Рискованный путь

Глава 20

Вместо квартиры я телепортировался в поместье. Не знаю, что произошло у меня в голове, какое именно замыкание, но оказался я в столовой.

За столом сидел Эдуард, а Николай подавал завтрак. Оба с любопытством посмотрели на меня, а потом Эд скривился.

— Ты специально появился именно здесь, чтобы испортить мне аппетит? — спросил заботливый братец, помахав перед лицом ладонью. — Чем от тебя воняет? По каким помойкам ты лазил?

— По помойке в самом прямом смысле этого слова, — я протёр лицо и увидел, как Николай подносит к лицу платок. Не удержался и рявкнул: — Что⁈

— Дима, я могу поинтересоваться, зачем ты лазил по помойке? — Эдуард сложил руки на груди.

— Труп искал, — ответил я, подавив желание сесть за стол, чтобы окончательно испортить ему аппетит.

— Что? — Эд несколько раз моргнул, а затем осмотрел меня с ног до головы. — Дима, ты знал, кого именно искал?

— Да, даже имя, — я снова протёр лицо руками. Да, воняло от меня изрядно.

— Так, хорошо, вокруг были люди и другие препятствия непреодолимой силы, которые каким-то образом могли помешать тебе применить дар? — Эдуард смотрел на меня так пристально, словно хотел в который раз попробовать прочитать.

— Если только Ромку можно считать препятствием непреодолимой силы, — пробормотал я, направляясь к выходу из столовой.

— Он прекрасно знает, что ты Тёмный, — Эдуард покачал головой. — Дима, ответь мне, ради Прекраснейшей, почему ты просто не поднял этот труп и не заставил его подойти к тебе? Что тебе помешало это сделать?

— Я… — я замер, не донеся руку до двери буквально пару сантиметров. — Твою мать!

— Я всё могу понять, я даже почти понял назначение Гильдий и почти смирился с тем, что Служба Безопасности пала так низко, что офицеры вынуждены самостоятельно искать непонятные трупы в… — он принюхался, в очередной раз поморщившись, — в протухшей капусте. Но я никак не могу понять, почему ты не пользуешься простейшей некромагией? Его величество император Григорий упоминал, что у тебя какие-то проблемы именно с этим видом дара, но я не понимал, до какой степени всё плохо. Дима, у тебя какой-то блок стоит?

— Нет у меня никакого блока, — и я вышел из столовой. Я тоже никак не могу понять, почему постоянно забываю именно о подъёме-упокоении и стараюсь все манипуляции с покойниками проводить чуть ли не руками. И неважно, что это: свежий труп или высохшие кости.

Прежде чем захлопнуть дверь, я услышал, как Николай произнёс:

— Эдуард Казимирович, вы не будете возражать, если я немного проветрю комнату?

Хлопнув дверью сильнее, чем это было необходимо, я быстро пошёл в душ. Раздевшись в комнате и бросив грязную одежду прямо на пол, принял душ, а когда вышел в одном полотенце, то увидел, что одежду забрали, а комнату проветрили.

— Ну хоть что-то научились делать быстро и качественно. Надеюсь, они её не выкинули, а хотя бы попытались очистить.

Одевшись, я сразу же телепортировался в подворотню рядом с СБ. Эд обещал на неделе закончить укреплять каркас здания и открыть мне доступ внутри для телепортации. А то я чувствую себя старшекурсником, бегающим по подворотням, чтобы глоток пива сделать.

Все офицеры уже собрались в кабинете у Громова. Так же здесь присутствовал Егор. Он единственный не был офицером, но без него что-то решать было бы бессмысленно. Выглядел Дубов сосредоточенно, даже и не скажешь, что всего пару часов назад пережил покушение и убил человека. Я занял своё место и открыл блокнот.

— «Дети Свободы» окончательно самораспустились? — спросил у Громова один из офицеров — Виталий Протасов.

— Да, — Андрей Николаевич встал из-за стола и подошёл к окну. — Что мы только не делали. С их негласным лидером, Николаем Штейном, даже пыталась очень деликатно работать Гертруда Фридриховна Рерих, а Вячеслав Троицкий почти открыто выразил свою заинтересованность идеями «Детей», ничего не помогло. Штейн заявил, что у него от Гаранина мурашки по коже ещё в школе бегали. А сейчас, когда этот ненормальный убийца сорвался с резьбы, все они отказываются иметь дело с Клещёвым, которого Гаранин не раз угрожал убить.

