Рискованный путь

Глава 9

Марина повернулась, и сквозь сон я почувствовал, как она отодвигается от меня. Значит, скоро она выскользнет из-под одеяла, накинет халат и уйдёт в свою комнату. Мы ещё ни разу не просыпались утром в одной постели. Так что мне уже сейчас нужно привыкать к раздельным спальням. Видимо, не суждено мне проверить красивую легенду о том, что у Тёмных может быть только одна единственная возлюбленная.

Я заложил руку за голову, и тут из полудрёмы меня вывел резкий телефонный звонок.

— Наумов, — сонно произнёс я в трубку, когда нащупал её на тумбочке. Глаза я при этом не открывал и не видел, кто разбудил меня посреди ночи.

— Дмитрий Александрович, вас беспокоит дежурный Смирнов, — бодрый голос дежурного уже в который раз заставлял меня подумать о том, что им дают какие-то стимуляторы. Ну, не может быть такой бодрый голос у человека в четыре утра.

— Что стряслось, дежурный? — спросил я, приоткрыв один глаз и увидев, как Марина встаёт, накидывает полупрозрачный пеньюар, и идёт к выходу. Она даже не обернулась, чтобы посмотреть на меня. И мне, если честно, становится с каждым разом всё интереснее, зачем она вообще здесь живёт? Неужели только по приказу отца? Хотя, судя по всему, я её где-то даже удовлетворяю. Я Тёмный, и мне легче держать себя в руках, сосредоточившись на партнёрше, да и суккуба была превосходной учительницей.

— Эм, — после довольно продолжительной паузы произнёс Смирнов, — в Твери в мотеле «Придорожный» произошёл взрыв. Была частично снесена крыша и разрушено несколько номеров. К счастью, посетителей в этих номерах не было, если я правильно понял, произошла смена владельца, и номера пока не сдаются. Предположительно, был активирован тёмный артефакт Лазаревых. В номер, где произошла активация, никто не заходил… Я звонил вам домой на городской номер. Вишневецкая взяла трубку и сказала, что вы сейчас находитесь рядом с Тверью, а артефакты Лазаревых как раз по вашей части.

— Я понял, — сев на кровати, тупо смотрел на лежащие на полу туфли. Наверное, нужно лучше кроссовки надеть. Если придурок, активировавший старый артефакт, не сдох, то за ним придётся побегать. — Где находится этот мотель?

— На въезде в Тверь. Там недалеко лавка Вишневецких расположена, — ответил дежурный, видимо, сверяясь с картой.

— Я разберусь, — нажав на отбой, я поплёлся в ванную, чтобы привести себя в порядок, потому что подозреваю, утро для меня уже началось.

До Твери добирался на машине. Я не знал, где находится мотель, а болтаться по улицам от лавки Вишневецких мне не слишком-то и хотелось, тем более, что ночью шёл дождь, и на улице было, мягко говоря, неуютно.

Этот мотель я увидел сразу, как только проехал мимо кафе, в котором мы так и не встретились с Ромкой. Мне не надо было даже на название смотреть, чтобы понять: вот это здание, в котором отсутствовала крыша и часть стен, и есть тот самый мотель «Придорожный». Вряд ли в Твери где-то ещё был применён предположительно артефакт, принёсший столько разрушений.

Выйдя из машины, я осмотрел полуразрушенное здание, обойдя его по кругу. Что бы здесь ни произошло, но это был явно не тёмный артефакт. Никаких отголосков тьмы я не чувствовал, да и лёд в лужах вокруг был не от применения тёмного дара, а просто потому, что на дворе стояло довольно морозное ноябрьское утро.

Присмотревшись к крыше и определив, откуда, скорее всего, началось разрушение, я поднялся на второй этаж и толкнул чудом уцелевшую перекорёженную дверь. М-да, Митя, думал, что тебе будет легко её открыть? Дверь явно заклинило, и теперь её нужно или выбивать, или долго и нудно отжимать. Я предпочёл первое.

Достав на всякий случай пистолет и значок, я несколько раз стукнул по двери кулаком и крикнул:

— Наумов. Служба Безопасности. Отойдите от двери, я её сейчас выбью!

