С тобой сквозь века

Глава 1. Крыса

Ещё столетия спустя

Грамм

Одриан

Крыса. Я смотрел на зажатое в капкан животное и не мог в это поверить. Почему, ну почему в мои силки раз за разом попадаются лишь крысы? Это несправедливо! Я с силой сжал ладони в кулаки, пытаясь сдержать эмоции. Мальчики не плачут. Мужчины тем более. Они добытчики, кормильцы, а я… Не удержавшись, я с силой пнул силок со зверем внутри, который бессмысленно отдал свою жизнь в этой конструкции. Тот, отлетев, ударился о дерево, но не сломался. Крепкий, делая его, я приложил все усилия, вложил все умение, но почему в нем снова лишь крыса? Хмурясь, не понимая, как так получается, я осмотрелся вокруг. Снег в лесу еще покрывал почву. Белый саван вовсю укрывал лес. Зима цепко держалась за свои права, не желая уступать место робкой весне. А поселению нужна еда, а я опять вернусь с пустыми руками. Громкий смех, хруст снега под тяжелыми шагами. Я знал, кто идёт сюда, мой младший брат Старольд. Неприятная дрожь пробежала по телу.

Я не стал убегать, хотя знал, что ничего хорошего от него ожидать нельзя.

Завидев меня издалека, смех прекратился, послышались громкие слова:

– Ну что, крысолов? – прогремел голос Старольд, его широкое лицо расплылось в насмешливой улыбке, а взгляд, как всегда, был полон превосходства. – опять крысу поймал? Небось, и жрать ее будешь?

Сгорая от стыда, я молча отвернулся. Старольд знал, как задеть меня за живое. Конечно, он сильный, ловкий, умелый охотник, а я… Я всегда был лишь тенью брата, тем на кого можно безнаказанно вылить всю свою злость и разочарование.

– Отец опять будет недоволен, – продолжал издеваться Старольд, приближаясь ко мне. – Всю зиму прохлаждался, а теперь, когда еда на вес золота, ловишь крыс. Может, тебя самого в капкан посадить, а, крысолов?

Он грубо схватил силок и принялся его осматривать. Я почувствовал волну бессильной ярости. Хотелось вырвать его из рук, ударить, заставить замолчать, но я знал, что не смогу. Старольд сильнее меня, это доказывала и та добыча, что я видел сейчас в его руках: три зайца и пять перепелов. Настоящий охотник.

Ком обиды подкатил к горлу, сдержать стон отчаяния было почти невозможно.

— Чего вылупился на мою добычу, ничтожество? Не смей даже смотреть в ее сторону! — прошипел брат, в два прыжка оказавшись рядом и грубо припечатав меня спиной к шершавой коре дерева. — Я! Только я достоин стать старейшиной! Во мне сила, магия течет по венам, а ты…

— А я старше, — произнес холодно и спокойно, хотя в душе царила какофония из эмоций, и страх в этом хаосе чувств был слышен сильнее всего.

— Ты? Никогда, пока я жив! Не бывать тебе старейшиной! — в следующее мгновение меня окутало ослепительное, но безболезненное белое сияние.

— Так-то лучше, — презрительно хмыкнул братец. И тут же я ощутил прикосновение ледяного ветра к оголенному телу. Своей магией Стар испепелил всю мою одежду.

Я стоял, прижатый к дереву, униженный и беззащитный, а смех Стара резал слух, словно осколки стекла. Он торжествовал, наслаждаясь моей беспомощностью. Ярость, клокотавшая внутри, требовала выхода, но я знал, что сейчас это будет равносильно самоубийству. Ощущение собственного бессилия давило на грудь, заставляя сердце бешено колотиться. Сглотнув ком обиды, я постарался выпрямиться, демонстрируя хоть какое-то подобие достоинства. Холод пронизывал до костей, но я не позволил себе дрожать. Пусть Стар видит, что сломить меня не так-то просто.

