Русь-XXI. Повесть о ненастоящем человеке.

Первый легкий день

История оказалась очень сильно отличающейся от того варианта, который существует в моей голове.До первого века все было плюс-минус то, что я знаю — а потом Великое Сопряжение и все сопутствующие хрени с длинными ушами. На востоке стоят мрачные замки друучи, или друути — так называют самих себя свартальвы, поработившие всю Сибирь, Монголию, Корею и двинувшиеся еще дальше через Кавказ в Турцию. Маньчжуры и чжурчжэни — вассалы свартальвов, чтобы не сказать протекторат, но все же им удалось сохранить некоторую независимость.

Спасло этих протокитайцев то, что друучи почти неспособны питаться крупами и особенно сильно не переваривают рис. Экспедиционный корпус вторгся на территорию Китая, обнаружил там бедных, хлипких жителей, у которых рис два раза в день, а кому повезет — то три, но не нашел никаких значительных ресурсов. Друучи сожрали свои запасы провианта, затем все нерисовое, что смогли отнять у местных жителей, а затем ужаснулись перспективе питаться одним рисом и на пустой желудок пошнуровали обратно.

Также сохранили независимость японцы: свартальвам оказалось предельно чуждо мореплавание, а вид бескрайних водных просторов вгоняет их в состояние паники, смешанной с талассофобией. Это мы, люди, любим сидеть на морском берегу и смотреть в сторону горизонта, а вот свартальвы — не очень.

Потом были долгие века борьбы, в которой родились такие союзы, как японо-китайский, русско-китайский, русско-японский и тройственный. В конечном итоге китайские и околокитайские народности стали вассалами свартальвов, а союз Руси и Японии жив по сей день. Массовая эмиграция японцев на Русь привела к образованию больших корпораций, которые основательно подсобили с технологическим уровнем и магтеком, потом появились и свои корпорации.

В то же время на западе, за Пиренеями, уходят в небо сверхвысотные шпили, построенные светлыми альвами, или аэльдари, как они сами себя называют, и средневековая история Европы испытала на себе очень сильное влияние светлоухих, которые занимались примерно тем же, что и темные, только менее жестокими способами.

Колумб никогда не плавал в Америку, но прославился тем, что картографировал и описал путь в Индию вокруг Африки.

А вот Фернан Кортес в эту самую Америку таки поперся — и больше его никто никогда не видел, из всей его экспедиции спасся всего один человек по имени Диас.

Он-то и принес людям очень неприятные новости о Золотом Городе.

Золотой Город — самоназвание империи ацтеков, которая раскинулась на всю Северную Америку и часть Южной. По сути, самая большая империя мира, больше, чем Свартальвсхейм со всеми его вассалами.

Но проблема отнюдь не в размере — ладно бы еще это. Самым неприятным в Золотом Городе было то, что ацтеки по сей чудесный день практикуют человеческие жертвоприношения. А поскольку территория огромна и храмов множество — то и жертв для ритуалов надо много.

Собственно, именно желание добыть рабов и умилостивить своих кровожадных богов заставляло ацтеков двигать свои границы все дальше и дальше и покорять все новые и новые народы.

Точно неизвестно, где именно была зарыта собака и откудова растут ноги у всей этой хренотени, но факт заключался в том, что Фернан Кортес встретил не дикарей, владеющих небольшой империей, как это было в моей голове, а чрезвычайно хорошо организованную, по меркам шестнадцатого века, конечно, армию государства, которое уже на тот момент проникло в Северную Америку. А причина этого оказалась довольно неприятной: в то время как в Старом Свете магический дар был у очень немногих, а сильный — и того реже, у ацтеков, как выяснилось впоследствии, напрочь отсутствуют мощные боевые маги, но слабый или средний магический дар встречается намного чаще, чем у европейцев. Как итог, солдаты вообще без магического дара формируют только ополчение, охрану, жандармерию и прочие базовые и вспомогательные части армии Золотого Города, а вот элитные подразделения состоят из воинов, обладающих магическим даром, которые умеют пользоваться доступным их силе магтеком и освоили некоторое вспомогательные магические трюки.

Еще более неприятным сюрпризом стало и по сей день остается то, что этот самый магтек у ацтеков пошел по совершенно извращенному, непостижимому пути. Я с ужасом узнал, что вендиго — это не какой-то монстр, мутант или демон, а самое настоящее живое оружие, созданное путем гнуснейших ритуалов с целью борьбы с магами и не только. Помимо этого, ацтеки практикуют такие страннейшие вещи, как групповое колдовство, некромантию и прочие вещи, которые взялись непонятно откуда.

Преподша в ответ на мои расспросы детально расписала мне суть парадокса.