— А какой вообще смысл в «Детях Свободы», если все решения верхушка принимает независимо от них? — Протасов нахмурился. — Может быть, так даже лучше? То, что они не станут у нас путаться под ногами?

— Смысл был в их предсказуемости, — Громов продолжал смотреть в окно. — В том, что через того же Штейна было гораздо проще подобраться к самому Клещёву и исподволь протаскивать именно те варианты развития событий, которые нужны нам, чтобы вовремя минимизировать потери. Как бы это ни звучало странно, но конечная цель-то у нас с Клещёвым одна — убрать это насквозь коррупционное правительство и поставить надежных и преданных хотя бы стране людей.

— А я считаю, что Виталий Павлович прав, — немного подумав, я посмотрел на Громова. — Тот же Клещёв прекрасно знает, что я отношусь к нему негативно, но я ведь могу сказать при личной встрече, что меня просто бесил весь этот сброд, которого он собрал вокруг себя. И что я в целом-то поддерживаю его идеи и даже готов оказать вполне материальную помощь, особенно сейчас, когда Штейна с компанией рядом нет. Всё равно они «Детей» никогда не использовали для выполнения действительно важных акций. У меня вообще сложилось впечатление, что если бы Клещёв сумел захомутать Бойко, то он сам бы избавился от детишек.

— А как же личная неприязнь? — Громов резко повернулся ко мне.

— Какая личная неприязнь? — я удивлённо посмотрел на него. — Вы что-то путаете, Андрей Николаевич. Я не испытываю к нему неприязни. Клещёв же не в курсе, что я знаю, кто пытался меня убить на самом деле. К тому же я сейчас глава Рода Романа и могу повлиять на своего родственничка.

— А как же клятва служения? — Протасов пристально посмотрел на меня. — Клятва не убьёт вас, Дмитрий Александрович, если вы начнёте что-то обещать Клещёву?

— Нет, — я покачал головой. — Во-первых, любую Клятву Служения можно обойти. Эдуард по этому поводу говорил, что самое главное, это намерения. Я же действительно не собираюсь навредить своей стране и своим идеалам, начиная заигрывать с Клещёвым.

— Егор, что скажешь? — Громов повернулся к Дубову.

— Вариант «Щедрый спонсор», который хочет под шумок избавиться от неугодных ему чиновников, может дать почти восемьдесят семь процентов положительного исхода, — практически сразу ответил Егор.

— Значит, именно на это и будем давить. Действовать нагло и напрямую, — проговорил Громов. — Я не хотел, чтобы до этого дошло, но здесь уже ничего не поделаешь. Сейчас остаётся только дождаться подходящего момента. Дима, этот момент может наступить совершенно неожиданно, поэтому будь готов выдвигаться к Клещёву в любой момент. И присмотри за Бойко. Пока у Клещёва была альтернатива в виде «Детей Свободы», беспокоиться было не о чём. Но ему в любом случае нужна массовка, и лучше банд здесь не подойдёт никто.

— Хорошо, — я кивнул, захлопывая блокнот. — Я сам буду на связи с Лисом и Романа попрошу, у них вроде бы неплохие отношения.

— Кстати, насчёт Романа. Он же вернулся? — Громов внимательно посмотрел на меня.

— Да, вернулся, — я невольно нахмурился. Я всё ещё сомневался в том, что в СБ Ромка будет на своём месте.

— Предложи ему пройти через Оракула, — сказал Андрей Николаевич, и у меня ручка вывалилась из рук от такого заявления. — Клятва Оракулу нивелирует все остальные. Таким образом, его клятва Служения Гильдии будет аннулирована.

— Я подумаю, — ответив ему довольно обтекаемо, я первым вышел из кабинета. И я действительно подумаю, потому что не хочу, чтобы Ромка погиб, принося клятву. А это вполне может произойти, если ей что-нибудь в его голове не понравится.

