Рискованный путь

Глава 15

Я зашёл в кабинет Громова, где уже за массивным столом сидели Егор и Ванда. Прошло пять месяцев с тех пор, как произошла та мясорубка в детском доме, и всё это время слилось для меня в один сплошной нескончаемый день.

Допрос того боевика, единственного выжившего, дал нам не слишком много информации. Это был действительно сброд из наёмников со всего мира. Довольно опасных и разыскиваемых всеми спецслужбами. Они и сами друг о друге знали мало. Их нанял один человек для одного конкретного дела — добиться, чтобы мы выпустили на свободу главаря одной из группировок, отбывающего свой пожизненный срок в тюрьме строгого режима с прекрасным видом на урановые рудники. Это должно было стать ключевым требованием, но Эдуард не дал им шанса озвучить хоть одно.

Имени нанимателя никто из наёмников не знал, просто человек, предложивший высокооплачиваемую непыльную работу, уверяя, что в силовых структурах нет сильных магов и хорошо подготовленных бойцов. Так что ничего смертельно опасного захватчикам не грозит. Разве что кто-то из детей кусаться начнёт. Неприятности начались в тот самый момент, когда Леонид Камалёв решил поднять трубку, и ему ответил тот тип, который выбросил Игната в окно. Да ещё и убил Лёньку на расстоянии. Камалёв был их командиром в этой акции. Вот он-то, возможно, знал нанимателя, но не факт. После его смерти боевики растерялись, и… В общем, итог стал закономерен.

Цели этой акции нам до сих пор были не ясны, кроме одной: полностью дискредитировать СБ и полицию, выставить их неспособными спасти детей. Что уж говорить в таком случае об остальных? Егор дал на это практически девяносто девять процентов, что выглядело чертовски логично. Раз не получается Бойко завербовать, надо пытаться через простых людей действовать.

О том, что в штабе действительно присутствовали Тёмные, не знал никто. Да даже Игнат на допросе не был до конца уверен, что Эдуард не вешал лапшу на уши. Сам Эд магию не применял, так что его вообще приняли за одного из «волков» Рокотова, о которых ходили легенды.

А вот сильный маг, повеселившийся на втором этаже, тоже не оставил боевиков равнодушными. Никто же им не сообщил, что Ромка тогда сорвался, многие люди всё равно думают, что маги психи отмороженные, и их в обратном очень сложно переубедить. Да и само подкрепление в виде Рокотова никто явно не ожидал в такие короткие сроки. Обычно процесс заключения договора длится дольше, и отсрочки идут не со стороны Ивана. Он-то как раз в таких ситуациях готов и без оплаты помогать. Но кто-то в верхах очень не хочет, чтобы он помогал. Здесь же всё решилось по одному телефонному звонку.

— Как всё прошло? — спросил меня Громов, как только я сел за стол, открыв блокнот. Никогда бы не подумал, что мне придётся всё записывать, чтобы элементарно не забыть что-то действительно важное. Личного секретаря что ли завести?

— Не сказать, чтобы продуктивно, — я пожал плечами. Я только что вернулся из командировки, куда отправился, чтобы в очередной раз поговорить с тем самым главарём, которого якобы хотели освободить террористы. — Всё как обычно. Эрнест не слишком разговорчив, но мне всё-таки удалось незаметно для него взломать блок в его разуме, и могу сказать одно: наложил его не просто Тёмный, а обученный менталист. И, если честно, мне не совсем понятно, зачем его вообще накладывали. Разве только для того, чтобы я задолбался его вскрывать.

— У нас есть ещё какой-то неучтенный Тёмный? — спросила Ванда, делая заметки в свой блокнот. — Или это очередной артефакт Эдуарда? Всех зарегистрированных Тёмных мы допросили. К тому же среди них нет менталистов, кроме Лазаревых.

— Эд сказал, что подобных артефактов у него не было. Слишком банально и неинтересно, — ответил я, даже не пытаясь скрыть сарказма. — Но это не значит, что никто после него ничего подобного не делал.

— Тебе что-то удалось узнать? — спросил Егор, тут же распрямляя лист бумаги и беря в руки карандаш, призывая дар.

— Ни-че-го, — произнёс я по слогам. — Вообще ничего. Он действительно не в курсе планов нашего неизвестного. Более того, то, что его вообще хотят вытащить, стало для Эрнесто большой неожиданностью, почти сюрпризом, как раз в тот день, когда я впервые к нему заявился. И да, за последние пять лет никто его не навещал.

