С ней будут проблемы!

Глава 27

Я снова летала вороном-карасом, как когда-то еще до дворца. И ведь не скажешь, что всего несколько дней прошло, так много событий в них вместилось, что и подумать некогда.

Карас замер у дымохода на крыше. Поерзал немного с сомнением, но все же рискнул — влетел в зияющую черноту провала. Вылетать не стал, но в небольшую щель, мне был виден уже знакомый кабинет и трое мужчин развалившихся в кресле и потягивающих янтарный напиток за неспешной беседой.

— …сбежала, — услышала я голос утреннего незнакомца.

— Император приказал найти и вернуть. Отправил своих лучших людей, — кивнул Ша-Кир, переставляя фигурки на доске.

— Испугают, — отрывисто бросил Эл-Дин.

— Это я ее напугал…, - низкий голос густой, бархатистый прозвучал немного виновато. — Увидел и захотел познакомиться. Вы же молчите. С вас и слова не вытянешь, какая она — наша избранница.

— Ты же знаешь, что к ней нельзя привлекать внимания, — напомнил ниран.

— Тебе легко говорить. Ты уже закрепил с ней связь, — набросился на Эл-Дина с обвинениями Ро-Мер. — А я даже не чувствовал пока Ша-Кир печать не поставил. Конспираторы!

— Ладно тебе, Ро-Мер, — успокаивающе проговорил Ша-Кир. — С ней все в порядке. Да и печать не даст ей причинить боль. Пусть немного успокоится, и отправимся за ней. Все же пока оставаться вне дворца ей безопасней.

— Что-то удалось узнать? — заинтересовался Ро-Мер.

— Только то, что девушки являются накопителями чуждой магии. А Та-Нья хоть и избежала встречи с чиуши, но…, - Эл-Дин не договорил, замолчал задумчиво глядя на фигуры на разноцветной доске. — Наша красавица умудрилась собрать всю магию из Пещеры Стихий. Ты узнал подробности готовящегося ритуала?

— Нет. Из слуг лишь несколько допущены в малый дворец и те под магической клятвой.

— Ги-Зян?

— За ним следят, но он пока никак себя не выдал. Разве что отдал распоряжение приготовить чарнэ и подать на балу вместо вина и лимонада.

— Надо что-то решать. Мы не можем, как в прошлый раз потерять высокородных не-йри. В этом сезоне и так выбирали одну не-йри на три связки, а нашим детям и вовсе не из кого будет выбирать, — ниран поднялся и отполз к книжному шкафу. Остановился, разглядывая подсвечивающиеся от его взгляда переплеты. Пока одна из книг сама собой не скользнула в протянутую руку.

— Ты же знаешь, что выход один, Эл-Дин, — в широкую спину проговорил Ша-Кир.

Спина вздрогнула.

— Знаю, Ша-Кир, — ответил с ноткой обреченности и взмахнул рукой: — Возвращайся к Та-Нье, карас.

Зо-Рро подхватило порывом ветра, закрутило и выкинуло.

— Вот же ж, — с досадой пробормотала я, открывая глаза.

Мне так хотелось узнать больше, а меня выперли нагло и бесцеремонно. И что в той книге? Мне почему-то казалось, что он не хотел, чтобы я узнала о ней. И откуда он знает про караса? О каком выходе говорил Ша-Кир?

Сон рассеялся, будто его и не было, уступив место тревогам. Лежать было холодно — от земли веяло зябкой сыростью и я села в позу лотоса, подложив край котомки под попу. Подосадовала, что мало читала сказок, предпочитая им книги по естествознанию. Может, в одной из них и была бы инструкция как слиться с орхами. И чуть не расхохоталась, вспомнив, что единственная сказка, которую я любила слушать «Гадкий утенок» Андерсена. Символично. Тот тоже сбежал с птичьего двора.

Шутки в сторону. Пора становится сильнее. И медитация мне в помощь.

