Рушара

Глава 29. Костюм для осенней охоты на лис

На Зинтаресе похолодало. Все озерца расплескало ветром, ручьи не доносили воду до подножия холмов и длинные ледяные потёки обезобразили бока холмов. Трава завяла, деревья потеряли листья. Сибианы ушли в убежища — там было хотя бы тепло.

Русалка отказалась отправиться в лабораторию.

— Может, предложишь мне аквариум? — насмешливо спросила она.

Аргентору так странно было слушать её, но фея сама вызвала его. Раз фее что-то надо, значит это неспроста. И вот теперь они сидят на самом краю бездны под воющие звуки ветра над такими высокими волнами, что холодные брызги залетают даже в долину.

Сиварус бесится. Его воды больше не сиреневые, а мрачно синие, даже трупно-синие. В этой дикой стихии живёт Нимуё. Ей холодно. Платье она давно сорвала с себя и закрылась до шеи серебристой чешуей. А глаза все те же, грозовые.

Странно слушать её Аргентору. Он всё боится, что порывом ветра сорвет с кручи фею и бросит в бешеные волны. Летать в таком урагане очень трудно. Как она умудряется — непонятно.

Но он слушает. Потому что затем она и прибыла, чтобы рассказать.

— Три дня назад я ушла на глубину. Там теплее и спокойнее, только света меньше. — так начала фея свой рассказ. — Я была у берегов Ларсари со стороны Ауруса. Там, где пустынные и бесплодные места. Нет растительности, нет озёр, нет рек. Только крутые береговые скалы бледно-фиолетового цвета. В Аурусе тоже неспокойно на поверхности, но все же тише, чем в других местах. Я видела, эйчварсы уходили, покидали Аурус. И не говорили, почему.

Я качалась в зыбких волнах, пока день не пошел на убыль, и не стало холодно. Ветер дул и дул. Это так тоскливо. Нескончаемая, заунывная жалоба. Птиц не было. Рыбы ушли на глубину. Я была одна. Только небо, волны и скалы. Я уже хотела тоже опуститься глубже, но тут увидела три точки в небе. Они летели неровно. Было видно, что их сносит ветром. Я подумала, что на планете есть ещё что-то, чего я не знаю, и спряталась в воде, чтобы понаблюдать.

Это были Синкреты. Фортисс, Муаренс и Стиассар. На Муаренсе, как на коне, сидел Рушер. Они совершили круг, и я решила, что обнаружена, и ушла поглубже в воду.

Они все трое нырнули почти там же, где и я. И Рушер точно так же, как и я, дышал водой. Они легко плыли по глубине. А я плыла за ними, хотя, не знаю, что бы сделали со мной, если бы заметили. Синкреты правили прямо на отвесную фиолетовую стену побережья. Она начинается высоко над околоматериковыми водами Ауруса и не известно, где врастает в дно.

И вот на глубине обнаружилась арка входа. Такая ровная — понятно, что сделана искусственно. Трое Синкретов и всадник Рушер, проплыли внутрь. Там был туннель, заполненный водой. Широкий — всем троим хватало места, чтобы плыть. Было темно, только слабое свечение от стен тоннеля. Мне это было на руку, поскольку я поняла, что тут сокрыта тайна, и решила следовать за ними.

Не связано ли это как-то с тем, что происходит на Ларсари, да и на всей планете? Если мы не справимся с этим бедствием, то вскоре не будет никого. Не будет ни аллерсов, ни сибианов. Ни монков, ни орнитов. И Героев тоже не будет. И, возможно, только я ещё увижу, как замерзают океаны. Я, Нимуё.

Мы плыли долго. Так долго, что я устала, и просто полетела под водой, как Синкреты. Я думала: где же конец этому тоннелю? Или это дорога в мир иной? Ведь на Рушаре сказка умирает. Но, путь закончился. Тоннель пошел вверх, и вскоре Синкреты вышли на каменную площадку. Там было довольно тепло.

