Рысюхин, наливайте на всех!

Глава 27

Мы с дедом после занятий ковырялись в потрохах «француза» пытаясь придумать, как тут хоть немного приблизить конструкцию к «сопрягаемой с человеческим разумом».

— Ты смотри, что накрутили, черти полосатые! Поставили маленький моторчик на постоянном токе — хорошо, что маленький, если бы они тут машинно-машинный преобразователь поставили — я бы уговорил тебя поехать во Францию с сжечь гнездо порока.

— С чего вдруг так?

— Ну так для этого понадобился бы двигатель мощнее того, который в итоге будет запитан. И смысла в преобразовании не было бы, но до ТАКОГО маразма французы всё же не дошли, к счастью. Так вот, моторчик крутит редукторчик, редукторчик через кривошип дёргает кулису, кулиса перекидывает эти вот два реле. Слава яйцам, не механические реле, они бы уже давно сдохли, магнитный поток напрямую рвут, хоть потери при этом, мммм… Я вчера необузданным оптимизмом страдал, когда говорил про «жрёт на пятьдесят, крутит на двадцать пять». Получаем на выходе почти прямоугольные импульсы, с лёгкой склонностью к трапеции. А потом эти клоуны поставили трансформатор, хотя движку и такая форма сигнала пойдёт, но они же за каким-то лешим частоту переключения релюх сделали не такой, какая нужна движку! Кстати, из-за износа моторчика частота ушла, выходная — тоже, это опять потери… Да как оно вообще ездило ещё⁈

Успокоившись, дед продолжил:

— А вот этот кусок металла, точнее — кусище металлов, цветных и чёрных — трансформатор на тридцать киловатт[1]. Это они, конечно, молодцы, что с запасом взяли — даже в ваших восьмисотваттных лошадях только двадцать четыре получается. Но какое грузило они с собой возили, мать моя мамочка! И, главное, зачем⁈

Постепенно, понемногу вариант «лечения» нашего «пациента» составлялся и начинал выглядеть приемлемо. В размышлениях об электрике приводили в порядок механику. Восстановил сносившиеся зубья на шестерёнках заднего моста (грузовик оказался заднеприводным, на что дед бросил своё очередное непонятное «что от него и ожидалось при таких родителях»), от балансировали оси и полуоси, восстановили подшипники. Заказали заготовки деталей для ступиц и для сопряжения сцепления с карданным валом — коробку передач однозначно решили выбрасывать. Вместо рычага переключения передач встал наш стандартный рычаг режимов: вперёд-стоп-назад.

Управляющую структуру в макре, преобразующем магию в электричество обновили. Пришлось долго уговаривать Весёлкина, что это не формирование и запись структур, с чем мы начнём знакомиться через год, а просто небольшой ремонт. Видит Рысюха — проще было бы нанять для этого какого-нибудь старшекурсника. Зато новому научился. Попутно выяснилось, что схема у французов более примитивная, чем у Кротовского: не позволяет ни запитывать систему напрямую от водителя, ни заряжать вставленный в приёмник макр. Всё работало только от накопителя и только в одну сторону. Примитивно до боли, а гонору-то, гонору — Европа, блин, как же!

Для получения переменного тока дед использовал мостовую схему вибратора и, постоянно матерясь на отсутствие каких-то «тиристоров», соорудил вентильные схемы для коммутации основной нагрузки под управлением моста. Трансформатор за ненадобностью был разжалован в доноры чистой меди и электротехнической стали, на освободившееся место и за счёт экономии веса встал довольно большой буферный аккумулятор. От аккумулятора запитали бортовое оборудование, когда полезли к фарам — дед снова начал разговаривать матом и именовать создателей данного чуда техники извращенцами, причём я с ним был согласен: эти деятели для подключения лампочек постоянный ток не стали брать с выхода первичного источника, а взяли переменный — и подключили через выпрямитель!

Какое-то время поспорили, стоит ли возиться с рекуперацией, сиречь — обратным преобразованием движения в электричество при торможении, с учётом того, что асинхронный двигатель работает в качестве генератора только на достаточно больших оборотах, плюс нужен выпрямитель, но в итоге решили — почему бы и нет? Место есть, запас массы после выброшенного трансформатора имеются, детали выпрямителя, знания и умения — тоже.

Провозились неделю, это с уже имеющимся опытом работы, помощниками и станочным парком, плюс два выходных полностью! Чтобы я ещё когда-нибудь связался с переделкой чьих-то непонятных конструкций! Да ни за что! И один день — полный, выходной день — я отдал на «переборку» электромотора. Так то асинхронник, по словам деда, «зверюга живучая, даже если специально ушатывать — уметь надо, за исключением клина на старте», но раз уж взялся… Если бы знал, СКОЛЬКО там намотано проволоки — браться бы не стал. Это просто жуть какая-то! Но, как оказалось, проволока сама по себе — это полбеды, а вот кое-где выкрошившийся или выгоревший изолирующий лак, это пробои, угроза короткого замыкания и если не выгорания двигателя, то существенной потери мощности.

