Ружемант 5

Глава 28

Эпоха жутких перемен смотрела нам вслед. Лила слезы прощания, как будто навсегда оставаясь в прошлом.

Бунт закончился, Вербицкий мертв, его старания пошли прахом, жив Император.

Три дня и три ночи, будто в сказке, над ним колдовали лучшие врачи. Хирурги, анестезиологи — длинноухие эльфы и в этом мире оказались лучшими целителями.

Позавчера я поймал Бейку на том, что молится — не стал тревожить. С того дня, как можно было оглашать окончательную победу, она будто избегала меня. Спрашивал у девчонок — в чем дело? Они жали плечами, и лишь Фелиция смогла ответить.

Бейке стыдно передо мной за то, что столь долгое время использовала меня в своих целях. Да, исключительно во благо, но так можно оправдать любую мерзость.

Выдохнул, раскрывая газету — быстро собранное временное правительство с усердием и огромной радостью избавлялось от наследия Вербицкого.

Не без эксцессов.

Чуть ли не с боем вырвал у жадной до расправы толпы Константу. Заглянул в тюрьму к ее толстопузому братцу, сам не знаю зачем.

Бить, благодарить? Ведь своим положением обязан его капризу. Не воспротивься его безобразиям, стоял бы сейчас здесь? Был бы дважды Героем России, спас бы страну?

Сдавалось, что нет.

— Чего пришел, бестолочь? — Он, словно одичавшее зверье, кидался на клетку. Обещал всех посадить и засудить, а потом горько разрыдался.

Избалованный ребенок. Можно было бы назвать его виновным лишь косвенно, но я видел, что он творил с своими «игрушками».

От одного воспоминания стало тошно и молча, ничего не говоря, поспешил на улицу.

Встретил плачущего на скамейке старика, спросил, не нужна ли ему помощь. Он поблагодарил сквозь слезы и покачал головой. Сказал, плачет от счастья — дожил до того момента, как решили отменить деление граждан на классы. Вербицкий желал иного результата, но своим бунтом вскрыл давно стенавшую язву. Аристократия никуда не денется, останется чиновничьей элитой, но свобод и прав у граждан станет больше.

Ездил с Белкой к нашей бывшей части: заградительный пункт захлопнули, упрятали под замок. Подергал, проверяя его на прочность. Открывать не стал: рыжеволосая воительница придержала за руку. Сказала, будто ей видится, что не ее прошлое здесь под замком, а сама война. И уж лучше никогда одному из последних ружемантов ее не открывать.

Спорить не стал.

Белка теперь смотрела на меня иначе. Как-то невзначай и краснея спросила, не возьму ли я, часом, ее замуж. Вот так просто и без лишних слов. Ответил ей отказом: она погрустнела вмиг и стухла. Ровно до того момента, как сказал, что замуж не возьму, лучше женюсь на ней. Не сейчас, потом, как все придет в норму.

Месяц, может быть, другой…

Дел было немало. Дипломатом стал буквально вчера, но лавина будущих проблем спешно выглядывала из-за горизонта.

Синьилай поднимал не голову, но руку — тревожные вести с азиатских земель заставляли задуматься. Правители бывшего Китая решили, что кризис двух титанов — подходящее время пошире распахнуть пасть и отхватить сколько получится.

Поговаривали о новой войне: Синьилай спешно наращивал боевой контингент на границе. Разведчики доносили: идущие с Американского грузовые корабли перетаскивают исключительно военную технику.

Выдохнул, коснулся висящего на стене «Ареса», огладил боевого товарища. Собирался ехать в Синьилай, показать азиатским друзьям, что худой мир лучше доброй ссоры.

Как бы не пришлось браться за него вновь…

Вербицкого хоронить не стали. Да и нечего было: самолично вез его тело в катафалке из морга до крематория.

Вчерашние его друзья клятвенно заверяли, что ни сном ни духом про его делишки. Вспомнил, как вновь нагрянул к Щебекину: тот, держась за сломанный нос, гундел, что я не имею права, он меня засудит! Пришлось двинуть старичку еще разок в самое брюхо: тот обмяк, свернулся калачиком и горько заплакал.

Он не знал, каких идей придерживается Вербицкий? Знал. Знал про двухсотый протокол? Журналистам удалось откопать, что знал и заведомо вывез семью в отдаленный особняк. И он продал ему для реализации этого гнусного плана моих же «Топтыгиных»…

— Легко отделался, — сказал ему на прощание, оправил рубаху и заспешил к выходу. Трезвонила сигнализация охраны, но ни один не осмелился преградить мне дорогу.

Были и другие дела. Оказалось, недостаточно обратить бунт, изничтожить главного мятежника: нужно было что-то делать с людьми.

С людьми почти по всей стране.