Рушер сошел с коня и задышал, как человек. Он и Синкреты проследовали дальше, в темноту и вскоре осветилась большая, очень большая пещера. Там было много всего. Но, все мне непонятно. Синкреты проследовали в какой-то боковой проход, а Рушер уселся в нечто вроде лодки и полетел дальше. Я рискнула отправиться за ним.

Лодка шла по воздуху, как по рельсам. Я не успевала всё делать сразу: и оглядываться и лететь. И он быстро скрылся из виду. Ещё одна пещера была сплошь заставлена большими металлическими ящиками. Я попыталась заглянуть, но не сумела открыть. Поэтому полетела дальше.

Фея прервала рассказ и, закрыв глаза, подставила лицо брызгам. Ветер трепал её длинные мокрые волосы. Нимуё поймала их и скрутила в жгут. Аргентор молчал и ждал.

— Я проследовала дальше, поскольку Рушера в той пещере не было. Последний зал был гигантским. Затрудняюсь рассказать, на что похоже там всё, это надо видеть. Меня удивило другое: по всей окружности зала, а он был цилиндрическим, на равном расстоянии из стен выходили толстые сияющие корни — они все стягивались к центру, а там зрел гигантский плод белого огня. Корни слегка вибрировали и пели тихую, но страшную песню. Я их сосчитала. Угадай, Аргентор, сколько их было?

Он покачал головой.

— Ровно тысяча. Это как-то связано с бразеларами. Они прорастают в глубину коренной материковой породы, прямо в камень. Но, дальше я оставаться не могла и стала выбираться наружу. Долго летела, потом долго плыла. Мне нужна вода. Я водяная фея, Нимуё. Я всё сказала, мне пора обратно. Прощай, Ланселот!

Рыцарь запоздало встрепенулся, но не успел остановить её. Русалка спрыгнула с края острова, и он увидел, как она взмыла снизу и винтом пошла наверх, разметывая волосы. Потом развернулась в бешеных порывах ветра, полетела вниз и резко — стрелой — вошла в волну.

Ветер заглушил слова, которые он прокричал.

— Всему своё время. — пообещал ему Заннат. — Она вернется.

В лаборатории на флагмане Зинтареса снова сидели Ааренс, Маргиана, Аргентор и Заннат с Моррисом. Алисия демонстративно отказалась участвовать в совете.

Моррис был доволен, что Аргентор не выписал ему штраф по физиономии за то, что он его однажды так хорошо подставил. Разве время объяснять, что тогда и он сам, и Алисия пытались спасти Мелковича от расправы. Алисия решила, что Рушер не казнит капитана, если узнает, что он не сибиан, а Боб Мелкович. А Моррис увидев, как гость напрашивается на неприятности, хотел припугнуть его. Ему тогда ещё и в голову не приходило, что Рушер спокойно может отправить Боба в переплавку. Об этой самой переплавке много говорили, но сам Моррис не видел её ещё ни разу. Откуда ж ему было знать, что и Синнита, и Аргентор сами стремились туда попасть. Но, Аргентор был так великодушен, что даже не упомянул о том случае.

Моррис не ожидал того, что его бывшие сокурсники не зациклились на том факте, что он и Алисия служили Рушеру. Это было более чем странно. Но, он был не слепой и видел, что все они очень изменились. Все изменились, за исключением, разве что его.

Даже Алисия стала иная. Раньше она не была такой капризной, такой надменной, истеричной и наглой. Возможно, новое лицо, подаренное Рушером, а так же та вольница, к которой она успела привыкнуть, сыграли свою роль, и она себя раскрыла. Но, Моррис видел за собой вину и старался, как мог, ограждать Алисию от её же собственной глупости. Габриэлу приходилось искать возможность быть полезным. И в то же время не стоило настойчиво напоминать о своих ошибках. Излишнее усердие вредит. Он старался слушать и размышлять. Потому что хотел выжить.

