С ней будут проблемы!

Глава 32

Я размышляла, не спеша делать шаг. Лихорадочно просчитывала возможные варианты. Окидывала напряженным взглядом зал, избегая задерживать взгляд на теле Ша-Кира, что безжизненным кулем лежало возле стены. Но именно оно притягивало мой взгляд и вносило сумбур в мысли.

«Жив?! Пожалуйста, пусть он будет жив!» — пойманным зверьком выстукивала одна-единственная мольба, мешая думать, не давая сосредоточиться.

Новый вскрик разорвал напряженную тишину. Обернулась, заметив, как выгибается тело еще одной из кандидаток, отторгая и выплескивая магию.

Перевела взгляд на ту, что подобно куску мяса валялась теперь на полу у ног нейров. Ни один из них не был сейчас рядом с ней. Ни один не поднял ее с холодного пола. Ни капли сочувствия не мелькнуло на их лицах. Лишь холодное безразличие, презрение, разочарование и какая-то брезгливость явственно читались в их глазах. Даже в лице того, кто еще мгновение назад пытался помочь. И этим четверым она должна родить наследников? Да что не так с этим миром?

Видимо беспокойство как-то отразилось в моей мимике. Потому что император расхохотался. Зло. Каверзно. Его громкий раскатистый смех, казалось, разносился отовсюду: от стен, потолка, пола. Звенел, отскакивая от белоснежных колонн, наполняя зал подобно потокам воды.

— Ну же не медли, благословенная. Сколько еще не-йри должно умереть, прежде чем ты решишься отдать мне цветок?

Прикрыла глаза, сдерживая ураган грозящих вырваться эмоций, что менялись от ответного смеха до желания растерзать обидчика.

— Если я отдам радиат, это прекратится? — добавив нотки робкой надежды, поинтересовалась застенчиво.

— Конечно, моя дорогая, — голос императора опять был полон сладкой патоки.

В его взгляде застыло желание. Не то похотливое желание досадить Ша-Киру, что он демонстрировал на балу. Нет, в этом плане я теперь абсолютно неинтересна На-Херу. В его глазах было нечто большее. Желание власти. Предвкушение победы. Я была чем-то вроде ценного приза, вещи, что позволит ему обрести еще большее могущество.

Страх глупый и практически необоснованный, затопил сердце. Он не остановится не перед чем, чтобы добиться своего. Но он медлит, потому что ему нужно, чтобы я добровольно отдала цветок.

— Ой, еще одна, — равнодушно озвучил На-Хер очередной вскрик.

Воздух наполнился металлическим запахом свежей крови. Тут и там слышались вскрики девушек. Испуганные. Болезненные. Перемежаемые шепотом мужских голосов:

— …не удержат…

— … сосуды…

— …проклятие Ёкки…

Прерываемый визгом слух, улавливал лишь отдельные слова, короткие фразы, смысла которых не фиксировал.

Непослушные ноги, сделали шаг назад, увеличивая расстояние между мной и троном.

— Ты… Ты все испортила! — обвиняюще завопил Ги-Зян, указывая на меня пальцем.

И шесть дополнительных лап окружили его. На нечеловеческом лице проступили жвала. Хвост взметнулся в мою сторону. Отскочила, уклоняясь от удара.

— Чиуши! — закричал кто-то.

Глаза будто в замедленной съемки видели, как дернулись нейры, вытягивая мечи и окружая паукообразных. Как с рук стоящих рядом мужчин одно за другим срываются заклинания.

Император махнул рукой, и глаза нейров остекленели. Они дернулись, окинули пустыми взглядами недавнюю цель и, подчиняясь, прозвучавшему неестественно громко в застывшей тишине, приказу, двинулись на меня.

— … бесполезные, — отчетливо прозвучал голос На-Хера, перекрывая весь этот гомон.

Замершие возле трона Га-Лла и незнакомка неестественно дернули шеей. Громкий треск перекрыл стоящий вокруг шум. Глаза подруги наполнились ужасом и болью. И тело медленно опустилось на пол. Дернулась навстречу в тщетном желании помочь, поддержать.

Рот наполнился терпкой слюной. Тошнота подкатила к горлу.

Жалящий хвост на краю зрения. Перекатилась, уходя от удара. Подскочила на ноги. Монструозная особь прямо напротив. Резкий выпад. Я только и могу, что уклонятся.

— Та-Нья, — резкий вскрик, и меня отбрасывает мощным телом.