Задумчиво, сидя в кромешной темноте, погружалась в себя, отрешаясь от внешнего мира. По клеточкам пробежали первые импульсы напряжения, и я как когда-то учил мастер, стала считывать с них информацию, достигая «внутренней пустоты». «Не думать» всегда казалось мне очень сложным, пусть я и научилась отвлекаться от суеты сует еще в детстве. От каждой клеточки тела отделились мелкие шарики, беспорядочно заметались по сторонам, хаотично разлетаясь в разные стороны от столкновений между собой. В голову лезли мысли, догадки, рождающие новые вопросы — мой беспокойный ум не желал подчиняться, боясь, стать уязвимым, но я жестко воображаемым ластиком стерла все мысли, оставляя чистый лист сознания.

Постепенно я растворилась в своих внутренних ощущениях. Мысленно следуя за безмятежным потоком разноцветных вен разливающихся по моему телу, пыталась отыскать отличия в них. Они нашлись в самом верху — маленькая перегородка, подобно плотине на реке, не дающая продолжить путь. Безжалостно разрушила ее, сметая потоком черной и оранжевой воды. Но этого мне показалось мало, и я потянулась к этим линиям, давая им слиться в один переплетенный разноцветный канат.

Меня затопило благодарностью, а в глубине души родилось ощущение всемогущества. Мне не терпелось вернуться к реальности и посмотреть, что же изменилось во мне, но у меня было еще одно незаконченное дело.

Семь комочков, семь шариков, которые подобно клубкам мне предстояло распутать. Они выпускали свои щупальца, но не могли ни за что зацепиться и метались по моему телу, как светлячки в банке. Наконец, один из них пролетая возле маленькой сияющей особым светом клеточки, обрадованно притянулся к ней выпуская лучи. Вцепился в нее, обволакивая и поглощая.

Я испугалась. Рванулась туда, не давая ему влиться в моего ребенка. Внутри все кричало, рвалось на защиту этой забившейся в ужасе сияющей клеточке. Страх, пульсируя по венам, сделал то, что не могли сделать спокойствие и концентрация, голыми руками, разрывая защитный барьер шарика, выпуская из него воздух, принимая часть его силы в себя.

Но не успела я расправиться с ним, как тут же другие принялись атаковать мою клеточку. И я вступила в новый бой. Снова и снова лопая шарики и распутывая комочки. Пока по телу не запульсировало семь новых потоков, сходясь в этой маленькой точке-клетке. И в этом было что-то неправильное. Чужеродное.

Следуя интуиции, стала отсекать их от точки. Маленькие кончики нити, обрываясь, тут же прятались в ней — не достать. Зато опасности больше не представляли. Более того, в какой-то момент моя клеточка вдруг засияла семиконечной звездой.

Обрадовано вздохнула — пришло ощущение правильности. Последним штрихом стал ажурный кокон, сплетенный из моих нитей с добавлением еще семи цветов.

Вот теперь точно все правильно. Теперь нам ничего не грозит.

Открыла глаза в сероватой мгле, наполненной бесконечным количеством запахов. Мне было тепло, но очень тесно. По телу, горячась, бежала кровь, полная разноцветных искр. Потоки не смешивались, перетекали, имея видимые глазу границы, напоминая струящуюся по венам радугу.

А я… Я чувствовала себя так, будто родилась заново и мир… Он изменился.… Утратил блеклость, обретя яркость и насыщенность.

— Ну, здравствуй, новый день, — шепнула, почесав щекочущийся нос.

Вздрогнула, рассмотрев обнимающие мое тело черно-белые крылья и взвившийся хвост огненной ящерицы. И расхохоталась:

— Представляю себе эту страхолюдину.

Очнулась от того, что продрогла до самых костей. От земли веяло холодом, жалкая котомка служила ненадежным препятствием от промозглой сырости и растекающейся подо мной лужи.

Выбравшись из убежища, почувствовала укол разочарования. Все небо было затянуто темными тучами, из которых лилось как из ведра. Погода ‑ дома у камина сидеть, а не разгуливать по темному зловещему лесу.

