Рождение

Глава пятая

Уже почти месяц я работал, как проклятый, у давстона. Рабочий день у меня начинался задолго до рассвета и закачивался поздно вечером. В основном меня использовали как чернорабочего, носил дрова, мыл полы, чистил казаны. Пару раз меня даже "премировали", в виде десятка плетей, за добросовестный труд. Я потом всю ночь отлеживался на своей соломенной подстилке и тихо проклинал судьбу. Хорошо еще, что у запасливого Брага была заживляющая мазь, а то на следующий день просто не смог бы встать. Сегодня вечером мне удалось украсть из погреба бутылочку вина, и её я незаметно, под хламидой, принес в рабский барак. Сегодня собралось все населения барака, и не только, повод был, у Стима сегодня день рождения, Сильда привела с собой и помощницу Алину, которую купили в тот же день, что и нас. Вечер пошел весело и непринужденно, но мы сильно не шумели, чтобы не привлечь внимание надзирателя. Я предложил Алине выйти на улицу, посмотреть на звезды. Она согласилась, мы сидели на бревне сзади нашего барака, слушали ночные звуки и любовались звездным небом. Сначала девушка меня стеснялась, а потом потихоньку разговорилась и рассказала свою историю. Та была проста, она родилась в семье сапожника. Отец делал сапоги и туфли, в основном на заказ. Мать очень красиво вышивала рисунки на тканях, все это продавали в маленькой лавке, находящейся при доме. Жили, конечно, не в роскоши, но денег на семью хватало. Алина, в основном, помогала матери по хозяйству в доме. Ей было восемнадцать лет, когда мать внезапно заболела тяжелой болезнью. Отец заложил лавку, чтобы нанять хорошего лекаря. Но ничего не помогло, мать прожила еще месяц и все-таки умерла. Отец с горя запил, Алина, как могла, пыталась помочь отцу справиться с горем. В один "прекрасный" день пришли люди, у которых отец занимал денег. Денег у отца уже не осталось, и отдавать было нечего. В качестве долга изъяли все имущество, а его и дочь продали в рабство. Отца купил один из бывших клиентов, а её купил давстон.

Девушка, когда рассказывала, все время тихо плакала. Так мы просидели еще с полчаса и разошлись по своим баракам спать. Сон ко мне не шел, и я стал придумывать способы своего роста в этом мире. Самый реальный был — обратить внимание шеф-повара на мои познания в кулинарии. Мне было, что ему предложить, многих блюд, широко известных у нас дома, здесь не готовили. Только, как это сделать, я решил додумать завтра, сегодня сил у меня уже не было.

Утро началось как обычно, я наносил дров, воды, разжег печь. Тут в кухню забежал Сал, младший поваренок у Илиан ибн Хашида, он по возрасту был младше меня. Сегодня он прибежал немного раньше обычного и заявил, что сегодня шеф повар доверил ему делать соус. От гордости он аж лучился. Я фыркнул, и сказал, что делать соус проще простого. А вот наши блюда если делать, то нужно потрудиться. И надо же, именно в этот момент на кухню зашел шеф повар и услышал мои последние слова. Он сказал, что я ничего не понимаю в настоящей пище, и за критику мне будет выдано премирование в виде плетей. Я, вжав голову в плечи, пошел с глаз долой разъяренного дядьки. Уже на выходе меня догнал окрик.

— Иди сюда, — сказал он мне.

Я подошел к нему. Он, подняв мне пальцем подбородок, сказал тихим голосом:

— Так вот, я придумал тебе наказание за твою хулу. Сегодня ты будешь готовить блюдо из своей кухни, и если у тебя не получится, тебя ждет двадцать плетей, это я тебе обещаю.

Я уже проклял свой длинный язык, раз, наверное, пять, но деваться некуда.

— Да, господин, — ответил я ему.

— Тогда после завтрака приступишь. Что тебе для этого надо? — спросил он меня.

Я перечислил ему продукты, нужные для готовки пельменей. Утро выдалось горячее, меня он загружал работой по "черному". Наконец подозвал к себе и указал на разделочный стол, где лежали необходимые продукты.

— Я приду через полчаса, если что нужно, обращайся к Салу.