В комнате послышался какой-то шорох. Я выждал ещё секунд десять и, призвав дар, просто и без затей вышиб дверь тараном. Она влетела внутрь комнаты, и откуда-то сбоку послышался женский вскрик. Я вошёл внутрь, держа на виду значок. Пистолет был зажат в другой руке, и опускать я его пока не собирался. Проблема моего дара заключалась в том, что в моём арсенале было очень мало заклятий нападения направленного действия.

Смерти всё равно, кого забирать, а магия неразумна, она живых существ по типу «свой-чужой» делить не умеет. Именно поэтому я предпочитал в таких неоднозначных ситуациях пользоваться обычным оружием. Ваня, кстати, это прекрасно понимал, и в моём обучении борьбе с оружием и без него, а также стрельбе из различных видов огнестрельного оружия, уделялась львиная часть времени.

— Я так и думал, что тебя пришлют, — раздался знакомый голос, и я едва не выругался, глядя на выходящего из соседней комнаты Демидова. — Дима, ты не мог бы убрать эту штуку? — и он указал на пистолет. — А то у меня появляются странные чувства, что ты хочешь меня пристрелить.

— Знаешь, Лео, на этот раз твои чувства тебя совершенно не обманывают, — ответил я ему, убирая пистолет в кобуру. — Я действительно хочу тебя пристрелить. Что здесь произошло? Гаранин?

— Не знаю, я спал, — Лео протёр руками лицо. — Но, скорее всего, Ромка сорвался. Он остался здесь с девицей, которая его кошку мыла, и… В общем, я проснулся от страшного шума и от того, что прямо на меня капает дождь. Посмотрев наверх, я понял, что крыши нет. Он оставил дома перстень…

— Я в курсе, — в кармане у меня лежал этот злополучный накопитель, заряженный первозданной энергией Тьмы. Я его сунул в защитную коробочку, но даже сквозь неё чувствовал мощь, исходившую от этого кольца. — Где он?

— Не знаю, — покачал головой Лео.

— Он исчез, — раздался всхлипывающий женский голос. — Когда его помощник уехал с кошкой, а вот он пошёл спать, Роман Георгиевич всё-таки решил расслабиться, но…

— Расслабился? — спросил я, с трудом сдерживая площадную ругань.

— Нет, — она покачала головой. — Он только начал расстёгивать рубашку, и тут как рвануло…

— Можешь не продолжать. Расслабился Рома на все сто. Козёл, — я почувствовал, как у меня желваки на лице сыграли. Посмотрев на девицу, я указал ей на дверь. — Можешь идти. Я тебя не задерживаю.

Проводив взглядом убежавшую девицу, я сходил к машине и вернулся с папкой, в которой были чистые бланки протоколов. Вытащив один из них, я сел на стул, непонятно каким чудом уцелевший, но перед этим призвал дар и, сосредоточившись, снял координаты с фона, оставшегося при перемещении. Записав их на клочке бумаги, чтобы не забыть, я вернулся к протоколу.

— Что ты сейчас сделал? — нахмурившись, спросил Лео, притащив из комнаты, в которой спал, ещё один стул и расположившись рядом со мной.

— Определил, куда Ромка свинтил, — рассеянно ответил я, быстро описывая место происшествия.

— А что, вы так можете? — Демидов продолжал хмуриться. — Считывать координаты?

— Не позднее семи часов, прошедших после телепортации, — ответил я, заканчивая описание места. — Это любой артефактор может. Ромка в том числе.

— Почему я не артефактор? — Лео поджал губы. — Это несправедливо. Вероника же была артефактором, почему мне не передался этот дар?

— Это непринципиальный вопрос, — я закончил составлять протокол и протянул его Лео. — Подписывай.

— Что это? — Демидов взял протокол и принялся читать. — Так, в присутствии Демидова Леопольда Даниловича был применён… кха-кха, — он закашлялся. — Дима, ты это серьёзно?

— А что не так? — я посмотрел на него и улыбнулся, потирая шею.

Всё-таки эти побудки в четыре утра даются мне очень тяжело. Спать я люблю, и сейчас очень зол на Ромку. Что же он творит, скотина? Его нужно найти и отправить к Рокотову, похоже, как бы он ни бравировал, сам Гаранин не сможет справиться, а нестабильный эфирит — вот только этого нам всем не хватало. К тому же я сомневаюсь, что у меня поднимется рука его убить, даже, если всё станет совсем плохо, так же как у Эда. У всех остальных же слишком мало шансов на это, а снова арестовать Рома себя явно не даст.