Широкая спина выросла передо мной, принимая предназначенный мне удар. Горячая кровь обожгла лицо. Забила ноздри непереносимо сладким запахом. Противной, липкой каплей медленно стекла по щеке, оставляя влажную полосу.

Дезориентированная я сначала не понимаю, что произошло. Но потом, вижу, как оседает тело Ша-Кира под весом монстра. Слышу злобный смех императора, торжествующей нотой звенящий в ушах.

Перед глазами все расплывалась. Рука безотчетно коснулась мокрых глазниц, стирая смешанные с кровью слезы. Грудь, к которой я инстинктивно прижимала цветок, начала гореть. Не больно, но было ощущение, будто какое-то насекомое безуспешно пытается влезть внутрь.

Цветок дернулся в моих руках. Взмахнул лепестками, словно крыльями, и маленькой белой птичкой метнулся навстречу одному из огоньков. Вырвался из рук, взлетая к потолку. Теперь уже не одна, а все искрящиеся молнии рванулись ему навстречу, притягиваемые, словно пчёлы нектаром.

Отступила, лихорадочно оглядываясь по сторонам невидящими глазами.

На-Хер расхохотался, когда один из нейров перехватив меня, чуть ли не волоком потащил к нему. Мешком бросил под его ноги. От удара о каменный пол болью перехватило колени и руки.

— Хотела ускользнуть, тварь? А я ведь хотел по хорошему….

Взгляд императора давил, подобно каменной плите пригвождая к полу. На плечи навалилась немыслимая тяжесть. Бессилие и страх затопили душу. Вывернули ее наизнанку, наполняя слабостью. Заставили почувствовать себя жалкой.… Ненавижу!

Превозмогая себя, поднялась на ноги. Застыла, расправляя плечи и вскидывая голову. Я сильная. Я все выдержу. Все преодолею. Ради себя. Ради маленькой искорки, растущей во мне.

Повинуясь жесту императора, чужие руки обхватили мои предплечья, широко разводя их в разные стороны. Не сопротивлялась. Все равно не вырвусь. Не сейчас, когда меня окружает толпа живых мертвецов, покорных его воле. Лучше поберегу силы, выжду подходящего момента и… сожгу в своем пламени.

На-Хер нарочито медленно поднялся с трона.

Спустился со злорадной улыбкой на устах, сокращая расстояние между нами:

— Оковы подчинения накладываются через самые сильные эмоции. Есть два варианта — боль и удовольствие. Ты сделала свой выбор, гайнэ. И пусть первый вариант всем нравится больше, но так даже интересней.

Огромные белые щупальца оплели мои ноги, подобно кандалам лишая подвижности. Оставляя меня полностью в его власти.

— Ты еще будешь просить меня взять тебя. Ползать на коленях и молить о милости…, - нашептывал он, обходя по кругу и проводя пальцами и языком в самых неожиданных местах, — … подставляя все свои дырочки.

— В твоих мечтах, — сорвалось упрямое.

Меня тошнило от этих прикосновений. Вкрадчивых слов. Приторно-сладкого тона. Зловонного дыхания. Близости грузного тела. Маслянистого запаха… Если император продолжит наяривать круги вокруг меня, вторгаясь в мое личное пространство, меня просто стошнит на него. И я точно заблюю весь его тронный зал, если он продолжит прикасаться ко мне.

Тело звенело от напряжения. Каждая мышца налилась силой, требуя активных действий. Огонь закипал внутри меня. Грозил выплеснуться и спалить все вокруг, закручиваясь в новом витке брезгливости, злости, неудержимости. Нашептывал, что мне это по силам. Я же предпочитала выжидать и копила силы…. Если взорвусь, выжигая все вокруг, то только сверхновой. У меня будет всего одна попытка…

Уставилась прямо перед собой. Взгляд наткнулся на маленькую надпись на подножии трона. И я принялась, методично разбирать символы. Только бы не думать. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать. Не ощущать этот сладкий гнилостный запах. Не знать…

На-Хер положил ладонь на мою грудь, затягивая речитатив. Слова заклинания подхватил Ги-Зян и еще парочка пауков. Они звучали странной трещоткой. И как я ни силилась, не могла разобрать ни слова. Но чувствовала действие — по телу расползался неприятный озноб. Тело опалило жаром. Мышцы сводило судорогами. И с каждой высокой нотой в животе закручивалась новая спираль боли. Я задыхалась от этой пульсирующей боли. Дергалась в ставших оковами руках нейров. Не в силах сопротивляться. И ждала. Как мантру повторяя, что еще немного, совсем чуть-чуть и….

