Ружемант 5

Глава 20

Самолетом, поездом, машиной…

Если не изменяет память, был такой фильм. Жаль, что так и не посмотрел, все время откладывал на потом.

Позади была взлетная полоса Вратограда. Дальше поезд с личным вагоном — впору было чувствовать себя кинозвездой.

Словно распинающийся в извинениях мальчишка, Царенат отыскал самую обходительную обслугу. Улыбки, елей слов, восторженные взгляды — они словно видели во мне второго Скарлуччи.

Вспомнив о последнем, глянул на подствольный гранатомет «Ареса». Взять его с собой было одним из условий, что выдвинул. Отказывать не стали.

Не давал себя обмануть стройным, с точеными фигурками девицам. Напомаженные и разодетые в белое, они готовы были исполнить любое мое желание.

Ну разве не прекрасно быть дипломатом?

Здравый смысл все время меня тормошил. Заставлял подозревать яд в еде и вине. Чувствовал, как начинаю превращаться в параноика — так ли ехал в Синьилай Вербицкий? Или был куда доверчивей к «партнерам»?

Ириска была строже любого секьюрити. Едва очутились в вагоне, как влезла в самое нутро систем, взяла под контроль.

Спрашивал у Наты, существуют ли вирусы, которыми можно поразить не только ИИ-ассистентов, но и человека через него? Инфо-фея задумчиво жала плечами.

Айка как завороженная прилипла к окну: получала мрачное удовольствие от проносившихся мимо руин.

Нам гарантировали безопасность. Три истребителя коптили царенатское небо с нашей стороны. Разведка сканировала через спутники леса и озера — не притаилась ли там какая беспилотная подводная лодка?

Белка коснулась моей руки: недавно слезла с больничной койки, а все туда же — рвалась в бой.

— Ты веришь в перемирие? — спросила. Вместо ответа отрицательно покачал головой. Девчонка обреченно выдохнула. — Я тоже. Столько лет схваток, людские потери, и вот сейчас…

— Все когда-нибудь заканчивается.

— Знаю, просто… тяжко представить мир без стрельбы, войны и крови.

— Хочешь, чтобы продолжалось? До победного конца? — нахмурился.

Признаться, сам ведь было такого мнения — с последователями фашистских идей никакого мира быть не может. Но что, если Кьярра — это ключик к светлому будущему? Та, кто разобьет вражду, искоренит рабство…

Сарказм потешался надо мной, спрашивал: не слишком ли много возлагаю на тринадцатилетнюю девочку?

Не считаться с последним доводом было трудно…

— Нет, но… я про другое, Макс. Я так долго была на войне, что разучилась мирной жизни. И что было в этой самой жизни — насмешки одноклассниц, разочарование родителей? Я с завистью на Тройняшек смотрю.

Кивнул: кендеры в самом деле оказались приспособленней иных. Детские черты их характера никуда не делись, они быстро и легко влились в привычный быт социума.

— Давай, как все это закончится, пойдем на свидание? — предложил первое, что пришло в голову. Она сверлила меня взглядом, но я продолжил: — Наше первое не удалось, пришлось стрелять. Может, второе будет лучше?

Девчонка задумчиво кивнула.

Я ждал нападения и мгновенной гибели. Много ли нужно человеку для смерти? Достаточно свести один поезд с рельс. Снарядом из «Варана» в мягкий борт вагона, очередью из «Гадюки» прямо под колеса и…

Царенат умел держать слово.

Я выдохнул, когда приехали: на заполненном людьми вокзале нас уже ждали.

Шикарный, роскошный лимузин «Пъяццо» словно только вчера сошел с конвейера. Полицейские боты сопровождения, пародия на солдат из людей. Неудивительно: за годы пользования машинами в качестве боевой мощи Царенат растерял надобность в людях-служащих. Их выставили словно просто уважения ради.

Кортеж ехал по отдельной, очищенной линии шоссе.