Магтек — явление, берущее свое начало из человеческой «суперсилы» — технического склада ума. В то время как альвы и свартальвы владеют магией все поголовно, а у чистокровных людей его не бывает, люди еще до Сопряжения проявили способность покорять природу при помощи технических приспособлений. На момент вторжения альвы и свартальвы находились на сопоставимом с людьми технологическом уровне и были способны создавать вещи и артефакты, недоступные людям, владели секретами легких и прочных сплавов, но при этом им не были известны ни лук и стрелы, ни копьеметалки, ни пращи, потому что дистанционный бой они вели при помощи магии. Альвы и свартальвы не знали простейших принципов механики, у них не было механических строительных приспособлений, потому что задачу подъема каменного блока решал строитель-телекинетик, для особо тяжелых предметов — группа их. Свартальвы были мастерами зачарованных клинков, способных преодолевать магические приемы защиты от меча и наносить неизлечимые раны, но у них напрочь отсутствовали продвинутые приемы боя на этих самых мечах.

Практика показала, что альвы и свартальвы зачастую в принципе не способны понять простой чертеж, если не держали в руках само изделие. Длинноухий, способный составлять и читать чертежи, как правило, имеет где-то в родословной человеческую женщину, точно так же, как любой человеческий маг имеет в предках альва или свартальва. Подобная техническая бездарность стала критической слабостью в более поздние века: ныне и альвы, и свартальвы отстают от человеческой цивилизации ровно на один шаг: вначале люди изобретают что-либо и начинают использовать, и только затем новшество перенимают длинноухие.

Преподша привела простой пример: магическая голем-броня, то бишь экзоскелетный доспех, питающийся магической силой носителя, был известен и альвам, и свартальвам еще в первом веке. Магические накопители на основе драгоценных камней, которые маг заряжал, чтобы в критический момент восполнить запас силы, они также знали еще в своем родном мире. Но только тысячу семьсот лет спустя Алессандро Вольта и Роберт Эндрюс сумели создать первый в истории дредноутский доспех с встроенным накопителем. Этот технический прорыв позволил отряду простых людей сражаться против мага в ближнем бою более-менее на равных.

В знаменитой битве за Киев в решающий момент наступающие джаггернауты друучи, числом в полторы сотни, с ужасом обнаружили, что объединенное войско русичей, ниппонцев и валахов выставило против них две тысячи своих джаггернаутов, и битва на этом закончилась: несовершенные людские дредноутские доспехи не могли угнаться за стремительно убегающими джаггернаутами, а следом за ними сбежало все войско темных, включая их рабов-ауксилиариев.

Вскоре свартальвы осознали, что им противостояли всего триста слабых человеческих магов, каждый из которых вел от пяти до десяти дредноутов, то есть воинов, не обладавших даром магии. Они получали магическую силу для своих доспехов от мага-джаггернаута, который по очереди подзаряжал накопители своих бойцов, но свартальвы поначалу думали, что им противостоит две тысячи магов-джаггернаутов. К тому моменту они успели почти без сопротивления удрать от Киева аж за свой Урал, сведя все свои предыдущие успехи к нулю, потеряв огромные территории и проиграв кампанию полностью.

В тысяча семьсот пятьдесят девятом году от Сопряжения, который примерно соответствует второй половине девятнадцатого века от рождества Христа, свартальвы предприняли последнюю крупную попытку реванша. Они с огромной радостью переняли концепцию ударных подразделений из джаггернаута-свартальва и дредноутов-рабов, которые должны были стать мясным щитом своих господ, и создали громадный парк дредноутских доспехов, превосходящих по своим качествам аналоги людей на голову. Они легко захватили значительный кусок территории, поработив пару княжеств, но затем случилось сражение, которое ныне известно как «последняя битва Темного Потопа».

В решающем «московском сражении» Русь при поддержке ниппонцев, валахов и болгар выставила против четырех тысяч дредноутов темного войска тридцать тысяч своих. Свартальвы, увидев настолько чудовищное превосходство, выходившее за рамки теоретически возможного, сбежали с поля боя, бросив обоз и лагерь. За джаггернаутами побежали дредноуты, но когда их накопители иссякли, люди-рабы побросали свои доспехи и либо сбежали, либо сдались в плен. «Московское сражение» стала самой странной битвой в истории вообще: в ней не погибла ни одна живая душа.