— Зачем тебе это, Стар? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Разве недостаточно того, что ты сильнее? Разве тебе нужна еще и моя смерть, чтобы доказать свое превосходство?

Его усмешка стала еще более зловещей. — Мне нужно все, — прошипел он, приближаясь ко мне. — Все, что принадлежит тебе, и все, чем ты можешь стать. Ты – моя тень, мой вечный соперник. Я уничтожу тебя, и никто в Грамме и не вспомнит о тебе, сотру, чтобы больше никогда не видеть в твоих глазах этого… презрения.

— Идемте, - процедил он, отступая и бросая на меня взгляд, полный злорадства.

Несколько секунд я стоял, пытаясь осознать произошедшее. Как он посмел? Отец не раз повторял, что арена — единственное место для кулаков и магии. Но это… это не драка. Это унижение. Он знает, что мне даже рассказать об этом будет стыдно.

Интенсивно растерев себя руками, двинулся в сторону дома. Каждый шаг давался с трудом, словно я тащил на себе груз стыда и обиды. В голове пульсировала лишь одна мысль: как проскользнуть незамеченным? В конюшне есть пальто конюха, он оставляет его там прозапас, вспомнил я. До неё идти было недалеко, она располагалась на окраине фольварка. Я ускорил шаг, переходя на бег. Ворвавшись внутрь, я замер, прислушиваясь. Тишина. Мне повезло, здесь никого не было. Но, пройдя вглубь помещения пальто я не обнаружил, на его месте оказался маленький светящийся огонёк - привет от брата. И здесь он опередил меня. В горле застрял ком обиды, но, сжав кулаки, я отчаянно пытался унять дрожь, подавить рвущиеся наружу слезы. Мальчики не плачут. В отчаянии я окинул взглядом конюшню. Тюки сена, конская утварь, мешки… Да, единственное чем я мог сейчас прикрыться, — это мешком. Найти нож в конюшне не составило проблем. Сделав надрезы для рук и головы и смирившись с тем, как я выгляжу, пошёл домой.

Унылый ветер, казалось, пронизывал даже эту грубую защиту. Каждый шаг давался с трудом, заледеневшие пальцы отказывались чувствовать. Деревья вокруг, окутанные сумраком, напоминали призраков, безмолвных свидетелей моего позора. Чем ближе я подходил к дому, тем сильнее билось сердце. Я знал, что меня ждет. Гнев отца, разочарование матери, насмешки братьев – все это давило на плечи тяжелым грузом. Но самым страшным было собственное ощущение беспомощности. Я хотел быть сильным, достойным наследником, но вместо этого раз за разом совершал ошибки.

Собравшись с духом, я толкнул дверь и вошел. В кухне воцарилась тишина. Все взгляды были устремлены на меня. В глазах отца я увидел не гнев, а лишь усталость. Мать, прикрыв рот рукой, тихо ахнула.

– Сын, – окликнул меня отец, но я лишь прибавил шагу.

Проносясь по лестнице, ворвался в свою комнату. Я хотел лишь одного: нырнуть в постель, согреться и забыться сном, но, распахнув одеяло, замер. Вся она была покрыта коркой льда.

-Братья, - выдохнул я. Магией они заморозили её. Ярость заклокотала в моей душе. Да, сколько же можно? Я же живой! Мне было обидно за себя и за то, что я слабый. Я никогда не смогу дать им отпор, они всегда будут насмехаться надо мной.

Пока шел, ярость постепенно уступила место отчаянию. Как я мог допустить такое? Почему не могу защититься? Отец, наверное, разочарован. Он всегда говорил, что настоящий воин должен уметь постоять за себя.

Звериный рык сорвался с губ. Ослеплённый яростью, я рванулся к полкам с одеждой. Одеваясь, понял, что не хочу оставаться здесь. Выбежав из комнаты, ринулся на улицу. Бежал, не разбирая дороги, пока ноги сами не привели меня к подножию храма богини Луноликой.

*Фольварк - несколько поселений в управлении одного хозяина варка.