Рожденный, чтобы жечь! – 2

Глава 2

Борис, как и всегда, вечно угрюмый, медленно спускался по лестнице своего дома. Настроение болталось где-то между вселенской скорбью и желанием запустить что-нибудь в стратосферу. Утро явно не задалось, и виной тому, как это обычно бывает, был целый ряд трагических обстоятельств.

Во-первых, школа. Это неизбежное зло, куда надо тащиться, даже если душа просит остаться дома и, наконец, выспаться.

Во-вторых, почти проспал. Предвкушение гневной тирады завуча за опоздание особенно сильно терзало душу. У него осталось лишь одно замечание, и всё. Дальше — выпуск раньше срока со справкой об отчислении.

В-третьих, Гугля. Этот почти годовалый террорист умудрился превратить свой памперс в биологическое оружие массового поражения аккурат перед тем, как Борис собирался выходить.

И как вишенка на этом торте не самого приятного утра, была Наташа. Сестра, обычно милая и добрая, сегодня превратилась в неприступную крепость, забаррикадировавшись в ванной со словами:

— Сегодня важный день, и я должна быть неотразимой!

Борис подозревал, что причиной тому была контрольная по алгебре или очередная олимпиада.

Парнишка, словно улитка, спускался вниз, оставляя за собой шлейф уныния. Настроение было настолько паршивым, что, казалось, даже солнце сегодня решило спрятаться за тучи, солидарно со школьником, не желая видеть этот мир.

Наконец, достигнув первого этажа, Борис наткнулся на еще одно препятствие — алкаша, который мирно посапывал вдоль дверного проёма.

— Да ёп твою, — вздохнул он. — Чё, Гугля, — опустил голову, посмотрев на корзинку, где мирно посапывал карапуз. — Спишь? Хорошо тебе?

Гугля, разумеется, ничего не ответил. А в голове юноши пронеслось:

«Найди 100 причин ненавидеть понедельники».

Перешагнув через спящее тело алкаша, он мысленно отметил, что алкаш, кажется, чувствует себя даже лучше, чем он сам. Возможно, стоит взять на вооружение его философию жизни.

Выбравшись на улицу, Борис невольно зажмурился от яркого солнца, которое, вопреки его ожиданиям, все-таки решило показаться.

— Предатель, — пробормотал себе под нос, обращаясь к светилу.

Тут же коротко кивнул бабе Клаве, восседавшей на лавочке у подъезда. Она, как обычно, выгуливала свой слуховой аппарат, выкрученный на максимум, и внимательно слушала все городские сплетни, попутно наслаждаясь утренней сигареткой «Примы». С бабой Клавой лучше лишний раз поздороваться. А то эта бабка была слишком дотошной. Вредной.

Баба Клава, заметив кивок, одарила его подозрительным взглядом, а затем выплюнула окурок под ноги и процедила:

— Что-то ты сегодня поздно. Где сестру потерял?

Парнишка пожал плечами, стараясь не вступать в долгие беседы. Он знал, что если задержится хотя бы на минуту, баба Клава начнет выспрашивать про личную жизнь, успехи в учебе и прочую ересь.

Борис ускорил шаг, надеясь раствориться в утренней суете, но тут мимо прошмыгнула парочка одноклассников из параллельного класса. Завидев его, они как-то шарахнулись в сторону, словно он был заразным.

— Ничего не меняется, — пробормотал себе под нос, никак не реагируя на парочку.

Завернув за угол дома, Борис чуть не столкнулся с шестью мужчинами в строгих черных костюмах. Они стояли как вкопанные, сразу за поворотом, и смотрели на него с каким-то нечитаемым выражением на лицах. Борис замедлил шаг, чувствуя, как внутри нарастает глупый вопрос:

«Что за секта?»

А секта, в свою очередь, словно его и ждала. Когда парнишка решил обойти эту странную утреннюю компанию, один из них перегородил ему путь и протянул руку.

— Борис Васильевич Клименко, верно? — спросил он глухим голосом. — У нас есть для вас предложение. Очень выгодное. Мы давно за вами наблюдаем и пришли к выводу, что вы идеально подходите для нашей…

Разумеется, парнишка нахмурился.

В его голове пронеслось: «Сектанты? Вербовка?»

Ближний к нему мужчина расплылся в широкой, даже немного пугающей улыбке. Он был высок, худощав, с голубыми глазами и идеально гладко выбритой головой. На лацкане его пиджака красовалась эмблема — золотой змеи, которая что-то там обвивала.

Остальные члены «секты» тоже щеголяли аналогичными значками. Один был с пышными усами, другой — с бородкой клинышком, третий — с забавными веснушками, но все они, как один, смотрели на Бориса с непоколебимой уверенностью.