Я начал готовить по памяти, замесил тесто, в это время Сал на специальной дробилке измельчил мясо. В этом мире не знали, что такое лук, но ему был аналог, которым я и воспользовался. Слава богу, были некоторые специи, и перец в том числе. Шеф-повар появился, когда мы Салом уже заканчивали их лепить. Поставив на огонь кастрюльку, вскипятил воды и сварил первую партию. Выбрав половником первые пельмени, насыпал в глиняную тарелку, полив немного сметаной. И поднес на дегустацию Илиан ибн Хашиду. Он скептически поглядел, потом понюхал, а потом приказал Салу попробовать. Тот съел один, и на лице у него отразилось изумление. Шеф-повар попробовал пельмень, и на его лице отразилась целая гамма чувств от недоверия до изумления.

— Кто тебя обучал готовить? — спросил меня шеф-повар. — И где готовят такие блюда? Так, завтра ты мне показываешь подробно, как ты приготовил это блюдо, кстати, как оно называется?

— Называется "Пельмени русские", готовить научился дома. А дом находится очень далеко отсюда, — грустно закончил я.

— Хорошо. Завтра ты мне расскажешь подробно, как делал "пэлэмэни русские", тьфу, язык сломать можно. С этого дня ты будешь работать только на кухне.

— Слушаюсь вас, господин.

Остаток дня я занимался уже привычной работой по кухне — мыл, убирал, носил. Правда, шеф-повар уже не придирался ко мне с таким тщанием, как раньше. Но все равно, до вечера я устал.

Вечером, когда я шел к себе в барак, встретил по дороге Алину. Мы перекинулись с ней парой слов и разошлись. На прощание я угостил девушку горстью сушеных фруктов, прихваченных с кухни. Она так мило покрылась румянцем, поблагодарила меня и убежала по своим делам.

Только теперь я понял, как я попал. Дома я готовил для себя, а здесь, если не понравится, могут минимум плетьми угостить, а максимум и головы лишить. Вот с такими мыслями я и лег спать.

Утро началось с того, что к нам в барак ворвался Илиан ибн Хашид, за ним следом влетел недоумевающий надзиратель. Увидев меня, шеф-повар приказал.

— Быстро марш на кухню.

Развернулся и вышел.

Я, собравшись, помчался на кухню, не понимая, что происходит. Там уже вовсю кипела работа, Сал носился как наскипидаренный. Илиан ибн Хашид кинул мне фартук и сказал:

— Сегодня к нашему уважаемому давстону приедут гости. И мы должны показать всю гостеприимность и радушие нашего хозяина. — Объяснил причину переполоха шеф повар.

Да, денек будет веселый, понял я, и начался кромешный ад. Нас с Салом гоняли как сивку-бурку. Под конец, когда основная масса блюд была уже приготовлена, шеф-повар приказал рассказать какой-нибудь новый рецепт, чтобы удивить гостей. Я ему рассказывал, он сам все делал, в результате наших стараний мы сделали пару новых для этого мира блюд. Где-то после обеда нас отправили отдохнуть, пока слуги накрывали на столы. Мы вышли и сели на лавочке перед кухней.

— Где ты научился так готовить? — спросил меня Сал.

— Меня тетя научила.

— У вас такая необычная кухня, и я заметил, что блюда в основном мясные.

— Да просто здесь не все можно приготовить из того, что делается у нас. Растения другие, а мясо — везде мясо. — Усмехнулся я.

— А где твоя страна и как она называется?

— Я из России, это далеко на севере, — сказал я.

— Я никогда на севере не был, говорят, у вас холодно.

— Да, зимой, бывает, идет снег. Ну, это такая замерзшая вода, — видя недоумение собеседника, объяснил я.

— Знаешь, — заговорщицки приблизившись к моему уху, прошептал Сал. — Сегодня слуги говорили между собой, что наш шеф-повар Илиан ибн Хашид в честь новых гостей приготовил заморское блюдо.

— Почему бездельничаете? Спросил выскочивший, словно черт из табакерки спросил надзиратель.

— Нам господин повар приказал пока подождать на улице — сказал Сал.

Тут из дверей нарисовался сияющий как начищенный самовар шеф-повар.

— Так, — от радости он чуть не подпрыгивал на месте. Марш оба на кухню.

Когда мы залетели на кухню, Илиан ибн Хашид задумчиво подошел к столу. Ну что ж, сказал он нам, ужин понравился гостям.

— Ты, — ткнул он в меня пальцем, — с сегодняшнего дня будешь рассказывать о вашей кухне все, что знаешь. Сал, ты записываешь все, что он говорит. А теперь, Сал, сходи к купцу Алин Абедулу и закажи мне на завтра свежего мяса, масло и молоко. А ты марш убирать кухню, — повернулся он ко мне.

Сегодня меня отпустили с кухни немного пораньше, чем обычно. Я сразу поспешил в барак, чтобы не попасться на глаза надзирателю.