Я взяла его за руку и сжала ладонь, привлекая внимание. Голосу постаралась придать уверенность, в которой он сейчас так нуждался:
— Успокойся, попробуй ей перезвонить. Помнишь, в прошлый раз он так уже делал, и никто не пострадал.
— Да, сейчас, — Алан щёлкнул по сенсорному экрану и поднёс телефон к уху. Он был бледен и с трудом сохранял самообладание. — Не отвечает, абонент отключён или находится в зоне действия! — глухо процитировал парень и отвернулся, с силой сжав мобильник. Телефон чудом остался цел.
— Это ничего не значит! Отключил, как и телефон Авдеева. У тебя есть номер кого-нибудь из её близких друзей? Тех, что могут сейчас находиться рядом?
Войнич с сомнением посмотрел на часы.
— В половине десятого? Из близких подруг у неё только Света была, а номера однокурсников я не знаю. Впрочем, позвоню Мише, — оживился он, набирая номер.
— Миша — это кто?
— Её друг, точнее верный паж. Со школы за ней таскается, в тот же институт поступил только чтобы рядом быть. Живёт в соседнем подъезде. Это с ним она в августе «охотника на блондинок» ловить собиралась. Алло, Михаил? Привет, это Алан, брат Ники. Не могу до неё дозвониться, не знаешь, она дома? Где? Ясно, спасибо.
— Ну что? — я поняла, что всё ещё держу его за руку и отпустила.
— У однокурсницы сегодня день рождения, они собирались отмечать его в ночном клубе «Центрифуга». Ника должна быть там со всеми, а Миша дома остался из-за простуды, — рассказал Алан, набирая новый номер.
Он позвонил Эду, попросил его поехать в клуб и найти сестру. Потом повернулся ко мне, всё ещё бледный, но уже собранный и вполне контролирующий эмоции.
— Злата, знаю, уже поздно, но нам придётся поехать в Москву.
— Зачем? Эд ведь…
— Пока он доберётся до клуба, пройдёт не меньше часа. Мне в любом случае нужно там быть. Если всё хорошо, отправлю Нику к отцу в Питер подальше от этой мрази, а если что-то случилось…
Его голос дрогнул, кулаки сжались.
— Ничего не случилось! — уверенно возразила я. — Ника ему не нужна, да и ты тоже. Он включил вас в свою игру из-за того, что ты рядом со мной. И этой эсэмэской, наверняка, хочет на что-то спровоцировать.
Алан нервно взлохматил волосы и посмотрел на меня чуть ли не умоляюще.
— Возможно. Знаю, я обещал не совершать необдуманных поступков, но здесь он меня обыграл! Пойми, я не могу просто сидеть и ждать! Речь идёт о жизни Ники! Пожалуйста, поедем!
— Понимаю и не собираюсь тебя держать. Всё равно не смогу, но я остаюсь. Утром бабушка приедет, мне нужно её встретить и очень многое рассказать.
В серых глазах отразилось отчаяние.
— Злата, ну, пожалуйста, не спорь! — взмолился он. — Я же не могу разорваться! С бабушкой что-нибудь придумаем. Может, успеем вернуться! Едем со мной!
— Вернуться мы не успеем, тебе ведь нужно ещё Нику в Питер отправить.
— Чёрт! Какая же ты упрямая! А я теперь должен за вас двоих переживать?! И вообще, я в таком состоянии могу новых глупостей натворить, ты не можешь отпустить меня одного! — а вот это уже уловка, знает, хитрец, чем меня зацепить.
Я улыбнулась.
— Могу. Считай это тестом на совершеннолетие, ты ведь уверял, что перерос свои эмоционально-незрелые реакции. А мне, правда, нужно быть здесь. Представь, утром бабушка приедет и узнает о случившемся из сплетен соседей, да ещё и внучку не обнаружит!
Он тяжело вздохнул и повторил:
— Упрямая! Что с тобой делать? Хорошо, пришлю Глеба, пусть побудет здесь, пока не управлюсь.
— Но…
— Никаких но! Или Глеб, или едешь со мной! — это было сказано таким тоном, что невольно вспомнилась небрежно оброненная Эдом фраза о любви спортсмена к патриархату. Похоже, детектив не шутил.
— Ладно, ладно, — подняла руки, признавая поражение. — Пусть будет Глеб, только что ты ему скажешь?
— Придумаю что-нибудь, — ответил Алан уже из прихожей. Он быстро натянул пальто, обулся, взял с тумбочки ключи от машины и, повернувшись, со вздохом попросил, процитировав мои же слова: — Пожалуйста, будь осторожна, не хочу бояться ещё и за тебя!
— Шестнадцать лет осторожничаю, не учи учёного, — сняла с вешалки его шарф, встав на носочки, повязала и отступила. — Ты лучше сам об осторожности не забывай. Не гони на предельной скорости, попадёшь в аварию — ни Нике, ни мне уже не поможешь! Хорошей тебе дороги. Позвони, когда найдёшь сестру.
Войнич молча кивнул, окинул меня странным взглядом, вышел, но по ту сторону двери остановился, и только когда я повернула ключ в замке, снова зазвучали его удаляющиеся шаги…
Я выключила везде свет, оставив только тусклый ночник в спальне, и впервые с начала этого кошмара осталась ночью одна. Ощущения навалились не самые приятные.