Дед аж взвыл с горя — мол, придётся всё разбирать и перематывать. Я же, представив объём работы, от ужаса выдал альтернативную идею. А потом полдня её реализовывал, придурок. Суть её была проста и незамысловата, как мычание: взять стекло, размягчить его своей магией и протиснуть между проволочками, выдавливая отслоившийся лак и заполняя полости. Почему придурок? А вы количество слоёв намотки посмотрите, а потом подумайте (в отличие от меня — заранее), что стекло, не отпуская контроля, а то застынет где и как попало, нужно пропихнуть между ними ВСЕМИ. Два раза носом кровь шла, а под конец вроде бы даже сознание потерял на пару секунд. И, самое паскудное — прерваться и отдохнуть нормально нельзя! Можно «отпустить» вниманием только металл, стекло нужно держать жидким и послушным постоянно! Чтобы я, ещё раз! Нафиг!!! Одно утешает — после всех исправлений движок работать будет лучше, чем новый. Вру — не утешает. Упахался так, что слов цензурных нет вообще.

Зато потом внезапно получился свободный вечер. Мы должны были собирать из готовых поковок и проката тонар, но оказалось, что в мастерской вышел из строя кузнечный пресс и они не успели сделать все детали. Медную не то вставку, не то мембрану заказали, но ждать её — неделю, не меньше. Попросил показать поломанную. Спросил, есть ли чертежи того, какой она должна быть. И потом за пятнадцать минут с помощью медного порошка, чертежа, подсказок мастера и какой-то матери — восстановил деталь. А немного подумав — сделал ещё две запасные. Начальник цеха только что не подпрыгивал от радости и пообещал, что мои заказы будет ставить вне очереди. Наивный — он ещё не знает про геологов! Или про то, что они ко мне едут. В общем, детали обещали завтра, я выдал работникам командировочные и суточные за следующую неделю и оплату за сверхурочные, чему те бурно обрадовались, а сам сел в фургон и махнул к Маше.

Там застал дым коромыслом и мрачного Мурлыкина.

— Командировка внезапная, в, как ты выражаешься, Дальние Гребеня. — Пояснил он, когда мы поздоровались. — На том берегу накрыли очередной «ковен».

Видя моё недоумение, он пояснил:

— Сборище едва одарённых слабосилков из неблагородных, которые толи не захотели, толи не смогли попасть ни в какой род, и свой основать нормально — смелости не хватило. В компании с амбициозными нулёвками опять откопали где-то «древний гримуар» и решили, что если призовут демона и принесут ему жертву — то он им отсыплет полные карманы благодати.

— И что, срабатывает?

— К счастью — нет. Сорок девять из пятидесяти этих «древних манускриптов» печатаются разведками наших любимых соседушек или островитян и являются чистым бредом. Но иногда попадается что-то настоящее. И тогда… Просто праздник, если дебилы запорют ритуал, в ходе которого перебьют большую часть «своих». Неплохо, если призванная тварь сожрёт призывателей и уйдёт к себе обратно. Хуже всего если призванный решит и сможет задержаться в новой кормушке…

— Настоящий демоны⁈

— Как правило — изнаночные твари пятого-шестого уровня с зачатками разума. Но иногда — вылазит что-то, что классификации не поддаётся.

— А эти?

— А эти — придурки самые что ни на есть. Но положено выехать, с экспертами, осмотреть, протоколы составить. Причём во главе как минимум со мной. Тридцать вёрст туда по той мерзоте, что сейчас на улице, там неведомо сколько, но минимум сутки-полтора, и потом почти день обратно. И ночевать там непонятно где.

— Василий Васильевич, я чем вас обидел?

— Не понял!..

— Фургон мой второй, который первый по порядку. Тот, что в гараже Машиной академии стоит, почему взять не хотите? Ключи у заведующего, Маша ему представлена, как хозяйка…

— Твою ж дивизию!

Не заметил, когда и как дедова присказка успела прилипнуть к Мурлыкину.

— Вас сколько едет?

— Пятеро. Стоп, подожди. Я и за начальника комиссии, и за следователя, два оперативника и один эксперт — не из ваших «дядь», специалист именно по потусторонним явлениям. Четверо получается. — Мурлыкин о чём-то задумался вслух. — А командировочное ужа на пятерых выписано. Прихвачу-ка я с собой унтера Семёнова, на роль водителя, он же на себя и бытовые вопросы там на месте возьмёт.

— Ночевать тесновато будет, спальное место, если полностью разложить, метр восемьдесят на три двадцать.