— Не пугайтесь, Борис Васильевич, — продолжал лысый. — Мы являемся…

— Похер, — отрезал юноша и, сделав шаг в сторону, обошёл эту мутную компанию. — Ещё с этими Свидетелями… как их там, — бормотал себе под нос, ускоряя шаг. — Хреноеговы, не общался.

Лысый, как угорелый, семенил за Борисом, стараясь не отставать. Его идеально выглаженный костюм предательски морщился на спине, а безупречная прическа рисковала потерять свою форму под напором утреннего ветерка.

— Ну, постойте, Борис Васильевич! — кричал он, задыхаясь. — Это не секта! Это Академия! Академия имени…

Боря ускорил шаг, отчего лысому пришлось увеличить скорость ходьбы.

— … мы занимаемся… э-э… развитием талантов!

— Сектанты, — парировал Боря, даже не глядя на собеседника. — Отвалите.

— Но, Борис Васильевич, у вас определенно есть талант! Мы видели, как вы спасли магазин от огр…

Юноша прищурился, нос невольно дернулся, а настроение начало ухудшаться. Уж что-что, а вспоминать свои заслуги Боря никак не хотел. Особенно если учесть то, что было в школе в пятницу. Когда в обитель знаний и прочей ерунды, как выражался сам Клименко, пришли копы.

— … огр-рабления! Вы… э-э… проявили недюжинную сме-лость!

Боря хмыкнул, не сбавляя шага. Гугля, проснувшись окончательно, начал недовольно хныкать в корзине, требуя внимания.

— Цыц, — прошипел Боря, бросив взгляд на карапуза. — Ещё и ты тут.

— И… э-э… интеллект! Мы… видели… как вы… пользовались подручными… средствами… с… пельменями! — Лысый, казалось, вот-вот рухнет на асфальт. — Это… у-уникально!

Боря остановился у пешеходного перехода, дожидаясь зеленого света. Лысый, воспользовавшись передышкой, облокотился на столб, пытаясь отдышаться. Остальные сектанты плелись где-то позади, явно не привыкшие к утренним пробежкам.

— Академия… — прохрипел он. — Даст… вам… всё! Слава! Деньги!

Загорелся зеленый, и Боря, не обращая внимания на излияния лысого, рванул через дорогу. Тот, собрав остатки сил, поплелся следом.

— Подумайте! — крикнул лысый, уже на середине перехода. — Мы… можем… сделать… вас… особым!

Боря, уже почти достигнув тротуара, обернулся и презрительно оглядел преследователя.

— Особым? — спросил он с усмешкой. — Сектантом или как вас, праведных, называют?

И, не дожидаясь ответа, скрылся за углом школы, оставив лысого в компании удивленных прохожих и жужжащего трамвая.

За школьным углом Боря облегченно выдохнул. Эти сектанты… или академики… кто их разберет? Наверное, просто неудачный день, решил он и поковылял к главному входу. Там, как по расписанию, его уже поджидала Алиса, красавица и по совместительству проходной билет для Гугли.

— Опаздываешь! — встретила его Алиса, скрестив руки на груди. — Я вообще-то тоже в школу иду, а не только твои проблемы решать!

Боря в ответ пробубнил:

— Не кипишуй. Там это… секта какая-то приставала. Говорили, у меня талант особенный.

Алиса фыркнула.

— Талант находить приключения на свою пятую точку? В это я поверю. Ладно, давай ребёнка, — она указала на корзинку с Гуглей. — Только чтоб это был последний раз, ты меня понял?

— В смысле?

— В прямом, — парировала девушка. — Мне надоело выслушивать ото всех, что это наш с тобой ребёнок. От меня отвернулись не только…

Боря даже слушать ничего не стал. Да и зачем ему это? Просто молча сунул корзину в руки, а сам направился в сторону входа.

Настроение стало паршивее прежнего.

— И чё, — бормотал сам себе под нос. — И как мне теперь этого звездюка за собой таскать?

— Удар… и… — разбудил меня громкий, юношеский голос. Такой противный и писклявый, что я сразу же определил, кто говорил. — Трёшка!

Открыв заспанные глаза, тут же зажмурился из-за яркого света прожекторов в спортивном зале школы. Затем, зевая и растирая кулачками глаза, от души жахнул. Но по сухому.

— Трёшка! — снова пропищал голос, заставив меня поморщиться.

«Ну вот, опять. Сколько можно? Такое ощущение, что эти гормональные подростки решили провести здесь всю ночь».

Моя уютная плетеная корзина оказалась в эпицентре спортивного безумия. И все благодаря гению-тирану, Боре.

Сам же тиран восседал рядом со мной, скрестив руки на груди, словно статуя скорби. Казалось, его лицо вот-вот треснет от надвигающейся вселенской тоски.

«Чего это он, — я посмотрел на мучителя. — Такой хмурый?»