— Нахождение тюрьмы практически исключает посещения, даже согласованные с нами, — хмуро ответил на невысказанный вопрос Громов, крутя в пальцах ручку и хмурясь.

— Кто и когда поставил блок, мне не удалось выяснить, память сильно подтёрта и изменена. Но сделано это было ещё до его заключения, — продолжил я доклад. — Похоже, его хотели как-то по-другому использовать, но потом что-то сорвалось. Скорее всего, сорвалось из-за того, что Эрнесто попался и сел на пожизненное. Кстати, его заключение скоро закончится. Выглядит он плохо, а средняя продолжительность жизни на рудниках составляет примерно восемь лет. Восемь жутких лет и очень нехорошую кончину. Поэтому я практически уверен, что мы потратили пять месяцев впустую. Кто-то отвлёк нас, уведя по ложному следу, используя эту давнюю заготовку, — подвёл я итог, срочно глядя на Андрея Николаевича. Предчувствие беды никак не хотело отступать. Я думал, что оно связано с Ромкой, но нет. Гаранин сейчас с Рокотовым, и ему ничего не грозит, а предчувствие никуда не делось, только стало сильнее.

— Наниматель кто-то из верхушки, возможно, из правительства, — чётко отрапортовала Ванда, — Я сегодня как раз начала разбирать все телефонные звонки по известным номерам боевиков, и увидела несколько подозрительных номеров. Один из них зарегистрирован на приёмную министра финансов, которого, кстати, до сих пор не назначили после отставки предыдущего, второй номер фландрийский, с него было совершенно более десяти звонков на телефон Камалёва. Что косвенно подтверждает его роль командира над этим сбродом. Я подала запрос, но, мне кажется, после всего случившегося фландрийская СБ не станет с нами работать, — сжав губы, она бросила быстрый взгляд на меня. Ну что я могу сказать, работа моих юристов закончилась грандиозным скандалом и многочисленными громкими отставками. А что поделать, думать надо было, кого арестовываете, тем более, что Андрей предупреждал Маркелова. — Я могу сходить в министерство финансов с официальным визитом? Запросить документацию, копии разговоров, звонков, записи с камер?

— Да, составь приказ и ордера, я подпишу, — задумчиво проговорил Громов. Ванда кивнула и вышла из кабинета, оставив нас втроём. — Она изменилась. Стала более сосредоточенна на деле. Но эмоционально… Дима, ты уверен, что её можно допускать к работе?

— Ванда работает уже несколько недель, — ответил я. — После того как мы нашли вторую точку, Гертруда Фридриховна одобрила её возвращение. Она даже рекомендовала это, чтобы Ванда не растеряла социальные связи. Ещё и с этим работать госпожа Рерих не намерена. С тех пор никаких претензий к её работе ни у кого не было. И вы сами настояли, чтобы она работала непосредственно со мной и Егором. Она стала нормальной. Это, конечно, пока не та Ванда, которую мы все знаем, но она уже не хочет всех нас убить, помирилась со своими родными и практически всё своё свободное время проводит на конюшнях.

— Тебе ещё долго с ней работать? — Егор посмотрел на меня сочувственно, а я выдохнул и несколько раз ударился лбом о столешницу.

— Нет. Думаю, что в ближайшее время закончу. Осталось немного. Я даже знаю последнюю точку, мне посчастливилось присутствовать при зарождении более глубоких чувств, — говоря это, я не смог сдержать раздражения. — Проблема заключается в том, что все воспоминания нужно возвращать подряд и по одному. Нельзя взять их и запихать ей в голову все разом. Кто же знал, что у Ванды так много совместных с Ромкой воспоминаний? Это просто невыносимо, — простонал я. — Я Тёмный, но мне кажется, что вокруг меня уже пасётся стадо единорогов и надо мной постоянно светит радуга. Зато я знаю, откуда у неё такая страсть к лилиям. Ты знал, что на болоте возле школы есть волшебная полянка?

— Я не хочу ничего об этом слышать, — замахал руками Егор. — Давай, это всё как-нибудь пройдёт мимо меня. Не хочу быть ненужным свидетелем. Если Ромка узнает, я ему мало что смогу противопоставить, особенно после того, как он под прессингом Рокотова пять месяцев провёл, когда он захочет от меня избавиться.

— Что по Клещёву? Уже столько времени прошло, но о нём подозрительно ничего не слышно. Может, за две недели моего отсутствия что-то изменилось, и вы всё-таки нашли способ меня туда внедрить? Ты говорил, что нашёл отправную точку, осталось только прокрутить варианты, — я повернулся к Егору.