— Ничего! Один дежурный, он же часовой — в теории могут быть недобитки, желающие отомстить, или подкинувшие «древнюю рукопись» кураторы, заметающие следы, так что положено выставлять. Один подвахтенный, в кабине посидит. А на троих оставшихся — больше метра ширины на брата, шикарные условия! И как я сам не подумал⁈

— Стоял бы он во дворе — не забыли бы. А так — уехал и уехал.

— Юра, ты мой спаситель! Там же и кухонька, и холодильник… Это же дом на колёсах!

Мы с Машей съездили в МХАТ — туда на одном фургоне, назад — на двух. Оказывается, на тех курсах, где она обучалась «расширенной самозащите» давали и навык управления автомобилем, а также мотоциклов. Ох, на непростые курсы Василь Василич дочку свою старшую устроил!

Дальнейшие сборы прошли веселее — несмотря на то, что часть подготовленных вещей явно не понадобятся, распоясавшийся из-за отсутствия ограничений по весу и объёму жандарм загрузил как бы не втрое больше, чем планировал взять изначально. Пока они с женой и в меру сил мешавшими им Василисой и Мявекулой (Ириска мудро удалилась к себе с книжкой) спорили, что брать, а что нет — мы с Машей закрылись в её комнате и нацеловались всласть, хоть и с оглядкой на возможность вторжения. Екатерина Сергеевна потом, за ужином, всё поняла по нашим лицам, но только вздохнула. Но ночевать не оставила. Чтобы отвлечься, продолжил пытать Мурлыкина:

— И часто такие ковены образуются?

— Как когда. Когда один за три года, а когда и два в год. Предыдущий раз в позапрошлом мае был, два года прошло, почти два с половиной.

— И как-то же они находят друг друга? Им же прятаться от всех нужно!

— А вот тут, понимаешь ли, самое противное — часто про них знают, но, несмотря на все предостережения, не обращают внимания. Мол, «детишки перебесятся у успокоятся, когда убедятся, что чушь всё это». Вот ни разу такого не случалось, чтоб перебесились, но уверенность в этом — у каждого второго, откуда такое? На деле же, когда видят, что мучительство зверюшек пользы не приносит — переходят на людей. Но даже тогда находятся те, что готовы покрывать мразотников: как же, это же свои, родные, а там — какая-то баба пришлая, может, она ещё сама виновата.

Жандарм махнул стопку «пшеничной» и продолжил:

— В общем, редкое счастье, когда удаётся без человеческих жертв обойтись, как правило, к сожалению, только после их появления шевелиться начинают. В итоге — все тридцать три удовольствия.

Опять дедова присказка, которую кроме как от меня Мурлыкин никак не мог подцепить. Похоже, я этими фразочками просто фонтанирую, хоть сколько раз давал зарок быть внимательнее и осторожнее.

Кузов на следующий день мы вчетвером собрали буквально за четыре часа, проблем-то — из готовых деталей. Труднее всего было выставить основу без перекосов по всем плоскостям. На будущее нужно какой-то стапель сооружать, но это не моя проблема, однако в сопроводительных документах отпишу об этом. Готовый кузов поставили, сняли, опять поставили, проверив, как работает система фиксации. Потом показал, как загружать зерно — пардон, в случае Шклова это будет песок. Как закрывать и запирать крышу. Как разблокировать борт и ссыпать груз, либо вправо, либо назад. Правда, поднимался кузов при помощи реечного домкрата (двух домкратов — по переднему и по левому бортам) только на восемьдесят сантиметров, но больше без телескопического гидравлического цилиндра не получалось. Ладно, под таким углом можно и лопатами дочистить, всё проще, чем мешки таскать или теми же лопатами из горизонтально расположенного кузова с высокими бортами всё выкапывать.

Попрощался с рабочими — завтра утром водитель уезжает домой, загруженный инструкциями по обращению с обновлённым грузовиком, мастер с помощником останутся, будут заказывать детали для переделки следующего грузовика и для сборки автоцистерны на него. Пару дней обойдутся без моего назойливого внимания. Я пока для себя холодильный шкаф соберу вместо того, что ушёл на извинения.

Собрал, даже со стеклянными полками и отдельными полочками для бутылок. А ничего так получилось, осталось только загрузить и включить. До конца недели останется только учёба, можно будет немного передохнуть. Так, дожился — учёба, от которой сокурсники стонут, отдыхом кажется. Где-то я в этой жизни явно свернул не туда.

Утром следующего дня, ну, как «утром», после второй пары, у меня зазвонил мобилет. Бабушка? Странно, он во время занятий она звонить не должен, если не случилось чего-то совсем уж необычного и срочного. Но вместо неё я услышал в трубке знакомый мужской голос:

— Юра? Вы человек выдержанный, но… Мужайтесь…

[1] Напоминаю, что в мире РОС единицы измерения называются иначе, т. к. фамилии у учёных — другие. Для удобства читателя физические величины будут в пересчёте, а здесь вообще — монолог «деда» из нашего мира.