С тобой сквозь века

Глава 5. Тайна

Грамм

Спустя десять лет.

Одриан

Я сидел на кровати, тяжело дыша, потирая глаза, пытаясь ухватить ускользающие обрывки сна. В который раз меня преследует один и тот же кошмар: я вижу, как темный владыка вершит расправу над пленными во дворе своего замка. Имя этого правителя – Дрей, и при одном его упоминании во мне поднимается волна необъяснимой неприязни, даже омерзения. Затем появляется другая картина: женщина, мечущаяся в родовых муках. Лица ее я не помню, да и имя стерлось из памяти, оставив лишь щемящее чувство жалости. А затем я проклинаю этого мужчину, тем самым убивая его и себя. При этом ощущаю себя и вижу красивой, молодой женщиной. Я снова потер глаза. Бессвязные образы вихрем кружились в голове, не давая сосредоточиться. Что это за бред? Почему именно Дрей? И кто эта несчастная роженица? И почему снова он? Этот сон я вижу не первый раз, он повторяется с завидной регулярностью. И каждый раз они бывают слишком реалистичны, слишком эмоциональными, чтобы быть просто случайным порождением воображения. В них чувствовался какой-то зловещий подтекст, намек на нечто забытое, похороненное глубоко в подсознании. Но я никак не мог понять как этот сон связан со мной. Во сне я женщина, но я же мужчина. Да, и такого владыку, темного мага я точно никогда не встречал.

Тяжело поднявшись с кровати, я направился к окну. Предрассветные лучи солнца казались застыли на горизонте еле пробиваясь сквозь пелену свинцовых туч, нависших над Вальдером. Поселение, примостившееся у подножия угрюмых скалистых гор, казалось вырезанным из мерзлой земли. Крыши домов, покрытые толстым слоем снега, напоминали спящих зверей, свернувшихся калачиком, чтобы согреться в эту пронзительную зимнюю пору. Дым лениво вился из труб, поднимаясь в холодное небо. Он напомнил мне о темной магии Дрейя. Я перевел взгляд на свое отражение в стекле. Волевой подбородок, прямой нос, темные волосы – вполне обычная внешность, вот только черты лица были схожи с чертами девушки из сна, а в глубине глаз, там, где обычно скрываются самые потаенные мысли и чувства, я увидел отблеск казалось чужой для меня боли. Ее имя возникло само собой у меня в голове - Одри. Оно было и частью моего имени. “Может мне обратиться к местной ведунье?” - подмул я. Ходили слухи, что она умеет толковать сны, видеть скрытое. Или к отцу – он всегда был мудрым и рассудительным. Но как объяснить ему этот кошмар? Как рассказать о женщине, о Дрейе, о проклятии, не показавшись безумцем? Нет, к отцу нельзя. Я и так задолжал ему рассказ о своем секрете, который храню в себе многие годы. Завтра кого-то из нас, его сыновей, он выберет правителем фольварка. Я должен раскрыть свой секрет.

– “Я не секрет, Одриан, я часть самого тебя,” – напомнил мне мой волк.

– “Да, но рассказать о тебе отцу перед завтрашним праздником стоит”.

– ”Непременно, я давно тебе уже говорю об этом. И к ведунье сходи.”

Я кивнул соглашаясь, снова переводя взгляд на улицы поселения. Уснуть вряд ли удасться. Наспех одевшись, я спустился вниз. Дом еще спал. Вышел на улицу, возможно прогулка поможет мне прийти в себя.

Узкие улочки Вальдера, словно лабиринты, петляли между домами. Сейчас, на рассвете, они были особенно безлюдными и мрачными. Снег хрустел под ногами, а холодный ветер пронизывал до костей.

Ускорив шаг завернул за очередной дом и увидел кузнеца Волька. Он укладывал топор на сани запряженные тяжеловесной лошадкой. Рядом с кузнецом стоялаь его дочь Низела, в ее руках я заметил большую корзину с бельем. Ее румяные щеки полыхали на морозе, а из-под опушки платка выбивались непокорные пряди черных волос. Большие голубые глаза смотрели на меня с любопытством.

– Доброе утро, Вольк, Низела, – поздоровался я, – опять прорубь на реке замерзла?

– Доброе утро, Одриан, - кузнец выпрямился и устало вздохнул. – Да, третий день уже. Бабы жалуются, белье стирать негде.

Я кивнул.

– Кстати, Вольк, давно тебя хотел попросить кое о чем.

– Не тяни, выкладывай, – отозвался Вольк.

- Мне нужно, чтобы ты сковал для меня несколько кинжалов. - Из-за пазухи я достал лист с наброском того, что уже давно хотел.

Вольк взял его из моих рук, и внимательно посмотрел на эскиз. Лицо его оставалось непроницаемым, но я заметил, как дернулся уголок его губ. Он явно был удивлен:

– Не ожидал, Одриан, что ты увлекаешься такими вещами, – пробормотал он, возвращая мне листок. – Я могу сковать, но у меня нет времени на это сейчас.

Что-такое я и предполагал услышать от него, поэтому быстро произнес:

– Я сам прорублю прорубь.

Улыбка тронула лицо кузнеца, явно предпочитающего оставаться в тепле своей кузницы у печи, чем отправляться на продуваемую всеми ветрами реку.

– Хорошо. Сделаю. Сталь закалю как положено, с рукоятью повозится придется, но тоже справлюсь.

– Единственное Вольк, мне нужно, чтобы их было двадцать

– Зачем тебе столько? - его брови взлетели вверх.

Я пожал плечами, стараясь скрыть смущение:

– Просто… нужно. Для охоты.