Надо мной оглушающе громыхнуло небо, разрезанное росчерками множества огромных сиреневых молний. Порывы ураганного ветра играли на деревьях-исполинах как на музыкальных инструментах. Резкий скрежет и пронзительный скрип, от которого кровь застыла в жилах, огласил окрестности. Этот скрипящий звук сменился душераздирающий воем на столь высокой ноте, что я зажала ладонями уши, стараясь хоть как-то защитить барабанные перепонки от невыносимого визга.

Первым желанием было вернуться в нору, но под ногами бежали стремительные грязевые потоки и это лишь вопрос времени, когда хлипкое убежище из спасения превратится в смертельную ловушку.

Вокруг снова загрохотало. Одна из молний угодила в верхушку дерева, послышался громким сухой треск, будто где-то рядом дали залп из пищалей, и огромная ветвь свалилась мне под ноги, пронеслась подхваченная ветром и водой, загородив вход в мое убежище.

Новый чудовищный грохот и лес застонал, ощерившись сухими обломками.

Я словно пришла в себя и, пригибаясь под порывами ветра, бросилась наутек, не разбирая дороги.

В какой-то момент сквозь этот отвратительный скрежет стал слышен легкий отчетливый хруст. Хруст усилился, и я остановилась, прислушиваясь. Бежать было бессмысленно. Я интуитивно чувствовала, что меня кто-то нагоняет. А когда хруст превратился во вполне отчетливый топот огромных лап, и вовсе замерла, желая слиться с огромным стволом разлапистого исполина.

— Вот ты где! — голос хриплый, встревоженный, прозвучал неожиданно близко.

И раньше, чем я успела ответить, меня подхватили и усадили в седло харбба, лицом вжимая в мужскую грудь. Харбб недовольно фыркнул, но помчался, прокладывая путь напрямую через густые заросли.

Я не видела ничего, лишь чувствовала жар тела, к которому меня прижимали, и тепло плаща, в который меня кутали. И запах, такой знакомый, сулящий безопасность. Он щекотал ноздри, дразнил неуместным возбуждением и рождал сотню вопросов.

— Давай, ее мне.

Сильные ладони ухватили мою талию и вскинули на плечо, так резко, что перед глазами все закружилось, а дыхание перехватило. Обескураженная, я немного пришла в себя, только очутившись в каком-то помещении.

Меня поставили на ноги, дернули плащ, и я протестующе застонала, сопротивляясь изо всех сил. Но проиграла в неравной борьбе и вскоре за плащом последовала и другая одежда.

Зубы стучали от холода. Обнаженное тело сотрясала дрожь. Я с трудом держалась на ногах и давно бы уже завалилась, если бы не множество удерживающих меня рук. Растирающих, поглаживающих, согревающих.

— Совсем замерзла.

— Что же ты творишь, глупая? — шептали голоса, которых никак не могло быть рядом со мной.

Даже оказавшись на кровати под одеялом, поблизости от полыхающего в камине огня, я тряслась от холода. И лишь когда мою голову приподняли, а в горло влилось теплое питье с легкой горечью, я поняла, где и с кем оказалось.

— Чшшто вы… зде… сь… делаете? — стуча зубами о металлическую кружку, спросила я.

— Поохотиться решили, — ответил Эл-Дин. — Говорят, одна из кандидаток пропала. Император в ярости, приказал догнать, поймать и притащить ему на расправу.

— Сдадите? — поинтересовалась, делая глоток и, чувствуя, как по телу разбегается согревающее питье.

— Не в наших правилах становится между императором и интересующей его не-йри, — сухо ответил Эл-Дин. — Ты не подумала, чем грозит твое исчезновение остальным кандидаткам? Он же их растерзает, не получив желаемого.

— Ищите другого жертвенного агнца, — хмыкнула я, заталкивая поглубже проснувшуюся совесть и картинки растерзанных девушек. — Я на эту роль не подхожу.

— Почему же? Как раз ты и подходишь. Лучше всех, — цинично усмехнулся ниран. — В тебе собралась вся так необходимая императору магия.