Никто не знал, что нужно, чтобы победить Рушера. Что может одним толчком опрокинуть его могущество и остановить уничтожение планеты? Чем торговаться с ним, что обещать? Герои уже готовы были пойти и просить пощады — теперь-то они знают, где он скрывается. И даже не только Заннат, а Аргентор и Ааренс готовы идти и отдать себя в его волю. Но, их остановили сибианы. Раса, отвергавшая пророков в течение столетий, теперь настаивала на своей убежденности, что Рушер не получит свою Силу.

Да он может уничтожить всю планету, а так её и не получить, говорил Ааренс. Аргентор с ним соглашался. Заннат не знал, кого слушать.

— А что, если задать Силе свойство уничтожения Рушера? — спросил он.

— Этого мало. — ответил ему Ааренс. — Это не поможет спасти планету. Возможно, что и сам Тиран уже не в состоянии остановить запущенный механизм разрушения. Я общался с ним по ментальному каналу и понял: власть для него — всё. То, что он не может иметь, он уничтожает. Так что вполне реально, если он действительно не предусмотрел остановки своего чудовищного реактора.

Понятно, что в убежище под Зоной копится энергия. Откуда она берется, для чего собирается? Судя по всему, он очень давно устроил эту свою базу. Значит, судьба планеты определялась с самого начала. У Рушера были миллионы лет, чтобы подготовиться к этому моменту.

Пусть эти миллионы лет прошли лишь для него, но теперь, в материализованном сне, они стали реальностью. Миллионы лет безраздельного владения Силой. А Герои решились выступить против него со смехотворно жалким оружием! С Силой, которую он сам же им и подсунул в качестве условия игры. И ещё смеялись над ним! Но, вот Владыке надоело играть в кубики, и он достал свое оружие.

Что же пожелать от последнего шарика Силы? Даже Валентай не мог этого подсказать. Да много ли Рушер им оставил? Одна-единственная Сила против сонмища его Сил?! А ведь, сделав ставку, обратно уже не повернуть.

Сам тиран, может, и знал, что с этим делать. А вот они никак не придумают, для чего употребить этот дар. У них есть способность мгновенно перемещаться, которой нет у Рушера. Он обошелся без неё. Он не летает сам, для этого есть Синкреты. У него отняли лодку и зачем? Кататься по воздуху?

Наконец, Заннат сказал:

— Нас отправила сюда Эдна. Она бы не сделала этого, если бы не существовало возможности победить Рушера. Она сказала, что мы должны остановить убийство. Возможно, именно то, что мы сейчас видим, она и имела в виду. Не синкретов, не киборгов, а смерть планеты.

«Слушай, Ларсари, слушай правду о себе. Ибо стоишь ты, земля аллерсов, перед лицом небытия» — пронеслось в мыслях у Маргианы. А она-то думала, что пророчество говорит о нападении киборгов!

— Что молчишь, Моррис? — внезапно спросил Аргентор. — Жалеешь, что ушел из тёплого дворца?

— Нет, — спокойно ответил Моррис, — я думаю.

— Ну, и чего надумал?

— Только общие моменты. Если позволите, скажу. Но, боюсь, вы не захотите взглянуть на проблему несколько иначе.

— Пусть говорит. — сказал Заннат. — Сейчас не время вспоминать обиды.

— Да, я слишком засиделся во дворце. У меня нет ваших Сил. — начал Моррис. — Я не летаю, не мечу огонь, не распыляю вещество. Я не Герой, обо мне нет пророчеств. Всё, с чем вы имели дело до сих пор, побеждалось вашей Силой. Сила против Силы. При том я вовсе не умаляю вашей отваги и находчивости. Полагаю, и сейчас есть возможность решающего хода именно посредством Силы. Но, вы её не видите. Я — тоже. Значит, ситуация кардинально изменилась. И прежние средства стали бесполезны. Тогда остается одно — искать решение в иной области. Если вы потеряли ключи от двери, лезьте в окно.