Испуганные случившимся, отходящие от предыдущего кошмара, они боялись и дрожали. Бывшие сподвижники Вербицкого как-то пытались выступать, но их уже мало кто слушал. Поговаривали о формировании новой оппозиции. На чьей стороне они будут в этот раз, придется еще только узнать.

Народ неохотно, словно вырванный из пелены сна ребенок, не хотел возвращаться к работе. Не знаю как, но временному правительству удалось вернуть экономику если не в прежнее русло, то в его сторону точно. Вновь зашумели станки, улицы разгребали от снега. Строительная техника и суровые мужики в спецовках собирали металлолом: Москва оказалась под завязку забита останками дронов.

Башня Вербицкого не пала, но Кэлисса с остальными агентами спецслужб осталась трясти ее внутренности. Чувствовал, найдут там немало интересного… Новых потрясений не ждал: готов был поверить, что Вербицкий создавал в застенках атомную бомбу, не то что беспилотники по царенатским лекалам…

Кьярра обещала совершить визит вежливости в знак заключения перемирия сразу же, как только Император встанет на ноги, а сама она наведет порядок в своей стране.

Девочке хватило мужества не только сесть на престол, но и не учинять кровавой расправы над мятежниками. Бунтующие роды лишились своих привилегий, их главы и все причастные к бунту отправились за решетку. До того момента как наказание им определит суд.

Выдохнул, поразмыслив над тем, сколько еще придется сделать. Перемирие — лишь первый шаг. Пока друг друга встречаем улыбками и радушными рукопожатиями, но знал: это ненадолго. В рабстве Царената остались наши люди: немало копий будет сломано за их освобождение и возвращение на родину. И что делать с рабами из небольших стран?

Эпоха жутких перемен пришла к закату, ее место стремилась занять эпоха великих свершений. Хотелось бы, чтобы она протекала мирно, но верилось с трудом.

По вечерам взял дурную привычку сбегать — вообще от всех. Одиночество претило — я же, наоборот, спешил в общество. В общество оружия.

Тихо, бездумно, временами глупо они говорили со мной все и скопом. Убегал на оружейные склады — как будто с проверкой. Сторожа и охрана хмурились — какого ляда дипломат вообще проверяет оружейные склады? Ответить им было нечего, да я и не собирался.

Ходил, пока пускали.

Пистолеты, пулеметы, тубусы гранатометов и красота уложенных рядами винтовок…

Хотел заглянуть к Макмамбетову: думал глянуть, что у него есть из легендарного и шедеврального оружия. Поработать с мутагеном — вдруг создам нечто невероятное?

Орку не повезло. То ли случайно, то ли не очень, но оказался расстрелян дронами вместе с своими охранницами. Оставшийся после него бизнес по кускам растащили бывшие партнеры. Как стервятники…

Сходил на кладбище, не нашел его могилы. Немало сделавший для меня зеленошкурый торгаш словно испарился в небытие.

А вот могила СанСаныча никуда не делась: стояла монолитом. Странно — теперь у меня хватит денег завалить здесь все венками, да только ему это не нужно. Прихватил ему бутылку хорошей водки, вылил на могильный камень — жаль, не довелось выпить с ним ни разу…

Вспомнил, как в детстве мечтал получить много денег — и вот тогда обязательно куплю себе счастье. Годы прошли, деньги жгут карман, разве что счастья никто не выложил на прилавок. Белка обещала подарить мне его задаром…

— Учиться, мяу! — выпалила Инна, когда спросил, что собирается делать дальше. Домашняя кошкодевочка выросла, стала совсем взрослой. Опустила ушки и спросила разрешения, а я сказал, что с сегодняшнего дня у нее больше нет господина. Только хороший друг. А еще она вольна жить так, как ей вздумается.

— Где хоть учиться-то будешь?

— Мяу, в Фаврониевском университете! — Я не знал, что это за учебное заведение, но, видя, как загорелись ее глаза, одобрил выбор.

Ждал, что с мгновения на мгновение появится Ириска, наставительно расскажет и покажет где этот университет спрятался. Нет, зараза, молчала. Молчала, когда запросил ее насильно: уже привычная голограмма не соизволила появиться. Неужели мой нейрочип повредился.

— Не отвечает? — переспросила Ната, оторвав взгляд от книги. Покачал головой, инфо-фея выдохнула: — Обиделась, наверное.

— Обиделась? Она ИИ-ассистент!

— Ты правда сумел уверовать в то, что оружие с танками может стать живым, но не в силах принять, что нечто подсоединенное к твоему мозгу может испытывать чувства?

— Честно говоря, никогда не рассматривал это в таком ключе, — потеребил затылок.

— Верно. Мало кто рассматривает. Эх, Макс, люди тоже своего рода программы. Просто вместо ноликов с единицами у них химия. Подумай над этим.