Ослепительно-белая жижа растекается вокруг меня причудливым узором. Тело ломает, дергая в оковах. На меня сильнее наваливаются нейры. Обездвиживая.

Белая птичка срывается с высоты и падает мне на живот. Впитываясь в тело.

Удар гонга. Зал завибрировав, наполнившись мрачным звуком.

И вновь этот смех на грани. Краем глаза замечаю, что меня держат не нейры, а огромные пауки…

Это случилось на новом витке боли. Я даже не сразу поняла, что произошло. Просто руки и ноги вдруг стали свободными. И я моментально среагировала, отпрыгивая в сторону. Разворачиваясь и выплескивая весь свой запал в виновника своих бед…

Две фигуры, змей и скорпион, сцепившиеся вместе в ожесточенной борьбе, и дорожка выпущенного мной требующего отмщение пламени. Оно бежало к ним, жадно поглощая возникающие на его пути препятствия. Дернулась, осознавая, что мой огонь сейчас сожжет не только императора, но и непонятно откуда взявшегося Эл-Дина. И наткнулась на выросшую передо мной ледяную стену…

— Эл-Дин, — закричала, срывая голос, но сиплое горло не выдало не звука. Только губы беспомощно шевелились в немом крике.

Застучала по ней в бессильной злобе, желая разбить это холодное стекло…

Не успею. Даже если пробьюсь, не успею. Не остановлю….

Отступаю, сквозь кровавые потеки на стене льда, следя за неумолимым потоком, что выжигает все на своем пути, оставляя даже не тела — пепел.

Слышу безумный смех.

Ловлю серебряные звезды в обернувшихся ко мне глазах….

Зажимаю рот двумя руками…

Две монструозные фигуры вспыхивают ярким факелом….

Кто-то истошно верещит. И я не сразу узнаю свой голос…

Пахнет расплавленной пластмассой и тошнотворным тленом.

Прикрываю глаза всего на мгновение, а когда открыла, огонь плясал по стенам зала. И кучка пепла оседала у трона.

Вскрикнула, отказываясь верить в случившееся…

И сама превращаюсь в факел…

Вспышка. Раскат грома. Оседающий прах вокруг меня.

Скольких я убила? Десятки? Сотни?

Застыв, смотрю, как кружась в порыве ветра, осыпается пепел.

Чей-то стон.

Ошарашенные лица выживших нейров.

Дергается еще живой монстр. И свет срывается с рук.

Ноги сами нашли дорогу к тому, кто пока еще остался рядом. Упала на каменные ступени рядом и нежно уложила голову Ша-Кира к себе на колени.

Дрожащими пальцами гладила его лицо, отыскивая малейшие признаки жизни. Взглядом уткнулся в пустые глаза Ша-Кира. Избегая этой безжизненной пустоты, отвела взор. Замерла на четкой линии верхней ни разу не поцелованной мной губы. На крыльях носа, что застыли в своей мертвой неподвижности. Как мне хотелось еще хоть раз услышать его голос. Испить сладость его поцелуя. Увидеть, как искажает страсть его лицо, а в темнеющем взгляде вспыхивают золотые звезды. Ощутить его прикосновения. Нежные. Властные. Живые…

— Не смей умирать! — шепчу, стирая кровь с красивого лица, шеи, а по щекам градом катятся слезы. И я даже не борюсь с ними. — Нет. Только не так! Это не может произойти так!

Кадык вздрагивает под моей рукой…

— Та-Нья, — шепот на грани слышимости.

В груди зияет дыра, и обрывок огромного когтя. Не смотрю. Боюсь. Струйка крови в уголке рта.

— Ро…Мер, — шепчет Ша-Кир.

— Молчи, — прошу, роняя слезы. — Сейчас придет лекарь.

— Заберет тебя, — не слышит меня эрин, кашляет захлебываясь кровью.

Стираю потеки, еще больше размазывая кровь.

— Молчи. Береги силы, — шепчу безумно.

— Ты уйдешь, — говорит из последних сил. — С ним.

— Нет, — повторяю упрямо. — Только с тобой. Не смей меня бросать! Ты обещал, что заберешь!

