Рожденный, чтобы жечь! – 2

Глава 11

Минивэн тронулся, подпрыгивая на ухабистой дороге.

В салоне царила напряженная тишина, нарушаемая лишь бормотанием рации и тихим попискиванием Гугли в своей корзинке.

Боря сидел, мрачнее обычного, глядя в окно. Рядом с ним сидел тот самый парень с челкой, что настоял на браслете. Этот «крендель», как его про себя прозвал Борис, что-то тихонько читал в планшете, иногда поглядывая на соседа с едва заметным сочувствием. Остальные члены группы переговаривались шепотом, обсуждая детали предстоящей операции.

Дорога была отвратительной.

Минивэн то и дело бросало из стороны в сторону, заставляя пассажиров цепляться за поручни. Гугля, чувствуя тряску, держался за стенки корзинки, стараясь не привлекать к себе внимания.

Малыш явно понимал, что его план провалился, и теперь Боре придется полагаться только на себя. Ведь этот стабилизатор, со слов «кренделя», не даст парнишке пользоваться всей своей силой.

— До места прибытия десять минут, — прозвучал голос инструктора из кабины водителя. — Приготовьтесь. Повторяю, будьте предельно осторожны. Информация о количестве одержимых постоянно меняется. Возможно, их больше, чем мы предполагали.

Эти слова вызвали новую волну напряжения в салоне. Боря машинально потрогал браслет на запястье, словно пытаясь убедиться, что он на месте.

Вскоре, минивэн начал подпрыгивать так, словно участвовал в родео, только вместо быка — колдобины и ухабы, а вместо ковбоя — Боря, пытающийся не вылететь в окно.

Гугля, словно опытный моряк в шторм, вцепился в бортики корзинки всеми своими крошечными пальчиками, изредка издавая писк протеста, заглушаемый хрипом амортизаторов. Казалось, еще немного, и минивэн рассыплется на атомы прямо на этой проклятой дороге.

— Млятство, — Клеменко вцепился в поручень, ухватив второй рукой корзинку. — Шофёр ты не картошку везёшь!

В группе, несмотря на напряжение, то и дело проскальзывали нервные шуточки. Кто-то вспомнил, как на прошлой неделе их инструктор застрял в лифте с манекеном одержимого, кто-то случайно телепортировал кофейный аппарат в кабинет ректора.

«Крендель» с челкой, которого, как оказалось, звали Аркадий, продолжал что-то бубнить себе под нос, листая страницы планшета. Казалось, он зубрит заклинание на случай апокалипсиса.

Время от времени он поправлял свою идеально прямую челку, словно от этого зависела их общая безопасность. Боря украдкой косился на него, подозревая, что «крендель» на самом деле любитель чего-то ненормального.

Наконец, минивэн, изрядно потрепанный дорогой, затормозил у огромного торгового центра, окруженного полицейскими машинами и машинами скорой помощи.

Вокруг царил хаос: люди кричали, плакали, полицейские пытались держать толпу под контролем.

Инструктор выскочил из кабины, жестом призывая остальных следовать за ним.

— Итак, ребята, слушаем внимательно. План действий такой: заходим через главный вход, двигаемся к центральному атриуму. Там, по предварительным данным, находится основной очаг одержимых и их больше десяти. Клеменко и Петров прикрывают фланги, Аркадий — ты со мной, Гриша и Катя Баженовы — вы в центре. Остальные по ситуации. Помните, ваша главная задача — нейтрализовать одержимых, а не уничтожить их. Используйте связь и не забывайте о технике безопасности. Вопросы?

«Связь? — Боря покосился на остальных членов группы. — А мне почему-то её не дали…»

Вопросов не было, кроме невысказанного вопроса Бори о загадочно исчезнувшей рации. Он уже представлял, как кто-то будет кричать:

«Клеменко, прикрой!», а в ответ услышит лишь тишину и пение сверчков, если бы они, конечно, водились в торговых центрах.

Инструктор, не дожидаясь вопросов, скомандовал выдвигаться. Боря, чувствуя себя немного обделенным современными технологиями, плелся в хвосте группы, стараясь не отставать.

Я, выглядывая из корзинки, словно маленький шпион, оценивающе разглядывал обстановку. Я уже мысленно составлял план как мне действовать без тирана, если все пойдет не по плану. А зная Борю, все вполне могло пойти не по плану.

У главного входа нас встретила картина маслом: истеричные покупатели, полицейские с растерянными лицами и тележка с просроченными йогуртами, одиноко стоящая посреди всего этого хаоса.

Боря же, увидев тележку, не удержался от комментария:

— Во, оно-то и есть причина всего этого бардака! Просрочка — страшная сила!