Никогда бы не подумал, что придется просить прощения у голографической девы. Да и за что? Она грубого слова от меня не слышала!

— Зачем я тебе? — спросила после многочисленных запросов. Даже не знал, что ей ответить… Она продолжила: — Война закончилась. Как часто ты будешь обращаться ко мне? Раз в месяц? Раз в год?

Я сглотнул — в ней в самом деле что-то изменилось.

— Значит, ты просто теперь исчезнешь? Затеряешься в недрах сознания?

Она не ответила, потупив взор. Потом подняла на меня глаза.

— Сделаешь, что попрошу?

Кивнул, а любопытство взыграло: чего может желать цифровая дева? Оказалось, что свободы.

— Отпусти.

— Как? Выдернуть чип из головы?

— Я могу помочь. — Ната чуть ли не призраком явилась из-за спины. Это был не вопрос, утверждение.

— И как же? — чувствовал себя ребенком, любимую кроватку которого собирались отдать другому оболтусу.

— Я же инфо-фея. Общаюсь с энергетическими потоками.

— И вот так с полпинка можешь увести чужого ИИ-ассистента? Всегда могла?

— Только при согласии человека. Иначе блокируется.

Хотел спросить, как оно работает, и не стал: затянется на полдня, если не дольше. Поверженно поднял руки.

— И куда она пойдет? И я… Мой нейрочип станет неактивным?

— Прежние функции сохранятся, разве что взывать будешь уже не к ассистенту, а к самому себе.

— Я уйду в инфопотоки, — скромно заявила Ириска. Выдохнул: что ж, не зря ведь говорят «любишь — отпусти».

Значит, пришло время отпустить.

— Хочешь об этом поговорить? — Ната уходить не спешила. Ириску словно подхватило легким порывом ветра, голограмма растаяла.

Еще одна оборванная нить.

Отвечать не стал, просто покачал головой. Смириться смирюсь, но первое время все равно буду ее звать при надобности — привык.

Инфо-фея села рядом, положила голову мне на плечо.

К Тройняшкам заскочил днем позже: временное безделье вперемешку с постоянным напряжением так и не давали мне покоя.

— Какого? — спросил, увидев, что вывеску их семейного ресторанчика снимают рабочие. Спросил у них, что происходит — внятного ответа у них для меня не нашлось. Приказали мы и снимаем, а вообще вам какое дело?

Развел руками, скользнул внутрь: пусть сестрицы-невелицы мне сами все расскажут.

Старшенькая, подбоченившись, стояла посреди открывшегося пространства, наблюдая за ходом работать.

— Куда ты это тащишь? Драки хочешь? — была в своем репертуаре, приставала к рабочим. Уно и Сано оккупировали компьютерный стол: вычислительная машина утробно и натужно гудела. Опять играют, что ли?

— О, Макс, это ты?

— Вы обанкротились? — ляпнул первое, что пришло на ум.

— Драки хочешь? Да я тебя… — Подскочившая к Старшенькой Сано не дала той накинуться на меня с кулаками.

— Куда ставить-то? — в духе старого советского фильма спрашивал грузчик в свежей спецовке. Прижимал к пузу системный блок, провода змеями тащились следом.

— Мы решили профориентацию сменить. Готовка — это не наше!

— И что же тогда ваше?

— Видеоигру будем делать! — В ее голосе прозвучал неподдельный восторг. Задавать вопрос «а умеют ли?» не осмелился. Старшенькую могут и не удержать в этот раз. Она сама поспешила меня успокоить.

— Не ссы, Ната сказала, поможет.

Пожал плечами — ну раз Ната сказала…

— А деньги откуда? Это не три лепешки сжарить…

— Я дам, — непреклонно заявила Константа. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это ее. — Хочу пустить оставшееся наследие деда на развитие нашей страны. Это хорошо.

Непреклонна как всегда, без намека на сомнения.

— И про что же?

— Про ружеманта! — выпалили втроем почти на одном дыхании. — Это будет шутер! От первого лица!

— Можно руководить отрядами!

— И способности!

Забыв о тишине от восторга, наперегонки объясняли будущие механики. Впервые в жизни услышал столько слов от извечно молчащих Уно и Сано…

Айке помог с жильем: она выбрала себе небольшую квартирку. Жилье ей было положено в будущем, как героине, но когда оно еще будет? Обещали, что как только построят.

Убрал пульт телевизора с ее глаз: собиравшаяся смотреть его вместе со мной, она принялась искать. Указал ей на тумбочку — она взяла пластину пульта и прищурилась:

— Это не мой.

— Не подходит к этому? — словно в самом деле желая проверить, она нажала пару кнопок и ничего. Испуганно вздрогнула, когда заговорили в соседней комнате. Метнулась туда стрелой и обнаружила новый плазменный широкоформатный телевизор.