Лео тем временем откашлялся и начал зачитывать те места из протокола, которые произвели на него впечатление:

— «В присутствии Демидова Леопольда Даниловича был применён Тёмный артефакт Лазаревых. Самозаряжающийся, самовоспроизводящийся. В настоящее время находится в относительно нестабильном состоянии. Представляет значительную ценность. Уничтожение не рекомендуется», — Лео замолчал, внимательно посмотрев на меня. — Нет, ты серьёзно?

— А что здесь не так? — я протянул ему ручку. — Подписывай, вон там, где графа «свидетель», и поедешь уже домой. Мне ещё этот нестабильный артефакт Лазаревых искать. Ты, кстати, не в курсе, кто новый хозяин этого мотеля? А то здесь постояльцев нет, а вы есть…

— Ромка его купил, — ответил Лео, выводя свою очень сложную подпись. — Я так и не понял, что случилось, но он сказал, что дождь пошёл. Правда, я не понял, при чём здесь дождь?

— Отлично, — процедил я сквозь зубы и добавил в протокол, что мотель был разрушен владельцем, и что никаких претензий за свою дурость он ни к кому не имеет. — Всё, дело закрыто. Пойдём.

И я вышел из наполовину разрушенной комнаты первым и направился к машине, вытаскивая на ходу ключи. Лео шёл за мной.

— Ты отвезёшь меня домой? — спросил он, подходя к пассажирской двери.

— Ага, сейчас, — я бросил ему ключи, и он их поймал на автомате, недоумённо посмотрев на меня. — Садись за руль. Мне некогда с тобой кататься. Отвезёшь машину в поместье, а там делай что хочешь. Можешь идти отдыхать, если такое желание возникнет.

— Дима, я не умею водить машину, — протянул Лео, вертя в руках ключи.

— Прости, что? — вот теперь я уставился на него с удивлением. — Вы меня носом тыкали в то, что я не умею ездить верхом, а ты в это же самое время заявляешь, что не умеешь водить машину?

— Кроме меня, Дима, никто верхом проехать не сможет. А машину вполне уверено водит водитель, — ответил Демидов.

— Так, садись, — я приложил руку к капоту и призвал дар. Надеюсь, моя магия не повредит машине. С другой стороны, не бросать же её здесь, в конце концов.

— Я могу узнать, что ты делаешь? — Лео сел на пассажирское сиденье, и теперь смотрел на меня с любопытством.

— Портал, — я захлопнул его дверь. — Ты окажешься рядом с постом охраны. Пускай кто-нибудь из ребят отгонит машину в гараж, и тебя до дома подбросит.

— Кстати, насчёт порталов…

— Лео, мне некогда. Попроси у Эда. Ему сейчас делать нечего, не думаю, что он откажет тебе в твоей маленькой просьбе. Держись, — и я отошёл в сторону и активировал портал, сделанный из машины.

После чего поправил папку с протоколом, которую я держал под мышкой, и вытащил маленький карандаш. В последнее время я постоянно один или два с собой таскаю именно для того, чтобы быстро сделать из них портал. Введя в заклинание записанные координаты, я активировал его. Ну что же, посмотрим, куда Ромка переместился после своей феерической прогулки.

Гаранин сидел за столом в своём кабинете в Гильдии и крутил в руках телефон. Похоже, это конец, и со старой жизнью в очередной раз покончено. Оставалось последнее дело, которое не терпело отлагательств. А потом останется уговорить Димку, чтобы тот надавил на Гомельского и его вывели из Рода Наумовых, и можно пробовать начинать с чистого листа. Ну, или сдохнуть где-нибудь, но так, чтобы никто из них не узнал.

Посмотрев на часы и отметив, что уже семь часов, и в принципе можно попробовать позвонить, Роман быстро набрал знакомый номер, чтобы самому не передумать. Несколько длинных гудков, и на той стороне раздался голос, от которого внутри всё сжалось.

— Вишневецкая.

— Ванда, это Гаранин, — Рома даже порадовался тому, что его голос звучит достаточно равнодушно.

— Я знаю, твоё имя высветилось у меня, — она помолчала, а потом спросила. — Зачем ты звонишь?