Послушайте, что я скажу: Рушер не мстит планете. Я достаточно понаблюдал за ним, чтобы понять, что он слишком высокомерен для мести. Он слишком могущественен, слишком богат этой чужой Силой, даже её остатками, чтобы снисходить до обычных человеческих слабостей. Я видел его после поражений, что вы ему наносили. Он смеялся. Ему случалось гневаться, но не унывать.

Вы не понимаете этого Владыку. Он уже не человек. Он рвется к Силе. И, возможно, то, что он делает, это его прямой путь. Дверью не удалось, окно высоковато — он пробивает стену. Есть нечто, чего мы все не видим, или не замечаем. Может, вы говорили об этом не раз. Какие-то факты, оставшиеся без внимания. И думается мне, что известия про Валентая с Фальконе и их миссию — это и есть важнейший момент. Найти того, кто хозяин Силы, кто больше Рушера. Ведь Валентай признался, что он не Хозяин, как называет его дворец, а только Регент. Сложите все данные, просуммируйте идеи. Я лишь высказал предположение. Я могу и ошибаться.

— Мне кажется, — взял слово Заннат, — наше место во дворце…

— А я что говорила! — раздался резкий голос Алисии.

— … Рядом с Вилли и Джедом. — договорил Заннат, — Необходимо вникнуть во всё. И собраться всем вместе.

— Дорогая, — тихо и очень ласково сказал Моррис Алисии в стороне от всех, — если ты будешь плохо себя вести, я попрошу отправить тебя на Марено. И знаешь, куда? К профессору Кондору и двум его покойникам. Плясать ламбаду.

— Нет уж, а вдруг он вернется?! — так ответил Фарид Вилли и Джеду на вопрос, отчего он больше не выводит урзоев погулять.

Он панически боялся Рушера.

— А ты спроси дворец, — предложил Фальконе другу, — может он воспрепятствовать Рушеру войти сюда?

И они немедленно перекрыли все пространственные переходники и закрылись до самых краев платформы полем. Конечно, теперь сюда не войдут ни Маргиана, ни эта кошмарная русалка. Зато Ааренс проникнет в любой момент и куда угодно. Затем занялись уборкой.

Наводить порядок в комнатах Алисии они не решались, туда и заходить-то страшно. Зато решили ликвидировать украшение тронного зала. И как раз ломали голову, как сдвинуть с места колонну, как явился Ааренс.

— Бросьте мучиться, — сказал он при виде их усилий, — я сейчас это дело уберу.

Он распылил колонну вместе с клоном.

— Ну вот, теперь можно девушку пригласить. Ждите, едем всей родней. Намечается большой совет.

И снова испарился.

— Пойду, соображу насчет посадочных мест. — сообщил Вилли и убежал к Фариду.

— А я соображу ещё кое-что! — сердито проговорил Джед при виде того, как один мерцающий урзой обходит озеро по бортику.

— Сейчас я тебе покажу, почему никогда нельзя так делать! — наставлял Джед бестолковца. — Ты можешь попасть в очень плохое место! Покажите нам Урсамму поближе!

В озере сразу же возникла панорама разорённой Чинночи. Урзой испугался и задёргался.

— Стой, стой! — закричал Фальконе, пытаясь удержать его в руках. Но, зверек вырвался и упал в воду. Джед ринулся за ним, чтобы подхватить и нырнул в озеро. Он ничуть и не испугался. Они и раньше ныряли в озеро, только с одним маленьким отличием: они не ныряли в изображение. Руки совали, было дело — портал, всё-таки!

Поэтому Фальконе растерялся, оказавшись в Чинночи на месте бывшей деревни с зелёненьким урзоем в руках.

— Я выпал из дворца! — вот и всё, что он сумел сказать.

