Рискованный путь

Глава 13

Эдуард вышел из ритуальной комнаты сам, мне не пришлось даже рисковать жизнью, чтобы вытащить его оттуда. Внешне он был вроде бы живой и почти здоровый, если не считать немного обугленных кончиков волос. Да и стрижка стала заметно короче.

— У нас проблема, — хмуро сказал я, обрисовав ему ситуацию.

— Чёрт, — он саданул кулаком по косяку, а потом выругался как-то слишком уж изощрённо и нецензурно. — Я не смогу помочь именно как некромант, не сегодня, — он покачал головой. — Да мне в ближайший месяц нежелательно появляться за Гранью.

— Это было обязательно? — тихо спросил я, набирая в карман карандаши и делая из одного портал по координатам, которые мне продиктовал Громов.

— Ты знаешь, да, — сухо ответил он. — Правда, как обычно, не вовремя. Кого Громов будет использовать в качестве силовиков?

— Как обычно: полиция, Ромкина Гильдия. Я связался с Рокотовым, это дело как раз по его части, — ответил я. Без Эда нам будет не слишком уютно, но три некроманта — это уже что-то, попробуем справиться.

— Иван — это хорошо, все остальные… — Эдуард поморщился. — В деле освобождения заложников есть определённые нюансы… А, ладно. Я тоже иду. Хоть в круг я не встану, чтобы других не подставлять под гнев этой стервы, но как воин я вполне сгожусь. Если Ваня задержится, то и как командир. Эх, давненько я не брал замки с заложниками, вот и проверю, насколько за пятьсот лет всё изменилось.

Мы очутились возле дома, со всех сторон окружённого полицейскими машинами. В темноте ночи всполохи световых сигналов создавали сюрреалистическую картину. Неподалёку было расставлено несколько добротных палаток — временные штабы. Из одной из них вышел Громов.

— Как хорошо, что вы здесь, — он глубоко вздохнул. — Дима, я оставляю руководство операцией на тебя. Мне нужно быть рядом с президентом. Эдуард Казимирович, вы поможете…

— Могли бы и не спрашивать, Андрей Николаевич, — процедил Эд. — А вот насчёт того, почему эта ситуация вообще возникла, мы с вами отдельно поговорим и очень скоро.

— А я так и думал, — Громов кивнул начальнику полиции Москвы. — Вот, Евгений Васильевич, моя замена.

И он быстро пошёл к ожидающей его машине, на ходу вытаскивая разрывающийся от звонков телефон.

— Пройдёмте, Дмитрий Александрович, — Кузовлев откинул дверь одной из палаток, и мы с Эдом прошли внутрь.

У стола несколько человек склонились над планом какого-то здания и судорожно пытались составить план действий.

— … у входа. Там лестница, но она не просматривается сверху. Если удастся ликвидировать тех, кто остался внизу в большом зале…

— Полянский, такие дела не приемлют сослагательного наклонения, так что слова «если» здесь быть не должно. Тихо это сделать не получится. И это приведёт только к тому, что те, кто остался наверху, что-то заподозрят, и детей мы не спасём, — сразу же включился в дискуссию Кузовлев и ударил кулаком по столу. — Обложили, сволочи.

— Что происходит? — я обратился к начальнику, стараясь не смотреть на Полянского. Надо же, никогда бы не подумал, что он пойдёт в полицию и даже дослужится до офицерского звания так быстро. — Из звонка я понял только то, что детский дом захвачен.

— Да. Группа террористов, их количество нам не известно, захватили дом с детьми в полдень, — я посмотрел на часы: было пятнадцать минут первого. С момента звонка Громова прошло всего пятнадцать минут. — По нашим сведениям, там находилось около трёхсот человек: двести тридцать из них — дети от двух месяцев до семнадцати лет. Взрослых — шестьдесят человек, из них двадцать пять мужчин. Их всех ликвидировали сразу. Эти ублюдки вывели их во двор и просто расстреляли, — сухим тоном начал докладывать Кузовлев. Я неосознанно сжал кулаки. Мрази. Прошло слишком много времени, и их уже невозможно будет вытащить из-за Грани. На подобное нам отводится максимум три часа.

— Почему мы узнали только сейчас? — сухо спросил я его. — Прошло уже больше двенадцати часов, а меня чуть ли не из постели вытащили.