Я ушёл с работы в четыре часа, предварительно позвонив Лене. Она долго не брала трубку, и я уже хотел просто переместиться к ней домой, когда она всё же ответила. У неё всё ещё продолжались занятия, поэтому ответить на звонок смогла только сейчас. Ну, главное, что Лена вроде от меня не бегает, и действительно согласилась со мной поужинать. Договорившись, что заеду за ней ровно в шесть, я направился домой, чтобы переодеться и привести себя в порядок.

— И что ты здесь делаешь? — подходя к квартире, я увидел Ромку, который, прислонившись к стене, довольно варварски пытался взломать наложенную на квартиру защиту. И у него это практически получилось. Обычный артефактор никогда бы не смог воздействовать на тёмный контур, но здесь, конечно, возможны были варианты.

— Жду поддержки главы своего Рода, — невозмутимо ответил он, отзывая дар.

— Чем от тебя пахнет? — я подошёл поближе, отпирая дверь и сразу же настраивая допуск на своего родственничка.

— Провёл незабываемый день в довольно странном обществе, — скривился Рома. — Ты почему не сказал, как и Гомельский, что мне нужно было обновить все документы? Сейчас, когда это всё всплыло, мне остаётся только за голову хвататься, чтобы не допустить ареста всего моего имущества! — он раздражённо повысил голос, первым врываясь в мою квартиру.

— Ты должен был обсудить это с Артуром Гавриловичем. Меня все эти юридические тонкости не интересуют, — честно ответил я. — Так что тебе здесь нужно?

— Глава Рода должен заботиться о каждом члене Рода: кормить, одевать, предоставлять жильё, моральную и психологическую помощь…

— Ну, с последним ты явно переборщил, — прервал я его. — Ты уже взрослый мальчик, и вполне можешь позаботиться о себе сам.

— Ничего подобного, — решительно произнёс Ромка, разваливаясь на диване в моей гостиной. — Мой дом превратился в разрушенную мантикорой свалку, которую облюбовала вся семейка Вишневецких. Пока ты их оттуда не выгонишь, моей ноги там не будет, и я буду жить у тебя.

— Ты мне угрожаешь? — я скептически осмотрел его фигуру и бросил в него свою чистую одежду. Если она ему и будет мала, то не слишком критично.

— Нет, я жду поддержки главы своего Рода, — упрямо повторил он, рассматривая вещи. — Ты когда умудрился так вырасти?

— Давно, Рома, — я покачал головой. — Что не так у тебя с Вишневецкими?

— Ты издеваешься? — он вперил в меня тяжёлый взгляд.

— Нет. Я закончил с Вандой, и теперь вам определённо нужно встретиться, чтобы…

— Никогда больше не поднимай эту тему, — резко перебил он меня, поднимаясь на ноги и подходя к окну.

— Рома, я не совсем понимаю…

— Я нашёл тех наёмников, которые следили за ней. Мне Женя показал запись, которую Егор попросил ему переслать. Камера снимала улицу перед входом в Гильдию. Я смог выяснить очень интересную вещь, ты знал, что её использовали вдобавок ко всему как оружие против меня? — повернувшись, он посмотрел на меня, и мне показалось, что его глаза посветлели ещё больше. — Я не знаю, в чём была истинная цель применения того артефакта, но одна из задач, которую они возлагали на Вэн, было моё убийство. Она единственная, кого бы я без каких-либо проблем и подозрений подпустил бы к себе на расстояние удара. Кроме тебя. Но с тобой, сам понимаешь, ни у кого бы не получилось такой фокус провернуть.

— И почему ты об этом нам не сказал? — хмуро спросил я, садясь на диван и крутя в руках пульт от телевизора, стоявшего в гостиной.

— Не было времени, — он пожал плечами. — Тот выстрел, который должен был стать смертельным, я получил как раз от одного из тех наёмников. А потом ты меня отдал в руки Рокотова, не дав даже возразить.

— И ты поэтому не хочешь больше с ней видеться? Рома, это глупо, — попытался я достучаться до его разума, всерьёз начиная опасаться за его наличие.

— Возможно. Но я не хочу больше подвергать её опасности просто из-за факта моего существования. И я надеюсь, этот разговор будет окончен, — он сел рядом со мной, заложив руки за голову. — Кстати, это было жестоко с твоей стороны.