Царенат словно насквозь пропитался стыдом: один лишь мой визит оскорблял его светлые стены.

Горожане недоумевали: убийца их народного героя в дипломатах, как такое возможно? Не зря, ох не зря спрашивал у Бейки, не поторопились ли?

Коллега из вражеской страны встречал у здания, что выделили для дипломатической встречи. В будущем здесь обещали открыть Российское посольство.

Чудилось мне, мало кто в самом деле верил в это будущее.

Пожал протянутую мне руку. Айка, Белка и Ната походили на моих телохранительниц.

— Меня зовут Кжель Йовакович. Добро пожаловать в столицу Царената. — Дипломат был менее улыбчив, но учтив. Я с трудом держался от вопроса: сколько представителей иного народа в его личном рабстве. Отогнал злую насмешку надеждами, что я здесь для того, чтобы это прекратить.

Йовакович заговорил вновь, указывая ладонью путь.

— К сожалению, мисс Кьярра сейчас не в состоянии с вами встретиться. Просила войти в положение. Хорошо, что вы прибыли заблаговременно — позвольте провести вас в личные покои? Уверен, будете чувствовать себя в них, как дома…

— Церемония подписания назначена на завтра? — спросил то, что и без того знал. Просто желал удостовериться, что пробуду здесь ровно столько, сколько нужно, ни секундой дольше.

— На полдень. На вашей родине будет два часа дня. — Выжать из Кжеля что-то кроме официоза оказалось невозможно. Человек, состоящий из протокольных улыбок, извинений, комплиментов…

Кивнул, принимая его ответ. Завтрашним вечером надеялся уже отправиться домой.

Гнетущее чувство тревоги не покинуло ни вечером, ни под утро. Перед началом церемонии разыгралась мерзкая головная боль. От волнения и давления, заверила меня Ириска. Даже аватары богов подвержены старению.

Таблетка нимесулида под язык, галстук на шею, во взгляд уверенности. Белка, осмотрев меня с ног до головы, заявила, что отлично выгляжу. Не было причин ей не верить.

Что-то должно было случиться. Неописуемое, необъяснимое, страшное. Мрачно посмотрел на Кжеля — словно подозревал в том, что он сейчас выкрикнет нечто вроде «Царенату слава!» — и рванет чеку лежащей в кармане гранаты.

Коллега отшатнулся, будто убоялся, что я его сейчас удавлю.

— Прошу, следуйте за мной… — У бедолаги от страха дрожал голос. Что ж, волновался он не меньше моего.

Случись что — его карьере конец. На миг задумался, зачем вообще Царенату дипломаты? О чем таком они договариваются с другими? Использовать против них снаряды со скверной или нет?

— Это почти первое перемирие, которое Царенат подписывает за последние сорок лет.

— А каким было первое? И с кем?

Кжель повел плечами, но ответил.

— С Синьилаем. На выгодных для нас условиях пятнадцать лет назад. Но назвать тот договор «перемирием» сложно: не было и намека на войну.

— Тогда почему?

— Потому что от холодной до горячей войны всего шаг. Верно, вы полагаете, что мы только и занимаемся тем, что силой порабощаем чужие народы.

— С нашей стороны трудно мыслить иначе, — ответил ему уклончиво. Жопой чуял — этот хмырь где-то припрятал микрофон. Кто знает, как будет использовать мои слова?

Вспомнил, как предлагал Императору отрядить на это дело настоящих, учившихся годами своему делу дипломатов. Он же считал, что мне следует набираться политического веса. Где, как не на этом перемирии.

Как он там сказал — просто формальность, не больше!

— Думаю, у вас есть подобное право. Знакомы с правилами нашего этикета?

Кивнул — Ната провела краткий курс. И заставляла их штудировать, пока не стали от зубов отскакивать.