Тот словно почувствовал мой взгляд. Тут же повернулся и сощурился, словно вот-вот собирался меня накормить. Я же попытался выдавить из себя что-то вроде младенческого ворчания, намекая на то, что я не хочу жрать.

Но Боря лишь вздохнул и отвернулся, устремив взгляд в потолок.

А в зале между тем творился настоящий хаос. Потные тела носились по площадке, визжали кроссовки, мяч звонко стучал о паркет. Физрук, похожий на взбесившегося пингвина в спортивном костюме, орал что-то про «командный дух» и «собранность».

Я лениво наблюдал за этой вакханалией, чувствуя себя эдаким младенческим критиком в театре абсурда. И знаете что? Постановка явно хромала.

Тут, словно в подтверждение моих слов, один из потных тел с криком «Я же говорил!» эпично навернулся на паркете, увлекая за собой еще парочку таких же ловких акробатов. Физрук заверещал еще громче, а я невольно хмыкнул. Ну точно, цирк уехал, а клоуны остались.

Вдруг внимание Бори привлекло какое-то движение на площадке. Он поднял голову, словно увидел Наташу или что-то подобное, а затем выдохнул, мотая головой, показывая раздражение или разочарование.

Я приподнялся в корзине, пытаясь разглядеть, что же там такое интересное происходит. Оказалось, всего лишь очередная попытка закинуть мяч в корзину.

Но не просто одноклассника, а Вадика. Того самого одержимого, который изрядно пополнил мою информативную базу. Только вот, закинуть мячик не получилось.

Сначала Вадик подпрыгнул, пытаясь закинуть мяч в корзину, параллельно с длинноногим Васькой. Затем… очки Вадика слетели с носа, разбившись об пол спортивного зала. Васька в попытке перехватить-отбить мяч не слабо так зарядил одержимому по носу.

В тот же миг у носителя очков глаза вспыхнули красным. И никто, кроме меня, этого не видел.

«Интересно, — пронеслось в голове. — Что будет дальше?»

Вадик, пошатываясь, поднялся с пола, осколки очков зловеще поблескивали в свете прожекторов. Кровь медленно сочилась из разбитого носа, капая на паркет. Физрук, наконец осознав масштаб катастрофы, подбежал к пострадавшему с криками:

— Ефремов, ты как?

Но Вадик не отвечал. Он просто стоял, тяжело дыша, и смотрел на Васю. В его глазах плескалась такая ненависть, что даже я, младенец, ощутил леденящий душу озноб.

И вдруг Вадик сорвался с места. С диким криком он бросился на Васю, размахивая кулаками. Тот, опешив от неожиданности, попытался увернуться, но было поздно.

Вадик с силой врезался в него, повалив на пол. Началась потасовка. Остальные игроки, словно завороженные, столпились вокруг, наблюдая за разворачивающейся драмой. Физрук тщетно пытался разнять дерущихся, но безуспешно. Вадик был словно одержимый.

Боря, до этого момента безучастно наблюдавший за происходящим, медленно встал со своей скамьи. И лениво, еле волоча ноги, направился к толпе.

Мой тиран молча раздвинул обалдевших одноклассников, словно кегли в боулинге, и, не говоря ни слова, схватил Вадика за шиворот. Тот, как разъяренный котенок, повис в воздухе, дрыгая ногами.

«Хм, — я внимательно смотрел за телодвижениями истязателя. — Помощь нужна?»

— Э, Клименко, ты чего? — пробормотал кто-то из толпы. — Драку пропускаешь?

— Да ладно, Боря, дай парням помахаться, — поддержал другой голос. — Шоу же!

— Сейчас будет шоу, — пробурчал Боря, оттаскивая Вадика от Васи.

Тот, воспользовавшись передышкой, вскочил на ноги и отряхнулся. Вадик, поняв, кто тут самый главный враг, тут же переключил внимание на Борю. Рыкнув что-то нечленораздельное, он попытался вырваться и наброситься на новоявленного миротворца.

Мне пришлось вмешаться. Представляя, что Борю защищает не кто-то, а именно я, прищурился и сосредоточился на его теле, растворяя все красные «дымные» всплески, которыми швырялся Вадик. Разумеется, никто этого не видел.

Но Боря, хоть и не знал, что происходит, не был бы Борей, если бы позволил какому-то очкарику испортить ему день. Молниеносным движением он отвесил Вадику два увесистых подзатыльника, от которых тот, кажется, даже протрезвел.

Вадик замер, хватая ртом воздух, и удивленно посмотрел на Борю. Тот, в свою очередь, презрительно фыркнул.

— Всё, Ефремов, успокойся, — процедил Боря, отпуская Вадика. — А то сейчас еще добавлю. Иди лучше очки свои пособирай. Хотя, чего их собирать? Все равно уже хлам.

В раздевалке заметно опустело. Самым последним, как и всегда, переодевался Борис, после душа. Натягивая первый носок, он обернулся на скрип двери.