Юмор был под стать моему тирану. Прямолинейный и немного деревянный. Никто его, кроме Бори не оценил.

Войдя в торговый центр, группа разделилась согласно плану. Боря, оставшись без связи, решил просто следовать за Гришей и Катей Баженовыми, надеясь, что они хотя бы знают, куда идут.

Внутри торгового центра царил еще больший хаос, чем снаружи. Освещение мерцало, создавая жутковатые тени, а эхо разносило крики и стоны. Магазины были разгромлены, товары валялись на полу, словно после погрома. Повсюду виднелись следы борьбы: перевернутая мебель, разбитые витрины и пятна крови.

«Любопытно, — я мотал головой в разные стороны, заметив кое-что новенькое для себя. — Боря, чисто кулаками, сможет избить одержимого?»

А вот под «новеньким» я имел ввиду туманность. Темная дымка с красным оттенком, казалось, была повсюду. И мне нужно было только сложить два и два, чтобы понять, что это за дымка такая.

Если вспомнить весь предыдущий опыт, то, это был след одержимого. И дабы привлечь внимание тирана, пришлось кое-что сделать. Заорать.

— АГУАТЬ! — завопил я, надеясь, что этот «рёв» привлечет внимание моего тормознутого опекуна. — АГУАТЬ! — повторил я, уже громче, дергая ручками в воздухе.

Боря, как всегда, был занят разглядыванием витрин с разбитыми манекенами.

«Ну, гений! Сейчас не время для экскурсий по магазинам!»

— АГУАТЬ! ПАПА! — вопил я, стараясь перекричать общий хаос.

Наконец, Боря обернулся, нахмурив брови. Видимо, мой вопль все-таки достиг его толстой шкуры.

— Чего орешь? — прочитал я по его губам.

«Да блин, тут одержимые на каждом углу, а он спрашивает, чего я ору!»

Я, как мог, тыкал ручкой в сторону зловещей дымки, надеясь, что Боря поймет мой намек. Он, кажется, наконец-то понял, потому что его лицо приобрело более серьезное выражение.

— Ты что-то видишь? — спросил он, наклоняясь к моей корзинке.

«Ну да, блин, я же экстрасенс в подгузниках! Конечно, я вижу!»

В этот момент из-за угла выскочил одержимый, с воплем бросаясь на Гришу и Катю Баженовых. Боря, недолго думая, ринулся в бой, оттолкнув тележку с просроченными йогуртами прямо под ноги мужчине с огненно-красными глазами.

Тот, споткнувшись о тележку, рухнул на пол, а Боря, воспользовавшись моментом, нанес ему сокрушительный удар ногой в челюсть. Ну, хоть что-то полезное от этого увальня! Причем, без магии!

Я, наблюдая за этой сценой, тихонько хихикал в своей корзинке.

Да, мой тиран не гений тактики, но зато у него есть сила и умение вовремя вдарить так, что голова будет болтаться. Может, из него еще выйдет толк.

Вскоре мы достигли центрального атриума. Здесь царила настоящая вакханалия. Десятки одержимых, с искаженными лицами и безумными глазами, метались по кругу, издавая нечленораздельные вопли.

Они набрасывались на все, что двигалось, пытаясь разорвать на части. Посреди всего этого безумия спиной к нам стоял высокий мужчина в черном костюме, словно дирижер оркестра хаоса. Он что-то выкрикивал на непонятном языке, и его слова, казалось, подпитывали энергией одержимых.

Я же принял его иначе.

«Хм, — сев, коснулся руки Бори, надеясь, что он сразу обратит своё внимание на меня. — А этот мужик, контролирует остальных. Забавненько…»

Боря, как всегда, не сразу понял, чего от него хотят. Он уставился на мужчину в черном костюме с видом человека, который впервые видит пингвина.

«Ну что ты тормозишь, горилла ты моя? — подумал я, закатывая глаза. — Он же как новогодняя ёлка — весь сияет магией! Неужели не видишь, что он тут главный по тарелочкам?»

Наконец, до Бори дошло. Он перевел взгляд с мужика в костюме на меня, потом снова на мужика. В его глазах читалось запоздалое просветление.

«Ага, дошло до жирафа, что он не в цирке! — мысленно похвалил я своего опекуна. — Теперь главное, чтобы он не наломал дров раньше времени».

Мужик в костюме тем временем продолжал дирижировать своим оркестром безумия. Одержимые плясали под его дудку, словно марионетки на ниточках.

Я же, сидя в корзинке, чувствовал, как от него исходит какая-то странная энергия. Она щекотала мои маленькие пяточки и заставляла мои волосики на голове вставать дыбом.