— Ты о Ване? — усмехнулся я, включая телевизор и настраивая на видео, которое хотел показать Ромке.

— О, да. Ты даже не спросишь, что они со мной делали?

— Свою работу. И нет, я не хочу вдаваться в подробности, потому что нуждаюсь в здоровом и спокойном сне без кошмаров. Но могу сказать, что у них явно получилось сделать из тебя подобие человека. Кстати, зачем Ване нужна была моя яхта? — всё же поинтересовался я, не глядя на Ромку.

— Избавляли меня от водобоязни, — тихо ответил он. — Рокотов просто выбросил меня за борт, и пока я соображал, что происходит, стараясь подавить панику и не утонуть, отплыл на пару километров и натравил на меня акулу.

— Акула в Чёрном море? — я хмыкнул, косясь на закрывшего глаза Гаранина. — Хотя, кита я там видел, может, и акула какая-нибудь могла затеряться.

— Это проделки Залмана. Когда ты тонешь и тебя окутывает страх и паника, ты до конца не соображаешь, что происходит. Но зато я смог доплыть до твоей яхты первым, и теперь воды не боюсь, зато меня слегка пугают акулы. Несмотря на то, что это была всего лишь иллюзия.

— Это действительно жестоко, — присвистнул я. — Хотя шоковая терапия неоднократно показывала свою эффективность, особенно в твоём случае. Кстати, хочу тебе кое-что показать.

Я нажал на кнопку воспроизведения, включая репортаж о том, как Ромка с Эдом развлекались в детском доме. Рома сначала недоумевающе на меня посмотрел, после чего стал рассматривать происходящее на экране более внимательно.

— Это что? — нахмурившись, поинтересовался он.

— О, это причина, по которой тщательно разрабатываемый на протяжении последних пяти лет план накрылся медным тазом, — ответил я с нескрываемым наслаждением. Это была первая возможность обвинить хоть кого-то в том, что весь план под названием «Клещёв» висит на волоске даже сейчас.

— Я тут причём? — он перевёл на меня изумлённый взгляд.

— Ты до смерти напугал верхушку «Детей Свободы». Ты вообще чем думал, когда творил всю эту мерзость? Это вообще что? — я указал на экран, где после прохода Ромки осталось нечто, с трудом напоминающее останки человека. — Чем-то похоже на действие артефакта императора Владимира. Он любил нечто аморфное и неопределённое. Кстати, как ты умудрился поджечь того неудачника пламенем Тьмы?

— Не знаю. Да, правда, не знаю! — Рома слегка повысил голос, оправдываясь. — Я потом неоднократно пытался вызвать этот огонь, но у меня так ничего и не получилось.

— Ладно, допустим, ты каким-то образом смог преобразовать нити из накопителя в магические плетения под действием аффекта, — кивнул я своим мыслям. Значит, ничего критичного, как и говорил Ваня, с магией Романа не произошло.

— Это кто? Похож на Демидова, — Ромка показал рукой на Эда. — Он что, это всё без магии проворачивает?

— Это мой брат. И да, если бы ты тогда согласился уйти от Вариса вместе с нами, то умел бы так же.

— Дима…

Его прервал звук телефонного звонка. Ромка достал телефон и посмотрел на высветившийся номер. Он был не определён, но код был фландрийский. Рома, немного подумав, принял вызов, приложив трубку к уху.

— Гаранин…

— Какого хрена ты творишь, щенок, — из динамика донёсся громкий голос Гаранина-старшего.

Он был настолько выведен из себя и так орал, что я мог расслышать его, особо не напрягаясь. Тем не менее, я жестом показал, вздрогнувшему Ромке, чтобы он положил телефон на стол и нажал на громкую связь. Мы хотели вывести его из себя? Отлично, сейчас его папашка сделает то, чего мы хотели добиться — явной эмоциональной нестабильности.

— Тебе что от меня нужно? — холодно ответил Рома, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

— Мне? Как ты вообще додумался так поступить со мной? Ты не только заблокировал все свои счета — это должно было когда-нибудь произойти, учитывая, что твой поверенный, к несчастью для меня, сменился! Что ты имеешь в виду, подавая иски в международный суд о компенсации и возврате⁈ — продолжал надрываться Гаранин-старший.