Церемония началась под торжественный, заставивший вздрогнуть гул труб. Почему-то представлял подобное разве что на награждениях и инагурациях. Кьярра выглядела как сама сердитость — кто ее учил так изображать серьезность?

Телекамер, наверное, добрая тысяча: велел Ириске просканировать съемочные дроны. Не хватало только, чтобы одна из этих машинок вдруг оказалось «Осой».

Я верил Кьярре, с ее окружением было сложнее.

Нет, вокруг все чисто. Собравшийся народ — сплошь высшие царенатские чины. Каким пряником их сюда заманили? Или все было под дулами автоматов? Решил об этом не думать.

Тревожность достигла апогея: на миг застыл, не зная, чего ждать. Кжель, прежде чем подписать документ, произнес речь — что-то про новую эпоху мира и процветания меж бывшими врагами. Следуя этикету, дал мне слово: через «Лингво» я заверил зрителей, что приехал лично закопать топор войны.

Речь дублировали на русском языке. Робот-сурдопереводчик потешно подавал знаки манипуляторами.

Должен был случиться взрыв. Я чувствовал, что он грянет сразу же, едва ручка коснется бумаги.

Он грянул мгновением позже, привел окружающих в трепет. Тяжелая дубовая дверь распахнулась от удара, едва не слетела с петель. Мне думалось, что все творившееся было в кошмаре.

«Гадюка», выставив стволы зениток открыла огонь. Кжель среагировал первым, метнулся наперерез мне.

Столкнул Кьярру с ее трона, в агонии забился, пораженный предназначавшимися ей снарядами.

Я инстинктивно искал «Арес» — верная винтовка осталась в положенных нам апартаментах.

Ждал, что вот-вот проснусь — чуда не случилось. Тело сработало на рефлексах. Выудил из недр маны призванный пистолет: против «Гадюки» с ним не пойдешь, но пригодится.

— Кьярра, жива? — Белка оказалась рядом с ней в мгновение ока. Яркий флаер в руках Наты отвлек внимание боевой машины. Крикнул ей, чтобы бежала, но инфо-фея не сдвинулась с места.

Ждал, что зенитка с мгновения на мгновение срежет ее очередью. Она была уверена в обратном и не прогадала: губитель авиации послушно опустил стволы.

Не сразу заметил кьюар-код на ее рубахе. «На всякий крайний» — говорила она…

Айка вытащила из себя страх, из Белки волнение. Выдохнула — моя тревога по-прежнему осталось нетронутой. Обратила их умиротворением и спокойствием, которые тут же сменились уверенностью и жаждой действий.

Народ в зале встрепенулся, как по команде, рванул к выходу — вот тебе и лучшие люди города…

Тщетно: ворвавшиеся внутрь молодчики выдали пару очередей в потолок. Дробовик лязгнул в сторону пузатого дядьки, упрямо рвавшегося сквозь женщин и стариков, утихомирил навсегда.

— Ружемант Максим Потапов? — говорили не без труда, с акцентом. Русский язык рабодержцам давался тяжко.

— Послушаем, что скажут? — спросила Ната, я кивнул в ответ.

— Что происходит? — Кьярра уже обладала способностью не пугаться звуков стрельбы и вида крови. Как будто не понимала, что не успей ее дипломат прикрыть собой, валялась бы мертвой тушей.

Мне нечего было ей ответить. Вжавшись в деревянный стол, приложил палец к губам.

Молодчик, что с автоматом, выглядел упрямым, настойчивым. Искра глушилки пробежала по окружению, заставив всех вздрогнуть. Пискнула получившая разрядом Ириска, пытавшаяся зайти поганцам за спину.

Стиснул зубы — получись у нее, можно было бы разом вооружить ее «Владыкой» и…

— Сдавайтесь! Я гарантирую вам и вашим спутницам жизнь!

От предложения за версту несло ложью. Что ж, сыграем пока по его правилам…

Ната кинула общую сеть нейросвязи: ну хоть ее не пришибло глушилкой.