«Фу, какая гадость! — поморщился я. — Он как будто пытается меня загипнотизировать своей унылой речью! Да у меня колыбельные лучше получаются!»

Я решил показать этому кукловоду, что со мной шутки плохи. Собрав всю свою младенческую энергию, я выпустил в него небольшой сгусток магии. Это был не смертельный удар, скорее, шалость. Что-то вроде плевка жвачкой в спину.

Благо, что практика в академии не прошла даром. Я научился не только помогать Борису, выдавая свою магию за его, но и самому пользовать чем-то странным. Прикольным, как бы сказал Боря.

Эта энергия…

Она была везде и нигде одновременно. В академии ее называли «эфиром», «праной», «маной». Для меня же это была просто «штука», из которой можно лепить всякие прикольные вещи.

Чтобы ее почувствовать, нужно было успокоить свой разум, отбросить все лишние мысли и просто прислушаться к тишине внутри себя. Именно в этой тишине и таилась «штука». Сначала она ощущалась как легкое покалывание, потом — как теплое дуновение ветра, а затем — как мощный поток энергии, готовый подчиниться твоей воле.

В академии всех учили концентрировать эту энергию в определенных точках тела, направлять ее по меридианам и использовать для различных целей: от лечения ран до создания заклинаний.

Я же предпочитал более спонтанный подход. Мне нравилось просто играть с «штукой», экспериментировать и смотреть, что из этого получится. Иногда получались фейерверки, иногда — маленькие взрывы, а иногда — просто смешные рожицы, которые появлялись на стенах.

В общем, сгусток магии попал мужику в костюме прямо в пятую точку. Тот вздрогнул, обернулся и уставился на меня с выражением крайнего изумления на лице.

«Опаньки! Кажется, я попал! — подумал я, хихикая в своей корзинке. — Ну что, кукловод, кто тут теперь главный по тарелочкам?»

Мужик в костюме, казалось, на мгновение потерял дар речи. Его отполированное самодовольство дало трещину, сквозь которую проглянула неприкрытая злоба.

Он буравил меня взглядом, в котором читалось нечто среднее между недоумением и яростью. Пляшущие марионетки, заметив замешательство своего кукловода, начали перешептываться, сбиваясь с ритма. Оркестр безумия затих, словно испугавшись внезапной тишины.

Боря, до которого наконец-то дошло, что происходит что-то неладное, нахмурился, поставил меня на пол и сделал шаг вперёд, разминая шею.

Он что-то пробормотал себе под нос, но я не расслышал.

Зато я почувствовал, как его аура становится плотнее и сильнее, словно он готовил себя к бою.

«Ну наконец-то, проснулся!» — подумал я, чувствуя прилив адреналина.

Мужик в костюме, оправившись от шока, снова взял себя в руки. Он откашлялся, поправил галстук и с натянутой улыбкой произнес:

— Кажется, у нас тут нежеланные гости?

В его голосе звучала угроза, которую, наверное, не услышал бы никто, кроме меня и Бори. Он сделал шаг в мою сторону, и я почувствовал, как его энергия становится еще более навязчивой и давящей.

Но я не собирался сдаваться. Я знал, что он не сможет причинить мне вред, пока рядом Боря.

И я был прав.

Боря, словно тень, встал между мной и мужиком в костюме. В его глазах не было ни страха, ни сомнений, только решимость.

— Ты чё, клоун ряженный, задвигаешь всей этой хернёй? — прорычал он, и в его голосе прозвучали раскаты грома.

Мужик в костюме остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Битва взглядов началась.

Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Мужик в костюме и Боря сверлили друг друга взглядами, словно два барана, готовящиеся к бою за первенство в стаде. Я же, сидя в корзинке, наблюдал за этим зрелищем с нескрываемым интересом, попивая воображаемый попкорн.

И тут, словно по команде, одержимые начали стягиваться к нам со всех сторон. Они окружали нас плотным кольцом, скалясь и издавая утробные звуки.

«Ну, началось!» — подумал я, чувствуя, как моя младенческая попка начинает немного подгорать от волнения.

Боря, оценив обстановку, хмыкнул и схватил тележку с другими йогуртами, стоявшую чуть позади.

«Интересно, — размышлял я, — он собирается использовать ее как таран или как метательное орудие?»

Впрочем, долго гадать мне не пришлось. Мужик в костюме что-то прошипел на своем тарабарском языке, и одержимые бросились в атаку. Боря, недолго думая, заорал во всю глотку и ринулся на них с тележкой наперевес.

Картина получилась эпичная: здоровенный мужик с тележкой просрочки против толпы обезумевших «одержимых».