— Кстати, об этом, — протянул Егор, всеми силами избегая моего взгляда. — Пока ты несколько недель проводил на острове вдали от материка, тут произошло одно неприятное событие, повлекшее за собой очень печальные последствия. — Он вытащил из сумки свой компьютер и под пристальным взглядом Громова воспроизвёл на экране какое-то видео, повернув его в мою сторону.

— Сенсационные кадры попали в руки наших журналистов. Прошло ровно пять месяцев с того момента, как нашу страну потрясла самая настоящая трагедия — захват заложников в самом крупном детском доме Москвы. Если бы не сотрудники Службы Безопасности, героически проявившие себя в столь непростой ситуации, тот день был бы отмечен скорбью и навсегда остался бы в наших сердцах, — на меня с экрана смотрела девушка- журналистка, которую я видел тогда возле временного штаба перед детским домом. — Сегодня мы откроем завесу тайны и дадим ответы на вопросы миллионов наших зрителей: что именно тогда произошло? Следующее видео не предназначено для просмотра детям, беременным женщинам и эмоционально нестабильным телезрителям, — серьёзно произнесла она, и на экране появились кадры, которые я ни разу не видел.

Ромка и Эдуард, которые вычищали от гнили детский дом. Один использовал только магию, второй работал исключительно без неё. Едва уловимые движения, которые нетренированный человек даже не мог бы различить. Казалось, что они просто шли, оставляя после себя лишь трупы.

— Откуда это? — раздался треск, и я с удивлением посмотрел на сломанную ручку у себя в руке. И только после этого перевёл взгляд на Громова. — Изображения слишком размыты, узнать Ромку и Эда могут только те, кто их знает, — проговорил я, глядя на дёргающийся кадр, после чего решительно отключил запись.

— Дети, — поморщившись, ответил Андрей Николаевич. — Мы не подумали, что у кого-то могли оказаться телефоны с камерами. Какой-то умник сделал вот такой подарок на Новый год отличникам. Этого никто, кроме налоговой, не знал, поэтому эти скоты и не отобрали телефоны. С одного из таких, кстати, та воспитательница и сумела позвонить. Правда, все думали, что это она свой умудрилась так хорошо спрятать, даже мы. Плюс съёмка с соседнего здания через окна, профессионально оцифрованная. Ну и потом никто не препятствовал проходу журналистов в дом после завершения эвакуации.

— Но почему именно сейчас? — задал я вполне закономерный вопрос.

— Потому что полиция сняла метку «совершенно секретно» с этого дела, — взлохматив волосы, проговорил Егор. — Это видео распространяется с невероятной скоростью по сети. Если у нас это ещё не так сильно распространено и некоторые технологии только внедряются, то за рубежом все активно включились в обсуждение.

— Отлично. И чем для нас это обернулось? — напряженно спросил я, глядя на Громова.

— Мальчики-маги хотят стать как дядя, который маг, мальчики-не маги, как дядя Эд, потому что твой братец умудрился представиться кому-то из детей, — ответил Дубов саркастически. — Ну, а девочки просто влюбились в обоих и не могут определиться, кому отдать предпочтение.

— Егор, — я бросил сломанную ручку на стол, и Дубов сразу же начал говорить серьёзно.

— «Дети свободы» окончательно расформированы. Люди Бойко, которых удалось внедрить в низы группировки, сказали, что основной костяк это видео сильно впечатлило. Никто не знает про Эдуарда, а вот Гаранина узнали многие. Всё-таки большинство с ним учились.

— И они испугались, — выдохнул я.

— А ты бы не испугался? Учитывая, что Клещёв непонятно где, сами они ничем последние месяцы не занимались, а Рома очень не любит их предводителя, — вздохнул Егор.

— То есть план, который разрабатывался несколько лет, сейчас уже не актуален? — тихо переспросил я как можно спокойнее, едва сдерживаясь, чтобы ещё чего-нибудь не сломать.

— Мы не знаем, что задумал Клещёв. Последнее, что передал нам Бойко — это слухи о подготовке к какой-то масштабной беспрецедентной акции. Но подробности никому не известны. «Детей Свободы» никто не ставил в известность, всё именно на уровне слухов, — ответил Громов. — Сейчас нужно держать руку на пульсе и ждать возвращения Клещёва на родину.