— Назовитесь! Род войск, имя, звание. Вы в курсе, что совершаете государственную измену?

Отвечать на мой вопрос не спешили, разве что загоготали.

— Чужак, варвар! Что ты можешь знать о законах моей родины? Выдайте нам Кьярру Цаесар. Принцесса приговорена к смерти, исполнение — прямо сейчас! Я дам вам возможность уйти из уважения к вашей стойкости и боевым заслугам.

Девчонка перевела на меня любопытный взгляд, словно вопрошая — в самом деле отдам? Хоть бы испугалась приличия ради.

— Очень рад слышать. Но смею заверить, что у меня в пращурах матрос с «Варяга». Помнишь, что они говорили?

— Что он несет? — Безымянный молодчик смутился. Как раз мне на руку.

— Русские не сдаются! — напомнил отпечатавшуюся в уме фразу и спустил курок «Буяна». Из четырех выстрелов один засел в его бестолковой голове.

Его собратья всполошились разом — с отчаянным ревом застрочили туда, где сидел мгновение назад.

Белка оставила девочку Айке, стрелой метнулась к телу дипломата. Зачем — понял лишь через мгновение. У сукина сына был пистолет. Рухнув на пол, рыжеволосая штурмовик вернулась к привычной работе.

Пара оставшихся противников разрослась до пятерых: еще трое, учуяв запах жареного, заспешили им на подмогу. Совершенно напрасно.

Айка переборола саму себя: недавние страх с неизбывным ужасом обратились в огромный бонус к ловкости. И без Ириски догадался, что оно перевалило за трёхзначное число.

Словно змея, заместительница Бейки перескакивала с зрительских кресел, не боясь свернуть шею. По ней стреляли, но тщетно — на пике возможностей, извернувшись в пируэте, мягко прокатилась по полу. Дробовик кашлянул почти к ней вплотную, но удача, буст к которой дала ей Белка, сыграла свою роль.

Вырвала винтовку из рук дерзкого, но мертвого молодца, очередью наискосок срезала ближайшего бедолагу. Второму заехала в челюсть прикладом. Ружеклятье, брошенное мной, обратило дробовик бойца в хлам: не в силах понять, почему не стреляет бедолага уставился на ствол.

Четвертого поразила Белка, пятому я прострелил колени за миг до того, как он собрался бежать. Будет у нас с ним неприятный разговор…

Он пытался уползти, да кто ж ему позволит. Бормотал что-то бессвязное на басурманском, ухнул в пучины отчаяния, заслышав щелчок за спиной. Обернуться у него не хватило сил.

— Айка, сможешь что из него выудить? — жалел, что с нами нет Влады. Та живо смогла бы разговорить даже статую.

Девчонка коснулась спины несчастного пальцем, будто боялась запачкаться кровью. Я взял инициативу в свои руки: забрал из ее рук винтовку, выдал очередь в потолок.

— Всем оставаться на своих местах, дамы и господа!

— В-вы берете нас в заложники? — Какая-то девица спутала меня с террористом. Покачал головой в ответ.

— Нет. Но пока вы здесь, находитесь под моей защитой. За стенами этого здания я не могу гарантировать вашу безопасность!

Представил, как смотрюсь в смокинге со штурмовой винтовкой: а ведь прав был Император! Дипломат, способный разрулить даже подобную ситуацию и выйти из нее победителем, на вес золота.

Поправил самого себя — скажем, ситуация все еще не под контролем.

— Мятежник! Я требую объяснения! — Кьярра встала над несчастным с самым невозмутимым видом.

Тот ответил ей смехом, обреченно покачал головой.

— Кто захочет быть под властью малолетки?

— Попридержи язык! — Девчонка пнула бедолагу, перевернула на спину. — Ты говоришь с представительницей рода Цаесар! Сама твоя жизнь — уже заслуга моих предков. Сомневался ли ты в их величии, пожиная плоды их стараний?