— Мы сами узнали не так давно. Один из детей сумел спрятать телефон, и старшая воспитательница сумела позвонить. Звонок был коротким, так что узнали мы мало. К тому же она не знает, сколько всего террористов.

— Камеры? — коротко спросил я.

— Были отключены сразу же, как только произошло нападение, — сразу же ответил Кузовлев.

Эдуард его не слушал. Он водил рукой по плану, иногда задерживаясь на одном месте, что-то обдумывая.

— Какие у них требования? — холодно спросил я, призвав дар. Всё-таки смерть слегка вымораживает. А мне сейчас нужна холодная голова, чтобы не наделать ошибок.

— Здание заминировано со всех сторон, — Кузовлев бросил фуражку на стол и взлохматил волосы. — Подойти к нему незаметно практически невозможно. Боевики рассредоточились по всему зданию. Снайперы, конечно, контролируют периметр, но одиночными выстрелами мы сделаем только хуже. Единственное, что нам удалось узнать, что они рассредоточены по всему зданию, преимущественно на втором и третьем этажах в учебных классах, и каждый удерживает в заложниках примерно пятнадцать человек. Жилая зона не просматривается, поэтому о детях младшего возраста нам ничего не известно. Требований они не предъявляли. Пока, — он поёжился. — Как-то здесь холодно стало, не находите?

— Кто они?

— Мы не знаем. Известно только, что ни к одному бандформированию мира они не относятся. Подозреваю, что это просто сброд, собравшийся вместе для одного конкретного дела. Мы слепы, как котята в данной ситуации. Хуже всего то, что мы не знаем, чего добиваются эти отморозки.

— Что будем делать? — я посмотрел на Эда.

— Конкретно ты — ничего, — сразу же ответил мне братик, а в палатку вошёл Егор. Его глаза были красные, в них полопались сосуды. Видно, что прогноз давался ему ой как нелегко. — Ты командир, а командир не имеет права рисковать собой наравне с бойцами. Всё равно до того, как приедет Рокотов, нам там делать нечего, — он снова посмотрел на план, и я увидел, что его палец остановился на крыше. Под ней была сплошная стена и небольшое окно, одно на всю стену под самой крышей, скорее всего, чердачное. Значит, он думает, что лучше всего войти вот здесь.

— Дима, здесь слишком много Тёмных, задействованных в операции, — Егор протёр руками лицо. — Это какой-то кошмар для любого эриля. Мне удалось получить более-менее стабильный результат того, что всё пойдёт не откровенно паршиво, если переговоры будет вести Эдуард. Хотя бы с самого начала. А потом сплошная серая зона. Я даже приблизительный прогноз на главу второй Гильдии не могу составить, и это всё очень странно.

Как только он это сказал, зазвонил стационарный телефон, установленный в палатке. Мы все переглянулись, и Эд решительно снял трубку, сразу же нажав на кнопку громкой связи.

— Вы меня слышите? — из трубки раздался нарочито развязный голос. — Итак, наши требования.

— А теперь заткнулся и слушаешь меня внимательно, плесень подзаборная, — очень ласково проговорил Великий Князь, и от его тона даже у меня волосы на затылке зашевелились. — Меня зовут Эдуард Пастель, и не дай боги, ты перепутаешь хоть одну букву в моём имени или поставишь ударение не туда. Среди нас присутствуют некроманты. И они очень быстро отправят вас на встречу к своей госпоже, если вы посмеете начать убивать заложников. А она, поговаривают, сегодня очень не в духе. Им для этого даже из штаба выходить не нужно будет. Или ты думаешь, почему их так страстно мечтали уничтожить? — проворковал он.

— Дмитрий Александрович, — Кузовлев уставился на меня круглыми глазами, но я поднёс палец к губам и покачал головой. Если Егор считает, что Эд должен сейчас говорить, то, значит, будет говорить Эд.

— Слышь ты, Эд…

— Я ещё раз сказал, чтобы ты заткнулся, — снова перебил его Эдуард. — И чтобы вы поняли, что я не шучу, и среди нас действительно находятся адепты Прекраснейшей, я, пожалуй, попрошу одного из них послать вам небольшой подарок. Через две минуты жду звонка от более адекватного переговорщика с вашей стороны.