Его грубый и холодный голос совершенно не соответствовал ласково обхватившему мои ноги хвосту, кончик которого украдкой поглаживал голени и теплым искоркам в глазах. Отшатнулась от Эл-Дина, выскальзывая из объятий.

— Отдашь меня ему? Пусть препарирует? А что потом? Сердце не дрогнет? Хотя о чем это, его же у тебя просто нет, — махнула рукой и, выбравшись из кровати, отступила на шатких ногах.

Чуть не упала, поскользнувшись на натекшей луже, но была тут же перехвачена теплыми руками Ро-Мера.

— Сокровище мое, не говори так, — самир неодобрительно покачал головой и легко приподняв мою голову за подбородок, заглянул в глаза. — У Эл-Дина есть сердце, и он очень сильно испугался за тебя.

Мотнула головой, высвобождаясь из невесомо удерживающих пальцев.

— А тебя я совсем не знаю, чтобы позволять такое, — дернулась, упрямо вырываясь, и упала на кровать.

— Что вам от меня нужно? — спросила, когда обиженное сердце немного успокоилось, а я удобно уселась, как щитом прикрывшись покрывалом.

— О, сущая безделица, — усмехнулся Ша-Кир. — Я тебе уже об это говорил.

Поморщилась, припоминая его обещание.

— Это когда заявил, что я твой приз и стану твоей? Или когда Эл-Дин сказал, что я игрушка? Все с вами ясно. А тебе кто нужен, Ро-Мер? Игрушка или инкубатор?

Я не хотела на них смотреть и уставилась в переданную самиром кружку, наблюдая за тем, как тонут травинки в фиолетово-красном в отблесках потрескивающего пламени питье.

— Мне? — Ро-Мер на секунду задумался, пристально всматриваясь в мое лицо. — Посмотри на меня, пожалуйста, — попросил он, но я не подняла глаз. И тогда он забрал из моих рук кружку и лег рядом, притянув меня в крепкие объятия.

— Нам нужно было поговорить с самого начала. Но твое появление стало для нас троих неожиданностью. Мы растерялись. Тем более, ты оказалась впутана в отбор. Все, что мы могли это защищать тебя и помогать, — начал Эл-Дин.

— Серьезно? Такие большие, сильные и растерялись? — съехидничала я, поднимая глаза. — Не хочу ничего слушать. Время объяснений прошло, — по-детски зажала уши руками.

Сейчас мне не хотелось слышать их признания. Я приняла решение и менять его сейчас, когда я только-только настроилась на побег, уже представила себе одинокий домик в лесной глуши и свой быт, не хотелось. И верить им тоже опасно. Сколько раз я уже доверялась и ошибалась, сколько раз мое сердце разбивали вдребезги, казалось родные люди. А эти ‑ чужие, посторонние. И ими движет выгода, как и остальными. Меня вновь используют, а потом выкинут как ненужную вещь.

— Придется, — вмешался Ша-Кир, перехватывая мои предплечья своими длинными пальцами.

— Руки убрал! — приказала строго, щуря глаза и впиваясь в обнаглевшие конечности взглядом.

Огонек возник сам собой, вспыхнул на манжете мужской рубахи и быстро перетек на рукав.

— Ну, все хватит, — отдернул руку эрин, в золотистых глазах заметались злые искры. — Ты ведешь себя как…

— Как кто? — продолжая провоцировать скандал, переспросила я.

— Как…. не-йри.

— Просто удивительно, — буркнула я, — что девчонка ведет себя, как девчонка.

— Тебе лучше запастись терпением и выслушать, — сказал Ро-Мер, быстро целуя меня в макушку.

Дернула головой и порадовалась, услышав характерное клацанье челюсти. Даже ноющая боль в затылке не могла приглушить мое торжество.

— Та-Нья, — цокнул языком Эл-Дин, — я могу тебя связать и заставить молчать, но ты все равно нас выслушаешь.

Широко открыв глаза, вгляделась в бесстрастное лицо. А ведь не шутит, может и сделает, если буду противиться.

— Рассказывайте, — без особой охоты с громким выдохом согласилась я.