Только десять лет спустя свартальвы узнали, что такое громадное количество дредноутов имеет очень простое обоснование. Изобретатель Илья Ломоносов открыл, что накапливать магическую энергию может любой качественный кристалл, не обязательно драгоценный камень. В то время как дредноутские доспехи свартальвов содержали в себе значительное количество драгоценных камней, которые всегда очень дороги, человеческие питались от очень дешевых накопителей на основе кварца. И когда свартальвы размышляли, а не создать ли им равную по силе армию, пришла последняя «добивочка»: ниппонцы освоили искусственное выращивание огромных кристаллов в автоклавах, что позволило создавать накопители, которые при общей примитивности превосходили по емкости накопители свартальвов, и если дредноуты темных выдыхались без подзарядки через пять-десять минут, то дредноут-русич сохранял автономность четверть часа и более.

На этом концепция «Темного Потопа» навеки стала историей. Свартальвсхейм, проиграв одну за другой несколько гонок вооружений, окончательно отказался от масштабного захвата человеческих земель путем военной силы, потому что осознал: в том, что касается магтека, люди всегда будут на один шаг впереди. Военная мощь Свартальвсхейма все еще была и остается колоссальной, но темноухие оценили динамику событий. Друучи живут долго, но их мало, рождаются они редко, растут медленно, а их чудовищные магические способности требуют пары сотен лет тренировок. Они все еще могли победить, но не без потерь, и самое неприятное для них — что потери не гарантируют долговременного успеха. Они могут побеждать и наступать — но нет гарантии, что потом не случится еще одно поражение в гонке вооружений, которое перечеркнет все добытые кровью успехи.

Так что свартальвы остались свартальвами, их мотивы и намерения остались прежними, но модус операнди кардинально изменился. Друучи начали играть по правилам, принятым у людей, что стало эпохальным переломным моментом. Темные оказались такими же опасными противниками в политических игрищах, как и на поле боя, но «война миров», что длилась семнадцать столетий, закончилась.

А потом случилось то, что перевернуло ход истории еще сильнее: на Старый Свет напали ацтеки.

И вот это стало сюрпризом для всех и во многих отношениях. И дело было даже не в том, что само нападение оказалось внезапным: новый агрессор продемонстрировал совершенно непостижимые новшества в области магии и магтека.

Люди создали свой магтек, находя новые концепции и соединяя то, что не додумывались соединять длинноухие. Альвы и свартальвы, в свою очередь, перенимали концепции людей и совершенствовали их, опираясь на свое невероятное магическое мастерство, до невероятных высот. Вся техника свартальвов перенята у людей. То же самое можно сказать и про магию: все магические знания, заклинания и принципы, доступные людям, переняты у изначальных носителей магического дара, как и сам магический дар, а собственные открытия и достижения магов-людей можно назвать в лучшем случае скромными.

Но вот ацтеки продемонстрировали чрезвычайно отличные от обычных магические умения и магтек, происхождение которых по сей день остается тайной.

Во-первых, альвы и свартальвы яростно отрицают, что ацтеки получили магический дар от них, и их аргументы просты: они не могли просто физиологически. При том, что свартальвы-воины отлично плавают, навык плавания нужен им только для форсирования реки. Свартальвы мирных профессий все поголовно не умеют плавать, они не пользуются плавающим транспортом, у них в Свартальвсхейме принципиально отсутствуют плавательные бассейны, если не считать бассейнов-купален, и вообще любому свартальву становится нехорошо уже на берегу океана, потому тот же Берингов пролив, который тут называется Краевым проливом, для темноухих непреодолим. По этой же причине Япония сумела отстоять свою независимость: для ее завоевания свартальвы послали войско из рабов-ауксилиариев, в котором не было ни одного свартальва, так что японцам удалось отбить вторжение.

Что до альвов, то они хоть и не испытывают физического недомогания на берегу океана, но понятия «берег океана» и «край света» для них тождественны. Хотя о существовании земель на той стороне планеты люди узнали именно от альвов, но не вполне понятно, как это узнали сами альвы, потому как они не плавали не то что в Америку, но даже на Британские острова. Альвы практикуют медитации на берегу, при которых они устремляют свой взор буквально за пределы мира, что символизирует попытку познать мироздание полностью. Так что мореплавания они тоже не знают, и Атлантика для альвов так же непреодолима, как и Краевой пролив для их темных антиподов.

Во-вторых, ни альвы, ни свартальвы не практикуют некромантию и прочие мерзости того же пошиба. При том, что некроманты присутствуют в эпосе свартальвов, маг-некромант для них своего рода «бабушкины сказки» из седой древности. Еще до Сопряжения Миров некромантия у свартальвов была изжита. Прочие ритуалы, вроде создания вендиго, у них также не просто под запретом, а под анафемой. Верней будет сказать, что само направление под запретом, создавать искусственных чудовищ на практике друучи не умеют вообще.