И он бросил трубку, и сразу же достал небольшой жезл, больше похожий на незаточенный карандаш, и резким движением сломал его. Из жезла вырвался тёмный дымок и устремился к двери, а Эд бросил активированный артефакт на стол. Увидев настороженный взгляд полицейских, он криво усмехнулся:

— Артефакт Эдуарда Лазарева. Увы, одноразовый, но мы же им не скажем, правда?

И тут зазвонил телефон. Эд снова взял трубку, и по палатке разнёсся вой и предсмертные хрипы.

— Эдуард, этот придурок мёртв. Меня зовут Игнат, — на этот раз голос был твёрдый и решительный. — Почему вы вообще с нами разговариваете, если к вам на помощь пришли Тёмные?

— Всё дело в заложниках, — на этот раз Эд говорил сухо. — В арсенале некромантов есть или вот это, но оно действует слишком долго, как вы видели, и вы успеете убить заложников. Или же они работают по площадям. Я однажды видел, как веет ветер тлена — не советую. Но в этом случае заложников убьём уже мы. Ситуация патовая. Поэтому слушай меня внимательно, Игнат: вы сейчас отпускаете всех женщин и совсем маленьких детей до десяти лет. Всех маленьких детей, это понятно?

— Почему ты не просишь отпустить всех девочек? — деловито поинтересовался террорист. У него, похоже, действительно были мозги, и он являлся одним из верхушки.

— Потому что я знаю, что вы на это не пойдёте, — оборвал его Эдуард. — Вы выпускаете женщин и детей, а после этого ты снова звонишь мне. Это понятно, Игнат?

— Более чем, — ответил боевик.

— Замечательно, — снова промурлыкал Великий Князь. — И вот когда ты мне снова ровно через двадцать минут позвонишь, мы обсудим ваши требования. И если сочтём их приемлемыми, стоящими жизни стольких детей, мы вместе подумаем, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Здорово я придумал, правда, Игнат? У тебя пятнадцать минут. Время пошло, — и он повесил трубку. — Егор, покажи, где расположились Тёмные. Мне нужно кое-что у них уточнить.

Эд с Егором вышли из палатки, и буквально через пару минут зашёл Роман.

— Я привёл двадцатку лучших, — с порога сообщил он. — Со мной Иван Михайлович связался и сказал, что больше тащить нет смысла.

— Он объяснил ваши задачи? — спросил я у него, наблюдая, как Рома подходит к столу и начинает разглядывать план. На находящихся здесь полицейских он старался не смотреть. Подняв использованный жезл, Рома поднял его и провёл пальцем по клейму Эда.

— Да, мы охраняем периметр. Вместе с господами полицейскими, — и он издевательски поклонился Кузовлеву. — Им внутри тоже делать нечего. Это не мои слова, так сказал Рокотов. Все претензии к нему. И кто здесь так шикует? — он показал сломанный жезл мне.

— Тёзка того, кто это сделал, — ответил я, гипнотизируя взглядом телефон. — Через пятнадцать минут нужно будет принять выпущенных заложников. А потом Эдуард будет тянуть время, пока «Волки» не приедут. Знаешь, он может быть очень убедителен, особенно когда в ход идут такие артефакты. Этот кретин даже не понял, насколько дорого его жизнь оценил мой брат.

В этот момент ожил мой телефон. Посмотрев на номер, я сразу же ответил.

— Вы где?

— Мы приземлились. Через двадцать пять минут будем у вас, — раздался в трубке голос Вани.

— Мы ждём, — я выдохнул с облегчением, нажимая на отбой, затем повернулся к Кузовлеву. — Эдуард не договаривался, сколько людей будет с нашей стороны принимать заложников. Но думаю, четверо ваших парней и четверо людей Гаранина. Этого хватит, чтобы организовать цепочку до периметра. И предупредите целителей, среди заложников могут быть раненые.

Мы вместе с Ромой вышли из палатки, заменяющей нам временный штаб.

— Я пойду туда, — Ромка кивнул на дверь.

— Рома…

— Дима, не начинай. Я хочу хоть что-то сделать. А помочь детям добежать до целителей даже я в состоянии, — он пристально посмотрел на меня.

— Ну, хорошо, — я, конечно, не эриль, но даже я мог просчитать, что в этом случае ничего страшного не должно произойти. Эд был чудовищно убедителен, и даже я на мгновение поверил, что он запросто может пойти на убийство детей, только чтобы добраться до боевиков. Если бы я не знал, из-за чего он умер…

— Они открывают двери, — сказал Ромка и быстро пошёл в ту сторону.