— Великолепно просто, — процедил я, поднимаясь на ноги и подходя к окну. — Всё становится слишком запутанно.

— Да неужели, — хмыкнул Егор. — Единственное, что я точно могу сказать, процентов на восемьдесят семь, пока мы не узнаем о той самой готовящейся акции, мы этот клубок не распутаем. И существуют «Дети Свободы» или нет, но акция состоится.

— Надо все силы бросить на это. Если они не гнушаются триста детей убить ради того, чтобы вывести на улицы людей, которым бы не понравилось, что силовые структуры ничего не могут предпринять для их защиты от банды отморозков, то что будет их следующим шагом? — я повернулся к следящему за каждым моим движением Громову.

— Я не уверен, что это всё связано между собой, — протянул Егор. — Меньше пятидесяти процентов. Единственное, что я могу тебе сказать, твоё внедрение куда бы то ни было, будет связано с деньгами. Вот так банально. Девяносто пять процентов.

— Так мы до сих пор не знаем, кто стоит за Клещёвым в нашей стране, — я пожал плечами, отвлекаясь на звук телефонного звонка. Достав телефон, я сбросил вызов. Это был Демидов. Он повторил вызов, а потом начал звонить Егору.

— Да ответьте уже, вдруг что-то случилось, — махнул рукой Громов.

— Ты общаешься с Демидовым? Что, совместная ночь, проведённая с суккубами, настолько сближает? — ехидно осведомился я.

— Просто мы иногда общаемся. Ты человек занятой и не можешь разделить свалившееся на него горе. Кристина настояла на изменении договора, и теперь он не может ей изменять, — хмыкнул Дубов, отвечая на звонок. — Что тебе?

— Дима рядом с тобой? Он мне срочно нужен! — требовательно и очень громко завопил Лео.

— Лео, не ори! — взял я трубку, приложив её к уху. — У меня совещание.

— Дима, какое совещание? — возмущенно завопил Демидов чуть меня не оглушая. — Роды начались!

— Лео, я всё понимаю, правда, и очень переживаю за Крис, но скажи мне, ради всего святого, я здесь при чём? — заметив на губах Громова улыбку, я отвернулся.

— Дима, ну как ты не понимаешь, у Крис схватки, и скоро нужно будет идти в родовую.

— Ну так иди, — я потёр лоб. Рождение ребёнка у магов — это на самом деле очень сложный процесс. Первое открытие источника происходит при рождении, а потом он усмиряется и засыпает. Именно поэтому при родах всегда должен присутствовать отец, который смог бы родственной магией утихомирить ребёнка, чтобы избежать серьёзных последствий и излишнего травматизма среди персонала.

— Дима, ты не мог бы приехать сюда? — от внезапности вопроса, я сел, благо рядом со мной стоял стул.

— Лео, ты в своём уме? Ты ещё скажи, что я в родовую с тобой должен пойти, — я попытался воззвать к голосу его разума, сомневаясь, если честно, что разум Лео не испарился в неизвестном направлении.

— Дмитрий, мне сейчас страшно и не по себе, а ты ведёшь себя как законченный эгоист!

— О, Прекраснейшая, за что? — я устало прикрыл глаза. — Хорошо, вы в каком центре находитесь?

— В центральном репродуктивном центре в Москве, где же ещё? — Лео даже опешил от подобного вопроса.

— Ну конечно, где же ещё? — пробормотал я. — Я закончу и сразу же приеду.

Отключив телефон, я долго смотрел на него, не понимая, что сейчас вообще произошло.

— Иди, а то он не успокоится, — кивнул мне Громов. — Кстати, я слышал, что Роман возвращается в реальный мир, это правда?

— Да, сегодня, — как-то отстранённо ответил я.

— И ты мне ничего не сказал? — Егор вскочил на ноги, глядя на меня с возмущением. — Я прошу день за свой счёт. Мне нужно подготовить дом к приезду хозяина и спрятать то, что разрушила Соня.

— Идите, — Андрей Николаевич махнул рукой. — Всё равно рабочий день закончится через три часа. Завтра соберёмся с остальными офицерами и начнём разрабатывать план дальнейших действий в связи с самоликвидацией «Детей свободы».

— Хорошо. Егор, пойдём ко мне, я тебе хочу немного насчёт Ромки рассказать, — и я первым вышел из кабинета начальника, направляясь к своему.