— Ты пользовался моими деньгами без моего ведома? Очень по-отечески, — криво усмехнулся Ромка.

— Это мои деньги, — прошипел Георгий. — Я узнал, что практически все твои накопления достались тебе от Наумова, когда тот разорил меня! И ты недостоин пользоваться средствами рода Гараниных.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Обратись в Первый Имперский Банк к Гомельскому, он тебе расскажет, что именно хочет от тебя получить и в какие сроки. Тебе нужно что-то ещё? — Роман отвечал, не выказывая никаких эмоций.

— Да. Возвращайся в Род, иначе будешь очень сильно жалеть о том, что вообще родился, и что я не избавился от тебя, когда ты убил Настю и покалечил моего сына! — продолжал орать Гоша.

— Мне было пять лет, и я не понимал, что делал, — Ромка потёр лоб дрогнувшей рукой.

— Это ничего не значит! У тебя время для ответа до полуночи. Потом во всем будешь винить только себя, — с этими словами он отключился, погружая комнату в полнейшую тишину.

— Рома…

— Я спокоен. Это не первый и не последний раз, когда он мне угрожает, — тихо ответил Роман. — Да, я убил беременную любовницу моего отца, когда мне было пять, — он поднял на меня воспалённые глаза. — У меня совсем недавно пробудился дар, а мама была расстроена, и мне просто хотелось, чтобы она перестала плакать.

— Рома, ты не виноват в этом, — я подошёл к нему, дотрагиваясь до плеча.

— Да, я знаю, — тихо проговорил он. — Я в порядке, правда. Не нужно больше надо мной измываться и меня караулить. Это же вы натравили на меня Чижова?

— Какого Чижова? — я удивлённо посмотрел на него. По правде говоря, я был не в курсе того, что конкретно пытаются сделать Андрей и Залман, чтобы посмотреть, как будет вести себя Ромка в нестандартной ситуации. Знаю только, что они попросили Вишневецких немного погостить у Ромки.

— Неважно, — он махнул рукой.

Теперь уже телефон начал трезвонить у меня. Лена. Я бросил взгляд на часы, чертыхнувшись. Была половина шестого, и до встречи с девушкой оставалось полчаса.

— Лена, извини, я немного задержусь…

— Дима, она пропала. Ванда пропала! — звонко проговорила Лена, срываясь на крик. — Я пришла к ней в отель, а тут кровь, всё разрушено, и телефон на полу разбитый валяется…

— Стой, — я поднял руку, стараясь её успокоить, не глядя на напрягшегося Ромку. — Какая кровь, что ты вообще делаешь в отеле?

— Не знаю, чья это кровь. Наверное, Ванды! Здесь вся кровать в крови. Я пришла к ней, чтобы совета попросить, я же никогда на свидания раньше не ходила. А тут… Дима, что мне делать?

— Ничего, в каком отеле ты находишься? — быстро спросил я, доставая из кармана штанов карандаш-заготовку для портала.

— «Северное сияние». Он находится напротив нашего с Вандой дома. Дима, приезжай быстрее, мне страшно…

— Скоро будем, — я положил трубку и схватил Ромку за руку, активируя портал в дом к Ванде, откуда можно будет быстрее добраться до того самого отеля и разобраться в том, что произошло.

Ванда едва смогла разлепить тяжёлые веки. Она смутно помнила, что произошло. Кто-то ворвался в номер, когда она отчаянно пыталась связаться с Ромой. Драка. Кажется, она даже кого-то смогла ранить. А потом темнота.

Сев на пол, она посмотрела на руки, сцепленные между собой тяжёлыми наручниками, больше напоминающие старинные кандалы. Вокруг стоял запах сырости, плесени и чего-то кислого.

Было темно, а глаза совершенно не хотели привыкать к тусклому освещению.

— И где я? — тихо спросила она у самой себя в тот самый момент, когда дверь распахнулась, и на фоне яркого четырёхугольника появилась тёмная фигура.

— Идём. Босс хочет с тобой поговорить.