Это когда она успела такой серьезной стать? Или сыграли, наконец, закладываемые едва ли не с колыбели модели поведения?

Камеры, еще недавно снимавшие подписание мирного договора, как одна уставились на нее. Кьярра стояла непоколебимой стеной, поганцу нечего было ей ответить.

— Айка, ну? — спросил у девчонки: должно же было быть в его эмоциях что-то еще.

— О-он решительный, — потупив взгляд, ответила она. — Н-недавно стал. Буквально в-вот…

Прищурился — и что делать с этой информацией? Но вмиг понял: не иначе, как до того его душили сомнения. Повлияло что-то, о чем мы не знаем.

Ириска прошерстила сеть, но там было глухо. Пытаться связаться с Бейкой глупо: купол ради дипломатической миссии никто снимать не планировал. Просто не дозвонюсь…

По ту сторону здания слышался вой сирени стрельба — кто с кем воюет?

Осмелился ради такого подойти к окну, присвистнул. Создателям терминатора увиденное пришлось бы по вкусу. Военные дроны вели беспощадную борьбу с полицейским механизированным ополчением.

Уже лучше: данная акция — дело рук небольшой горстки людей, не всех. Видать, не только в Москве случаются казусы с боевыми вертолетами.

— Сколько вас тут? Отвечай, и даю тебе слово: ты будешь жить. Мы не тронем твою семью и дадим защиту.

Боевик раздумывал недолго.

— Еще двое, но они наверняка бежали, поняв, что сорвалось.

— Кто вами руководил?

— Барон Равиззо.

Белка посмотрела на меня, словно имя должно мне было что-то сказать. Пожал плечами — сам ждал пояснений от Кьярры.

— Оппозиционер. Я была у него воспитанницей, когда… был жив дядя. Но он бы никогда не решился на подобное!

В броню «Дракона» вдруг врезался ранее невиданный мной броневик. Перевернул несчастного, пытаясь смять мощью колес. Я успел заметить эмблему — орел, стискивающий когтями меч. Бронетранспорт принялся раскладываться в базу беспилотных сфер.

И вмиг стал добычей загрохотавшего винтами «Шмеля».

Я отпрянул прочь от огня, видя как брызнула в магическом пламени скверна. Если все правильно понял, то дело дрянь.

— Ваше Высочество, — обратился к Кьярре согласно протоколу, — что изображено на родовой эмблеме дома Равиззо?

Этикет учил, а вот на геральдику времени не осталось. Да кто же знал, что она понадобится?

— Синий бык на лавандовом поле.

— А орел с мечом?

— Дом Льярри.

— Змея, обвивающая трезуб? — Я не унимался.

— Арманьяно. К чему этот допрос? — для ребенка она говорила уверенно и раздраженно.

— Слышите звуки боя? Они все бьются друг с дружкой по ту сторону стен. Есть среди них те, кто верен вам до конца?

— Сукины дети! Дьяволы! — Пленник ярился услышанному. — Они должны были нас поддержать в общей атаке! Предатели!

Паззл складывался.

— Итак? — Я все еще ждал ответа. Юная принцесса помрачнела.

— Ни один из них. Каждый из перечисленных домов жаждал видеть меня марионеткой, но не правительницей.

Боевик посмел расхохотаться, за что тут же получил рукоятью пистолета от Белки. Выплюнул зуб, хрипло проговорил:

— Никто не хочет быть под властью малолетки…

Схватил его за грудки: кажется, придется вытряхивать из него правду силой.

— Что так повлияло на вас, заставило работать сообща? Общий заговор? Не вчера же собрались за столом!

— Ты приблуда, чужак и варвар, ты не поймешь. Да и как, когда ты даже не знаешь, что творится на твоей родине?

В голове разом помрачнело: сбылись худшие из опасений…