Ещё ни разу они с Вилли не ступали на планету. И это в лучшие времена. А теперь здесь было все как после пожара, когда является с победным воем бравая команда в красном кабриолете и раскидывает головешки, чтобы лучше прогорело.

Может, за пределами этого места ещё есть жизнь, но тут царила марсианская атмосфера. Дико дул ветер, гоняя пепел и пыль. Кругом валялись поверженные древесные гиганты.

Урзой выскочил из рук Джеда и быстренько умчался, и Фальконе остался один. Была одна надежда: что озеро не отключилось, и его обнаружат. Поэтому он остался сидеть там, куда упал. Было очень холодно.

К сумеркам Джед оголодал и занялся поисками еды. Он обнаружил интересное дело: громадные тантарусы оказались разновидностью картошки! На корнях поверженных, вырванных с корнями деревьев, повисли хорошо пропеченные плоды.

Джед понюхал один такой клубень. Пахло печёной картошкой и всё тут! Он набрал полные горсти печёных плодов тантаруса, принялся облупливать с них кожуру и с аппетитом закусывать. Оказалось, это было съедобно даже без соли.

Ночью резко похолодало. Фальконе, стуча зубами, забрался в убежище, обнаруженное ещё ранее. Это была дыра в земле, там даже имелись деревянные ступеньки. В норе было тесновато и мусорно, но вполне приемлемо. Был стол, стульчик, даже лежанка. Джед забрался на топчан и заснул.

— Нет, я так и не решился активировать Силу. — признался Заннат, сидя вместе с Вилли и остальными товарищами во дворце, — Мы даже не знаем, что нам нужно. Кроме того, если верить пророчеству, сила Монка не в Силе, а в знании. И предлагается загадка, которую я, как ни бился, так и не разгадал.

— Что за загадка? — рассеянно спросил Вилли. Он был занят мыслью о внезапной и таинственной пропаже Фальконе. Дворец же на вопросы неизменно отвечал, что Джед вышел погулять, Однако на платформе Фальконе не было.

Все они, включая и Аманду, но без нелюдимой дикарки Нимуё, уже по привычке сидели в апартаментах Маргианы. Алисия тут же удалилась в гардеробную, не желая сидеть и слушать всякую муру.

Во дворце было тепло и уютно. Как подозревал Заннат, это место сохранит им жизни, даже если вся Рушара погибнет. Но, думать о таком было неприятно. Сознание проваленной задачи всех повергало в глубокое уныние. Они старались не говорить вслух о такой возможности.

Однако не было нужды морить себя голодом, и все охотно лакомились угощением. Все, кроме Аргентора. Тот словно оделся в скорлупу. Он мало говорил и больше слушал.

— Загадка такова. — продолжал Заннат. — По пророчеству, некое знание откроют такие вещи: камни фтара и плоды тантаруса.

— О чем знание? — спросила Маргиана.

— Слушайте, — вдруг забеспокоился Заннат, — я совершенно оборвался на Урсамме! Монки ведь не делают одежды. Дайте хоть чем-то прикрыться, наступают холода!

— Дворец, — позвал Вилли, — есть что-нибудь теплое для гостя? Что-нибудь такое синее?

Из стены выплыл костюм из той коллекции, что Алисия понаделала для пупсика. Вилли зафыркал. Моррис старался не улыбаться. И только Аргентор ничего не понял.

— Ладно. Почту за честь. — сдержанно ответил Заннат. Он уже убедился, что дворцу присущ своеобразный юмор. Спустя некоторое время они продолжили беседу или совет.

— И вот что интересно, — продолжил Заннат, — по пророчеству Юшшивы Великого Монк Урсаммы не получит Силы. Он должен проникнуть в тайну, хотя сам останется непроникающим.

— Это уж прямо абракадабра какая-то, — заметил Вилли.