— Я хочу забрать свои кинжалы. Они тебе не нужны, а для меня…

— Нет, — спокойно ответила Ванда.

— Что? — он даже опешил. Не ожидал, что она ответит так категорично. — Но, почему? Они ничего не стоят, продать их невозможно, и эта пара представляет ценность исключительно для меня.

— Они много значили для меня. Я это помню. Также, как моё кольцо с изумрудом. И теперь я хочу понять, почему они столько для меня значили, — ответила она всё также спокойно. Но вот Роман таким спокойствием похвастаться не мог, поэтому процедил, едва сдерживаясь, чувствуя, как начинает волноваться его источник.

— Ванда! Я настаиваю…

Негромкий хлопок и удивлённый вскрик Ольги, донёсшийся до него из приёмной, заставили прерваться на полуслове. Практически сразу раздался раздражённый голос Димы:

— Доброе утро, Ольга. Ваш шеф у себя?

Роман резко нажал отбой, а потом, подумав пару секунд, вообще отключил телефон, чтобы он не зазвонил в самый неподходящий момент, напряжённо вслушиваясь в разговор за дверью.

— Простите, Дмитрий Александрович, но вы не имеете права здесь находиться. Вы офицер Службы Безопасности… Или Роман Георгиевич натворил что-то страшное, и вы пришли его арестовывать? — раздался нежный голосок Олечки.

Рома же думал только об одном: как Дима здесь оказался, минуя все сигнальные чары? А потом до него дошло, он же телепортировался, скорее всего, по остаточному следу. Значит, про его фиаско в мотеле, он уже знает. Как же хорошо, что ему самому хватило ума телепортироваться в приёмную, а не прямиком в кабинет. Он, наверное, чем-то задним чуял, что так будет лучше.

— Я здесь не как офицер Службы Безопасности. И, поверьте, Оля, я имею право здесь находиться, — в Димкином голосе прибавилось раздражения.

— И как кто же вы здесь? — продолжала упрямо допытываться Ольга, хотя голос её заметно дрогнул. Ей было, явно, не по себе, но она держалась.

— Как глава его Рода, — любезно пояснил Дима. Приехали. И как же: «Между нами ничего не изменится»?

— А разве так бывает? — задумчиво произнесла Ольга.

— О, да, поверьте, ещё и не так бывает. Так где он? — а вот теперь в голосе Димы прозвучало нетерпение. — Он там? — наверное, он имеет в виду кабинет.

— Нет, его здесь нет.

— Какая фантастическая преданность, — голос Димы приблизился к двери. — Вы же не будете возражать, если я посмотрю?

— Нет, но… — Ольга не успела договорить, а Рома увидел, как ручка двери медленно поворачивается.

И тогда он сделал то, чего не делал уже очень много лет, глава второй Гильдии нырнул под стол, и замер там, стараясь даже дышать через раз.

Дверь открылась, но шагов слышно не было. Наверное, Дима осматривал комнату с порога. Рома слегка пошевелился, стараясь принять более удобное положение, и тут же замер, услышав характерный скрип кожи своей куртки.

— Действительно, никого нет, — раздался задумчивый Димкин голос, казалось, совсем близко к столу, под которым сидел Гаранин. — Но я мог бы поспорить, что он здесь, я же чувствую…

Дверь закрылась, и голос отдалился. Рома выдохнул, закрыл глаза и несильно ударился затылком о переднюю стенку стола.

— Что ты творишь, мать твою? — пробормотал он, не спеша, тем не менее, вылезать. — Ты на хрена прячешься? Ты что, ребёнок?

Но Роман не мог заставить себя вылезти. Он не мог снова заставить себя пережить это чувство беспомощности перед главой Рода. Когда-то ему удалось вырваться из этого круга, но сейчас не был уверен, что сможет противостоять. Ему было сложно по какой-то причине отказать Диме даже в то время, когда тот не являлся его главой. Что же будет сейчас?

— Неужели это только потому, что он Тёмный? — снова пробормотал Гаранин. — Нет, этого не может быть, иначе, я бы своего повара как дрессированная собачка слушался.

— Я не могу уловить след от перемещения, — снова раздался голос Димы в приёмной. — Каким образом он ушёл, если здесь нет остаточного фона?