В помещение вошел Вадик, плотно прикрыв дверь за собой и щелкнув защелкой. Боря хмыкнул, закатывая глаза.

«Мало ему, что ли?»

Вадик, не говоря ни слова, начал демонстративно закатывать рукава своей спортивной кофты, открывая взору вполне накаченные, бледные руки.

«Чё, по шее дать?» — подумал Боря, прикидывая, насколько сильно он может отмутузить очкарика, чтобы не вылететь из школы.

— Клименко, — процедил Вадик, сверля Борю взглядом исподлобья. — Ты думаешь, ты крутой? Ты думаешь, твои подзатыльники что-то значат? Ты не понимаешь, с кем связался! Я чувствую силу… демонов! Они во мне!

Боря едва сдержал смех. Демоны, значит? Ну-ну.

— Слышь, конченый, вали на хер отсюда.

Не говоря больше ни слова, Вадик с диким воплем бросился на Борю. Тот, уже привыкший к внезапным атакам, легко увернулся, и Вадик по инерции врезался в шкафчик.

Боря, пользуясь моментом, отвесил Вадику еще один подзатыльник, на этот раз контрольный. Вадик зашатался, как пьяный матрос на палубе, и попытался схватить Борю за ногу. Но Боря, словно опытный футболист, перепрыгнул через него и саданул ногой под зад. Вадик с воплем полетел в угол раздевалки.

— Ты чё, — парнишка повернулся к Гугле, который сидел в корзине и не сводил с него глаз. — Разбудили?

— Слышь ты, мелкотравчатый, — прошипел Вадик, поднимаясь. Глаза его горели нездоровым огнем. — Зря ты это сделал. Сейчас ты узнаешь, что такое настоящая мощь!

Боря, решив, что с него хватит цирка, собрался закончить этот балаган раз и навсегда.

Замахнулся для увесистого леща, но Вадик вдруг перехватил его руку. Сжал так, что кости захрустели.

Боря изумлённо уставился на Вадика.

«Откуда у этого конченного такая сила?»

Его рука словно в тиски попала.

— Демон! — прорычал Вадик, словно одержимый, и попытался выкрутить Боре руку. — Дайте мне силу!

Но Боря не был бы Борей, если бы сдался без боя. Свободной рукой он нанес Вадику апперкот, да такой, что челюсть у одержимого клацнула. Вадик пошатнулся.

Юноша, пользуясь моментом, вырвал руку и со всей дури вмазал Вадику в подбородок. В тот же миг за окном вспыхнула молния и прогремел оглушительный гром, словно небеса аплодировали его меткому удару. Вадик осел на пол, как подкошенный. Без чувств.

Боря, недовольно пыхтя, начал растирать ушибленную руку. Посмотрел на поверженного Вадика, потом на окно, где все еще сверкала молния.

— Чё сегодня с погодой-то? — он перевел взгляд на корзину с Гуглей.

Тот, в свою очередь, не отрывал взгляда от Бори. Казалось, маленький демонёнок что-то знал. Боря нахмурился.

— Ты чё вылупился? — огрызнулся он на Гуглю.

Тот лишь невинно моргнул. Боря вздохнул. Поднял Вадика за шкирку и потащил в душевую. Открыл холодную воду и щедро окатил беднягу. Вадик тут же пришел в себя и начал кашлять. Боря оттащил его в сторону.

— Всё, Ефремов, протрезвел? Смотри мне, еще раз увижу, что ты демонов вызываешь, лично тебе рога пообломаю. И чтобы больше никаких сект!

— Ты кто… ты о чём говоришь? — пролепетал тот в ответ.

— Он очень странный, — лысый мужчина сидел на заднем сиденье минивэна, отчитываясь перед своими коллегами. — Вообще меня не слушал.

— Ты про деньги ему сказал? — спросил усатый. — Сказал, что мы магическая академия?

— Если бы, — жалобно протянул тот. — Он заставил меня нестись за ним! Я еле-еле дыхание переводил, чтобы донести хоть какую-то информацию!

Усатый хмыкнул, почесывая густые усы.

— Ну, что поделать. Значит, будем брать напором. Сколько у нас времени?

— До конца зачисления один день, — ответил водитель, поглядывая в зеркало заднего вида. — Ректор настаивал, чтобы новенькие успели адаптироваться до начала обучения.

Лысый вздохнул:

— Адаптироваться… да этот школьник какой-то непробиваемый! Я предложил ему место, защиту, будущее! А он… он просто проигнорировал меня и поплелся в свою школу… я еле успевал за ним, пытаясь объяснить, что его исключительные способности важны для нас! А ему просто плевать!

Усатый потер подбородок:

— Ладно, не паникуй. У нас еще есть варианты. Попробуем другой подход. Подготовим для него что-то… особенное.