— Какие люди! С возвращением в нашу скорбную, часто головами, обитель, Рома, — встал со своего места возле дверей Бойко, протянув руку, которую тут же пожал Гаранин, входя в зал собрания Совета Гильдий. После прилёта он быстро забежал в Гильдию, сверился с расписанием и сразу же помчался сюда, едва не опоздав к началу заседания.

— Отлично выглядишь, — поприветствовал Рому Женя, поднимаясь на ноги и освобождая место, вставая позади него. — Как на курорте побывал.

— Ага, на курорте, — Гаранин передёрнул плечами, стараясь не вспоминать этот «курорт», где его методично ломали, а потом собирали заново, слегка улучшенным. Он сел и обвёл пристальным взглядом притихших глав всех четырнадцати Гильдий, которые пристально смотрели на него. — Что? — довольно резко спросил он, глядя в глаза Муратову, сидевшему прямо напротив него.

— Ничего, — Руслан поднял руки, отводя взгляд. — Просто мы все рады тебя видеть. Живым, здоровым и адекватным. А то слухи разные ходили в последние пару недель.

— Что за слухи? — поднял бровь глава второй Гильдии, не сводя взгляда с главы угонщиков.

— Ой, Рома, что-то ты какой-то серьёзный стал, — протянул Лис. — Просто после того видео всем нам слегка не по себе рядом с тобой. Я им даже своих людей пугаю, говорю, что придёт дядя Рома и накажет плохих мальчиков, и второго с собой позовёт, этого, Митиного брата.

— Что за видео? — непонимающе посмотрел Роман на главаря банд.

— Ты с какого необитаемого острова выполз? — осторожно спросил Алексей, уже более серьёзно глядя на главу убийц.

— Из Африки. Так что за видео? — прямо спросил он.

— Ничего необычного, — отмахнулся Бойко, вновь широко улыбаясь. — Мы же не за этим собрались здесь. Нищие наконец определились и назначили нового главу. Сейчас мы с ним познакомимся и определим дальнейший курс развития с учётом перестановок. Например, пришло предложение после случившегося с Варисом исключить Гильдию нищих из старших Гильдий.

— Нужны пять старших Гильдий для кворума. И я не вижу, чтобы кто-то из младших Гильдий смог бы занять место четвертой Гильдии. Тем более такие кардинальные перестановки — прецедент, который может осуществить только глава Совета. Так что данное предложение не рассматривается, — тихо ответил Рома, под напряжённым взглядом Силина.

От главы второй Гильдии веяло сейчас едва уловимой опасностью, чего никогда до этого не было. И находясь рядом с Гараниным, глава воров чувствовал себя некомфортно, буквально кожей чувствуя, что этот человек стал гораздо сильнее и опаснее за каких-то полгода, пока его никто не видел. Все вздрогнули, когда у Гаранина на телефоне, который тот положил перед собой, сработал будильник. Рома поморщился и отключил его, глядя на главу нищих. В этой Гильдии ему вся верхушка была знакома лично, и выбор на место главы Бороды его нисколько не удивил.

— Роман Георгиевич…

Договорить Силину не дал звонок. Звонил телефон Гаранина. Рома поднял трубку и, выдохнув, ответил.

— Да, Иван Михайлович, я вас внимательно слушаю, — обречённо проговорил он, глядя на пустой стол.

— Ты не позвонил и не отчитался, — произнёс Рокотов. — Ты где?

— На Совете, и со мной всё в порядке, — еле слышно ответил Гаранин, поднимаясь на ноги, чтобы выйти из зала совещаний.

— Ты сорвался в Африке, и я отпустил тебя на свой страх и риск, думая, что ты уже достаточно взрослый мальчик, чтобы соблюдать условия нашего договора, — продолжил полковник.

— Я не срывался! — чуть повысил голос Роман, выходя в коридор и тут же сталкиваясь с капитаном Бобровым. — Да вы издеваетесь!

— Нет, Андрей взял отпуск и решил провести его в Москве, посмотреть достопримечательности. Решил вот тебя навестить, — с усмешкой в голосе проговорил Рокотов. — Присмотреть за тобой. Ты ведь не откажешь ему в гостеприимстве?

— Разумеется, не откажу, — сквозь зубы процедил Гаранин. — Ещё какие-то неожиданности будут?

— Смотря как будешь себя вести, — ответил Рокотов и отключился.

— Слушаюсь, папочка, — пробормотал Рома, сунув телефон в карман. Не глядя на Андрея, в последние пять месяцев ставшего его тенью, он зашёл обратно в зал и занял своё место. — Продолжим?