившись на часы. Этот жест меня сильно нервировал. — Я его давно подготовил. В нём, кстати, подробно описано, как ты убила ту наркоманку и наняла бомжа для убийства проститутки. И не ссылайся на Войнича в качестве алиби, его сочтут соучастником. Об этом там тоже есть пара убедительных строк.

— А как же почерк? Экспертиза докажет…

Он одарил меня снисходительным взглядом:

— Марьяна, дневник найдут в твоём компьютере. Сейчас мало кто ведёт записи от руки. Нюансы никого не интересуют, особенно журналистов! Они зубами ухватятся за очередную сенсацию. Уж я постараюсь, чтобы эта история получила широкую огласку!

— Думала, ты меня убийцей хочешь выставить, а не жертвой! И кто же станет моим палачом? По официальной версии — для прессы?

Его улыбка стала подозрительно довольной, чуть ли не счастливой:

— Это и есть та самая финальная точка, о которой я говорил. Изначально задумка была другой, но раз уж он сам нарвался — грех не воспользоваться такой удачей!

Сердце ухнуло вниз. Мне стало дурно.

— Алан?! Все будут считать, что он меня убил?!

— Да, сначала соучастник, потом палач. О нюансах ваших быстро меняющихся взаимоотношений всё тоже изложено в дневнике. Зачитать пару цитат?

Жестоко! Возмущённая, я забыла об осторожности и вскочила с дивана. Игрок сделал тоже самое только быстрее. Он ударил меня, свалив обратно. Холодное дуло пистолета уткнулось в мой висок.

— Я могу в любой момент передумать насчёт твоей бабушки. Она тут неподалёку, — со злостью прошипел он. — Осталось недолго. Предпоследний этап. Прослушивая ваши разговоры, я кое-что выяснил о твоих способностях. Ты действительно можешь увидеть воспоминания другого человека и почувствовать то, что пережил он?

— Да.

— Хорошо, тогда это тебе. — Он сунул мне в руки что-то мягкое и неохотно отпустил, вернувшись на стул.

Я с трудом выпрямилась. Попавшее под удар плечо болело. Неловко обернулась назад, увидеть ничего не удалось.

— Мне не видно, что там?

— Волосы Анны Мирошкиной — первой жертвы твоего отца. Из откровений её дочери на том сайте я узнал, что она хранит такую вот своеобразную память о матери. Дружба с её женихом помогла проникнуть в их дом и выкрасть волосы. Поработай с ними. Хочу, чтобы ты прочувствовала всё, что с ней сделал твой папочка! Это будет справедливо. А потом, обещаю, ты умрёшь быстро и безболезненно.

— Побывав в аду?!

Прямо дежавю какое-то! Всё как тогда с Богданом, включая «сканирование» волос. Только на этот раз история вряд ли закончится благополучно.

— Марьяна, не нервируй меня!

— Какая разница, убьёшь ты меня сейчас или потом? Всё равно ведь убьёшь!

— Поверь, разница, есть! — он грубо схватил меня за связанные руки, стянул с дивана и потащил за собой к соседней двери. Приоткрыл ее, и… возражать расхотелось. Там на узкой, застланной выцветшим серым пледом постели, лежала бабушка. Глаза её были закрыты, но грудная клетка слегка поднималась и опускалась в такт дыханию.

— Снотворное, — предварил мой вопрос Игрок и потянул обратно. — Пока снотворное. Добавить пулю? Хочешь лично полюбоваться на процесс?!

— На надо. Я поняла. Только развяжи руки для ритуала.

— Перебьёшься! — отрезал он ледяным тоном. И снова настоятельно сунул в связанные ладони оброненный локон.

И я сдалась. А что оставалась? Вот только в транс всё же входить не стала, ограничилась установкой наблюдателя. Мелькнула мысль сымитировать предстоящее действо, но актриса из меня не важная, а увидеть, как он убьёт бабушку, совсем не хотелось. Покрепче сжала чужие волосы и начала медленное погружение в… ад.