Дверь открылась ровно настолько, чтобы пропустить одновременно только одну женщину, на руках у которой находился один ребёнок. Всего вышло двадцать человек. Затем пошли дети, которые могли идти без посторонней помощи. Все перепуганные и маленькие, как Эдуард и настаивал — до десяти лет. Я насчитал сто тринадцать ребятишек. Значит, у этих уродов всё равно остаётся больше двух сотен юных заложников.

Полянский стоял возле двери первым, именно он передавал освобождённых заложников дальше по цепочке. Вышла последняя девочка. Её подхватил на руки один из людей Ромки и побежал к ожидающим целителям. Ромка с двумя своими ребятами стояли рядом с Полянским, и к ним подтянулись остальные полицейские. Но когда дверь начала закрываться, Денис Полянский сделал замысловатый жест рукой, и один полицейский из его группы пнул дверь, врываясь внутрь. За ним последовали остальные.

Последним в дом заскочил бледный Ромка, на ходу вытаскивая пистолет. Практически сразу раздался взрыв, а спустя несколько секунд меня накрыла мощная волна энергии смерти.

— Нет! — заорал я, рванув в ту сторону, но меня перехватил Эдуард. Рядом бежал грязно матерящийся Кузовлев. Судя по тому, что он хотел сделать с Полянским, Дениске и его людям лучше было сдохнуть там.

— Он жив, — твёрдо проговорил Эд. — Если кто-то из членов Семьи умрёт, ты это сразу же почувствуешь, — шепнул он мне. — Особенно когда нас осталось так мало.

— Это было с вами согласовано? — я выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, после чего развернулся к Кузовлеву, сжимая кулаки и с трудом подавляя желание врезать ему.

— Нет! Я что, по-вашему, идиот? — кулаки у начальника полиции тоже были сжаты. Ещё секунда, и мы просто начнём морды друг другу бить, чтобы хоть немного выпустить пар.

— Слава, работайте! — рядом послышался крик Эда, и выскочивший из своей палатки Троицкий кивнул и нырнул внутрь, на ходу вытаскивая ритуальный кинжал. Мы с Эдом только зубами скрипнули. Мы не были зарегистрированными Тёмными, и светиться даже здесь не слишком хотелось. — Стоять! Охранять периметр! Первый, кто туда сунется, сдохнет в муках!

Тёмный хлыст щёлкнул перед рванувшими к зданию убийцами. Ну, насчёт Эда я, похоже, погорячился. Ему всё равно, что о нём подумают, тем более энергии смерти здесь было столько, что один хрен никто ничего не понял бы. Да ещё двое Тёмных только что вышли за Грань. Я почувствовал всплеск силы, и меня слегка затошнило. Энергия смерти накатывала волнами, я её чувствовал, но она почти вся уходила на подпитку магов, стоящих сейчас в пентаграмме, поэтому мне удавалось сохранить ясность мышления, как и Эдуарду.

Снова взрыв, дверь распахнулась, и довольно большая группа детей выбежала под предводительством одного из убийц. Группа была довольно значительная, человек пятьдесят. Дверь захлопнулась, и практически сразу наступила тишина.

— Почему никто не стреляет? — я схватил убийцу и развернул его к себе. — Почему никто не стреляет⁈

— Рома, он… Ваську Лапина убили. В Рому бросили гранату, и Васька… Он закрыл его собой. А после этого — Рома…

— Он сорвался, — хмуро договорил за него Эдуард, глядя на дом одновременно с ненавистью, любопытством и какой-то странной жадностью. — Первый этаж, если я правильно понял, чист?

— Да. Этот… старший у полицейских остался там, принимать заложников, если они прорвутся со второго этажа, ну и этих уродов, если они тоже… — быстро говорил убийца. Что там Рома творит, если на него это произвело такое впечатление. — Роман Георгиевич пошёл на второй этаж. Мы всё ещё не знаем, сколько их и сколько ребят в живых осталось. Нам удалось рубануть им связь, и минут десять они не смогут связаться друг с другом. Там магические шумоподавители стоят между этажами. Никто не слышит, что происходит в соседней комнате, не говоря уже обо всём здании. Ну, тут понятно, дети всё-таки, постоянный шум никому на пользу не идёт, особенно во время занятий. Так что эти мрази ещё не поняли, что случилось. Потом пошлют кого-нибудь на первый этаж, но с одним-двумя без щитов в виде детей эти поди справятся, — и он брезгливо скривился, выражая своё мнение насчёт полицейских. Мнение было так себе, надо сказать.