— Ногами, — а вот сейчас в голосе Ольги прозвучало злорадство. — Он ушёл ногами. Представляете, так тоже можно перемещаться.

— Ногами? Нет, я, конечно, всегда знал, что Гаранин склонен к извращениям, но чтобы до такой степени? — проговорил Дима озадаченно. А Ромка закусил костяшки пальцев, чтобы не заржать. — Он не говорил, когда вернётся?

— Нет, Роман Георгиевич не говорил мне об этом, — похоже, Ольга привыкла к нему, потому что теперь говорила, мило улыбаясь.

Ну да, Дима умеет произвести впечатление милого мальчика, а дар, от которого кровь стынет в жилах, при Ольге ни разу не призывал. Хотя здесь, конечно, возможны варианты, учитывая её одержимость смертью. Как бы она в него не влюбилась в этом случае. Роме была известна эта особенность его секретарши. Более того, он знал, почему так произошло, но не мог ей помочь. Приходилось надеяться, что она встретит однажды молодого некроманта попроще, чем Дима, и обретёт счастье.

— Оленька, а ведь я буду приходить сюда так часто, как только взбредёт мне в голову, — вот сейчас этот гад тоже улыбался. Улыбка всегда слышится в голосе. Рома, услышав этот ласковый тон, передумал вылезать из-под стола, решив дождаться здесь, пока Дима уйдёт.

— И когда приблизительно вы будете приходить? — деловито поинтересовалась Ольга. — Я обязательно буду готовить очень вкусный кофе к вашему приходу.

— О, когда мне в голову взбредёт. Может быть, через час, а может быть, через два дня. А может быть, это вообще буду не я, а кто-нибудь другой по моей просьбе, — Дима замолчал, а потом добавил: — Я всё равно его найду, можете Роме так и передать. Этому барану нужна помощь, и хочет он или нет, но я ему эту помощь предоставлю. Да, если увидите его раньше меня, передайте вот это. Только ради всех богов, не открывайте коробку и тем более не берите её содержимое в руки, это может привести к вашей гибели, и я себе подобного никогда не прощу. Вы же не хотите, чтобы такой славный парень, как я, страдал из-за вашей кончины?

— Разумеется, нет.

— Отлично. Кстати, прекрасный венок. Очень сдержанно, элегантно, красиво. Он бы безупречно смотрелся даже в нашей фамильной часовне. У вас прекрасный вкус, — когда он это сказал, то Ромка чуть не подпрыгнул, но только выругался, ударившись головой о крышку стола. Вот же гад! Ещё пара минут такой обработки, и Ольга его сдаст с потрохами. Её так редко хвалят, да ещё и за подобные выверты, а он это как-то вычислил и теперь беззастенчиво использует.

— О, спасибо, — пролепетала она. — Я старалась.

— Ну что же, до свидания, Оля, ещё увидимся, — снова раздался хлопок. Дима предпочёл извращениями не заниматься, а переместиться с помощью портала.

Роман еле слышно выдохнул. Он уже собрался вылезти из-под стола, когда дверь снова открылась.

— Ой, тут правда никого нет, — Оля вошла в кабинет. — Роман Георгиевич!

Стук каблучков раздался совсем близко. Рома поднял взгляд и тут же увидел перед собой удивлённые голубые глаза. В отличие от Димы, Ольга прекрасно знала, что Рома находится в кабинете и догадалась заглянуть под стол.

— Эм, — протянул Гаранин. — Ручка упала, я её доставал, — и он показал ручку, которую держал в руке перед тем, как нырнуть под стол.

— Я так и подумала, — ответила Ольга и протянула ему коробочку, сплошь исчерченную защитными рунами. — Дмитрий Александрович просил вам передать.

Рома схватил коробку, открыл её и вынул перстень, сразу же надев его на палец. Могущественная сила сразу же устремилась к бурлящему источнику, и тот замер, притворившись полностью инертным. Роман чуть не застонал от нахлынувшего облегчения. Закрыв глаза, он откинул голову, впитывая эту силу, как губка. Когда же он немного пришёл в себя, то увидел, что Ольга всё ещё стоит нагнувшись, но смотрела она не на него, а на перстень и коробку, от которой фонило Тьмой, несмотря на то, что артефакта в ней уже не было.