Вольк хмыкнул, но больше не стал расспрашивать. Он понимал, что возможному будущему правителю фольварка не пристало объяснять свои прихоти.

– Сделаю, Одриан.

Я кивнул, взял лошадку под уздцы и не торопясь зашагал по улице. Кинул взгляд на Низелу, та все также несла корзину с бельем.

– Чего ты его сама тащишь, давай тоже на сани. - я подошел к девушке. И забирая корзину из ее рук коснулся пальцами ее холодной кожи, зачем-то неосознанно вдохнул.

Поставив белье на сани, взял девушку за руки, согревая ее своим теплом.

Низела зарделась и потупила взор. Ее пальцы робко сжали мои в ответ.

-”Не подавай надежды, которые не сможешь выполнить,” - послышался голос волка в моем сознании.

-”Почему это? Низела мне нравится.”

– “Может и нравится внешне, но она не твоя пара, Одриан.”

Я мысленно скривился, не первый раз я слышу упоминание о том, что мне нужно дождаться моей истинной:

– “И когда же мы ее с тобой встретим?”

– “Не знаю, но если Богиня сказала, что это свершится, значит обязательно произойдет.”

Сжав губы, я опустил руки девушки и негромко произнес:

– Убери руки в карманы, Низела, так тебе будет теплее

Снова взял лошадь под уздцы и мы пошли дальше. Путь до реки мы преодолели в молчании. Прибыв на место, огляделся. Действительно вся река была скована льдом. Сняв куртку подбитую мехом, кинул на сани и поднял топор.

– Замерзнешь, – услышал я тихий голос Низелы.

Я лишь махнул рукой, давая понять, что все в порядке. Принялся методично рубить лед. Лед кололся обдавая меня ледяной крошкой. Мышцы горели, требуя передышки, но я упорно продолжал рубить. В голове снова всплыли обрывки сна. Дрей. Женщина. Проклятие. Ярость. Одри. Эти образы словно подгоняли меня, заставляя работать еще усерднее. Наконец, лед поддался, из проруби хлынула темная, ледяная вода.

Подняв взгляд увидел как Низела смотрит на меня с восхищением.

– Надо еще сделать несколько прорубей, а ты пока займись стиркой. - произнес спокойно.

Отойдя подальше принялся рубить следующую прорубь, периодически кидая взгляд на девушку. Она ловко доставала из корзины белье, расстилала его и начинала отбивать вальком. Звук ударов разносился по окрестностям, нарушая тишину утра. Действительно красивая девушка.

– “Не твоя,” – рявкнул волк.

– “Жаль,” – я ухмыльнулся, признавая, что волк прав. Какая бы красивая она не была, но притяжения я к ней не чувствую, зверь прав не стоит ей подавать лишних надежд.

Закончив, я подошел к Низеле. Вокруг нее уже образовалась небольшая кучка выстиранного белья, а ее руки покраснели от холодной воды. Ветер трепал ее волосы, и она то и дело отбрасывала их назад. Мне это не понравилось.

– Давай помогу, – я присел рядом с девушкой. Полоща белье я рассматривал местность вокруг нас, размышляя над тем как можно было бы облегчить этот тяжелый труд.

Низела удивленно вскинула брови:

– Это как?

Я задумался, прикидывая в уме конструкцию.

– Придумаю, – ответил я, – как-нибудь сделаем.

– Спасибо, Одриан, – тихо проговорила она. В ее глазах я видел восхищение.

Закончив с полосканием, мы собрали выстиранное белье и погрузили его на сани. Провожая девушку до дома, я думал о том, что нужно обязательно поговорить с отцом. Надо было обсудить идею с постройкой и мою тайну.

***

Вернулся домой я только к обеду и сразу отправился в кабинет отца. Войдя, увидел его, склонившегося над какими-то бумагами. Он поднял голову, в его взгляде мелькнула усталость.

– Здравствуй, Одриан, – произнес он. – Что-то случилось? Ты выглядишь взволнованным.

Я глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Начал издалека обсуждением нужд поселения и предложил построить крытое место для стирки белья. Отец внимательно слушал, задавая уточняющие вопросы. Он всегда ценил мою заботу о людях Вальдера. Завершив обсуждение улучшения быта поселенцев, я замялся, понимая, что настало время для более сложного разговора.

– Отец, мне нужно тебе кое-что рассказать. То, что я скрывал долгие годы.

Он нахмурился, но кивнул, призывая меня продолжать.

Я рассказал ему о даре Луноликой, о том, как впервые обратился в волка. О связи, которая существует между нами. Я старался говорить как можно более спокойно и внятно. В конце, затаив дыхание, я ждал его реакции. Лицо отца оставалось невозмутимым, и я не мог понять, что он чувствует.

– Покажешь? - произнес он сдвинув брови на переносице.

Я кивнул:

– Только я вынужден буду раздеться, чтобы не порвать одежду.

– Ладно.

Скинув с себя вещи, я обернулся и, замер, уселся, наблюдая за отцом. Я видел, как в его глазах разыгрались восхищение и интерес.

Он не торопясь встал и подошёл ко мне. Мой зверь был большим, в холке я доставал до груди отца. Я гордился этим, так как помнил слова Луноликой. Чем больше зверь – тем больше у нас с ним взаимопонимания.

– Какой ты огромный! Ничего такого раньше не видел. Вот так магия, - произнес он восхищенно.

Я снова обернулся человеком.

– Это не совсем магия, отец. Мой зверь - это часть меня, – произнес я, одеваясь.

– Пусть так, да. Он великолепен, Одриан! Я всегда знал, что в тебе есть что-то особенное. – он подошел ко мне и положил руку на плечо.

– Я горжусь тобой, сын. – И не сомневайся в моем выборе завтра.