— Дима, сейчас приедет Ваня с ребятами. Им придётся вступить в бой сразу, без подготовки, — Эд посмотрел на меня, и я впервые уловил в его голосе… просьбу? — Я здесь сейчас бесполезен. Одно моё присутствие… Ты же чувствуешь.

О да, я чувствую. Похоже, почти семейный скандал удался на славу, и девушка сейчас очень не в духе. А это значит, что мы вряд ли получим хотя бы одного этого урода для допроса.

— Можешь идти с ними, — наши взгляды встретились, и в глазах Эдуарда блеснула радость. Да, не того все присутствующие боятся и называют чуть ли не маньяком, ой не того. — Да, Эд, мне нужен будет хотя бы один живой. — Эдуард только кивнул и нагнулся, подбирая с земли камень. — Ты куда?

— Как это куда? За мечами, — спокойно ответил Великий Князь. — Ты же знаешь, стреляю я посредственно, да и это не то, совсем не то. А магией я пользоваться по понятным причинам не буду.

— И что это за причины? — я готов был говорить о чём угодно, только не думать о том, что происходит сейчас там.

— Они быстро у меня закончатся, — спокойно ответил Эдуард и активировал портал.

Когда они из-за этого дебила Полянского ворвались внутрь, то один из полицейских сразу наступил на поставленную возле входа мину. Резкий, бьющий по ушам звук привёл к лёгкой контузии, и Рома замешкался, когда у него за спиной возник боевик.

— Рома! — крик Лапина, и Роман почувствовал, как его отталкивают в сторону, а потом раздался приглушённый взрыв.

Он почти минуту смотрел на труп своего человека, а потом в голове что-то щёлкнуло. Выхватив пистолет, Роман выстрелил, но промахнулся. Рука ходила ходуном, и он не мог как следует прицелиться. Чижов подстраховал его, убрав боевика, которого Роман так и не смог пристрелить.

— Ладно, пойдём долгим путём, — пробормотал Гаранин и призвал дар.

Холл на первом этаже был пуст. Дети и притихшие террористы сидели по классам. Роман подошёл к первой двери и выбил её ударом ноги, практически сразу выпуская одно из родовых заклятий в высокую фигуру, стоявшую посреди класса. Боевик закричал и, выпустив из рук оружие, опустился на пол, схватившись за голову. Из его глаз и ушей в это момент полилась кровь, и он тут же затих.

— Слишком кроваво, — сказал Роман и повернулся к Чижову, следующему за ним по пятам. — Когда я закончу, выводи детей. И надеюсь, Полянский выживет, потому что я сам его убью.

И он выбил ногой следующую дверь.

Дети, находящиеся в комнате, неожиданно побежали в открытую дверь. Боевик в чёрной маске, развернувшись, открыл по ним беспорядочный огонь. Гаранин взмахнул рукой, и все выпущенные пули завязли в какой-то желеобразной субстанции в нескольких сантиметрах от находившегося ближе всего ребёнка. Роман зашёл внутрь, снимая наложенный щит, и пули в образовавшейся тишине с громким звуком упали на пол.

Пристально посмотрев на попятившегося боевика, он взмахнул рукой ровно в тот момент, когда его противник вновь попытался открыть огонь. Но проклятье подействовало быстрее. Когда в твоём теле ломаются кости, ты не можешь стрелять. Да ты даже стоять не можешь. Боевик завыл и упал, а его напарника словно пригвоздило к стене несколькими невидимыми ножами. Изо рта первого террориста полилась кровь — сломанное ребро пронзило лёгкое. Он захрипел, и больше не шевелился.

— Да что ж такое? — Ромка почесал висок. — Как-то они странновато работают. Но да ладно, у меня их много вот здесь, — он надавил пальцем на висок и широко улыбнулся. Вот только эта улыбка не коснулась глаз. Глава второй Гильдии повернулся к Чижову. — Ну что стоишь? Собирай их в одну группу! Кто тут у нас следующий?