С тобой сквозь века

Глава 9. Плен

Дрейя

Сердце забилось в груди оглушительной трелью, словно пойманная в клетку птица, рвущаяся на волю. Ветка под ногой предательски хрустнула. Вскочив, я побежала, не оглядываясь. Колючие ветви кустов хлестали, оставляя царапины на коже, ноги путались, то и дело застревая в корнях деревьев. Леденящий ужас подстегивал, гнал вперед. Звуки погони приближались с каждой секундой, утробное рычание голосов и глухой топот копыт разносились по лесу зловещим эхом. Я понимала, что силы на исходе. Нужен был план, спасительная лазейка, хоть малейший шанс на выживание. Узрев впереди небольшую впадину, поросшую изумрудным ковром папоротника, я ринулась туда, молясь, чтобы густая зелень укрыла меня от преследователей. Затаив дыхание, я припала к холодной, влажной земле, чувствуя, как дрожит мое тело. Сердце колотилось, заглушая все звуки, но я изо всех сил старалась сконцентрироваться, ловя каждый шорох, каждый треск.

Над головой пронеслись всадники, следом послышались голоса, они звучали совсем рядом. Грубые, злобные работорговцы переругивались, гадая, куда я могла подеваться. Я боялась пошевелиться, боялась даже дышать. Легкий шорох заставил меня вздрогнуть.

– Вот она!

Я подняла голову и сразу увидела мужчину с немытыми длинными волосами и омерзительной ухмылкой, его запавшие глаза горели злобой. Он протянул ко мне грязную руку, намереваясь схватить, но я отпрянула, отчаянно пытаясь вырваться из зеленой западни. Папоротник, казавшийся спасением, теперь лишь мешал, цепляясь за одежду. Еще один шаг ко мне, и я, не раздумывая, со всей силы ударила его ногой в колено. Мужчина взвыл от боли и пошатнулся, но тут же схватил меня за волосы и рывком выволок из оврага. Вытащив на дорогу, развернул лицом к себе и окинул презрительным взглядом. Сплюнул под ноги.

– Проклятая…

К нам подошел второй. Его взгляд скользнул по мне, оценивая, как скот на ярмарке.

– Нищая, проклятая. За дорого не продашь, но есть плюс – такую и искать никто не станет. Кидай ее в клетку.

Я пыталась вырваться, закричать, но рот заткнули грязной тряпкой, а руки крепко связали за спиной грубой веревкой. Чувство беспомощности и отчаяния захлестнуло с головой, словно ледяная волна.

– Надень ей это, может, хоть немного привлекательности прибавит, – прохрипел один из них, и мерзкий хохот разорвал тишину леса. Я не успела разглядеть, что именно у них в руках, как на мое лицо нацепили какую-то маску. Холодный металл коснулся кожи.

Меня поволокли по земле и грубо запихнули в клетку, стоящую на телеге. Таких телег с клетками оказалось несколько. Мое сбивчивое дыхание гулким эхом отдавалось в ушах. Оглядевшись, я увидела людей, прижавшихся к грязным прутьям. В основном это были женщины, среди них – беременная, с огромным животом, выдававшим большой срок.

Я отползла к одной из пустующих стен клетки. На меня никто не обращал внимания, и, воспользовавшись этим, я высвободила немного своей темной магии, сжигая грубую веревку на запястьях. Затем достала отвратительный кляп изо рта. Именно в этот момент страх ушел, моя темная магия напомнила мне, что я не беспомощна, в критической ситуации смогу постоять за себя. В голове прояснилось, и снова оглядывая заключенных, я размышляла о том, что можно предпринять. Выглядело все удручающе, я бы сказала, что сейчас мне могла помочь только моя магия. В этой ситуации я могла только всех убить, но я живо представила, как тьма поглощает меня, стирая все человеческое во мне. Нет, так не пойдет. Моя магия – это совсем крайний случай. Я боялась стать тем мужчиной из моих снов, я боялась стать Дреем. Темный человек перестает чувствовать, испытывать эмоции, становится лишь оболочкой для тьмы. Я не хотела этого. Наоборот, хотела бы наслаждаться каждым прожитым днем: ощущать тепло солнца на коже, слышать пение птиц, чувствовать вкус сочной ягоды, смеяться над глупыми шутками, любить… Поэтому я буду бороться за возможность оставаться собой, не поглощенной темной магией. Ну, а сейчас, – я вздохнула, – ничего не остается, как расслабиться и наслаждаться дорогой. В конце концов, бабуля была права: нашлись те, кто до ближайшего большого поселения меня подвезут.

***

Дорога казалась бесконечной. Леса сменялись полями, а поля снова лесами. Телегу трясло на каждой кочке, вонь от немытых тел и переполненных отхожих ведер становилась невыносимой. Я старалась держаться от остальных подальше, наблюдая за дорогой и обдумывая возможные варианты побега. Большинство пленниц были сломлены и покорны своей участи, лишь изредка кто-то всхлипывал или тихо молился. Беременная женщина сидела, обхватив живот руками, и смотрела в никуда, словно потеряла всякую надежду.

Наступила ночь, и стало холодно. Нам раздали похлебку, мутную жижу в грязных тарелках, и вонючую воду. Превозмогая отвращение, я глотала ее, проклиная тех, кто отнял у меня свободу. Пусть часть этих проклятий вернется ко мне, пусть, но я не могла молчать, видя это скотское отношение к людям. Мои проклятия прервал волчий вой, пронзивший тишину. Вслед за ним раздались громкие голоса, перебранка, и одного из работорговцев отправили проверить, что случилось. "Сдохни!" - мысленно выплюнула я. Прошло не меньше двадцати минут, только я уже подумала о том, что хотя бы одно из моих проклятий исполнилось, и этого изверга загрыз волк, как затрещали ветви, и он явился, жив и здоров. Жаль. Я проводила мужчину ненавидящим взглядом. Он уже почти прошел мимо, как вдруг остановился и направился к нашей телеге.

– Эй, ты! – крикнул ему кто-то из работорговцев. – Ну что там?

– Никого не нашел, – буркнул тот в ответ, продолжая идти к нам.

Они даже имен друг друга не знают, поняла я. Сброд!

Вернувшийся из леса работорговец подошел к нам и, не говоря ни слова, схватил одного из охранников за шиворот и отшвырнул в сторону.

– Эй, это мое место! – взвизгнул тот.

– А теперь мое, – пробасил тот в ответ, плюхнулся на освободившееся место, привалившись к борту телеги, и достал кинжал. Лезвие хищно блеснуло в лунном свете. У сдвинутого охранника тут же пропали все аргументы. Понурившись, он отошел в сторону. Я зачарованно наблюдала, как кинжал танцует в руках незнакомца. Он явно был опытным воином. И вдруг я поймала себя на мысли, что безумно хочу увидеть его лицо, скрытое глубоким капюшоном.