— М-макс, я-я…

— Не надо слов. Я же тебе обещал, помнишь? Лучше поздно, чем никогда.

И она согласно кивнула.

Сейрас на вырученные деньги собиралась открыть автомастерскую, но ей предложили место инженера-механика при секретных разработках: от такого точно не отказываются. Зверь Войны, недавно отыгравший последнее сражение, обязан был послужить образцом для будущих открытий. Изучая его, Сейрас обещала построить нечто грандиозное: так узнал про танк мечты…

Фелиция исчезла из моей жизни точно так же, как появилась. Внезапно и вникуда. Бейка сказала, что она отправится теперь на границу с Синьилаем. Васятка подалась в танковые инструкторы: кому ж, как не ей?

Влада собиралась продолжать изучать Мицугу, на этот раз в государственных лабораториях. Вместе с придыханием они говорили о будущем: блеск в их глазах обещал минимум найти лекарство от рака.

Думал над нашими судьбами и пришел к Бейке.

Осунувшаяся, уставшая, будто побледневшая, бывшая командующая посмотрела на меня. Наши разговоры за последнее время обернулись переброской краткими фразами.

— Ругаться пришел? Или хвалиться? — В ее руках дымила тлеющая сигарета.

— Сказать спасибо.

— Вот как? И за что же?

— Помнишь, с чего все начиналось?

— Святознатцы вещают, что со слова.

— Ты же знаешь, что я не о том.

— Знаю. — Она выдохнула. — Но все еще стараюсь шутить.

— Ты выискала нас на задворках общества. На пунктах, куда привозят отбросы, чтобы бросить их в самое горнило войны и навсегда избавиться. И довела нас до сегодняшнего дня.

— «Довела» — как забавно звучит слово.

— Не придирайся к словам, — позволил себе раздражение. — Если бы не ты, нас бы тут не стояло. И всего того, что видишь на улице, — тоже.

— Любишь же ты пафосные речи, Потапов. Но спасибо, мне было приятно.

— Ты избегаешь встреч с другими, потому что считаешь себя больше не нужной?

— А разве не так? Я сделала, что хотела. Не думала, что это меня настолько опустошит, но… ни о чем не жалею. Дай выбор, верни назад: и поступлю ровным счетом так же.

Кивнул, ее подход был достоин уважения.

— Больше не хочешь в политику?

— Война закончилась, ружемант. Наверное, с ней закончилась и история командующей Бейки. Мне больше некого спасать от фронтовых реалий — их нет. Мне больше не с кем воевать: желавшие вцепиться нам в глотку псы отныне готовы есть с рук.

— И что же теперь? Будешь сидеть, курить, пить?

Она улыбнулась в ответ, покачала головой.

— Нет. История командующей Бейки закончилась. А женщины по имени Шарлинн только начинается. Заведу детей, толстого мужа и кота. А если не повезет, то только последнего. Моих денег хватит на такую жизнь, не переживай. А еще мне пришла в голову мысль написать книгу обо всех наших злоключениях. Выкладывала в сеть первую главу своего опуса: уже звонили из трех издательств. Хотят заполучить конечную рукопись первыми.

Что ж, если ее устраивает, я согласен. В конце концов, нельзя осуждать того, кто, вырвавшись из Ада, попросту хочет покоя. Сглотнул, спешно попрощался и выскользнул на улицу. Хотел было попросить Ириску вызвать такси, но вместо нее ответил официально механический, почти неживой голос. Стало грустно.

Глаз зацепился за огромную вывеску московского метро, предлагая опробовать скорость новых поездов. Спустился, остановился на полпути: из памяти не выходил яркий свет, что вырвал меня из одной реальности в другую. Сейчас случилось то же самое. Свет настиг у эскалатора, внутри пробудилась горечь. Что же, тот мир наигрался со мной и теперь попросту выплюнул туда, откуда я пришел? Так и знал, что не стоило спускаться!

— Вы в порядке?

Вызывая дежавю, меня дергали за рукав. Обернулся на вопрошающего: мальчонка-орк с любопытством смотрел на меня, шмыгая носом. Эльф с тяжеленными сумками проскочил мимо. Господин с двумя зверодевочками, утопая в их внимании и веселом гоготе, заспешили наверх, меня задело хвостом одной из них.

— В порядке, малыш, — улыбнулся сорванцу в ответ, потрепал по голове. В этом мире стало одной угрозой меньше, но кто сказал, что ружеманту будет нечем заняться в будущем?

Этот мир все еще нуждался в моем надзоре…

Желаете знать как прошёл мальчишник Потапова перед свадьбой?

Тогда читайте здесь!

https://author.today/reader/294409/2962283