— Непроникающий — это значит не уметь проникать через подпространство. — пояснил Заннат. — Вот почему я не воспользовался Силой, добытой на Тохэе, хотя ранее только об этом и мечтал. Все пророки непроникающи. Заметьте, у всех пророков есть прозвище, подчеркивающее их отличие от расы, среди которой они жили. Артаар, живущий среди птиц, Бескрылый. Иссияр, живущий среди аллерсов, не различающих цвета, — Светлый. Как, спрашивается, аллерсы могли видеть цвет его кожи и одежды, когда они видят в температурном диапазоне? Даже зеркала, которые у них были, применялись не по назначению, а как средство связи на дальних расстояниях. У них и слова-то такого нет в языке. Они не смогли мне объяснить, что такое цвет. Светлый у них, значит, горячий. У низеньких монков Юшшива был Великим, то есть Высоким. А Синнита для черных монков был Белым. Что я тут вижу? Некую тайну, лежащую на виду и потому не замечаемую. Именно так, как сказал Моррис. Вот я и думаю, что идти здесь напролом нельзя, просто Силой дело не решается. Потому что против одной Силы у Рушера целый легион Сил.

— Ну, хоть какой-то намек есть на эту тайну? — спросила Маргиана.

— Если бы я сам слышал пророчество, — загрустил Заннат, — а то всё в пересказе монков. Они были последними, кто слышал Синниту перед его пленением. В целом, это звучит так: листья бразеларов, фтары и плоды тантаруса откроют тайну Изнанки Бытия.

Вилли вскочил с кресла.

— Что ты говоришь?!! Повтори!

— Чего вы тут разорались? — надменно спросила Алисия, выходя из гардеробной в шикарном платье.

Она увидела Занната в новой одежде. Прекрасный цвет лица Алисии сменился на лягушачью зелень.

— Вы издеваетесь? — тяжело дыша, спросила она.

— Ты про костюмчик, Алисия? — невинно поинтересовался Моррис. — Нам всем понравилось. Отличная коллекция.

Заннат кокетливо потряс пышными синими буфами. Он был одет в наряд для кавалера Д'Арка, неосторожно казненного Алисией. Костюм для осенней охоты на лис: роскошный синий бархатный камзол, штаны буфами, короткий пышный плащ и высокие ботфорты. А также берет с фазаньим пером, расшитый золотом. Всё в глубоком синем цвете. И на шее цепь в три нити. Заннат даже белый воротник тарелкой не выбросил. Смотрелся он в этом, как молодой Отелло. Правда, синий.

— Знаешь, Алисия, — заметил Габриэл Моррис. — а ты могла бы с твоими талантами устроить шикарное шоу на Бродвее.

Она вышла с видом оскорбленной королевы.

— Именно так — Изнанки Бытия. — продолжил Синий Монк после непродолжительного смеха. — Ты знаешь, Вилли, что это такое?

— Я думал, ты мне скажешь! Пространственник застрял в каком-то месте, которое как раз и называется Изнанкой Бытия. Я полагаю, он и есть Хозяин и дворцу и всей Силе Рушера.

— Может, он будет ещё похуже Рушера? — с сомнением спросила Маргиана.

— Мы с Джедом имели некоторую возможность ознакомиться и с его характером, и с его вкусом. Мы видели женщину, которая его ждёт. И, мне кажется, любит его. Додонка Варсуйя, хозяйка гостиницы на Земле в юрском периоде. Пространственник очень парадоксален, но он не злой. Он может совершать поступки, за которые ему не благодарны, но это, как выразился волшебник Альваар, его приколы. Пространственник — шутник. Вернее, был, пока не попался в ловушку Изнанки Бытия. Тогда за миллионы лет он превратился в Императора Мёртвых. Потому что, как он сам мне говорил во сне, Изнанка Бытия — это помойка Бытия. И я не знаю, где это, что это, каковы туда входы и выходы. Если Пространственник за такой срок не узнал, откуда мне знать? Кстати, где пропадает Джед?

— Где мое свадебное платье?! — в бешенстве заорала Алисия, влетая в собрание Героев Рушары.