Я с удивлением узнал, что свартальвы, при всех их неприятных чертах вроде поклонения праву сильного и агрессивности, обладают своими кодексами чести, военного ремесла и магии. Они несколько странные для людей, но сильные, и свартальвы придерживаются их неукоснительно. Маг, вышедший в своих изысканиях за пределы дозволенного кодексами, яростно преследуется и карается. И у альвов, и у свартальвов многие направления магии либо запрещены, либо считаются «низкими», либо вообще прокляты, причем темные пошли даже дальше светлых. В то время как альвы позволяют себе воздействие на сознание и волю оппонента с целью избежать кровопролития, у свартальвов это «подлый прием», который свидетельствует о никчемности, слабости и трусости мага.

— А свартальвы могут пользоваться заклинаниями, которые делают их похожими на людей? — спросил я.

— Обычно нет, — ответила преподавательница, — это ниже их достоинства. А вот аэльдари могут и часто так делают.

Что до всяческого чернокнижия, а особенно так называемой «магии крови», или «тауматургии», то все это под тотальным запретом везде и яростно преследуется. Инквизиция в этом мире не только была, она есть по сей день, и костры до недавнего времени тоже были. Но жгли на них не еретиков — за хулу против небес обычно просто отлучали от церкви и изгоняли из деревни — а магов-отступников, сотворивших что-либо богопротивное, отвратительное небесам и человеку.

Таким образом, по сей день миллионы копий ломаются в спорах о том, откуда ацтеки взяли свой магический дар и от кого переняли настолько странную и зачастую нечестивую магию.

Как бы там ни было, ныне Старый Свет находится в состоянии новой перманентной «войны миров» против Нового Света, вернее, против империи Золотого Города.

***

Перед обедом еще один офицер-преподаватель устроил мне проверку знания устава, которую я практически провалил. Я не знал номеров параграфов, и кое-как рассказывал, что написано в конкретном параграфе, если мой экзаменатор читал начало параграфа. Несколько раз запутался или просто плохо помнил.

— В целом, удовлетворительно, что на самом деле неудовлетворительно для того, кто хочет получать стипендию, — подытожил он.

— Прошу прощения, но меня никто не предупредил, что я должен буду сдавать экзамен по уставу в первый же день.

— Ну вам ведь выдали его в библиотеке не просто так, правда?

— Ошибаетесь, — спокойно ответил я.

— Вот как? И в чем же?

— Мне выдали не «его». Мне выдали «их». Восемь книжек, включая четыре собственно военных учебника, и я почему-то подумал, что в приоритете именно они. Списка приоритетов ведь мне никто не давал. Восемь книжек за три дня. Вернее, семь, потому что русский язык я изучать не стал за ненадобностью. Чего стесняться, устройте мне экзамен еще по остальным дисциплинам, ведь я же полный неудачник, если не смогу сдать восемь зачетов, которые изучал самостоятельно аж три дня.

— Резонно, — согласился он, — впрочем, это пока был не зачет, а проверка отставания, назовем это так. Но первый семестр заканчивается через месяц, а вас предупреждали, что придется догонять. Руководство пойдет вам навстречу в разумных пределах, перенеся часть зачетов на начало второго семестра, а часть — на конец его, но базовые вещи, включая устав, придется сдавать через месяц. Обычно это не проблема, потому что многие приходят сюда со знанием устава, из других учебок или прямо из вооруженных сил.

— Ну если месяц, то это еще можно вывезти.

Тут прозвучал сигнал горна.

— А вот и обед, — сказал офицер.

Он показал мне, где тут столовая, и объяснил, что она разделена на два блока: персонал, куда входят преподаватели, охрана и прочие, обедает отдельно от курсантов. Курсанты, в свою очередь, обедают группами, разделяясь по академическим и военным подразделениям. Пока я не причислен ни к какой группе — столуюсь в офицерском блоке, потом буду в курсантском.

Отобедал я с этим же офицером, и готовка оказалась выше всяких похвал. На первое — борщ, густо заправленный сметаной и мясом, на второе — котлеты в соусе с салатом, на десерт — пончики с вареньем и чай.

— Надеюсь, курсантов кормят не сильно хуже, — сказал я, прикончив котлеты.

— Не хуже, — подтвердил собеседник, — но иначе. Диета специфическая, сродни спортивной.

После обеда я, наконец, смог пойти в отведенную мне комнату. Офицер, впрочем, предупредил, что я там только на два дня: живут курсанты тоже группами по признаку одного подразделения.

Ну что ж, ситуация стабилизирована: у меня есть крыша, стол, перспективы и все это не кажется чем-то адским.

Завтра приступаю к двухдневным персональным лекциям по собственно своему профилю.