Йогурты летели во все стороны, пачкая стены, пол и самих одержимых. Некоторые из них поскальзывались на скользкой массе и падали, другие пытались отбиться от тележки, но безуспешно.

Боря, словно танк, пробивался сквозь их ряды, оставляя за собой след из размазанного йогурта и поверженных врагов. Я же, сидя в корзинке, подбадривал его криками и аплодисментами, чувствуя себя настоящим гладиатором на арене.

Но тут произошло кое-что неприятное.

Кукловод не только контролировал одержимых, но творил что-то ещё. Более масштабное. Как, например, контроль людей. Что именно это была за сила — я не знаю. Но он взял под контроль нашего тарана — Гришу, который с какого-то фига просто взял и влетел в Борю. После этого, упал без сознания.

Боря приземлился рядом с моей корзинкой, как мешок с картошкой, едва не перевернув мое транспортное средство.

Голова у него явно гудела, но он, кряхтя, попытался подняться. В этот момент я заметил, что браслетик, на его ручке разлетелся в пух и прах.

«О, пасбули!» — мысленно поблагодарил я, глядя на мужика в костюме.

Тот, довольный проделанной работой, приближался ко мне, и его глаза горели каким-то нездоровым огнем.

— Я знаю, что ты такое, — прошипел он, наклоняясь ко мне.

От него несло потом и какой-то потусторонней мерзостью. Мне стало противно.

«Да что ты можешь знать, кукловод недоделанный?» — подумал я, но вслух, конечно, ничего не сказал.

Я ж все-таки младенец, а не говорящий попугай.

Внезапно, словно из-под земли, вырос Боря. Он схватил мужика за лацканы пиджака и с силой отшвырнул его в сторону ближайшей витрины с манекенами.

Те с грохотом посыпались на пол, образовав кучу пластиковых конечностей и безликих голов.

— Ты чё, падаль, — прорычал Боря. — А ты? — повернулся и посмотрел на лежащего Гришу. — Я тебе, сволочь, все зубы пересчитаю, раз ты против нас.

Но Гриша был без сознания.

Мужик же, отряхнувшись от осколков пластика, злобно усмехнулся.

— Ты не понимаешь, с кем имеешь дело! Он — избранный! Он…

Но договорить ему не дали. Боря, не давая ему опомниться, схватил тележку с просроченными йогуртами и со всей дури запустил ее прямо в лицо кукловоду. С помощью моего усиления. Теперь, я мог помогать Боре, давая ему магию.

Тот рухнул на пол, облитый кисломолочным месивом, и затих. Боря, тяжело дыша, посмотрел на меня.

— О, норм влетело, да?

Я только хихикнул в ответ. Похоже, приключения только начинались.

Утро следующего дня началось с того, что Борю вызвали на ковер. Точнее, в кабинет инструктора.

Планерка обещала быть томной. Там были все участники вчерашнего сражения.

Боря, почесывая затылок вошел в кабинет. Инструктор сидел за столом, заваленным папками с грифом «Совершенно секретно», и сверлил Борю взглядом, как лазерным лучом.

— Боря, — прорычал инструктор, откинувшись на спинку кресла, — что это, мать твою, было вчера в супермаркете? Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

Боря молча переминался с ноги на ногу, делал вид, что ему вообще пофиг на крики. Задание выполнено? Выполнено. Одержимые живые? Почти…

— Вместо того, чтобы нейтрализовать угрозу по протоколу, ты начал геройствовать, так ещё и по своим бил?

Инструктор показал на Гришу. Тот, в свою очередь, опустил голову.

— Товарищ инструктор, — попытался оправдаться Боря, — так ведь Гриша сам на меня полез!

— На тебя полез? — Инструктор приподнял бровь, скептически оглядывая Борю.

Клеменко же хмыкнул, и коротко кивнул. Он прекрасно понимал, что накосячил. Но признавать свою вину не хотелось. Особенно перед Гришей, который сейчас выглядел, как побитая собака.

«Сам виноват, полез на рожон,» — подумал Боря, но вслух ничего не сказал.

Инструктор, видя, что Боря не намерен каяться, тяжело вздохнул. Он понимал, что с этим упрямцем будет непросто. Но Боря был одним из лучших в группе, и терять его из-за какой-то глупой стычки было бы непростительной ошибкой.

— Ладно, — смягчился инструктор. — Разберемся. Гриша, ты тоже хорош. Зачем полез на него? Объявляю вам обоим по выговору. И чтобы больше такого не повторялось. Все свободны.

Но Гриша не собирался уходить просто так. Тем более, что в миг объявления «приговора», его глаза сверкнули демоническим огнём.