— Держи, — вздохнув, Гаранин протянул ей защитную коробочку. И секретарша схватила её, прижав к груди. М-да. И где ей молодого некроманта найти, да ещё не такого знатного, как Наумов?

Ольга выскочила из кабинета, прижимая к себе драгоценную коробку, а Рома наконец-то выполз из-под стола. Потянувшись, чтобы немного размять напряжённые мышцы, он быстро вышел из кабинета и подошёл к Ольгиному столу. Перед ней лежала стопка папок, в то время как сама девушка любовно устанавливала хранилище тёмного артефакта на своём столе. Рома покосился на венок и указал на папки.

— Что это?

— Дела для региональных отделений, — отрапортовала Ольга. — Я их ещё не зарегистрировала и не разослала на места.

— Ага, значит, дела по всей России? Отлично, это то, что нужно, — и Роман схватил всю стопку. — Я сам ими займусь.

— Но, Роман Георгиевич, я же их не зарегистрировала, — Ольга попыталась вырвать дела из рук шефа, но Гаранин сделал шаг назад, не давая ей этого сделать. — Я же даже не знаю, для каких регионов они предназначены!

— А вот это просто замечательно, — и Рома вытащил из кармана этот странный артефакт, позволяющий ему перемещаться. — Увидимся.

И он переместился, оставив Ольгу в приёмной одну.

Я был уверен, что Ромка в кабинете. Я словно чувствовал его, как чувствовал иногда Эдуарда. Это было странное ощущение, и, по идее, его чисто номинальное вхождение в род Наумовых, который даже не является Древним Родом, не могло привести к такому эффекту.

Но Ромы в кабинете не было, и я решил разобраться с этим феноменом попозже. Сейчас же, отвесив кучу комплиментов этой странной Ромкиной секретарше, я переместился к его дому.

В просторной гостиной сидел Егор и напряжённо смотрел на дверь. Увидев меня, он выдохнул и немного расслабился.

— А ты чего так рано? — спросил он, беря отставленную чашку с кофе. Я же удивлённо смотрел на сидящую возле него Соню. Она сидела, обвившись своим жутким хвостом, как фарфоровая статуэтка, и всем своим видом показывала, какая она приличная кошечка и что её, по всей видимости, не нужно выгонять на улицу под мост. Она даже позволила себе кокетливый бантик на шею повязать.

— Однако, — протянул я, подходя к столику и беря в руки кофейник. В нём было достаточно кофе, и я плеснул себе, чувствуя, что меня начинает клонить в сон. — Мой день начался очень рано. Я ищу этого барана, и, судя по всему, здесь он не появлялся.

— Дим, если Рома знает, что ты его ищешь, этот дом будет последним местом, в котором он появится, — сказал Егор и сдёрнул с шеи заметно расслабившейся Сони бантик. — Ты сейчас сразу на работу?

— Нет, — я покачал головой и зевнул. — Домой заскочу. Попробую ещё одно воспоминание у Ванды очистить и разблокировать. А потом да, на работу. Будем думать, как меня внедрить к Клещёву, учитывая, что он, скорее всего, знает моё к себе отношение.

— Это будет сложно, но мы что-нибудь придумаем, — Егор показал супницу, стоящую на столе. — Сделай на ней общую гравировку Семьи, будь другом. Я вроде похожую на каком-то аукционе нашёл, из наборов того периода. Она, конечно, мне в копеечку обошлась, но всё равно не в такую, как ваша посудина.

— Без проблем, — я пожал плечами, призвал дар и отпустил заклятье клеймения. Не свою личную печать, а общую, для всякого ширпотреба, которая используется для маркировки вещей, принадлежащих Семье, но не являющихся артефактами. — Можешь её продать.

— А потом на эти деньги купить такую же? — Егор покачал головой и пошёл ставить супницу на место, вместо разбитой Соней. — Нет уж, спасибо за совет. Иди уже к нашей страдалице. Да, я тут ей немного вещей собрал. Наверное, пока лечение не дало результатов, Ванде пока лучше здесь не появляться.

— Это точно, — и я залпом допил кофе, подхватил сумку и пошёл к двери. На этот раз я решил пройтись до дома пешком, надеясь, что холодный утренний воздух хоть немного разгонит сонную одурь.