Чьи-то руки обнимают мои плечи. Вырываюсь.

— Та-Нья. Нужно уходить.

— Нет. Я не брошу его! — вновь вырываюсь из мужских настойчивых рук.

— Ты ему не поможешь, — и столько обреченности в этом голосе. И боли. Что я на миг перевожу взгляд на того, кто уже ничего не слышит. Лежит, не подавая признаков жизни.

— Он не умрет! — в отчаянии требую я и взрываюсь: — Сделай же хоть что-то! Где ваши проклятые целители?

Снова и снова как заведенная шепчу умоляюще:

— Ша-Кир, не умирай. Пожалуйста, не умирай…, - и вновь срываюсь в обвинения: — Ты не можешь бросить меня одну! Не имеешь права оставить! Только не ты. Я этого не выдержу, — голос дрожит надрывом, срывается в безудержные всхлипы.

Если бы только мои мольбы имели волшебную силу. Если бы только мои поцелуи умели оживлять. Если бы только я могла вернуть жизнь в неподвижное тело…

Провожу рукой, очерчивая контуры нереально красивого лица. Склоняюсь к губам.

— Я бы даже простила тебе щетину, — шепчу, легко касаясь губами. — Только не бросай. Я ведь почти влюбилась в тебя.

В оцепенении качаю красивое мужское лицо, осыпаю поцелуями вперемешку с горячими слезами, нараспев чередуя уговоры и проклятия…

Ро-Мер все же поднимает меня. Легонько встряхивает, держа за плечи. Голова дергается китайским болванчиком.

— Та-Нья, если мы останемся, тебя казнят.

— Не-йри не казнят, — фыркаю, отмахиваясь от предостережения.

И вновь вырываюсь, падая на колени. Мне плевать, что будет со мной. Моя жизнь не имеет значения. Я самозабвенно погрузилась в свой наполненный горем мир. И даже не заметила, как рядом со мной выросли нейры. Окружили.

— Вы не не-йри. Вы гайнэ не защитившая императора, — озвучивает приговор один из подошедших нейров. — Утром вы будете казнены.

Подняла заплаканные глаза и, бережно переложив голову Ша-Кира на пол, поднялась на ноги. Проигнорировав протянутую Ро-Мером руку.

— Императора? — переспросила, гордо вскидывая голову. — И вот это … было вашим императором? А вы? Стайка ублюдков, готовых продать подороже собственных дочерей. Вы уверены, что достойны быть судьями? Где вы были, когда ваш император обрекал девушек на смерть, только потому, что отказался вовремя снять печати? Вам ведь безразлична их судьба! Все о чем вы печетесь это наследники! Только их у вас теперь не будет! — пригвоздила словами, не скрывая злой усмешки и полного злорадства взгляда: — Ни у одного из вас!

— О чем вы? — советник все понял сразу. Побледнел.

— Ни один из вас больше не сможет иметь детей. Никогда! — припечатала я. — Своим потакательством вы нарушили баланс сил в мире. Захотели больше власти и чуть не уничтожили то немногое, что пыталась сохранить Ёкки.

— Чушь!

— Богохульство!

Рассмеялось, громко зло.

— Вы хоть знаете, что такое радиаты? — выплюнула слова, вращаясь вокруг своей оси. — Слезы. Пролитые слезы по Неназываемому. По тому, кого убил ваш справедливый Кайр. И кого Ёкки не смогла забыть, обрекая на постоянное перерождение. Но каждый раз, когда он перерождался, Кайр приговаривал его к быстрому забвению, не позволяя возродиться, — бросала слова и знала, что это правда. — Только один раз ошибся. Когда у вашего императора родился брат-близнец.

— Откуда? — просипел сдавленным голосом советник.

— А разве не это написано на ступенях к трону? Или вы никогда не вчитывались? И не знаете, что только когда два брата придут к власти, и три объединяться в одно мир восстановит равновесие? Вы проиграли эту битву, отстрочив восстановление на несколько столетий. Но вы не доживете, — усмехнулась ядовито.

Резко развернулась и направилась к выходу из зала.

— В подземелье ее! — крикнул кто-то.

Стражи выросли рядом. Окружили, приглашая следовать за собой.

Апатично пожала плечами, чувствуя разрастающуюся зияющую пустоту в груди. Подземелье, так подземелье. Безразлично. Мне теперь все просто безразлично. Сделала шаг. И осела, теряя сознание, возле опешившего стража.