Чтобы не сидеть без дела, достала волос Леонтьева и подключилась к его воспоминаниям, дав установку наблюдателя, а через несколько минут, обессилевшая, рухнула на постель. Установка спасает от лишней траты энергии, но не от эмоциональной опустошённости.
Его ненависть я всё равно ощутила в полной мере и теперь точно знала, кто шестнадцать лет назад поджёг дом, где были заперты мы с бабушкой, кто преследовал и почти нашёл нас 8 лет назад! Но другие вопросы так и остались открытыми, а перед глазами ещё долго стоял образ плачущей темноволосой девочки-подростка, которую сотрудники органов опеки увезли из дома в двенадцать лет. Больше она отца не видела, а тот, зациклившись на своём горе и идее фикс, даже не пытался вернуть дочь, постепенно спиваясь и опускаясь всё ниже.
Через час с небольшим позвонил Алан.
— Привет, не спишь? — в трубке слышался шум автотрассы.
— Не спится. Ты ещё в дороге?
— Да, ползу с черепашьей скоростью, как ты и велела, — в его голосе послышалась усмешка. — Всё нормально?
— Да, а у тебя? Есть новости?
— Эд звонил, он нашёл Нику в клубе. С ней всё в порядке, а из телефона пропала сим-карта. Он на столике лежал, пока все танцевали. Приеду, расспрошу подробнее, кто поблизости отирался.
— Вот и славно, — я не скрывала облегчения, — теперь точно смогу уснуть. Хорошо, что позвонил, но за рулём лучше на телефон не отвлекаться.
— Не буду, кстати, Глеб уже в пути. Переночует в моей квартире.
— С пауками? — не удержалась от улыбки. — С чего бы?
Вообще-то, в ожидании бабушки и Эда мы с Аланом потратили пару часов на уборку его квартиры, так что нашествия членистоногих можно было не опасаться.
— Понимаешь, — Войнич замялся, — я сказал, что мы встречаемся и попросил проследить за тобой, чтобы…
— Чтобы выяснить, не наставляю ли я тебе рога? Умнее ничего не придумал?!
— Некогда было! Нормальная версия, что тебя не устраивает?
— Мог бы сказать, что меня нужно от какого-нибудь сумасшедшего поклонника охранять, как девушку приличную и к непотребствам не привыкшую, так нет — выставил неблагодарной изменницей! — вздохнула с притворным укором. — У тебя что в школе по сочинениям было, Отелло?
— Пять за грамотность, три за содержание, — неохотно проворчал чемпион. — Зато он с твоей квартиры глаз не спустит, высматривая соперника!
Бедняга Глеб! Весёлая же у него ночка ожидается.
— Тройка — нереально завышенная оценка для человека с такой скудной фантазией, — сурово резюмировала я и попрощалась. Ну что с него возьмёшь — спортсмен!
Глеба я не дождалась, провалилась в глубокий сон. Его прервал грубый стук в дверь, сопровождаемый настойчивыми трелями звонка. Ночник ещё горел, машинально посмотрела на часы — почти два ночи. Кто это настолько бесцеремонен? На Глеба не похоже. Может, просто кому-то плохо и срочно требуется помощь целителя?
Мысленно порадовавшись, что ещё не успела раздеться, добралась до продолжающей содрогаться от ударов двери, посмотрела в глазок и замерла от потрясения: ко мне ломился Виктор Краснов собственной персоной! Вернее, человек с фотографии в Одноклассниках, на страничку которого мы недавно заходили.
Я застыла, прижавшись к стене, и даже невольно задержала дыхание — таким шумным оно мне в тот момент показалось. Что же делать?! Самым лучшим вариантом посчитала звонок в полицию. Может, успеют приехать и забрать его. Только всё равно ведь потом отпустят — ничего противозаконного Краснов пока не совершил, а к убийствам его не привяжешь. Разве что с помощью Громова попытаться?
Я уже собралась бежать в спальню за телефоном, когда стук и звон внезапно прекратились. За дверью послышались очень громкие и очень нецензурные ругательства, их сменили удаляющиеся шаги, а затем я услышала женский крик. Чёрт! Не хватало ещё, чтобы кто-то пострадал! Крик повторился ближе, и я узнала голос Дарины.
Не позволяя себе раздумывать и сомневаться, вытащила из тумбочки приобретённый ранее баллончик с перцовым газом, схватила на кухне нож, повернула ключ и выскочила из квартиры. Подругу нашла на ступеньках второго этажа. Она сидела, закрывая ладонями лоб, из-под пальцев сочилась кровь. Краснова поблизости не наблюдалось, зато на горизонте показался взъерошенный и недовольный Глеб. Увидев сидящую на ступенях Дашу и меня, вооружённую ножом и баллончиком, он удивлённо спросил:
— Что у вас тут происходит? Кто кричал, и что за странный мужик из подъезда выскочил?
— Преступник, видишь, девушку ударил и на меня напасть собирался! Чего стоишь, догони его! — велела я и опустилась рядом с Дашей. Осторожно отняла её пальцы от лица, чтобы осмотреть рану и облегчённо выдохнула: небольшая ссадина, только кровоточит сильно. — Привет, как ты?
Всё ещё не оценивший ситуацию Глеб, неловко потоптался на месте, но на улицу всё же выбежал.
— Злата, кто это был? — с трудом сфокусировав взгляд на моём лице, слабым голосом спросила бледная испуганная Даша. — И почему он обещал тебя убить?